— Я буду благодарен вам в любом случае, уважаемый господин Холдар Эстфолкис Позланский. Благодарен за то, что вы, уважаемый господин улфулдар, пусть дождь льется на вашу голову девять тысяч лет, стали перстом судьбы, сведшим меня с моей дорогой Втри. Знайте, что в моем лице вы получили друга, и я приложу все усилия чтобы помочь вам.
— Взаимно, — ответил Холдар. — Но как бы ни была приятна наша беседа, боюсь, нам придется расстаться. Уважаемый господин посол крайне утомлен дорогой, чуждой пищей, воздухом и дождем, что льется на его голову. Я ведь прав, Фамб?
— Э-э... да, что-то в этом роде, — не сразу откликнулся Фамбер, уже порядком заскучавший от бесконечного водопада халифатских комплементов, — особенно мне досаждает дождь, что льется на мою голову.
— Понимаю и готов удалиться, дабы не беспокоить уважаемого господина посла, но уделите мне еще одно мгновение.
— Конечно, если просите об этом вы, — заверил жрица улфулдар, — уважаемый господин посол потерпит еще одно мгновение.
— Вам, уважаемый господин Холдар Эстфолкис Позланский, и цветку ааль-дахора, грозит опасность.
— Опасность? — удивился Холдар.
— Боюсь, что действия драгоценной Втри задели честь одного очень важного господина. А учитывая ее положение, под удар под падете и вы. Я не могу назвать вам его имя, но опасайтесь его, этот человек влиятелен и опасен. Остерегайтесь, чтобы дождь, льющийся над вами, не иссяк.
— Благодарю вас, дорогой друг за предупреждение, я прослежу за тем, чтобы дождь не иссяк ни над моей головой, ни над головой дорогой Втри.
-Я надеюсь на это, и пусть дождь прольется на вашу голову, до встречи.
Когда дверь за последней женой Хул-Нах-Овеет-Ишгара, закрылась, Фамбер спросил:
— Ну и что, во имя всех темных богов, ты собираешься с этим делать?
— Ничего, — просто ответил Холдар. — Не беспокойся, скоро придет Втри и изложит свою версию. Что же касается всех этих тайных врагов... Ну, если они и вправду так сильны и опасны, то наверняка проявят себя, а если не проявят, тогда и беспокоиться не о чем. И не забывай, я как никак не чужой человек для наивеличайшего Дулли V, а, как меня называют некоторые — Росхар-Хаар. Это значит что-то вроде "любимчик халифа".
— Все равно... — не сдавался Фамбер. — Почему, например, этот "Разговаривающий с богами" или как там его, не сказал тебе, кто этот "недоброжелатель". Зачем он вообще заговорил об этом, если не собирался нам ничего рассказывать?
— Фамб, это же халифат. Здесь так принято, — просто ответил Холдар.
— И когда это ты успел стать законченным интриганом?
— Интриганом? Что ты, Фамб, я всего лишь стараюсь быть вежливым. Тебе, между прочим, это тоже не помешало бы. Во всяком случае, пока ты общаешься с нормальными людьми, а не твоими несчастными студентами. И кто только выбрал тебя в послы...
— Сам знаешь кто, — почему-то отвел глаза волшебник, — к тому же, это вообще не твое дело.
— Даже знать не хочу, что у тебя за дела. Вот если бы я был интриганом — хотел бы. Но я же простой улфулдар, не более того.
— А что собираешься делать с Втри? — после непродолжительного молчания спросил Фамбер.
— Понятное дело, что ничего. Надеюсь, ты не забыл что она — не рабыня?
* * *
— Так, давайте, несите его сюда и постарайтесь, чтобы он не кусал вас. Кладите на стол и не отпускайте. Кто-нибудь, вот ты, Кок-Нак-Кар, найди какую-нибудь воронку. Нет, нет, конечно не такую. Самую большую воронку, что у вас есть.
Втри стояла посреди кухни, отдавая приказы, в то время как повара пытались привязать вырывающегося и связанного Шуса к столу.
— Надеюсь никого из вас он не укусил? А то не хватало еще и вас лечить. Кок... ну это слишком. Нет, я кончено понимаю, но это...
— Но, уважаемая госпожа чародейка, вы же сказали...
— Да, сказала... впрочем, давай сюда. И кто-нибудь принесите котел.
Для того, чтобы оказаться выше принесенной воронки, Втри пришлось забраться на стул. Естественно, что при таких размерах держать воронку пришлось самому Кок-Нак-Кару, в то время как Втри, вооружившись поварешкой с длинной ручкой, начала лечебную процедуру.
Шус очнулся от довольно странного и скорее неприятного, чем приятного ощущения. Ему казалось, что по его телу разливается кипяток или даже расплавленное железо, вливающееся в каждую его клетку. Это чувство было столь сильным, что кроме него Шус не мог ничего ощущать. С течением часов, или минут, Шус почти привык к этому всепоглощающему жару и стал вспоминать, что же с ним произошло.
С воспоминаниями о том, когда, где и при каких обстоятельствах он родился у Шуса не возникло вопросов, как и о том как он провел последующие 16 лет. Под вопросом оказались лишь последние несколько... и уже тут Шуса начинали мучить сомнения.
"Сколько же времени прошло с тех пор, как я впервые подумал о вкусе сырого кошачьего мяса, — вполне серьёзно спросил у себя Шус. — Несколько минут? Часов? Дней? Лет?! И...и почему, собственно, кошачьего? Все потому, что меня кот покусал или... просто потому, что я увидел перед собой живую кошку? И что со мной происходит сейчас? Я полностью погрузился в состояние живого трупа? Но почему тогда раньше я мог видеть и при этом ничего не чувствовал, а теперь наоборот? Быть может, меня убили и это — загробный мир? А я его представлял совсем другим. Но если это все-таки он, сколько еще так будет продолжаться?".
— Быть может стоит остановится, уважаемая госпожа чародейка? Его живот уже так вздулся, — раздался в сознании Шуса смутно знакомы голос.
— Нет, судя по моим экспериментам над крысами, на его стадии, ему нужно выпить не менее пяти литров. Да и потом, зря, что ли, я все это сварила? — ответил другой, — несколько более знакомый голос.
— Но... — первый голос явно колебался, — вдруг он лопнет.
— Не так уж он и распух, чтобы лопнуть еще от пары литров.
"Что это? Бред? — задал себе вопрос Шус. — Не очень-то это похоже на разговоры жителей моего мира... и, собственно, про кого это они?".
Вслед за слухом к Шусу начало возвращаться и зрение, и чем дальше, тем больше бред становился все более материальным. Взор Шуса застыл на какой-то стеклянной трубе, судя по всему, торчащей прямо у него изо рта. Труба терялась где-то далеко вверху, так далеко, что расплывалась в дымке, плавающей на расстоянии десяти сантиметров от глаз. Последний факт вызвал у Шуса лишь мимолетное удивление и ни капли огорчения. У него прекрасное зрение. А это все бред и какая, в сущности, разница хорошо он видит во сне или нет?
В то же время его ощущения, каждое мгновение все больше укрепляясь в своих законном праве сообщать мозгу, что именно они чувствуют, Шусу совсем не нравились. Шусу казалось, что все его били, причем били долго и упорно и всем, чем только можно. И это еще можно было бы хоть как то перенести, хотя бы потому, что нечто подобное с Шусом уже случалось, и не раз, однако, ко всему прочему, он ощущал небывалую тяжесть в животе.
"Быть может, я съел того кота? Но во имя всех богов, какого кота? И как и когда я мог его съесть?".
Шус попробовал поднять руку, однако стоило ему лишь подумать об этом, как на руку навалился вес нескольких многосоттонных скал.
— Уважаемая госпожа чародейка, оно начало шевелиться, — произнес дрожащий от страха голос.
— Это хорошо, — ответил такой знакомый и почти родной женский голос.
— Хорошо?! — чуть ли не переходя на визг, повторил первый.
— Наша цель — спасти его, если ты не забыл.
— Правда? Вы нам ничего не говорили про это, ув-васжаемая госпожа волшебница.
"Во имя всех богов, я знаю кто это! — воскликнул про себя Шус. — И почему я не мог вспомнить? И ведь все сходится, я не брежу".
— Втрф-вф..ву..быльк... — Шус хотел заговорить, но что-то, заставшее у него в горле, помешало ему. Вдобавок он почувствовал, что что-то льется в него.
И тут Шус понял все:
"Втри, это все Втри! Она, эта подлая ведьма решила поставить на мне какие-то эксперименты. Наверное, все из-за того заклинания. Она специально отравила меня, а теперь хочет сделать своим рабом. Или чем там обычно занимаются ведьмы? Но я не могу ей позволить это. Нет, я без боя не сдамся!".
Решив так, Шус вновь попробовал поднять руку, несмотря на боль и все усиливающиеся давление. Вопреки всем усилиям Шусу удалось приподнять руку лишь на пару сантиметров, но он и не думал сдаваться.
— Оно... оно вырывается! — в ужасе воскликнул один из поваров.
— Держите его, — приказала Втри, — сейчас критический момент! То же самое было с крысами.
— Крысами? — переспросил кто-то.
— Юху вед-га Дежгуд-альх! — выкрикнул третий.
— Кок-Нак-Кар, давай котел. Надо долить все, что осталось.
При этих словах глаза Шуса в ужасе расширились, но на это никто не обращал внимание, хотя бы потому, что все окружающие, считали Шуса кровожадным монстром.
Втри, с видимым усилием подняла котелок чуть ли не над головой и выплеснуло его содержимое в воронку. Как оказалось, она переоценила водоприемные способности как самой воронки, так и Шуса, так что то, что не перелилось через край, выплеснулось изо рта Шуса. Когда котел, наконец, опустел, Втри облегченно выдохнула:
— Кок-Нак-Кар, можешь опустить воронку. И забери котел.
— Как скажете, уважаемая госпожа чародейка, — поспешил выполнить приказания Втри повар.
Шус, частично проглотивший, частично выплюнувший последнюю порцию зелья, слабо простонал. Повара, в страхе затаили дыхание. Те, что держали Шуса, сжали его конечности с еще большей силой, те же, кому места не хватило, потянулись за своими орудиями производства, преимущественно колющими и режущими.
Губы Шуса зашевелились, в кухне повисла звенящая тишина, переполненная сгущающимся по углам страхом поваров.
— Он-но..н... что-то гов-вор-рит, — проговорил Кок-Нак-Кар.
— В...вфри... — прокатилось по кухне. Хотя Шус говорил чуть ли не на границе слышимости, его слова уловили уши всех в этой комнате, заставив холодный пот струиться по спинам их владельцев.
— Вт...ри..., — вновь повторил Шус, на этот раз чуть более отчетливо, чем в первый, — подо.. кхе-кхе.. ди... ко мне.
Последняя осторожно подвинулась Шусу:
— Я здесь.
— Гд... кхе-кхе... где он? — вопросил Шус.
— Кто "он"?
Присутствующие затаили дыхание. Страх и напряжение начали конденсироваться в темные пятна в углах кухни.
Шус вновь закашлялся. Отдышавшись, он продолжил:
— Он... кот, я не съел его?
— Кот?! — воскликнула Втри. — Драконий дождь, и это первое, что тебя интересует, после того, как ты вернулся чуть ли не с того света?
— Но я... кхе-хек... я ведь не ел кота?
— К твоему счастью — нет, — успокоила Шуса ведьмочка. — Если бы съел, вряд ли бы мы с тобой сейчас разговаривали.
— Это хорошо, — Шус попытался улыбнуться. — А зачем... хке-кхе... зачем ты на мне о-пы-ты кхе... ставила?
— Я тебя, между прочим, спасала! — вскликнула Втри. — Отвязывайте этого... пулупокойника.
— Вы уверены, уважаемая госпожа чародейка? — в голосе повара явно сквозило беспокойство. — Вы ведь сказали, что он полупокойник.
— Да, уверена. Не беспокойся, бросаться ни на кого он не будет.
После того как Шуса, наконец, развязали, что оказалось непростым делом, потому как связывали его упорно и долго, рассчитывая на то, что он обладает нечеловеческой силой, он попробовал сесть. Оказалось, это не так то просто. Пока Шус лежал, ему показалось, что он начал привыкать к боли, но выяснилось, что это было ерундой по сравнению с его ощущениями теперь. После нескольких безуспешных попыток, Шус сдался.
— Во имя всех богов! Каф, — позвала последнего Втри, — ты не мог бы подойти сюда.
— Ваши приказания? — вытянулся по стойке смирно Урараград-Марз.
— Отведи Шуса в наш номер... или, точнее, отнеси.
Не говоря больше лишних слов, Фур-Дур-Каф перекинул тело Шуса через плечо, что проделал с легкостью, несмотря на, хоть и слабое, но все же присутствующие сопротивление Шуса, и отправился по указанному адресу.
— Благодарю всех за помощь, — обратилась Втри к поварам, — боги воздадут вам за вашу доброту. Сегодня мы сделали большое дело. И пусть дождь прольется на ваши головы.
— А вы не могли бы поговорить с господином... — начал было кто-то из поваров, но его перебил Кок-Нак-Кар:
— Пусть на вашу голову падет дождь в девять тысяч раз сильнее того, что вы посылаете на наши головы, уважаемая госпожа чародейка! Мы все, я и все остальные были рады работать с вами. И желаем вам, чтобы у вас больше не возникало никаких других проблем, уважаемая госпожа чародейка.
— Я тоже надеюсь на это. Кстати, никого из вас не покусали?
— Нет, нет, что вы, никого — наперебой стали заверять ведьмочку повара.
— Это хорошо. А то не хотелось бы все начинать с начала. Ну тогда, до встречи.
— Жетмаз вед-га пен-хак... — жалобно прошептал один из поваров, когда Втри развернулась к выходу. Несмотря на то, что Втри услышала и прекрасно поняла, что он сказал, виду она не подала, тем более, что оскорблением счесть эту фразу было сложно. Только у самого выхода она обернулась и заметила.
— Было бы хорошо, если бы вы принесли мне что-нибудь поесть.
— В ваш номер, уважаемая госпожа чародейка? — учтиво поинтересовался неизменный переговорщик с силами вторжения.
— Да, — просто ответила Втри, после чего скрылась за дверью.
— И почему ты остановил меня?! У нас же будут проблемы с начальством! — возмутился тот самый повар, которого прервал Кок-Нак-Кар, — а она могла бы поговорить и...
— Чем дальше она от нас будет, тем меньше у нас будет проблем, — вновь перебил его Кок-Нак-Кар.
— Да... да с чего ты вообще тут командуешь?
— С того, что вы сами меня выбрали и...
— А вас не смущает, что мы до сих пор говорим на языке северных варваров, хотя никого из них здесь не осталось? -прервал перепалку еще один повар.
— Нет не смущает, — хором ответили оба, переглянулись.
— А ведь и правда... как-то это странно — заметил Кок-Нак-Кар.
— Между прочим, ты до сих пор на нем говоришь!
— И ты тоже.
— Лал-каарс ра риверкааль. Сетлкот, захава харга. Юхага Нард-хад бартох, — заметил кто-то.
* * *
— Есть, однако, хочется... — протянул Холдар, который последние полчаса откровенно скучал, разве что в потолок не плевал.
Его ситуация была настолько плачевна, что он не мог даже смотреть в окно, а ведь именно этим обычно и развлекаются путешественники. И не мог он этого делать даже не потому, что смотреть было не на что, это как раз обычно не смущает путников. Проблема заключалась в том, что если днем открыть глухо задвинутые шторы, то несчастный, нарушивший правила безопасности, если и не вспыхнет как спичка, то рискует умереть от обезвоживания или, как минимум, заработать пару ожогов и солнечный удар.
— Не думаю, что можно что-нибудь сделать с этим, — заметил волшебник, не отрывая взгляда от засаленных страниц дневника Энфара, — разве ты забыл, что сказал тот шарлатан.
— Нет, не забыл: кухня находится под деспотичным контролем нашей ведьмочки. Так что даже пытаться подойти к ней не стоит... Фамб, ты хоть что-нибудь полезное вычитал в этом дневнике? Ты ведь читаешь его, наверное, уже десятый раз.
