Магия лишь пробуждала жизнь, поддерживала и управляла развитием. Некроманты создавали подобие жизни, помещая в мёртвую или воссозданную плоть низших духов. Но никто из нас не мог создать семя, способное пробудиться к жизни. По крайней мере, до последнего времени все так думали. Конечно, у нас крайне редко могли появляться дети, но они приходили в мир естественным образом без помощи магии. Я чувствовала некую ущербность, потому что впервые так остро осознала — единственное, что безукоризненно удаётся магам, это отнимать жизнь, превращать её в страдания и прах. Пустой и надломленный народ, мы даже детей перестали рожать, каждый сам по себе. Как могущественные существа дошли до такого плачевного положения? Война Мотейры лишь ускорила ход деградации, в итоге выжили только сильнейшие мужчины. Маги потеряли почти всех женщин и детей. Когда мой народ переступил черту здравомыслия, сам создал чудовищные законы и принципы? Отношение женщинам, детям, ученикам и даже друг к другу, не говоря уже о людях — просто ужасает. Я смотрела на бодро тянущееся к солнцу деревце яблони и размышляла. Должен найтись выход, нам придётся изменить в себе слишком многое или кануть в историю, остаться лишь в мифах и страшных легендах.
Зазвучал тревожный сигнал на самой периферии сознания. Совсем неподалёку появился маг, очень слабый, едва ощутимый. За спиной мгновенно выросли крылья, они понесли по исчезающему следу. С высоты скрюченное тело выглядело багровой кляксой и сердце пропустило удар, потому что я узнала, почувствовала, кто лежит в высокой траве.
— Аирель! — закричала я, приземляясь рядом с тёмным магом, — кто мог такое сделать!?
А потом сама ответила на вопрос. В том месте, откуда вернулся некромант лишь одна хозяйка, любительница жестоких игр. Но чтобы настолько жестоких! Склонившись над Аирелем, я не удержалась и отпрянула в приступе рвоты. На маге практически не осталось кожи, и он не исцелялся, будучи без сознания. Террона вернула мужчине человеческий облик, истязая и мучая своё же творение. Его источник опустел настолько, что магия почти не ощущалась. С трудом преодолев слабость, я нагнулась и подхватила Аиреля на руки. Он стал лёгким, как ребёнок. Опустошенный, выжатый досуха маг искорёженной сломанной куклой вернулся ко мне. Жизнь едва теплилась, утекая с каждой каплей крови, а уж её натекло вдоволь. Не теряя ни минуты, мной запустилось исцеление. Нельзя терять ни секунды или Аирель умрёт. Упрямо сжав губы, я поднялась в небо, унося друга. Богиня выполнила обещание и вернула мага, но от души позабавилась с ним.
Когда я вносила Аиреля в дом, тело, превращённое в сплошную рану, полностью восстановилось, но он так и не пришёл в сознание. Торопливые шаги разносились эхом по коридору, факела освещали странную картину. Хрупкая девушка без труда несла довольно крупного мужчину, его волосы свисали до самого пола, оставляя мокрый след. Дверь ванной открылась от сильного удара ноги, и кровавый след потянулся внутрь. Я нагрела воду и осторожно опустилась на ступени купальни. Обновлённая кожа Аиреля покрыта слоем запекшейся крови, которая обильно впиталась и в мою одежду. Она засыхала на руках и ногах, её следовало отмыть быстрее. Не отрывая взгляда от бледного лица, я нашарила рукой мочалку и осторожно омыла восстановленное тело. Даже в горячей воде, лицо некроманта не набрало красок: бескровные посиневшие губы, плотно закрытые глаза, чётко очерченные крылья носа. Прекрасные черты заострились, как у тяжелобольного человека на пороге смерти. Но Аирель теперь физически здоров, а вот сознание всё не возвращалось. Пугало не только это. Сила в опустошенном досуха источнике не восстанавливалась. Маг угасал, несмотря на мои старания.
— Аирель, — позвала я тихонько и убрала смоляные пряди с мраморного лица.
Близкий и родной друг, забавный и обаятельный парень, который любил двусмысленные шуточки, освещал своей улыбкой любую тьму, мой Аирель уходил за грань. Сильные руки свисали плетьми вдоль туловища, сердце билось едва-едва, а причина этому состоянию неизвестна.
— Очнись, пожалуйста! — громче позвала я.
Звуки собственного голоса заставили вздрогнуть. Так кричат над умершими. Мы плавали в красной от крови ванной, длинные намокшие волосы облепили спину и руки, но мои глаза остались сухими. Слёз нет, внутри всё заледенело от горя и беспомощности.
— Как же так? Где ты сейчас? Вернись! Не ходи за грань, останься со мной!
Я порывисто прижала к себе обмякшего Аиреля. Голова мужчины безвольно откинулась мне на плечо.
— Не отпущу, не дам уйти, — глаза прищурились в упрямые щелочки.— Ты мой!
Что же теряю время на горестные крики? Аирель заслуживает того, чтобы бороться до последнего, ведь сердце ещё бьётся, и душа не покинула оболочку. Давай, Паулина, думай! Пришло время ухватиться зубами и ногтями за ускользающую жизнь. На физическое состояние влияет состояние источника, который опустошен настолько, что не может сам восстановиться. Стремительно выходя из воды с Аирелем на руках, я уже знала, что буду делать. Воздушные потоки мгновенно высушили наши тела, зрение перестраивалось на тонкий мир.
Нити энергии, повинуясь моей окрепшей воле, собирались в толстые пучки и закручивались в сферу. Через некоторое время образовался большой шар, зависший в полуметре над полом. Он подплыл к нам и вобрал в себя двух магов, снова зависнув над землёй. Внутри медленно двигалась концентрированная энергия, пахло озоном и свежестью. Я облокотилась о стенку энергетической сферы и положила рядом Аиреля. Мой источник полностью открылся, и радостные потоки хлынули внутрь мага. Холодная вода заполняла пустоту, металась в поисках родственной сути, некогда прекрасной тёмной звезды некроманта. Я искала вместе с источником, погружалась так глубоко, как никогда. Дальше, ещё дальше, к самому дну, мрачному и сухому.
— Где же ты? Чувствую слабый отклик, но не могу найти.
Погружение замедлилось, вездесущая вода заполняла собой всё, и именно она первой обнаружила едва живой огонёк. Это то, что осталось от некогда сильного и опасного мага, после общения со своей богиней. Как раздуть тлеющий огонь и не задуть его совсем по неосторожности? Сырой энергией трогать нельзя, слишком опасно. Тогда остаётся питать его собой. Из самой глубины моей магической сути протянулась ниточка и вплелась в тёмное пламя. Меня узнали и потянулись навстречу.
Находясь в двух мирах одновременно, я внимательно следила за состоянием Аиреля. Энергия вливалась потихоньку, поток увеличивался постепенно. Затухающий огонёк превращался в маленькую звёздочку, острые грани лучей не ранили и не кололи, они сливались с холодной чистой водой, потемневшей в знакомых лучах. На лбу выступила испарина от напряжения, но кажется, дело шло на лад. Источники купались друг в друге, а на меня наползала эйфория от слияния. Я сопротивлялась, как могла, но отгородиться от чистой радости без разрыва контакта невозможно. Поэтому на лице блуждала счастливая улыбка и ладони нежно гладила шёлк чёрных волос некроманта. Мой источник пролился не только внутрь мага, но и выплеснулся в окружающее пространство. Он соединился с энергией сферы. Мы плавали в невесомости, окружённые ореолом смешавшихся волос. Я пропустила момент, когда источник Аиреля сам сумел зачерпнуть энергию из мира и теперь быстро наполнялся.
Сознание к магу так и не вернулось, осталось обратиться к последней составляющей — душе некроманта. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я сильно прижала к себе мага и закрыла глаза. Теперь мной разыскивался незримый дух в глубине, незримый для человека, но не для меня. Души людей и магов ничем не отличались, разве что у нас они тесно переплетены с магией. Дух Аиреля был закован в плотную броню, и это он сам с собой сделал. Маг пытался защитить хотя бы душу от игр Терроны. Он заперся внутри за непроницаемыми стенами и ушёл от реальности. Сейчас дух блуждал сознанием в неведомой бездне. Милый друг, сколько же ты вынес, если пришлось пойти на такое?
Окутать облаком нежности и приязни, качать в объятиях любви и вспоминать, вспоминать, вспоминать. О счастливых моментах, о нашей встрече у реки, о первом слиянии. Всё это для тебя мой самый близкий друг. Не бьюсь о стену твоих щитов, не наступаю, нет. Хочу окружить благодатью своей души, она проникнет внутрь за любые ограды, какие бы ты не поставил. Я буду звать тебя по имени столько, сколько потребуется, пока ты не ответишь.
— Аирель, А-и-р-е-ль, — пела душа, звала, ластилась, словно котёнок.— Иди ко мне.
Ресницы затрепетали и огромные чёрные глаза открылись. Я увидела в них своё отражение и боль. Мужчина порывисто вздохнул и резко перевернул меня на спину, подмяв под себя. Сильнейшие заклятия сплетались мгновенно, ожидая сигнала к атаке. Но страх и ужас, перемешанные со злостью, затухали в маге, по мере узнавания.
— Как давно ты вернулась? — прохрипел низкий голос.
— Давно, ещё в ночь Терродана. Я жду вас с Хегельгом уже полтора суток. Ты вернулся первым.
— Паулина, это всё-таки ты, — с облегчением выдохнул Аирель и неожиданно сильно сжал в объятьях.— Малыш, я боялся, что сошёл с ума, когда слышал твой голос, ощутил слияние источников. Боялся, что эта новая забава богини. Если бы ты знала, из какой пропасти вытащила меня.
— Тише, Аирель, тише, ты ещё слишком слаб. Я нашла тебя в таком...— мои губы накрыла большая ладонь.
— Не надо. Я знаю, во что превратился перед возвращением. Паулина, поклянись сейчас, что никогда, слышишь, никогда не коснёшься этой части моей памяти, чтобы не случилось, — серьёзные больные глаза смотрели с тоской и отчаянием. Разве можно отказать такой мольбе?
— Клянусь. Знаешь, как я испугалась! Ты уходил за грань, а я не отпустила, не отдала, даже смерти. Некромант мне нужен самой, — проговорила с улыбкой счастья.
Тело затекло и захотелось сладко потянуться. В коконе радости, источаемой слившимися источниками, невозможно долго испытывать негативные эмоции. Горькая складочка на лбу Аиреля постепенно разгладилась, уголки губ прыгнули вверх, из глаз уходила тревога и печаль. Магия разливалась неудержимым потоком, и мы плавали внутри, отдаваясь ярчайшему чувству единения — бесценному дару и сокровищу магов.
Лишь пару раз я покидала Аиреля и ненадолго оставляла в сфере одного. Очень трудно оторваться, почти физически больно прервать радость источников, но страх гнал к Гнеку снова и снова. Сломя голову я бежала в гостиную и вбивала длинный кол в тело вампира, чтобы не дать ни единого шанса очнуться. А потом на негнущихся ногах возвращалась к другу. Чувствовалась дикая усталость, как физическая, так и душевная. Слишком много потрачено сил, слишком сильного напряжения потребовалось, слишком острые эмоции испытаны. Слишком, слишком, слишком! Но, ни что не могло сравниться со счастьем от того, что Аирель жив и вне опасности. Пока я бегала к Гнеку в последний раз, маг уснул. Его мучили кошмары, но когда он почувствовал моё присутствие, то успокоился и, притянув к себе как подушку, спокойно засопел.
С последними лучами заката я надолго покинула уютную сферу и спящего Аиреля. С ним осталась моя сила, обернувшая его мягким одеялом, мой запах и даже прядь волос, которую маг зажал в ладони. Спи некромант и набирайся сил. У меня смутное предчувствие, что сила нам понадобится очень скоро. Неизвестно в каком виде возвратится Хегельг.
— Аирель вернулся, — проговорила я, устало распутывая цепи с лодыжек Аморана.
— И как он? — помогая, спросил человек.
Аморан ловко выпутался из цепей и направился к аккуратной стопке одежды. Бывают такие мужчины, на которых любая одежда хорошо сидит, они всегда собраны, подтянуты. В шёлковой рубашке и тонких брюках, в удобном охотничьем костюме или полностью обнажённым, Аморан в любом облачении, прежде всего воин, последний потомок древнего рода. Никаких лишних движений, мышцы обманчиво расслабленны. Не прошло и минуты, как человек снова подошёл ко мне одетый в синюю рубашку и чёрные брюки. Высокие сапоги плотно обтягивали стройные ноги, на боку висел длинный нож в простом чехле. Из оружия Аморан предпочитал длинный узкий меч, найденный в вещах жертв Гнека и компактный лук для охоты. Хотя для ловли зверя он использовал уйму хитрых приспособлений и силков. Они работали на охотника в дневное время.
Я ловила себя на том, что могу часами слушать рассказы генерала о том или ином виде мечей, ножей, боевых топоров. Нравилось дотрагиваться до гладкой поверхности лезвия, ловить блеск закалённого железа, ощущать холод кончиками пальцев. Аморан говорил, что это хороший знак и мне легче будет овладеть боевыми навыками, искусством убивать. О, в последнем не было сомнений, убивать мне действительно будет легко. Я же хотела совсем другого — понять таинство зарождения жизни.
— Надеюсь, что хорошо. Пойдём к нему, боюсь оставлять мага одного надолго.
— Подожди минутку, — прошептал Аморан.
Он ловко подхватил меня, ноги тут же оторвались от пола. Я обвила мужчину за шею и прижалась к мягким губам. Нас закружила нежность поцелуя и на время смыла усталость, она заслонила собой другие эмоции и чувства. Поцелуй длился до тех пор, пока я не застонала и выгнулась всем телом в сильных руках любимого.
— Вот теперь пошли, — засмеялся он, но на пол так и не поставил.
Меня торжественно отнесли в ванную на руках, как принцессу. Но когда мы вошли внутрь Аморан замер, разглядывая кровавые подтёки на полу и окрашенную красным воду в купальне. Он перевёл взгляд на плавающего в энергетической сфере мага и напряжённо спросил:
— Чья кровь?
— Его, только его. Когда я нашла Аиреля, он был практически без кожи, сплошная открытая рана. Чудом удалось спасти. Я поместила его в..., — но так и не договорила. Лицо Аморана на мгновение сделалось жёстким. — Что случилось? Ты злишься?
— Нет. Маг уже приходил в сознание? — человек поставил меня на ноги и подошёл к прозрачной сфере.
— Я успела поговорить с ним.
— Значит, он осознаёт, что истязала не ты, а богиня?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Ответь, Паулина, — такая настойчивость насторожила. О чём думал человек, какие выводы сделал?
— Первые несколько секунд он не понимал кто перед ним, а потом убедился, что это я. Да и слияние источников ни с чем не перепутать.
— Некромант мог навредить тебе, думая, что перед ним Террона, — Аморан развернулся ко мне и внимательно осмотрел.
— Боги могут быть очень убедительны, поверь мне. И скорей всего маг вначале решил, что это я с ним играю, но он сомневался в реальности и правдивости происходящего до последнего. Уверена в этом. Ты не доверяешь Аирелю?
— Он единственный маг, кого я уважаю и хоть немного доверяю. К тому же он очень близок к тебе, — на этих словах плечи Аморана напряглись, но он быстро взял эмоции под контроль.
— Что с тобой происходит?
— Я пытаюсь принять то, что моя женщина весь день провела с другим мужчиной. Ты старалась спасти его и теперь еле стоишь на ногах. Собственноручно принесла мага в дом, исцелила и омыла раны, и не только физические. Твои ладони касались голого тела Аиреля, источники сплетались в одно, а что он чувствовал, когда ты звала его душу, я уже представляю. Скорей всего никто и никогда не сделал бы такого для некроманта. Ваша связь очевидна, даже я вижу это. И такая близость, быть может, глубже интимной. А я никогда не смогу разделить с тобой это.
