— Еще немного и все — будем по эттски говорить, — резюмировал он, — нам все равно, а ты действительно освоишь. Есть аллиолы, которые выучили два-три близких языка. Раз ты смог засесть, то тоже справишься, а там будет видно для чего.
— А ты ведь говорил, что не выучу?
— Не было похоже, что засядешь. Свест, например, все, что знает еще в жреческой школе изучил. Остальное — практика. Но ты, оказывается, разносторонний. Ладно учи или еще чем займись, мне хочется еще поскладывать — мысль пришла.
Я не ушел, уткнувшись в учебники. Значит в одном нахожу слово на смиати и смотрю какими значками оно изображено на сатриильском, потом беру учебник сатриильсткий-этарик, отсортированный по первому языку и нахожу эти загогулины там, и вот он посередке — перевод на этарик. Можно наоборот, смотреть учебник и лишь проверять угадан и перевод. Даже не знаю, что меня увлекло в этом идиотском занятии, но я не вспоминал о времени, пока не появился Свест.
— Все, вижу вас отсюда уже не вытащить! Вы хоть ели?
— Да, без отрыва жуем, — сказал Нияст, не поднимая глаз, — счас, еще чуть-чуть.
— Праздник завтра вечером, — сообщил Свест, — Рин, ты тоже без отрыва или можешь закончить?
— Угу, уже складываюсь.
— Так, значит, теперь ко мне идем, — распорядился Свест, — у тебя Рин, я уже был. Камин горит.
Мы вдвоем направились к нему. Вскоре присоединился и Ней. Пока его не было Свест ухитрился что-то приготовить из сушеной рыбы и каких-то трав и соков таким образом, что невозможно было угадать, что рыба была не только что пойманной.
— Ты и это умеешь, — удивился я, — глядя на его действия.
— А ты думаешь, кто накрывает праздничные столы у жрецов, когда у них прием? Ты же был на таком? Вот именно, что младшие. Просто обычно мне лень.
Сидя втроем за столом, и поглощая аппетитную еду, запивая ее соком, мы какое-то время просто молчали. Наконец заговорил, Нияст:
— Ну что, видел Аркетта?
— Да прошел в его комнату, вроде как надо что-то обсудить...
— Ну и что?
— Думаю еще как-нибудь зайдет. Свои не сдадут. Да и я посмотрел — все жрецы расположились по краям, а всех аллиолов и помощником поселили посередке потесней, а сами с промежутком на отшибе.
— Рин, жреческие кельи вблизи большого зала расположены, — пояснил мне Ней, — стало быть все собираются отдохнуть. Может оно и всегда так. Представляю их в девичьих башнях...
— Как-то я раньше об этом не думал. Вот никогда не выпадал жребий Аркетту сюда. Почему-то он чаще в центральной с детьми оставался. А в девичьей, помнится, был... Да, именно тогда у него подружек стало сразу несколько. Ты прав.
— Да, они ж аскетами не живут и на семьи разрешения иногда получают, только в более старшем возрасте. Вот скажи, почему наирию к себе позвать можно, а просто посидеть с друзьями не рекомендуется?
— Чтобы сохранять дистанцию. Чтобы при обращении к Божествам никто дружески не хлопнул по плечу, чтобы никто не посмел ввязаться в спор, когда жрец что-то велит, чтобы, наконец, никто не думал, что жрец говорит не от имени Богов, а от имени той или иной когорты приятелей. Да и эта их общая связь, которая помогает принимать идентичные решения в разных местах наверняка ослабнет, если еще с кем-то тесно общаться, кроме себе подобных.
— Тогда ведь верно, нельзя. Может ты его зря подбиваешь?
— Да ладно, мы здесь и так все компактно, а с другими башнями они связываются специальным обрядом через день, при этом обращаясь к Богам. Это много — думаю не перебьет. Впрочем, если будет мешать, или так Боги знак подадут — можно ведь и остановиться. Да, я думаю, он сам решит, запросит Богов в конце концов. И если те хотя бы промолчат...
— Значит будем надеяться и ждать, — подытожил Ней, — ты просто не можешь что-нибудь не затеять.
— Еще б, надо же все знать наверняка. Согласен, Рин? — подмигнул мне Свест.
— Вполне, — поддержал я его.
— Ясное дело... — пробормотал Ней.
* * *
Вечером следующего дня мы были, разумеется, в большом зале. Там тоже было тепло. Значит где-то были камины, но видно их не было. По середине, действительно, стояли статуи семи Богов. От этого весь зал стал казаться меньше. Нияст, как всегда удовлетворял мое любопытство, рассказывая где кто.
Немного побродив мы уселись в углу, где уже занял место Свест. Недалеко от нас устроились знакомые мне наэрлы из свестова караула: Эриксав, Маэр, Лиаст, Боссавир. Чуть в стороне расположились Каттель, Лиран и Вогаст.
Барабанной дробью начался очередной молебен. В этот раз единственной разницей с двумя прошлыми Молебнами, которые я застал, было лишь то, что исполняли воззвания одновременно все четыре жреца и младших было соответственно больше. Правда эпизод с рассматриванием камней был пропущен как и, само собой, кровавый обряд. Вместо это все поднялись и направились к статуям Богов. Многие вставали перед ними на колени и иногда шевелили губами. Мне нечего было просить у этих, теперь, конечно, и моих Богов. Довольно мне предсказания Богинь. После пира, танцев и прочего общего веселья по местному обычаю все заснули прямо здесь, на полу кое-как завернувшись в плащи. Помощники зачем-то что-то орали, когда все только начинали засыпать.
— Это они сообщают, что сейчас утро — сонно пояснил Нияст.
Затем они приходили, вроде, еще раз и совершенно непонятно зачем что-то кричали еще. Я был одним из немногих кто поднял голову. Но недолго я размышлял, что именно произошло: наступил полдень или уже вечереет. Сон снова увлек меня. Этот вопрос разрешился только при следующем вопле, на котором те, кто еще не сделал этого раньше, начали поднимать голову.
— Вот и вечер, — произнес Свест, который в углу ждал нашего пробуждения.
21. Древние страсти.
Приводили мы зал в порядок почти до самого утра, во всяком случае, когда мы поднялись на свой уровень, на деревяшке был нарисован именно одинокий кружок. Камины еле тлели...
— Они б погасли совсем, если бы я разок сюда не сбегал в период повального сна, — сообщил Ней.
— Считай, что я оценил, — произнес Свест, — молодец, а то бы сейчас тут было бы заметно прохладней.
Мы остались именно в его, самой дальней комнате.
Нияст быстро улизнул, сразу после того как мы что-то перекусили на скорую руку. Мы остались вдвоем.
— Кажется, у него там заладилось, с его книжками, — заговорил Свест, — скоро, видно будем слушать древние сказания.
— А насколько они древние?
— Предполагается, исходя из всех данных, что это копии тех письмен, когда еще люди помнили те времена, когда по лесу зверье разное бегало и люди стада скота по полям перегоняли.
— Да разве может сохраниться такой текст?
— Наверно может... А так это или нет кто теперь скажет. Может в самих текстах что сказано. И видно кто уже и пытался их разобрать да вот только листы зазря перепутали и как попало в сундуки напихали да и попрятали до лучших времен. Это Нея его наставник пристрастил. Сам-то он про это потом позабыл — надоело, а Нияст вот продолжил.
— А я, кажется, вчера слишком долго просидел за книгами — сейчас не хочется хотя, вроде, и заняться нечем.
— Чем ты обычно зимой занимался?
— Да так и маялся. То на полке лежишь, то у костра сидишь и считаешь дни, когда закончится, у вас еще ничего.
Свест достал откуда-то флейту и начал на ней что-то наигрывать.
— Меня научи, — попросил я.
— У тебя так не получится — любой из наших сразу отличит твою игру. Поэтому тебе лучше просто слушать.
Мне правда нравилась не затейливая мелодия. В углу я заметил сноп тилона, выдернул пару тонких хворостинок, спросил взглядом Свеста. Тот кивнул. Я начал плести тонкое, но тесное по плетению полотно.
Свест, отложил флейту.
— А ты говорил заняться нечем...
— Свест, ты лучше еще поиграй...
— Хорошо.
Через время я услышал стук в дверь, вспомнил, что она закрыта.
— Войди! — оторвавшись от игры велел Свест.
В этот раз к нам заглянул Лиран.
— Привет! — произнес Свест, — какую весть разносите?
— Во-первых жрецы объявили сборище находящихся в башне вождей и их помощников.
— Когда?
— Завтра днем. Они конечно еще раз кого-нибудь пришлют, когда настанет время, но чтоб ждали по домам.
— Ясно, что еще?
— Кого ты с собой возьмешь?
— Тебя и Эриксава, ведь для совета нужны двое. Что еще?
— Да мы с ребятами в зале разминаемся. Не пойдете?
— Прямо сейчас?
— Ну или позже.
— Думаю я-то появлюсь.
— Ну тогда я дальше побежал.
Свест кивнул и продолжил играть. Но вскоре отложил флейту.
— Я к Нею, попробую его оторвать от книг, — произнес он, — ты со мной или как?
— К Ниясту?
— Нет, разминаться в зал. Надо иногда крылья расправить.
— Только не мне.
— В поединках потренируешься, в то к весне будет сложней.
— Уговорил...
— Да я и не старался, только запомни правила: никого всерьез не бить и по возможности о камни не ронять. У тебя, кстати, сейчас преимущества. Теперь ты восстанавливаешься, если что, быстрей. Так что учти. Идем, только узнаем как Нияст.
Ней отказался идти категорически:
— Рин, Свест, я нашел! — радостно объяснял он нам, — пять подряд идущих листов! И на первом знак начала повествования, а на последнем — конца! Теперь можно переводить!!! Я не могу сейчас все бросить!
Пришлось идти вдвоем.
— Давай нырнем в зал через колодец?
— Это что?
— Внутренние скоростные ходы. Один прыжок — и мы почти в зале.
— Мне без разницы.
Колодец находился как раз ближе к комнате Свеста. Мы вернулись, Свест нырнул в одну из ниш, за ней была крохотная комната с дырой на потолке и полу. Я заглянул — может еще и не пропасть, но земля далеко. Свест свистнул.
— Чтобы не столкнуться ни с кем, — пояснил он.
На его плечах я совершил этот вертикальный, больше похожий на падение полет. Он выдвинул подкрылки минимально — ширина колодца не позволяла раскрыть их больше. Но приземлились мы мягко. В этом отсеке башни я еще не был.
— Вон там — кельи жрецов, — показал Свест,— а в эту строну — зал.
Снова раздался чей-то свист и мгновением позже недалеко от нас оказался еще один спустившийся наэрл. Они со Свестом радостно поприветствовали друг друга и что-то начали обсуждать. Они так и болтали пока мы шли к залу. Но, когда мы туда вошли, Свеста и его знакомого окружили другие наэрлы.
— Это был Ваирьлин — еще один племенной вождь. Остальные трое вождей живут в другой башне, — успел шепнуть мне Свест.
То, что Свеста окружили караульные его смены я понял и так. Похоже большинство их жило в этой горе. Они что-то кричали ему. Он им отвечал и, наконец, они равномерно распределились по залу. И Свест стал им показывать какие-то движения которые они повторяли совершенно синхронно. В промежутках он показывал им стоять на одной ноге, отжиматься руками от пола и т.п. Я сначала смотрел, но потом присоединился отойдя подальше к стене. Конечно, я и раньше догадывался, что Свест тренировал не только меня. Правда, я в свое время удостоился его персонального внимания. Нечто подобное телодвижениям Свеста делал и Ваирьлин. Некоторые наэрлы бегали и двигались самостоятельно, но потом практически все присоединились к той или иной группе. Вот почему, когда мы, то есть, когда дикие аллиолы, которым я когда-то был, еле волоча ноги выходят из пещер весной, то их по прежнему ловят все такие же неуловимые и сильные вампиры, которые появляются в лесах позже.
Продолжалось синхронные упражнения не долго. Вскоре все действительно начали поединки, кто-то стал залезать на высокие выступы на стене и оттуда слетать. Но, на что я сразу обратил внимание — из пластики наэрлов совершенно исчезли те быстрые, почти неуловимые взглядом движения. Даже скорей наоборот, жесты даже стали словно слегка замедлены, изображая удар, наэрлы лишь касались друг друга пальцами. Когда я включился в общую игру, я почувствовал себя практически на равных. Может я бы мог быть даже и резче, но тогда я бы скорей всего невольно нарушил правила и заехал кому-нибудь всерьез. Единственный более менее реальный поединок ждал меня со Свестом. С ним я меньше боялся нарушить предписание, да и он был заметно активней и мне пришлось напрячь все свои силы. И все равно-таки он, в итоге, заехал хоть и не сильно мне по лицу. Это меня разозлило и каким-то невероятным волевым усилием я смог собраться и, обойдя его защиту, с размаху дал ему в челюсть и тут же получил ответный удар в живот, так, что перехватило дыхание.
— Все! — Свест скрестил над головой руки, — заканчиваем. Хочешь в подвал меня спровадить? Я ведь не стану неделями ждать пока заживет.
— Свест, извини, увлекся.
— Да ничего, бывает. Пошли домой, а в другой раз будь аккуратней. Этому тоже учиться надо. Ребята не спят, они просто привыкают к осторожности. Хотя, реально, реакция в зимовку падает и скорость тоже. Но не настолько.
Когда мы подходили, я с удивлением заметил, что на ныне светлой коже Свеста проявился заметный синяк. Возможно он потому так быстро и ушел, чтобы не портить мою и так слишком скандальную репутацию.
Ней понимающе глянул на Свеста, когда мы вошли. Мол чего еще было ждать. Неловкая ситуация... Свест молча нашел какую-то емкость на полке и жидкостью из нее протер кожу и прополоскал рот.
— Ну как движется перевод? — спросил он.
— Прекрасно, — ответил Ней, — готовы три страницы, вот только смысла нескольких фраз никак не пойму, придется искать аналоги в другом контексте.
— Все, завтра с тебя пересказ. Днем я у жрецов, так что вечером.
— А мне посыльный сказал только о разминке.
— Ну так сборище не касается тебя. Да там и не будет ничего особенного: просто распределят дежурства. В башнях же никогда не складывается цельных караулов. Так что распределят группы между вождями и их помощниками.
* * *
Следующий день я провел достаточно разнообразно для зимы. Повозился с учебниками, продолжил плести полотно, выслушал отчет Свеста о том, как именно распределились группы, снова занялся плетением... Самое интересное началось вечером. Нияст успел разобрать те самые пять страниц и мы собрались в его комнате, наполнили чаши и удобно расположившись на полу, приготовились слушать.
— Сразу скажу, большинство призывов к Богам, а также тексты молитв, я пропустил. Кроме того, оказалось много повторов одних и тех же фраз. Начинается повествование так, — начал Нияст читать свой перевод, по всей видимости на ходу обращая его в смиати. — "И так сложилось от века, что жили среди людей те, кто не имел милости Богов и кому не хватало силы пищи, солнца и воды, чтобы жить. И отличили Боги их от прочих: только согревало солнышко землю от зимнего холода, сера становилась кожа их. От века люди милость свою проявляли к ним, давая им пить кровь свою. Ибо только она и давала им возможность не превращаться в прах. Но от этого и заживали любые раны на проклятых. А зубы их были крепче и руки сильней, чем у людей светлых. И пережили они не только своих отцов и матерей, но также и своих ровесников из обычных семей и детей их и правнуков. И дети их наследовали проклятие. И никто из светлых никогда не вступал в браки с темными дабы не рождать детей под проклятием. И воистину казались бессмертными серые. И возроптали многие люди обычные и повелел вождь великий...", — Нияст сделал паузу, — тут имя, ничего мне не говорит... Так дальше... "повелел вождь уничтожать их малых отпрысков ради не возрастания рода их". Вот тут подробнее кого это коснулось и как именно... тоже пропущу. "Однажды один из них... опять имя ... не отдал сына своего и десятеро не смогли сладить с ним и одного он убил".
