— Что?! — не обращая внимания на сбитую локтём чашку и растекающееся по скатерти коричневое пятно, Филч во все глаза уставился на меня. — М-м-мистер Эванс?! Какой способ?
— Чёрт, спалился! Поклянитесь жизнью, что не расскажите об оговорке никому: ни словом, ни мыслью, ни действием, — поставил условие я, достав палочку и наставив её на завхоза. Мне его по-человечески жаль, но подставляться больше я не собирался. Хватит. Один раз расслабился, моментально споров косяка. — Я не силён в обливейте, мистер Филч, только, боюсь, вы не оставляете мне выбора.
— Постойте, мистер Эванс! — судорожно замахал руками Филч.
— Я поклянусь! Землю рыть стану! — он тут же принёс клятву. Слабое свечение зафиксировало слова. — Пусть это будет самая тёмная магия, мне плевать! Скажите, какой способ? Не бойтесь, в моих комнатах нет прослушки, защиту здесь ставил лично профессор Флитвик с мастерами из клана гоблинов. Вчера он её обновил.
— Нет светлой и тёмной магии, мистер Филч. Есть просто Магия, — глядя в глаза напротив, сказал я. — Говорю сразу, способ может вам не понравиться.
— Что вы за него хотите, мистер Эванс? Душу?
— Мне не нужна ваша душа, мистер Филч, мне нужна ваша верность и личный вассалитет. Ни больше, ни меньше.
— Вассальная клятва безродному мальчишке?
— Вы ошибаетесь...
— Хм-м, наоборот, — довольно ухмыльнулся завхоз. — Наоборот, мистер Эванс, хорошо, я принимаю ваши условия, молодой человек, с одной оговоркой. Вот такой вот малюсенькой, — Филч свёл большой и указательный пальцы правой руки вместе, показывая размер оговорки.
— Не надо оговорок, мистер Филч, вассальную клятву вы принесёте только после возвращения вам магии. Вы ведь это хотели мне сказать?
Не откладывая дело в долгий ящик, я рассказал о способе вернуть сквибу магию. Давным-давно, сотни лет назад, церковная Инквизиция активно боролась с магами, кровь лилась рекой. Сначала победы одерживали маги, пока иерархи церкви не нашли способ клепать воинов Света — паладинов. Они с детства воспитывали мальчиков в нужном ключе, буквально превращая их в послушных марионеток, верных только Папе. "Но как?" — спросите вы. С помощью дементоров. Церковь поставила себе на службу этих порождений Бездны. У Инквизиции на коротком поводке было полно магов, выходцев из маггловской среды. Те, кто шёл против её воли, получали жестокие пытки, клише слуг дьявола и костёр, как итог и последнюю точку в жизни, а кто соглашался работать на неё, бесконечные молитвы, каяния и отпущение грехов с индульгенциями на убийство других магов. Однажды клирики захватили одну из магических тюрем. Не Азкабан, поменьше, но заключённых там охраняло несколько демонов. Используя силу молитвы, эффект от которой может сравниться с мощным окклюментивным щитом, они длинными пиками и копьями загнали исчадий ада в подземелья, заперев там до прибытия экзорцистов. Пока суть да дело, с помощью "испанских сапожков" и дыбы, следователи Инквизиции выяснили, для чего нужны монстры в драных балахонах. Сейчас неизвестно, кому из них пришла в голову светлая мысль проверить, точно ли дементоры высасывают душу и, вообще, есть ли у магов душа, но жертва нашлась быстро, благо их был не один десяток, причём далеко бежать не пришлось, хватило заглянуть в ближайшую камеру. Несколько сильных монахов-рыцарей, беспрерывно, словно мантры, читая молитвы, подтащили узника к решётке, отделявшей подвал с дементорами от остальной тюрьмы и стали наблюдать за поцелуем. Во время жестокого эксперимента у одного из инквизиторов не выдержали нервы и он поддался страхам. Попав под влияние магического стража, рыцарь выпустил пленника, из которого уже показался яркий огонёк, и ударил дементора копьём. Узник упал на пол, а огонёк коснулся кожи на руке рыцаря и впитался в неё. Через пару дней у монаха произошёл первый магический выброс. Заинтересовавшись феноменом, инквизиторы "скормили" дементорам половину заключённых. Судя по наблюдениям и логическим выкладкам, палачи в драных балахонах сначала вытягивали магию из магического ядра, именно её в концентрированном виде видят все при казни. Следом поглощается душа, ибо она невидима простым смертным, а не простые могут разглядеть тусклый шарик, который засасывается воронкой монстра. Разгадав секрет, инквизиторы поставили его себе на службу и пять лет, пока тюрьму не разгромил Антарес Кассиус Блек с отрядом верных вассалов, наделяли самых верных слуг Церкви чудодейственной силой. Блек сжёг дементоров, церковников кого перевешал, кого спалил на костре, а кого смертельно проклял так, что они чёрной завистью завидовали спалённым. Вишенкой на торте оказались захваченные документы с описанием процесса. Больше четырёхсот лет они мёртвым грузом хранились под чарами в библиотеке тёмного семейства, пока до них не добрался я и не показал пожелтевшие бумаги крёстной. О Блеках Филчу знать пока было рановато, поэтому концовка оказалась опущена, и так я рисковал так, что знакомство со стражами Азкабана выглядело реальностью, а не мифической отдалённой перспективой.
В Азкабане хватает осуждённых на поцелуй маньяков и убийц, дело лишь в организации казни и соответствующих мерах безопасности. Денег купить молчание у меня хватает. Решение за Филчем. Что-то подсказывало мне, что старик рискнёт. Мои предчувствия не обманули хозяина. Завхоз решился. Да, договор об аренде кладовых и услугах кухни мы подписали...
Неопределённо хмыкнув и плебейски почесав "тыковку", я ускорил шаг, вскоре остановившись перед массивными дверьми учительской. Лёгкое касание и створка, будто не первый час ожидала посетителя, распахнулась настежь.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, мистер Эванс! — тепло ответили на мой выверенный до миллиметра поклон профессоры Флитвик и Аврора Синистра, присутствующие в кабинете и гонявшие чаёк. У первого "окно", а до пар второй ещё семь часов.
— Что привело вас в учительскую? — улыбнулся полугоблин, делая глоток из фарфоровой чашки, которую он держал, куртуазно оттопырив маленький мизинчик.
— Профессор, — полупоклон, а в глазах застывшее уважение и немая просьба о помощи.
— Я вас слушаю, мистер Эванс.
К словам внешне безобидного коротышки присоединилась преподаватель астрономии и астрологии, жестами и мимикой показывая, чтобы нежданный гость перестал стесняться и бояться. Это я стесняюсь и боюсь? При всём моём уважении... Послав ответную улыбку, я попросил у преподавателей доступ к журналу "наград и взысканий". Профессора законно заинтересовались неожиданной прихотью студиозуса, но отказать не посмели, достав с полки одного из книжных шкафов толстенный пыльный талмуд с пожелтевшими страницами. Решив не играть на проснувшемся любопытстве волшебников, открываю тяжеленную книженцию, которую рука человека касалась ещё при царе Горохе и прошу Флитвика снять и завизировать копии последних страниц. Желательно в трёх экземплярах. Прочитав самозаполняющиеся записи, выведенные зелёными чернилами, оба преподавателя наградили меня понимающими взглядами. С плотоядной и несколько предвкушающей улыбкой, Флитвик выполнил просьбу, охотно повторив чары копирования по моей просьбе. После пары дополнительных показов, я уже сам сделал магическую копию и закрепил результат на пергаменте.
— Великолепно! — рассыпался в непритворном восторге маленький профессор. — У вас определённо талант и предрасположенность к чарам, мистер Эванс! Вот что значит кровь! Ваша матушка тоже показывала превосходные результаты. Я рад, что её талант передался вам.
— Спасибо, профессор. Любой талант это всего лишь не огранённый алмаз, не будет ли с моей стороны наглостью напроситься к мастеру ювелиру на дополнительные уроки для огранки неподатливого камня?
— Ха-ха-ха, — рассмеялся декан факультета умников, — а вам палец в рот не клади, мистер Эванс. Не ошибусь, если вы придёте не один, не так ли? Наверняка и за мисс Грейнджер замолвите словечко?
— Приятно иметь дело с умными людьми, — признавая правоту профессора Флитвика, я склонил голову к плечу, но раз уж наглеть, так по полной программе. — А также за мисс Гринграсс, мистера О`Нила и мисс Каннингем.
— Видала, Аврора! Каков мерзавец! — Флитвик перестал смеяться, по-прежнему благожелательно улыбаясь. — Жду вас по вторникам и четвергам с четырёх до шести пополудни, мистер Эванс. И подопечных своих прихватить не забудьте.
— Премного благодарен. Всенепременно, профессор.
Забрав пергаменты с выкопировками взысканий, и ещё раз обозначив полупоклон, я собрался на выход, но полугоблин, переглянувшись с коллегой и бросив мощное заклинание приватности, придержал меня за локоток.
— Опасную игру затеваете, мистер Эванс. Профессор Снейп, вам на заметку, ставленник директора, играть против него, значит идти против Дамболдора. Наш "светоч", — последнее слово он произнёс с непередаваемым сарказмом, — может с лёгкостью сломать вам жизнь и разрушить карьеру. Подумайте, стоит ли? Я вижу, что вы на голову отличаетесь от остальных первокурсников, вашего благоразумия хватит не на один факультет, поэтому говорю, как со взрослым. Не осложняйте себе жизнь, Гарольд.
Синистра подтверждающее кивнула. Так-так..., охранасоветь! Вот это откровения и новость! Хоть стой, хоть падай! А Дамби знает о тайной оппозиции? Судя по покалыванию на кончике языка от коснувшихся его чар неразглашения и ментального барьера, затягивающих мысли в защитный кокон, Филиус Флитвик более чем серьёзен. Между делом он не забывает о безопасности иначе язык бы не щипало. Силён мужик. Профессионал. Уважаю. Реально уважаю. С другой стороны, раз пошла такая пьянка, имеет смысл приоткрыть карты и кинуть народу несколько провокационных тем для размышлений.
— Сэр, мэм, спасибо за беспокойство и предупреждение, — говорить о том, что я тронут, и отблагодарю при случае, не имело смысла. Профессора это поняли из контекста и тона прозвучавшей фразы. — Боюсь, у меня нет иного выхода.
— Другой выход есть всегда, — вставила Синистра.
Я отрицательно покачал головой.
— Я тёмный, профессор, — снимая экраны с ауры и открывая силу на мгновение, ответил я. Профессора, перешедшие на магическое зрение, синхронно ахнули и дружно поёжились от коснувшейся их потусторонней стужи. — Темнее тёмного. На каком факультете, по вашему мнению, должен был оказаться тёмный маг? Согласитесь, вариантов не так много: Слизерин или Райвенкло. Второй вариант предпочтительнее. Гриффиндора и близко нет, ни в планах, ни в магических векторах приложения сил и даров. Я ведь кретинизмом не страдаю. Остаётся загадкой, почему Шляпа крикнула за "львят", не сдурела же она в самом деле, право слово?
На этой минорной ноте я поклонился и вышел. С лёгкой руки первокурсника преподавательскому составу, усечённому до двух действующих лиц, подкинута громадная охапка сухостоя в огонь разгорячённых разумов. Было бы интересно взглянуть на плоды провокации, и до каких крайностей дорастёт их паранойя. Вряд ли Синистра решится на какие-либо телодвижения, по крайней мере открыто, а вот полугоблин...
Профессор Флитвик совсем не прост. Дамболдор предпочитает лишний раз не вмешиваться в дела возглавляемого коротышкой факультета, чует, старикашка, что оппонент за словом в карман не полезет. Флитвика отлично характеризует поговорка: "Мал клоп, да вонюч!" Тень Гринготтса за спиной чароплёта любого заставит трижды подумать и... подумать в четвёртый раз. Кое-кто, не будем показывать на него пальцем, наверняка наведается в Клан в целях разведки обстановки и поиска сведений об одном или двух учениках, и я его прекрасно понимаю... Гоблины по своей натуре любопытны, порой любопытнее кошек.
Кстати, о кошках. Одной из них не грех было бы ознакомиться с пергаментом из моей сумки. МакГонагалл считается креатурой Дамболдора, как и Снейп, но зельевар явно в фаворе у высокого начальства, которое неприкрыто потакает его прихотям, закрывая глаза на недостатки и не забывая стравливать своих пешек между собой. Также в закромах "родины" окопалось рыжее семейство, имеющее наглость лезть во все щели и подрабатывать затычками для всех бочек. Особенно ярко оно отметилось в Хоге. МакГи давно разобралась, откуда ветер дует, но прикрыть шалман ей не даёт горячо любимый начальник. Мечты верховной львицы придавить и придушить рыжих шакалят и пакостников в одном лице остаются лишь мечтами. Любительнице порядка мой "кружок" пришёлся по душе, но оказать ему покровительство у неё нет возможности. Резюмируя, Минерва — противоречивая личность, темная (анимагия издревле считается уделом темных магов), искренне считающая себя светлой. Играть надо на болезненном чувстве справедливости и самолюбии декана, мнящей себя поборницей порядка. Засим посмотрев на реакцию, плясать от того, как поведёт себя МакГи. Клин между ею и директором — рижский бальзам на мою израненную душу. Тьфу-тьфу, хоть бы выгорело. Кивнул Совести на разыгрываемую комбинацию. Совесть сплюнула и растёрла. А есть ли у меня совесть? Обиженный рык в ответ. Ага, зверская она у меня, зубастая и шипастая, ядом за милую душу плюётся, но где-то в глубине она белая и пушистая. Вся в меня.
Динь — дилинь! Колокол отбил окончание пары. Как по мановению волшебной палочки (почему как?) захлопали двери кабинетов, выпуская наружу галдящую толпу студиозусов. Захлёстнутый гомонящим потоком, спешащим за время короткой перемены добраться до следующего кабинета и обменяться где новостями, а где впечатлениями от новых тем или повторов пройденного материала, я ненавязчиво потянул за рукав мантии "барсука" со значком старосты на левой стороне груди.
— Чего тебе? — раздражённо буркнул хафф, притормаживая.
— Добрый день, уважаемый староста, — вежливость города берёт, тем паче из уст грифа. Теперь у "барсука" шок до вечера будет из-за порванного шаблона. — Подскажете, пожалуйста, как пройти к кабинету трансфигурации?
— Первокурсник что ли? А-а-а, точно! Хм, а ты чего один, где своих потерял? — быстро отошёл от ступора хафф. Крепкий орешек оказался.
— Меня выгнали с зельеварения, — пожимаю плечами. — Пока гулял, заблудился.
— Мерлин — заступник! Ну, ты силён, бродяга, получить пинка от Снейпа на первом же уроке — это надо заслужить! — восхищённо протянул староста. — Ладно, поможем твоему горю. Стив, покажи герою, где кабинет МакГонагалл.
Поблагодарив добродушного пятикурсника с факультета трудяг, пристраиваюсь следом за спешащим Стивом.
— Шевели ногами, — поторапливал он меня. — Мне ещё к Флитвику успеть надо. Добряк-то он, добряк, но баллы за опоздания снимает только шум стоит. Пришли, за этими дверьми прямо, потом налево, второй кабинет по коридору.
Доведя меня до высоких стрельчатых дверей, Стив махнул рукой, и побежал к лестнице, чтобы успеть до того, как она переместится на новое место. Не успеешь, будешь носиться по переходам.
— Спасибо! — крикнул я, хватаясь за кольцо, вставленное в нос медной головы льва. Дверь не шелохнулась.
Ещё один рывок. Результат нулевой.
— На колени! — стилизованная под царя зверей, медяшка на двери ожила и вырвала кольцо из моих рук. — Проси меня открыться, стоя на коленях.