— Чего-то потеряли, а кого-то?
Сахаров и оступился к вящему удовольствию напугавшего его — и не только — Варвара.
— А... вы... как тут очутились?! — поползли на лоб веки у Змея с Борцом.
— Пешком... — озадачил Маковец.
— То есть — своим ходом?!
— Ага, типа того — ногами — топ-топ...
Наступило время обеда. Никто и не вспомнил про Миколу в склепе, реагируя на призыв металлического звона при ударах. Тушёнка по системе Павлова натаскивала студентов, дабы те в большей степени зависели от неё, чем сама в дальнейшем от них. А всё было взаимосвязано по принципу круговорота в природе. И старалась оказаться на верхней ступеньке пищевой цепи.
Наевшись до отвала мяса, практикантропы нашли его вполне съедобным. Ещё бы поголодали денёк-другой и как китайцы научились бы есть всё в сыром виде, что прыгает, ползает, летает или копошиться в дерьме, даже не подумав брезговать представившимся дарами природы, показавшимися чем-то сродни манны небесной. А это жаркое — пальчики оближешь, если людоеды не откусят при новой встрече.
Главное упущение практикантропов было в том, что они не озаботились выставлением охраны днём. Притом, что Варвар проверил пост, но те свалили куда-то — и не факт: до ветра, скорее напротив их сдуло в кусты или ещё куда по другой причине. Парней манило женское общество. А каждому было по паре, как тем тварям в Ноевом ковчеге. И хрен соскочишь, да некуда.
— Так... — призадумался Варвар, озвучивая мысли вслух. — Склад сделали — точнее нашли! Знать пора озаботиться спусканием на воду шлюпа и... Решить, где оборудовать пирс!
Но чем озаботились его подопечные — послеобеденным сном. А то ночью опять выгонит в дозор и не позволит задремать у гаснущего костерка. Был хуже назойливых паразитов.
И почему они не избавились от него тогда, как от двух иных практикантропов? Ответа никто не знал, да особо и не заморачивался им, а тем более данным вопросом.
Тушёнка брала хитростью, а Варвар сопротивлялся, проявляя завидное упрямство достойное того, кто вперёд него наткнулся на склеп, выяснив: они очутились в гиблом месте. И не сразу это уяснили — точнее не хотели в это поверить — мистику и всё такое. Это и была отличительная черта — есть, кому думать и озаботиться их существованием — преподам. А изначально винили их во всех своих бедах. Вот и решил каждый для себя: им и карты в руки. Одного не учли: колода оказалась краплёной.
Тушёнка тоже не будь дурой подманила Варвара и поинтересовалась как бы невзначай, чем тот думает заниматься дальше. А дальше — больше.
— Шлюп на воду спустить? Это мысль! — поддержала она сходу его идею. — А, как и когда собираешься заняться рыбалкой? И кого в команду рыбаков задумал набрать? Своих же практикантропов?
— Как же — возьмёшь их... — схитрил в свою очередь Варвар, мгновенно уяснив: куда и к чему клонит класука. — Силой больше не заставить!
— Зачем же, когда можно поступить гораздо проще и намного умнее...
Тушёнка собрала всех студентов подле себя новыми ударами половника по крышке от большой кастрюли. Практикантропы решили: она предложит им десерт или на худой конец — добавку. Ан нет — и озадачила, заявив: отныне каждый будет получать столько пищи, сколько заработал.
Принцип оказался прост: кто не работает, тот не ест! Прямо настоящий анахронизм. То от чего избавились они, им теперь навязывали преподы вместо парочки ушлых практикантропов-изгоев.
— Чё, не на ту клизму согласились? — довольно оскалился Варвар.
Меж тем класука принялась на две группы раздавать штрафные работы, зачитывая из списка фамилии. Девушки в основном оправлялись на сбор ягод и грибов, а точнее любых съестных припасов. Вот только пробовать на зуб им строго-настрого запрещалось — и не по тому: могли отравиться. Просто нажраться и с остальными не поделиться даже информацией о делянке со съестными дарами природы.
И таких студентов, как волков смотрящих только в свою сторону, хватало среди них. А было у кого поучиться — у класук-хапуг. А тут ещё Чёрт заявился со своей компашкой, и закрылись в бараке, откуда вскоре пошёл дым.
Смотреть на это без содрогания сердца Варвар не мог. Не он один. Пятёрка новоявленных практикантропов уже привыкла к тому, что он руководит ими — так проще жить, когда за тебя решают, что плохо всем разом и что хорошо. Не то что бы благо, но стерпеть можно — всё не в одиночку корячиться. А всем вместе даже вроде, как и с руки. Да работа не из лёгких — и предстояла им.
Упираясь кольями, они кое-как сумели перевернуть скелет водного монстра обтянутого костяным кожным покровом на хребет, и... дальше казалось, будет легче — стоит оттолкнуться от одного бревна волока и катить с горы вниз до самой кромки большой воды.
Но туда двигать что-то около версты — могло не хватить и запаса скорости при разгоне. Да и Варвар наотрез отмёл предложение Ишака. Но тот не унимался, и заявлял, дескать: всё просчитал — если правильно распределят свои тела для уравновешивания на бортах шлюпа — получиться так, что лучше и придумать нельзя. Половину волока проскочат с ветерком, и людоеды не догонят, если что...
Слишком часто вспоминали они про них и при этом ничего не предпринимали для собственной защиты лагеря, посчитав: рва с забором из брёвен будет вполне достаточно, а и луков у боевых практикантропов со стрелами. И вроде бы в избытке. Да еды — отсидятся за стенами пируючи. А вот людоедам придётся постоянно бегать по лесу в поисках еды. Так что кому блокада, а кому просто отдых от штрафных работ и прочих забот и хлопот.
Практикантропы переквалифицировались в бурлаков. Никто из столичных парней и не думал, когда косил от армии: придётся тянуть лямку, угодив в настоящее рабство в каком-то костяном мире, где найти кость и обглодать, а похрустеть ей — это как леденцами набить рот и припрятать ещё за щёки. Лучше и не надо, а не дано.
— Ничего-ничего-о-о... Ох... — кряхтел Мак. — Придёт и наш черёд раздавать налево и направо всем штрафные работы — сразу, как отловим очередное чудовище, да останемся с ним на острове!
В нём говорил единоличник. А коллективизмом пока и не попахивало. Полная анархия. Каждый препод себе на уме и сбивал свою команду, блюдя собственную выгоду. И если Тушёнка старалась за двоих — себя и Валенка, то Чёрт исключительно делал так, как было удобно и выгодно исключительно ему, поминая то, чего не могла уяснить Неведомская: еда — едой, но когда-то захочется и расслабиться. А у него как раз и будет спиртное — оно же плодово-выгодная разменная валюта. Скорее найдёт контакт с парнями, а без крепких рук здесь не выжить. Да, баб особо не заманишь, хотя если споить — это уже неизлечимо.
Поэтому мерил своими мерками — и также судил, а заранее всё рассудил, затеяв превратить барак в публичный дом для свободных свиданий.
Да не судьба...
До воды было уже много ближе чем до укреплённого лагеря, когда до бурлаков во время очередного перекура, донеслись отзвуки топота. Явление было необычным и не выглядело так, будто привычной тропой на водопой шествуют стадом какие-то копытные животные. Отсюда следовал вывод: надлежит спешно маскироваться.
Варвар ничего лучше не придумал, как спрятаться под шлюп. Его и перевернули с большим трудом практикантропы на себя. Со стороны их затея не выглядела бредовой, а такой уж бедовой, напротив — водное чудовище подалось на сушу за каким-то чёртом, а возможно являлось земноводной рептилией, не уступающей первобытному крокодилу, больше подобному на ящера.
Каково же было изумление, когда практикантропы уловили на слух — идут люди — прежде чем увидели дикарей...
— Людоеды-ы-ы... — заскрежетал варвар так, словно его достали глисты.
— Т-ш-ш... — зашипели подельники на него.
Обнаруживать себя здесь им было не с руки. Дикарей оказалось огромное количество. И они не думали скрываться или прятаться среди дебрей.
Их действия напоминали повальное нашествие. И оружие как у практикантропов, правда, не костяное, а деревянное, но их количество — воинов-людоедов — привело в трепет даже Варвара.
Он заколебался, чего с ним не было давно, а как надел на себя доспехи из панцирных животных и вооружился костяным мечом.
Ну выскочит, ну свалит пару-тройку людоедов и дальше что? Пускай его поддержат от безысходности иные пять практикантропов — в лучшем случае при внезапном нападении разгонят два десятка дикарей, вырезав из них половину, но когда те поймут: сколько чужаков противостоит аборигенам, возьмут в плотное кольцо окружения и разорвут.
Действовать надлежало скрытно и из засады, полагаясь на луки и мастерство стрелков, о коем лучше умолчать. Практикантропы были ни живы, ни мертвы. Все бледные лицом, точно призраки.
Опасность вроде бы миновала их, но Варвар, и заявил: если не примкнут к нему и побегут, лично окликнет людоедов на их погибель.
— Или вы со мной или против меня!
Нет, его подельники, конечно могли заняться им с аналогичным успехом, но потери также будут неизбежны. И уцелевшие вряд ли сумеют выжить в диком крае среди людоедов.
Всё-таки шанс пощипать их и проникнуть в лагерь потайным лазом через склеп был. Про него и напомнил Ишак. Не дурак — и Мак.
— Лучше там, на бревенчатом заборе займём круговую оборону и...
Шлюп пришлось бросить на полпути к водной стихии. Если выживут, всегда успеют вернуться сюда, поскольку поживиться хищникам после практикантропов было нечем — скелет не пожрать, даже погрызть, а и шкуру прогрызть не удастся. Тут надо не клыки, а бивни.
Дикари шли быстро, поэтому практикантропам пришлось бежать, а ещё и оббегать их стороной, мчась по направлению лагеря с потайным входом. Важно было также не привести за собой хвост, иначе...
Хотя с другой стороны было бы удачей заманить дикарей в капище-курган и там перебить, расстреливая сверху в отверстие стрелами. А и камнями можно завалить — пролом — одним валуном.
Впереди уже виднелись очертания кустов, скрывающих лаз, когда в них удалось разглядеть дикаря.
— Людоед... — закричал Варвар, не расставаясь ни на мгновенье с костяным мечом. Укрылся от выстрела лазутчика из лука — щитом — и сам сразил его плавником, распоров на груди шкуру и кожу с мышцами.
В лицо практикантропа ударила кровь. Дикарь захрипел, не сумев крикнуть и предупредить сородичей об опасности. У него оказались пробиты лёгкие. Очередным сгустком багровой пены и одарил убийцу.
— Вот так надо поступать с людоедами! — добил Варвар на глазах у пятёрки замешкавшихся практикантропов дикаря. — И такими жмуриками лично меня устраивают больше! Шевелитесь, если не хотите сами стать таким как он!
Ясюлюнец прикрыл отход группы в грот, дав возможность соратникам вскарабкаться наверх, отступил не раньше, чем появились подле него орущей толпой около дюжины иных головорезов-людоедов. И неслись на него кто с кольями, кто с дубинками, а кто и с луками, натягивая на ходу тетиву — выпустили стрелы.
Метательные снаряды ушли в пустоту, Варвар и не думал подставляться под них, кинулся в логово, а дикари за ним и... он встретил одного там, заваливая его телом узкий и тесный лаз. Бежал.
Пока дикари догадались вытащить оттуда своего сородича, время было упущено ими. О погоне следовало забыть. Хотя они ещё надеялись: пространство пещеры замкнуто, и деваться чужаку некуда — забьют, а затем пожрут — и прямо там, где застукают.
Ошибка в их случае очевидна. Не поздоровилось уже третьему по счёту дикарю. Ему на голову рухнул сталактит, а точнее камень, сброшенный из пролома рукой Варвара. И тут же его там сменили иные практикантропы, стреляя из луков в толпу ревущих дико людоедов.
Недолго было преимущество на стороне засевших в лагере практикантропов за толстыми стенами. Кто-то из дикарей в гроте также сумел выстрелить из лука и...
— Ой... — осунулся Ишак. — Чёй-то мне нехорошо-о-о...
У него из лёгких выбило воздух. Ещё бы — в груди оказалась стрела. И, похоже, пробила ему лёгкое. Закатив глаза, он осунулся на руки подставленные иными практикантропами.
— Сволочи... — разошёлся Борец и выстрелил ещё несколько раз, сумев увернуться от летящих из пролома стрел в ответ.
— Ложись... — прыгнул Варвар на Змея, цепляя попутно Маковца.
Микола чуть промедлил. Но его спасло ведро. От него и рикошетила стрела людоеда.
— Кто-то звал? И куда? — завертелся он на одном месте вокруг себя. И довертелся. Иная стрела угодила уже точно в мягкую ткань, из-за чего он осунулся как Саковец, но сесть на заднюю точку опоры не сумел. Снаряд людоеда угодил ему прямой наводкой туда.
Два выбывших практикантропа на три-четыре дикаря — слишком несоизмеримые потери. У чужаков всего полсотни морд — и ещё не факт, что наберётся в качестве воинов, а дикарей вдвое больше и все мужики — да что там — отъявленные головорезы.
— Людоеды-ы-ы... — послышались в лагере и за его пределами крики сокурсников.
— Вы чем тут занимались?! — обрушился на трёх иных практикантропов Варвар. — Я что приказал: предупредить всех здесь, а вы...
Пролом в земле пришлось спешно заваливать, а и спешить к вратам — поднимать их, пока туда толпой не ворвались дикари.
Какое там и где там — они были повсюду и уже лезли через ров с забором местами. Ведь никто не защищал периметр. Стрелковые позиции на крышах бараков были покинуты тамошними стражами.
— Наверх... — приказал Варвар, отступить в мужской барак и там закрыться, поскольку у врат появился враг и отбить их силами одной четвёрки неумек-калек — верх безумства.
Как говориться: что сделано, того уже не изменить. А и ситуацию на раз не выправить. Пришлось руководствоваться простым принципом — для начала удержать один барак, а дальше будет видно, на что можно рассчитывать в их непростой ситуации.
Закрылись. Вовремя. В дверь загремели дубинками и кольями. А и по окнам, разбивая стекло. Но сбить спинки кроватей там, сразу не получилось. Практикантропы успели отступить на крышу, и теперь их оттуда так просто не выбить.
— Ничего — зато выкурим, — объявился Беккер, предлагая людоедам сжечь засевших там практикантропов, поскольку попытки обстрелять их не увенчались успехом. Шифер защищал от стрел, да и камней отчасти — не сразу ломался. А и груды камня, собранного людоедами вблизи заставы чужаков пригодились. Да долго не могли воевать с ними, когда рядом иные из них — и беззащитные, а беспомощные... женщины.
На девушек и накинулись людоеды.
— А-а-а... — донеслись до слуха вопли класуки.
— Тушёнка... — покосился Мак на Варвара, ожидая, что тот ответить ему.
Реакция была нулевой. Похоже, ему всё равно. Он смирился с утратой инициативы в противостоянии с людоедами. Самим бы выжить и не из ума, а всё одно деваться некуда.
В окна полетели факелы. Людоеды из числа великих и смелых воинов поджигали барак, пока иные их менее опытные сородичи растаскивали баб.
Одна из них визжала как недорезанная тварюга.
— Оставь меня-А-А...
Тушёнка, кто же ещё и догадается орать такое...
— Я невкусная-А-А...
А людоед и не думал закусывать ей прямо сейчас, явно собираясь попользовать иным образом, прежде чем порадовать себя очередным излюбленным блюдом в скудном меню. Потащил в кусты. Что не могло ни вызвать идиотских улыбок на лицах практикантропов.
