— Я прощаю тебя, Кристер, — устало произнёс он. — Ты ещё безумнее меня, раз не видишь очевидного — не я виновен в гибели твоей любимой наложницы.
— Ты... — начал граф, но Артём отвернулся от хозяина.
Он неловко поднялся, шагнул к гвардейцам, и, словно споткнувшись, упал им на руки.
— К Джомхуру, — выдавил Кристер, растерянно глядя на принца Камии, который безвольной куклой висел в руках солдат, и заторможено повторил: — К Джомхуру.
Гвардейцы выволокли шута из шатра, а граф повернулся к Марусе. Рассеянный взгляд скользнул по её лицу, груди, обтянутой серой замшей, и уткнулся в цветастый узор ковра:
— Как ты думаешь, когда он очнётся?
— Не знаю, с Тёмой никогда и ни в чём нельзя быть уверенной. Только Дима мог справиться с ним, да и то с трудом, — ровным тоном ответила Маруся и попросила: — Убей меня, Кристер!
— Зачем?
Граф вскинул голову и ошеломлённо взглянул на пленницу. Он не понимал её желания умереть. Даже стоя на коленях, со связанными за спиной руками, боевая наложница Ричарда выглядела уверенной и сильной. Серые, как грозовое небо, глаза со спокойной решимостью взирали на Кристера, и в них не было ни покорности, ни страха. Хуже того, Маруся смотрела на него так, слово это она была правительницей Крейда. "Да что ж это такое?! Неужто я с наложницей справиться не могу?! Узнают — засмеют, точнее убьют!" Граф поднялся, шагнул к пленнице и навис над ней, будто замок Олефира над Ёссом:
— Я не буду убивать тебя, дорогая. Теперь, когда ты осталась без хозяина, я сделаю тебя своей наложницей. Надеюсь, в постели ты также хороша, как в бою!
Граф потрепал женщину по щеке, и Маруся криво усмехнулась:
— Ласки ты от меня не дождёшься. А что касается Ричарда, он жив, а, значит, я по-прежнему принадлежу ему! И, если ты покусишься на его собственность — он убьёт тебя.
— Принц Камии не допустит смерти любимого хозяина. Он предан мне, как собака.
— До тех пор, пока не очнётся. А потом, ты — покойник!
Правитель Крейда внимательно посмотрел на женщину и притворно тяжело вздохнул:
— Только ты не увидишь моей смерти, поскольку умрёшь раньше.
— Договорились!
Кристер выпрямился, скрестил руки на груди и насмешливо ухмыльнулся:
— Но убивать тебя я буду долго, дорогуша. Как Артём — мою Катарину! Ты будешь корчиться в руках палачей, а я — наслаждаться твоими мучениями. И принца с собой приведу. Пусть смотрит, во что превращается любимая наложница друга. Глядишь, очнётся и Катарину вспомнит. Вот тогда я убью вас обоих! Устраивает?!
Зеленовато-голубые глаза Кристера блеснули триумфом, на губах заиграла ликующая улыбка. Маруся задумчиво оглядела его и неодобрительно покачала головой:
— Ты самоубийца, граф!.. Знаешь, мою смерть, тебе, может, и простят. А вот за Тёму Дима тебя голыми руками порвёт, потом с того света достанет и расчленит ещё раз.
— Пусть!
Кристер упрямо сжал губы, вернулся к столу и наполнил бокал. Залпом выпив вино, он посмотрел на женщину и поинтересовался:
— Дмитрий на самом деле умеет воскрешать мёртвых?
— Думаешь с его помощью вернуть Катарину? Навряд ли он согласится: как ни смешно это звучит, но и Дима, и Тёма с уважением относятся к смерти и не отнимают у неё добычу. Лучше бы тебе смириться с потерей, граф. Хватит мстить принцу, тем более что он не убивал твою Катарину!
— Откуда ты знаешь, ведьма? — Граф отбросил бокал, схватил Марусю за плечи и тряхнул: — Рассказывай всё, что знаешь!
От боли перед глазами женщины поплыли чёрные круги, но она не позволила себе выказать слабость и с яростью взглянула в лицо Кристеру:
— Ты глух, как пень! Артём только что сказал, что не виновен в гибели твоей наложницы.
— Ты не видела её трупа! — Граф оттолкнул женщину и забегал по шатру. — Никто, кроме принца, не мог сотворить такое. Я видел, как он это делает. Это был он. Он! И ты познаешь страдания Катарины на собственной шкуре!
Лёжа на полу, Маруся хмуро следила на Кристером, а когда он вновь потянулся к вину, презрительно усмехнулась:
— Тёма был прав: ты безумец, граф! Месть застилает тебе глаза и не даёт мыслить здраво. Убить Катарину мог любой из свиты принца. И обещание, сделать со мной то же самое, лишь подтверждает это.
— Заткнись! — Кристер со стуком поставил кувшин на стол, зловеще взглянул на Марию и позвал гвардейцев: — Отвезите наложницу в замок и проследите, чтобы её вымыли, одели, как полагается, и привели в мою спальню.
— Будет исполнено, Ваше сиятельство! — отсалютовал офицер, перекинул женщину через плечо и вынес из шатра.
"Так или иначе, я отомщу Артёму. А ты будешь моей, Мария", — холодно подумал граф, рухнул на подушки и прислушался. Через тонкие стены доносились громкие голоса, хохот и женский визг. "Уже и наложниц притащили... Может, не стоило Марию в замок отправлять? Какая разница, где насиловать её? Впрочем... тогда бы и Артёма пришлось возвращать! Нет уж, сделаю, как обещал. Вдруг и впрямь получится!" В сердце графа затеплилась надежда, и мало-помалу к нему вернулось хорошее настроение. Улыбнувшись, Кристер похвалил себя за находчивость и в прекрасном расположении духа покинул шатёр.
В лагере царило веселье. Придворные лакомились сочным мясом чернухи, пили вино и тискали наложниц. С появлением довольного жизнью графа пирушка стала набирать обороты и вскоре превратилась в буйную, жестокую оргию. Кристер превзошёл самого себя. Он не только рассказывал приближённым о своих похождениях с принцем Камии, но и показывал, что тот творил с невольницами и рабами. К утру лагерь напоминал поле битвы. Кристер обвёл пьяным взглядом спящих вповалку придворных, растерзанные тела и отправился в шатёр, отдохнуть перед новым развлечением...
Крепко сжимая рукоять меча, Ричард с досадой смотрел на звёздное небо, рыжеватый диск луны и тёмную полосу горизонта. Он вновь оказался в Харшидской пустыне, за много километров от Ёсского замка, где во власти Кристера остались Артём и Маруся. "Какого чёрта он выкинул только меня? Кристер растерзает Машу! И почему я не прибил графа, как только увидел? Тёма помешал? Если так — оба по ушам получат! Ишь, нашёл развлечение — рабом заделался! Дурак!" Кличка, которой наградил Артёма Кристер, окончательно взбесила инмарца, и, сунув меч в ножны, он зашагал на север, одержимый мыслью убить правителя Крейда.
Ричард шагал по пустыне всю ночь. Он не делал даже коротких остановок, желая как можно быстрее достичь Ёсского замка — жажда мести и ярость придавали ему сил. Утром инмарец заметил на горизонте облако пыли. "Камийская мечта снова в деле!" Король свирепо оскалился и побежал навстречу каравану.
Заметив одинокого путника, наёмники пришпорили коней и во весь опор понеслись к нему. Ричард на бегу выхватил меч, вскинул его над головой, и клинок засиял под белым камийским солнцем. Однако меч не остановил солдат. Они уверенно неслись к путнику, надеясь на лёгкую добычу.
— Глупцы! — расхохотался инмарец, и самый быстрый всадник мигом вылетел из седла.
Ричард вскочил на его коня, вонзил каблуки в мышастые бока и ринулся на врагов. Большинство наёмников даже не успели сообразить, что умирают, а из тех немногих, кто сообразили, с кем свела их судьба, развернули коней и сломя голову помчались прочь. Пренебрежительно хмыкнув, камийская мечта подъехал к караванщику, взял из его рук кошелёк и приказал:
— Слезай!
Купец кубарем скатился на горячий песок, отполз в сторону, закрыл глаза и вжал голову в плечи. Однако Ричард не стал терять времени на убийство. Запрыгнул на длинноногого жеребца и бешеным ветром понёсся по пустыне...
Кристер примчался в замок в сумерках. Бросив поводья рабу, он сразу же отправился в подземелье, где в маленькой, сырой камере Джомхур развлекал принца Камии кровавыми историями о нём самом. Мягко ступая по земляному полу, граф подошёл к двери, заглянул в потайное окошко, и губы растянулись в хитрой улыбке: жестикулируя изуродованными руками, Джомхур рассказывал историю об убийстве пятисот рабов в Зандре. Артём же, скрестив ноги, сидел перед работорговцем и с выражением немого восторга на лице внимал его темпераментным словам. В глазах сумасшедшего сына Олефира пронзительно горели серебряные огоньки. "Даже жаль прерывать столь вдохновенного рассказчика", — ухмыльнулся про себя Кристер и загремел ключами. Тяжелая дверь заскрипела, отворилась, и, увидев хозяина, Артём тотчас встал на колени. Огоньки в глазах потухли, восхищение на лице сменил страх, рот скривился в угодливой улыбке.
Вздохи разочарования вырвались у Кристера и Джомхура одновременно. Работорговец отвернулся, лёг на ветхий соломенный тюфяк и уставился в стену, а граф со злостью пнул шута и сквозь зубы процедил:
— Пошли, Дурак!
Нехотя поднявшись, Артём поплёлся за графом. Он очень надеялся, что хозяин покормит его: миска баланды, церемонно преподнесённая Джомхуром, давно переварилась, и живот сводило от голода. Однако надежды шута не оправдались. Кристер привёл его в свои покои, отворил дверь спальни и кивком указал на Марусю, одетую в тончайший шёлковый халат и светло-розовые шальвары:
— Узнаёшь?
— Да, хозяин! — радостно закивал Артём. — Это боевая наложница господина Ричарда.
— Ты знал её раньше, Дурак?
— Да, хозяин! — Шут снова закивал и добавил: — Я видел её позавчера, на пиру! Она хорошо дралась!
— А до пира?
Лицо Артёма болезненно скривилось, глаза забегали, а губы задрожали. Он упал в ноги графу и забормотал:
— Я... я... не знаю... простите, хозяин... я.. не...
— Безмозглая тварь, — прошипел Кристер и ударил шута ногой. — Ни на что не годишься!
— Лучше бы ты покормил его, граф, — внезапно сказала Маруся. — Он думать ни о чём не может кроме еды!
— Да, как ты смеешь указывать мне? — Кристер подскочил к креслу, в котором сидела Маруся, и рывком вздёрнул её на ноги. — Твоё дело ублажать хозяина, а не советы давать! — Он толкнул женщину к широкой низкой кровати, повернулся к Артёму и приказал: — Вставай, Дурак! Будешь смотреть, как я издеваюсь над наложницей твоего друга. Ты ведь любишь насилие, не так ли?
— Т-так, хозяин, — всхлипнул временной маг и послушно уставился на Марусю.
— Думаешь, этот спектакль поможет тебе пробудить принца Камии, граф? — ехидно поинтересовалась женщина. — Вряд ли!
— Попытка не пытка, — дёрнул плечом Кристер и стал расстёгивать красно-золотой камзол. — Чего сидишь, детка? Раздевайся!
Мария не обратила внимания на приказ, она внимательно разглядывала временного мага: впалые щёки, дрожащие губы, затравленный взгляд.
— Может, попробуешь что-то другое, Крис? Ты и так забил его до полусмерти. Кнутом делу уже не поможешь. Попробуй использовать пряник.
— Что за бред ты несёшь? Кнут, пряник... Или безумие шута заразно? — Кристер скинул камзол, шагнул к женщине и с угрозой повторил: — Раздевайся!
— Кнут и пряник, наказание и поощрение. Я говорю о методе воспитания, граф. Так вот, с наказаниями ты явно переборщил, — невозмутимо разъяснила Маруся, продолжая смотреть на Артёма. — Он предан тебе, как собака, и, если ты приласкаешь его, то начнёт приходить в себя. От безумия это едва ли излечит, но вести себя он будет более адекватно.
— Аде... как?
— Адекватно, то есть соответственно окружающей его действительности. Накорми Тёму досыта, прекрати его бить, одень в чёрные одежды, и он начнёт успокаиваться. Страх отступит и, возможно, вернётся память. Тёма осознает себя принцем Камии, ты, наконец, бросишь ему в лицо обвинения, вызовешь на поединок и умрёшь с сознанием выполненного долга.
Рот графа беззвучно открывался и закрывался, глаза выкатились из орбит, и Маруся едва не рассмеялась: перед ней стояло живое воплощение рыбы, выброшенной на песок. А Кристер, так и не сумев выдавить ни слова, плюхнулся на кровать рядом с боевой наложницей Ричарда и обхватил голову руками.
— Ты сама-то понимаешь, что говоришь? — после долгого молчания спросил он. — Я не могу поместить Артёма в столь мягкие условия. Надо мной весь Крейд потешаться будет!
— Почему? Это твой раб, и ты можешь делать с ним всё, что хочешь. Убивать или на руках носить! Кому какое дело?
— Камийцы знают, как я ненавижу принца. И если вдруг я стану носиться с ним, как с любимой наложницей на сносях, меня засмеют и сочтут слабым!
— Почти покойника не должны волновать слухи и сплетни. Твоя главная цель — отомстить за Катарину. Остальное: захват Крейда, долгие, бессмысленные переговоры с Сабирой, жажда власти над миром — чепуха! Тебе нужно пробудить Тёму, высказать ему всё, что накипело, и умереть. Так?
Кристер согласно кивнул, но вдруг опомнился и со злобой уставился на Марию:
— Что ты себе позволяешь? Совсем очумела! Да и я хорош! Слушаю бред наглой иномирянки! Может, Ричард и позволял тебе говорить, всё что вздумается, но я не позволю! — Граф повалил Марусю на кровать и прошипел в лицо: — Ещё слово, и я убью тебя!
— Да, пожалуйста! — ядовито улыбнулась женщина и сладким голосом добавила: — Молчать я не стала, так что, придётся тебе сдержать обещание!
— Дура! — не помня себя от гнева, заорал Кристер, влепил Марусе пощёчину и вскочил: — Убей её, шут! Раз она так хочет!
Граф швырнул под ноги Артёму кинжал, подобрал с пола красно-золотой камзол и накинул его на плечи. Покосившись на жену друга, временной маг поднял оружие, повертел его в руках и... положил обратно на пол.
— Я не могу убить её, хозяин.
— Почему? Кто она тебе? Сестра? Любовница? Кто?
— Она боевая наложница господина Ричарда, — еле слышно ответил шут. — Я не могу убить её без разрешения...
— Кто твой хозяин, Дурак?
— Вы, господин!
— И ты отказываешься выполнить мой приказ?! Знаешь, что я с тобой сделаю?
— Знаю... — сквозь слёзы пролепетал Артём и разрыдался: — Убейте меня, хозяин... А когда я умру... вы сможете убить её... А потом брат убьёт Вас, и я буду служить Вам в чертогах смерти... Мы все будем вместе... И я... и он... и Вы...
— За-а-аткнись! — вне себя от ярости проревел граф, схватил шута за шиворот и поволок прочь из спальни. На пороге он обернулся: — А с тобой я разберусь позже, ведьма!..
Кристер хотел сказать что-то ещё, но спокойное, как скала, лицо наложницы, вызвало новую волну бешенства, и он, выпихнув шута из спальни, погрозил кулаком и вышел. Тяжелые двери с грохотом захлопнулись, и маска спокойствия исчезла с лица Маруси: едва в спальне появился Артём в её голове зазвучал вкрадчивый голос мира: "Убей временного мага, Милена, и я освобожу тебя!" Камия без устали повторяла эту фразу, и женщина с трудом игнорировала голос мира. Теперь же, когда Тёма ушёл, она ответила:
— Мне не нужна свобода такой ценой. Я скорее умру, госпожа, чем убью Тёму.
"Неблагодарная тварь!"
Маруся приготовилась умереть, но Камия не тронула непокорную рабыню.
"Я заставлю тебя убить Артёма!" — прогрохотало в голове, и женщина почувствовала, что мир оставил её.
Потерев пальцами ноющие виски, Маша прилегла на кровать и закрыла глаза: нужно было обдумать, как вести себя дальше. Однако разговоры с Кристером и Камией вымотали женщину до предела, и она не заметила, как заснула. Во сне к ней пришёл Дима: бесшумно ступая по цветному ковру, он приблизился к кровати и нежно погладил Марусю по волосам.
