Изменить судьбу

— Говорил, — согласился Гордон, — но ЭТО — ребенок, просчитать его действия невозможно, Анна сама не знает, что может натворить в любой момент. Так что не нужно сердиться, Авия, я просто беспокоюсь о нас всех.

— Хорошо, — вздохнула королева, — я понимаю логику твоих поступков, но с самими методами не согласна. Должен быть другой выход из этой ситуации. В конце концов, мы можем поговорить с девочкой и объяснить ей наши тревоги, она же умница.

— Возможно, я действительно немного перестарался...

— Немного? — иронично вставил Грей.

— Всё поправимо, — примиряющее поднял руку Гордон. — И меня извиняет лишь то, что я тоже учусь ...справляться с таким необычным ребенком. Эти ежедневные занятия, как ходьба по трясине, где-то проходишь легко, а бывает, что и в болото нырять приходится. Хотя, надо признать, девочка очень чутко определяет границы своих возможностей и мы успешно проходим все препятствия. Добавлю, что к концу урока устает не только Анна, я сам чувствую себя, как выжатый лимон.

— А что говорит Гвидо? — поинтересовался король.

— Пока молчит, но я вижу, что недоволен.

— И что? Будешь продолжать в том же духе?

— Нет, вы с королевой были правы, я перестраховался и перегнул палку.

— Знаешь, Гордон, — сказала Авия, — а давай мы с Греем сами поговорим с Анной, а ты просто послушаешь. Эта беседа многое сможет прояснить, как ты думаешь?

— Хорошо, я согласен.

Сегодня мэтр Гордон был спокоен и терпелив. Он снова и снова объяснял, почему в магии нельзя переходить границы дозволенного.

— Магия — точная наука, где всё давно измерено и сотни раз проверено, — говорил он. — Действовать без знания законов мироздания, все равно, что смешивать воду и масло, потому что сколько их не перемешивай, масло всегда поднимется вверх, так как легче воды. Ты же упорно продолжаешь доказывать мне, что смешать масло и воду можно.

— Но я лишь хотела...

— Анна-Сорита, ты умная девочка, но иногда глупо упрямишься, пытаясь доказать, что всё должно быть так, как тебе хочется. Природа не будет подстраиваться под твои желания, пока ты не научишься не только чувствовать, но и понимать магию. Вот представь, перед тобой чудесный пейзаж, нарисованный на холсте, и все вокруг восхищаются его чудесным видом. Но знаток живописи, кроме общего рисунка картины, видит еще и технику её исполнения, понимает, как художник смешивал краски, как наносил мазки, замечает, где есть огрехи и что можно и нужно исправить. То есть, знаток не только видит, но и понимает труд художника.

— А маги? — спросила хмурая ученица.

— Маги изучают природу силы, её потенциал и возможность изменять мир по своему желанию. Знаешь, — вздохнул Гордон, — я часто убеждаюсь, что магия не только приносит пользу, помогая нам справляться с трудностями, но часто, особенно, когда человек слаб духом, магия наносит вред, развращая ощущением могущества и власти над другими людьми.

— Я понимаю, — девочка подняла голову от коленок, куда упорно смотрела последние десять минут. — Папа говорит, что магия не делает человека лучше, а просто даёт ему больше возможностей влиять на мир.

— Очень дельная мысль, — согласился учитель.

— А еще родители сказали, что хороший человек и без магии может быть полезен, главное, сколько труда и души он вкладывает в свою работу.

— Верно.

Анна-Сорита задумалась, а потом свела бровки и вздохнула.

— Недавно мне посоветовали подумать о себе и решить, что я за человек и чего буду стоить без своего дара. Мама привела в пример дедушку, который, лишившись большей части своей магии, смог жить и работать без неё.

— К сожалению, большинство из магов, попав в схожую ситуацию с Гвидо, быстро ломаются и гибнут, — погрустнел Гордон. — Без возможности чувствовать и изменять магические потоки, без ощущения удобств, которые дает сила, бывший одаренный лишается всякого смысла в жизни, потому что кроме своей профессии он больше ничего не знает и знать не хочет.

— Но ведь всегда можно чему-то выучиться, — удивилась Анна.

— Дорогая моя девочка, желание учиться, приспосабливаясь к изменчивому миру — это признак здравого смысла и практичного ума, а он есть не у всякого человека.

— А дедушка какой?

— Твой дед с детства был очень умным, а ещё общительным, самодостаточным и с сильным характером, поэтому исчезновение магии Воздуха не дало ему почувствовать себя ущербным.

Дверь в подземный полигон, где занимались Первый маг и его ученица, скрипнув, приоткрылась и на пороге встал помощник Гордона.

— Вы просили напомнить, мэтр, когда наступит полдень, — сказал он.

— Спасибо, — маг встал и протянул руку Анне-Сорите. — Пойдем наверх, дорогая, мы на сегодня закончили, а по дороге поделишься, как прошли твои изыскания.

— Изыс... что? — не поняла девочка.

— Ну, ты ведь выполнила наказ родителей подумать о себе, да? Так вот, меня интересует результат. Какие выводы ты сделала?

Топая по аллеям королевского парка, Анна рассказала учителю, как честно пыталась расписать на бумаге, что же она за человек, чем немало удивила и позабавила Первого мага.

— Какой занимательный метод, — улыбнулся он, — и я рад, что ты старалась оценивать себя объективно.

— Но сказать, что я совсем хорошая, нельзя, — заметила удрученно девочка. — Я часто не слушаю старших, бываю упрямой, как вот недавно на занятии, нетерпеливой, могу быть непочтительной...

— Послушай, Анна, — Гордон остановился и заглянул в глаза ученице. — Не бывает полностью хороших или совсем плохих людей. В человеке всегда сосуществуют и борются межу собой добро и зло, и только от нас зависит, какую сторону мы выберем. Так что главное — не поддаваться плохому, не лениться и не лгать.

— Не лгать?

— Конечно, ведь именно ложь, в первую очередь, самому себе, делает человека подлецом. Например, кто-то не помог другу в трудную минуту. Почему? Потому что боялся ...или не хотел ...или просто не желал связываться, причин много. Но перед самим собой ведь хочется оправдаться, да? Вот этот кто-то и начинает лгать. "Ах, — говорит он, — я такой занятой человек, мне было совершенно некогда. Да и что я могу? У меня нет ни сил, ни средств, ни возможностей". Так поиски оправдания своих неблаговидных поступков превращают хорошего человека в подлеца.

— А мне что делать? — спросила Анна.

— Будь с собой честной, особенно теперь, когда начала осознавать свою силу. Твой отец был прав, когда говорил, что магия не делает человека лучше. Многие одаренные этого не понимают, заносятся, кичатся своей силой, и не видят, что дар превращает их в злых, коварных и завистливых людей, готовых пойти даже на убийство, лишь бы доказать всем и каждому, что они самые лучшие и самые могущественные.

— Это ведь не только магов касается? — проницательно заметила Анна.

— К сожалению, дорогая, так что подумай об этом на досуге, хорошо?

Глава 48.

Сегодня Анну пригласили на чаепитие в Малый обеденный зал, где обычно собирались за столом только члены королевской семьи. Король Грей с удовольствием смотрел, как его дети ухаживают за малявкой (знала бы Анна своё прозвище — крик бы подняла), предлагая девочке отведать всевозможных пирожных и булочек, засахаренных фруктов и мороженого, подливая чай и подтрунивая над любовью к сладкому.

— Вот удивляюсь, — фыркала смешно Лула, — почему ты не толстеешь?

— Я же расту, — объясняла Анна, — много двигаюсь, а еще на занятиях столько сил тратить приходится, что стать пухленькой мне не грозит.

— Зато я, стоит переесть сладких булочек, сразу поправляюсь, — пожаловалась принцесса.

— Занимайся гимнастикой, спортом, — посоветовала девочка.

— Не могу, мне не подобает, да и дел во дворце у меня немало.

— Время, если нужно, всегда можно найти, — не согласилась Анна. — А физические нагрузки для организма полезны, да, мэтр? — посмотрела на Гордона девочка.

— Безусловно, — кивнул он. — Но Лула действительно уже взрослая девушка, зачем ей спорт? Это прерогатива мужчин.

— Какие-то у вас, учитель, двойные стандарты, — не согласилась Анна. — Почему мужчины могут делать всё, что захотят, а для женщин придумывают правила? Кто сказал, что мы слабее или хуже? Почему вам всё можно, а нам нельзя?

— А ведь и правда, — вдруг подала голос королева. — Женщины ни в чем не уступают мужчинам.

— Вы физически слабее, мама, — вставил Патор, глянув на отца, поддержит или нет? Но Грей пил чай и хранил молчание.

— Смотря в чём, — снисходительно улыбнулась Авия.

— Мужчины — воины и защитники, — начал загибать пальцы принц.

— Мы — хранительницы очага, но драться тоже можем. Вспомни северных варваров, их женщины ни в чем не уступают мужчинам, даже в бою.

— Но мужчины делают физически тяжелую работу...

— А женщины ведут дом, готовят, стирают, убирают и это тоже тяжелый труд, — заметила королева.

— Всё хозяйство в деревне на мужчинах, они пашут, сеют, косят траву...

— И им во всём помогают жены.

— Есть же чисто мужские профессии, — не соглашался Патор. — Кузнецы, моряки, военные...

— Зато женщины рожают, — вдруг выдала Анна и смутилась, когда на неё все уставились. И тогда в тишине прозвучал торжественный голос короля.

— Победа присуждается Анне-Сорите.

После чая Лула извинилась и ушла к себе, за нею попрощался и Патор, сославшись на уроки, Гордон пересел под окно со свежим выпуском "Королевского вестника", а Грей и Авия начали беседу с Анной.

— Как продвигаются занятия, дорогая? — поинтересовалась королева.

— Хорошо, учитель доволен, — улыбнулась девочка.

— А ты?

— Я тоже.

— Очень устаёшь?

— Иногда бывает, но мне нравится такая усталость, это значит, что я хорошо поработала.

— Возможно, надо снизить нагрузки? — вставил король. — Мы не хотим, чтобы ты уставала.

— Нет, я знаю, что могу и больше...

— Не надо больше, организм должен отдыхать, — возразил король.

— Зато потом я хорошо сплю, — ответила Анна и вдруг покраснела.

— А что, без нагрузок ты спать не можешь? — подал голос от окна Гордон. — Почему мне не говорила? Родители знают?

— Нет ...я, — девочка смутилась. — В последнее время ...мне почему-то стало сложно засыпать. И сны совсем не снятся. Я просыпаюсь и чувствую себя уставшей. Зато после занятий с мэтром, отлично высыпаюсь и настроение прекрасное.

— Гордон? — Авия взглянула на Первого мага. — Анну-Сориту нужно показать специалисту-медику. Это непорядок, что у ребенка бессонница. Уж я то знаю, что это такое, сама мучаюсь который год и без снотворных капель заснуть не могу.

— Дети должны легко засыпать и без всяких нагрузок, — добавил король. — А после тех потрясений, что пережила девочка в грозу, ей, возможно, лучше уехать на побережье и хорошо отдохнуть?

— Я разберусь, — маг поднялся из кресла, но тут подала голос Анна.

— Нет, мне нельзя сейчас отвлекаться, я знаю...

— Что ты знаешь? — насторожился Гордон.

— Я знаю, что должна учиться, — серьезно заявила девочка, — и знаю, что с моим здоровьем всё в порядке, а бессонница ...думаю оттого, что во мне много силы и она не дает расслабиться. Так что занятия с мэтром — как раз то, что нужно, клянусь Пресветлой.

— Бедный ребенок, — Авия притянула к себе Анну-Сориту и погладила её по головке. — Иди к себе и постарайся отдохнуть.

Анна присела в реверансе, потом лукаво взглянула на взрослых и ...исчезла.

— Ну, вот опять, — вздохнул Первый маг. — И как ей удается так мгновенно строить телепорт?

— Да уж, — потрясённо выдохнул король. — Чудеса.

— Меня интересует другое, — задумчиво протянула Авия. — Вы заметили, что ребенок иногда говорит, как взрослый? Слова, обороты речи...

— Я уже обсуждал это с Гвидо, — ответил Гордон. — Он выдвинул единственное объяснение — речь Анны изменилась после удара молнии. Но как и почему — это знает только Пресветлая.

— Кстати, а где сейчас Умник? — поинтересовался Грей.

— У него встреча с Верховным магистром ордена Согласия, он скоро должен вернуться. Думаю, нам стоит с ним ещё раз посоветоваться по поводу занятий с Анной-Соритой.

— И пусть де Леи дома обратят внимание, как засыпает ребенок, — заметила королева. — Возможно, легкие капли для сна помогут девочке.

— Но перегружать занятиями Анну я запрещаю, — закончил встречу Грей. — Для неё сейчас главное — режим. Чередование нагрузок и отдыха — лучшее лекарство для здоровья.

Гвидо де Шарон был недоволен и причины этого недовольства высказал при встрече старому другу Хорсу де Морне, Верховному магистру ордена Согласия.

— Гордон Анну совсем заездил, Хорс. Ребенок сильно устает, но не жалуется, а терпит и с готовностью принимает участие во всех экспериментах Первого мага.

— А что за эксперименты?

— Как маг-универсал, Гордон давно хотел создать для своих учеников стройную систему комбинирования стихий. Но так как последователей у него не было, Первый маг этим не занимался. Теперь же у него есть Анна и они совместно работают над тем, что именно из магических плетений может органично взаимодействовать, а что нет.

— Но ведь есть заклинания, соединять которые просто опасно, — заметил встревоженный магистр.

— Вот именно! — подтвердил Гвидо. — Гордон же выясняет ЭТО экспериментальным путём! И ладно, на себя ему плевать, но ведь в опытах принимает участие и Анна-Сорита!

— Старик с ума сошел? — ахнул Хорс.

— Я решил поставить тебя в известность, что собираюсь серьезно поговорить с Первым магом, как только вернусь во дворец. Тебе же сказал, чтобы заручиться поддержкой. Ты со мной?

— Безусловно, и я, и в моём лице весь орден, на твоей стороне, друг. И хотя ценность Анны-Сориты для Ирии не вызывает сомнения, но для меня она, в первую очередь, твоя внучка, чудесная девочка и просто хороший ребенок, который имеет право на счастливое и главное — безопасное детство.

— Спасибо, — Умник выдохнул с облегчением и обмяк. — Догадываюсь, что Гордон понял моё намерение, — он хмыкнул, — пожаловаться тебе. Но я в своём праве и собираюсь сегодня скандалить.

— Удачи, — улыбнулся де Морне. — Если нужно, я могу тоже поехать во дворец.

— Нет, я пока что постараюсь справиться собственными силами, но вот если Первый маг меня слушать не захочет и король его в этом поддержит, тогда подключу не только тебя, но и Ковент и всех, кого смогу привлечь на свою сторону.

Скандала не получилось, потому что, как только Гвидо вернулся во дворец, Гордон искренне попросил прощения за излишние нагрузки Анны и пообещал, что экспериментировать больше не будет.

— Пока она не станет взрослой, — добавил Первый маг и объяснил хмурому де Шарону причины своих действий. — Я понимаю, что перешел границы дозволенного, но ты должен меня понять. С помощью Анны-Сориты я смог сделать то, что не удавалось раньше — объединить все четыре стихии в одну.

— Как? — ахнул Умник, упав в кресло.

— Сам не знаю, — Гордон налил себе и товарищу по бокалу вина и, пригубив, стал рассказывать. — Ты же знаешь, маг-универсал может соединять две и, очень редко, три стихии в одно заклинание.