Что-то мне все это не нравится, я тут внутри пленки, как в вакууме, но пленка колышется... даже душа имеет вес... для моей изнанки это отголосок тонкой материи, не моя стихия, но едва ощутимое изменение гравитации на внешней границе пленки... я бы не придал этому значения, если б рядом не стоял Теодор — Пожиратель Душ.

— Обещал Слово, что не повредишь, а сам, не дождавшись согласия, щупаешь? Лазейку ищешь? — встаю во весь рост, щелчком поднимаю вокруг себя полный непроницаемый мрак. — Очень располагает к доверию, Теодор. — С тобой уже говорит большой черный куб. — Как ты хочешь взять эту нить?

Теодор

Радостно смеюсь, встаю, потягиваюсь. Показываюсь. Подставляю лицо под поцелуи ветра.

— Я рад, что мне удалось тебя расшевелить, Амалей.

Играю на грани, но я сейчас сделаю все, чтобы спасти моего Князя.

— И от Слова я не отказываюсь. Возьмешь? — открыто улыбаюсь тебе.

— А взять нить... Просто поцелуй. Один открытый поцелуй.

Амалей

Нить души ему? Где я ему возьму то, от чего он нить просит? Там еще пока только сырая верстка грубыми нитями, а он уже хочет вытянуть... так все развалится и придется заново начинать... А то еще напихает чего-нибудь в новый проект. Во мне борется извечное любопытство — мне хочется посмотреть, что задумал Пожиратель, но и что вырастет из моего собственного проекта тоже безумно любопытно. В голову некстати приходит мысль — а какой бы я был игрушкой? Представляется ни то бархатная летучая мышь, ни то плюшевый шар со множеством ворсинок, из которого можно слепить любую форму, едва давлю смешок. И вечно я хочу убить всех имеющихся на горизонте зайцев... мрак ненасытен в своем любопытстве...

— Поцелуй, так поцелуй. Но боюсь тебя разочаровать, у мрака нет постоянной души, я из материальной природы, из телесной изнанки этого мира. Ты лопаешь души, Теодор, но навряд ли знаешь, как они формируются. Умеешь плести только из готового материала. Ну я тебе дам ниточку... какая уж сейчас есть, не обессудь. Но позвать меня всегда сможешь и найти... если я не в коконе и не развоплощусь... — черный куб просто рассеивается в пространстве, даже черного тумана не видно на фоне неба... я всегда умел оставлять материальные поцелуи, способные даже попрощаться с моим собеседником... и один из них сейчас слетает на твои губы, Теодор, даря обещанное. Он пахнет черникой... никогда у меня не было этого запаха... да и не бывает у мрака ароматов... это Князь его в меня посеял... мне понравились семена и я их немного подрастил и вот готов раздаривать — почему нет?

Теодор

Касаюсь своих губ пальцами. Спасибо тебе, Амалей. Ты дал именно то, что мне нужно. Отражение Князя в тебе.

Впитываю все ранее выпущенные души в себя. Я не знаю, как они растут? Возможно, но я умею взращивать нужное мне. Собираю пепел душ, твоей и Князя, который осыпался с тебя. Рассматриваю полученный узор. Ты уже попался, Амалей, как бы ни храбрился. Теперь Князь сделает с тобой что угодно.

Пепел... Пора на венчальную поляну... Окидываю прощальным взглядом Храмовую площадь, окрашенную в нежные тона рассветом. Надеюсь, я на ней не буду больше стоять и ждать приговор.

Шагаю в междумирье.

Шут — Скрипач

Скрипач

Ты снова уходишь. Смотрю в глаза сына. Как ты повзрослел, мой мальчик. Целую тебя в лоб, ерошу рукой волосы. Ты вырос, мой мальчик. Возможно когда-нибудь, ты сможешь понять и простить меня, но сейчас я ухожу. Накидываю на твои плечи шубу Князя. Приобнимаю за плечи и шепчу: "Беги Мой мальчик, Беги из этого мира. Из этого замкнутого круга. Беги, если хочешь сохранить себя. И помни: я всегда желал тебе добра." Ты что то хочешь ответить, но я уже не слышу тебя. Я делаю шаг, что бы оказаться в Сердце мира. Мой дом полон света и музыки. Устало опускаюсь на кожаный табурет у жемчужно серого рояля. На душе тяжело и горько. Знаешь, мой князь. Я умею прощать и ждать. я умею верить, но ... я устал... Устал раз за разом терять свои крылья. Я не умею ненавидеть и мстить, значит... Я найду того, кто научит меня. Но сначала...

Я хочу посмотреть в глаза того, кто привел меня к тебе. Того, кто научил меня любить тебя.

Я снова иду к тебе мой шут. Сколько раз я клялся себе забыть тебя, выкинуть из головы, но ты яд. Я всегда любил тебя, а ты, мне кажется, только играл. Когда ты сказал: так надо — я шагнул в объятья тьмы, без оглядки, без сомнения. Я не умею иначе. Знаешь, я пытался научиться тебя ненавидеть. но не смог, как и не смог забыть... забыть тебя мне не дано. Сейчас мне больно и грустно. Я видел глаза князя, которыми он смотрел на тебя. Мое место не с ним. А где и с кем я не знаю, но я хочу посмотреть в твои глаза. И возможно проститься. Почему, спросишь ты? Просто я устал прощать. Тебя, Князя. Мне больно.

Откидываю крышку рояля и ударяя по клавишам. Почти не слышу мелодию мира и вдруг понимаю. Теодор! Ему всегда нравился мой свет! На минуту замираю... не торопливо встаю. Смотрю на свой дом. Стены из дерева, хрустальные зеркала( в них так любит смотреться Айс) , рояль, два кресла у окна в сад, софа. Пустая ваза у окна на море. Мне всегда нравилось здесь. Достаю из междумирья скрипку и опускаю ее в футляр на полке у туалетного столика ( снова причуда Девы, ей нравилось гостить у меня весной и летом) открываю путь и замираю на пороге заклиная дверь в свою обитель. Никогда тьма, хаос или пустота не переступить ее порог, ни что не покинет этот дом без ведома Света... Я знаю, что делаю. Я ухожу, что бы впустую в сердце ненависть. А там где ненависть, нет места прощению и Свету. Мою темные лорды, вы сами хотели этого. И я готов, но сначала мне есть с кем поговорить. Шут, мой дорогой шут, ты пустишь меня к себе в дом????

Шут

Меня зовут... Я слышу чей-то голос... Голос из моих давно забытых снов... В них солнце лучами играет по белым стенам сквозь оконное стекло... И теплый ветер шевелит распахнутые шторы... И тихонько плачет скрипка в унисон... Не открывая глаз тянусь к нему, что б он стал громче. Что б можно было вспомнить и нежный образ, свет глаз и шелк волос... Зачем я вспоминаю? А сам не знаю... Просто плачу вместе со скрипкой... Как можно не пустить такого гостя в дом?

— Заходи, открыто...

Скрипач

Делаю первый шаг. Сколько лет я не был здесь?

— Привет. Ты меня еще помнишь?

Замечаю узоры на стекле. "Глупыш, ты все же не послушал меня". Ты молчишь. И смотришь на меня. Я отвык видеть тебя такого, без маски, без шутовского грима на лице. Я Снова хочу прижаться к тебе щекой. В нашем дуэте ты всегда был первой скрипкой, смычком. А я? ... Я наверное и не хотел ничего другого. Как и сейчас. Тянусь к твоим губа. Ты пахнешь холодом и карамелью. Мой сын, он тоже попался на твою крючек, но сейчас мне это не важно. Просто спустя сотни лет мы снова с тобой наедине

Шут

Мне кажется, я слышу твои мысли... Ненавидишь? Любишь? Сам ведь не знаешь... Смотришь на узоры на оконном стекле — то ли с ненавистью, то ли с безразличием... Сколько мы уже не виделись? Слишком долго... Но, я не хочу оставаться и говорить с тобой здесь — это мой дом... Я в нем спокоен и безмятежен. А это не тот настрой, что мне нужен, что б разговорить тебя... Куда-бы нам податься? где твои мысли и чувства потеряют свой покой и вновь заискрятся эмоциями — яркими, гневными... Их читать тогда так хорошо... А не увести ли тебя на ту поляну, где ива распустила свои косы? Наверное так будет лучше всего...

Ступаю, беру тебя за руку и усмехаясь говорю:

— Хочешь прогуляться?

Скрипач

На полпути к тебе замираю. Ну что ж. Ты сам все решил за нас. Мне уже все равно. Я уже все решил. Гулять, так гулять, но сначала ответь мне.

— Милый, зачем ты тогда ушел, зачем отдал меня князю, что ты хотел? Ответь и я пойду с тобой куда ты захочешь.

Шут

Чего хотел я? Я хотел, что б Князь счастливым был, конечно... Я же видел, как он глаз от тебя не отводит... И ты — был столь послушным, нежным, светлым, что я сердце свое разбить не побоялся, чтобы только вы счастье для себя нашли... И зря. Кто ценит счастье, добытое не в боли и страданьях... Страдаете теперь... Страдаешь, ты, мой волшебный Скрипач...

— Я тебе в пути отвечу... Пойдем!

Скрипач

Вот так всегда! Сколько раз ты все так же уходил от ответа. Пусть. Отворачиваюсь. Молчу. Ты все настойчивее тянешь меня. Ну что ж значит это судьба. Выдергиваю руку. Я для всех вас был игрушкой, конфеткой. Был. ... Все. больше нет. И пусть меня тоже не будет. я все решил. больно. как же мне больно. я любил тебя, шут, но ты ушел. любил князя, а он только играл мной. Что ж я больше не хочу любить. Я сделал свой выбор, мои темные лорды. И пусть мир скорбит и плачет обо мне. А не хочу больше любить и терять. я сделал выбор. — Ну что ж, — от улыбки сводит губы,

— Веди, Шут!

Шут

Думаешь, я ее не чувствую — твою боль? А мне тоже больно... Меньше всего я хочу играть чьими-то душами. Оно само получается так... И каждый раз я пытаюсь склеить то, что было разбито...

Беру тебя за вторую руку тоже и тяну к себе, заключая в объятья... Ласково провожу ладонями по твоей спине, легонько дую на виски...

— Не хочешь никуда идти? Ну и не надо тогда... Остаемся? Не грусти только ... Кристиан, нежный мой, не грусти... Ты сердце разрываешь мне на части....

Скрипач

Ты все такой же. Сотни лиц, сотни эмоций. Я всегда любил тебя таким. Я уже и сам не знаю чего хочу. Рядом с тобой я всегда чувствую себя таким беззащитным. Отстраняюсь и вглядываюсь в твои глаза. Тебе тоже больно. Вот этого я не смогу простить себе. Больно может быть мне, но не тому, кого я люблю (к чему обманывать себя — всегда любил). Я хочу остаться здесь с тобой, но понимаю, что эта ночь ничего для нас не изменит. Что нам не быть вместе, как бы я этого не хотел. Между нами всегда будет кто-то третий, четвертый, пятый...

— Нет, мой милый Шут. Я уже ничего не хочу. Поэтому, веди меня, куда ты хотел. Кажется, погулять!

Хорошо мы будем с тобой гулять. И говорить не о чем. А после я уйду искать Пожирателя. Я слишком устал, мне слишком больно.

Шут

Смеюсь... Да как же... Веди тебя. Теперь — ни за что. На секунда прикрываю глаза и плету сеть вокруг своего дома.... Что б ты теперь не ушел ни куда точно. Я не знаю, чего хочу... Я не знаю, зачем это делаю — у меня образов никаких сегодня перед глазами нет... Все пусто и глухо... Лишь только иногда мне кажется, что я слышу тонкую мелодию твоей скрипки... что вижу как легкий ветерок колышет тюль и развевает твои темные волосы... А ты стоишь у окна и солнце золотит твой силуэт... Я действительно это помню. Я действительно это чувствую... А по-этому мы останемся здесь до тех пор, пока не разберемся в своих отношениях.

— Нет, милый Кристиан... Мне расхотелось гулять... Хотите жасминового чаю?

Скрипач

Ну вот мы уже и на вы... впрочем... Киваю и усаживаюсь в кресло. Грею руки о чашку и молчу. Слов нет совершенно. До нашей встречи мне все было понятно. К чему спросить, я хотел просто проститься с тобой. Если я впущу в душу ненависть и месть я изменюсь. Сперва из мой души уйдет свет, а затем пропадет и способность слышать мир. Да, взамен Тьма даст мне что-то иное, но вот я "светлый" исчезну. Только вот получить ответы мне хотелось от тебя, мой шут, сейчас. Хотелось... сейчас мне не хочется уже нечего.

— Я хочу научится вас ненавидеть. Ты мне поможешь?— поднимаю на тебя больные глаза.

Шут

Опять смеюсь... А я хочу любить... Ненависть не для тебя, волшебный музыкант. Не твое это. Но, ты же мне не поверишь? Опускаюсь на пол у кресла и тяну тебя к себе. Так интересней.

— Почему страдаешь? Князь вновь не верен? Так это пройдет... Время летит быстро — а он так непостоянен... Опять захочет тебя... А будешь себя менять ему в угоду — не будет толку. Ты — такой каким ты есть и хочешь быть... И в этом прелесть... Смотри, в чашке цветы жасмина. Разве они не прекрасны? Они почти совершенны... Вот только я еще и вишни цвет люблю... И липы... Да мало ли, что будет в настроенье!

Забираю у тебя чашку с чаем и отставляю на пол. Вновь тянусь обнять. Дыханьем согреваю тебе висок...

— Хочешь, дам маску? Она чернее ночи. Ее кроил я из подола тьмы... Примерь, ты будешь в ней таким, каким сейчас быть очень хочешь.... Почувствуй на себе безумье темной стороны... А надоест — выбрасывай не глядя. Ты — светлый... Не должно быть по — другому.

Скрипач.

Мне тепло в твоих руках. Как давно я не чувствовал твоего тепла. Хочется прижаться к тебе щекой и забыть обо всем. Тянусь за чаем, делаю один глоток. Всего один. Твои руки все еще держат меня.

— Дай,— смотрю на тебя по верх маски,— только не черную, а ... красную. Ту, саму первую из твоей крови, боли и мести. Дашь?

Я понимаю О ЧЕМ, прошу. Твоя первая маска, та из-за которой ты стал темным лордом....

Шут

Вновь отбираю у тебя чай... Обнимаю еще крепче, отвожу пряди волос от ушка и говорю:

— Хочешь мою первую маску? А ты точно знаешь, что она такое? Все маски, что я ношу — они настоящие... Я не играю ими... Я в них — такой. А вот самая первая — она для игр... Она душу меняет — не меняя души. И кто— бы и что— бы не забрал у тебя — своего ты не потеряешь.

Хочешь ее? Хорошо! Бери...

Но взамен я хочу Слово твое, что не изменишь себе и душе светлой своей и снимешь маску, лишь только не будет в ней нужды.

Нежно целую тебе ладони... Нежно целую тебя в губы...

Скрипач.

Твои губы обжигают. Твои руки дурманят. Или это чай у тебя такой. Улыбаюсь.

— Спасибо. Обещаю.

Мне больше не больно. Мне хорошо. С тобой. Ты всегда такой разный, в своих масках. Но я люблю тебя самого. Твои глаза, полные тихой грусти. Твои губы, которые когда-то давно разучились смеяться. Тебе давно уже не нужно притворятся со мной. Мы были вместе сотни лет и сотни миров. Расходились и снова возвращались. Мы с тобой больше чем любовники, мы друзья.

— Обещаю.

Касаюсь рукой твоих волос. Целую тебя— нежно, страстно, ты мой родник в пустыне. Мой огонь в очаге, моя музыка...

Шут

В нежности, в неге... С тобою... А что-то не дает покоя... Вот что со мною? Тянет, манит... Как будто бы дурманит... Зовет куда-то...

Значит, так надо.

Вновь легонько целую тебя в ушко....

— Нам нужно уйти. Я не знаю почему. Просто чувствую так. Как-будто зовет кто-то...

Заглядываю в твои глаза — поймешь ли меня? Вижу, что маска уже начинает тебя изменять. Свет души меняется на тени. А что в тех тенях прячется? Что ты там прячешь? Этого мне уже знать не дано... Твой выбор и твоя воля.

Провожу пальцами тебе по скуле, лаская... Мы — зеркальное отражение друг друга... Так похожи... И, в то же время, такие разные....

— Пойдешь со мной?

Скрипач.

Закрываю глаза, нежась под твоей лаской. Я меняюсь. Маска меняет меня. Боль обретает плоть, тьма входит в мою душу. Молчу.