— Сволочи... — не сдержался сухопутный отставник, и обратился за разъяснениями к пленнику, оказывающему медицинскую помощь морскому волку. Сват уже плавал — и конкретно — он поплыл от спиртного, иначе бы не выдержал той боли, какую причинял джигит, очищая рану от мелких костных оснований.
Мешать ему не хотелось, но пришлось спросить:
— Что за эмиссар такой, и кто он? Случаем не сам?
— Нэт, моя его сын... — дал понять джигит: если что — могут прикрыться им. Только это вряд ли поможет. Для тех, кто окружил беглецов в доме эмиссара — отец национальный герой, а он... Не будь отца с ним не стали бы особо церемониться. Сын не пошёл по его стопам, хотя отец пытался силой принудить его к тому, что претило ему — лечил людей, а не убивал.
— Хреново...сть... — решил выиграть время сухопутный отставник — потянуть хотя бы до утра. Тогда будет проще отразить навал противника или прорваться за кордон окружения. Он всё ещё надеялся на местные власти, и наконец-то предпримут какие-нибудь шаги по их спасению, ведь в дачном посёлке идёт настоящая бойня с применением реактивного оружия, а не только автоматического.
Приметил миномёты, благодаря сыну. Тот узрел в прицел АСВК людей подле странного вида труб, установленных ими на двуногие упоры и какие-то металлические диски.
— Это миномёты, неуч, — отправил сухопутный отставник зятя вместо себя на балкон договариваться с боевиками.
— А что я им скажу?!
— А я знаю? Придумай, что-нибудь, зятёк! От этого зависят наши жизни — и в первую очередь внучки! Кстати, твоей дочери, если не забыл, — напомнил тесть.
Скажи Даниилу это тёща, точно бы поспорил, так ещё и поссорился. А с тестем, к тому же в недалёком прошлом военным человеком — бесполезно, да и дёргаться лишний раз бессмысленно. Впрочем, как и с боевиками вести переговоры. Они могли говорить, что угодно, а обычно то, чего хотели услышать окружённые ими люди, лишь бы самим избежать ненужных потерь, а затем всё равно всех порежут, как водится. Месть для горца — основной принцип и стимул жизни. Они в ответе за сородичей и хозяина перед предками, иначе, что о них скажут потомки. Трусость также не в чести.
"Так, — вспоминал Даниил, как надлежит вести переговоры, а с чего начинать. — Кажется, нужен белый флаг!"
Но что им могло послужить, когда на нём нет ни одной белой вещи, даже если и были, то вымазал их.
— Мама... — опустился он на один этаж ниже.
— Будь мужчин-Ой... — скривился отец от боли при виде перепуганного сына.
— Я это... — поспешил оправдаться он, — и чего зашёл?
— Ну-у-у... — продолжал стенать отец.
— Мне нужна белая простыня...
— На к-Ой... — не закрывался рот от боли у старика, а был повод покричать... на сына в том числе. — Приведением решил заделаться-А-А...
Сын растерялся — окончательно.
— Нашёл чем и кого пуга-А-ать...
Ждать помощи от отца бессмысленно, она требовалась ему самому.
— Любой тряпка на кровать разверни... — дал дельную подсказку врачеватель.
— Точно, — спохватился Даниил.
— Ну, чё встал? Иди-и-и... — застонал отец. — Уйди-и-и...
Сын компрометировал его в глазах "джигита".
Обнаружив подходящее ложе, Даниил принялся потрошить бельё — сорвал покрывало, а затем одеяло. Оно как назло оказалось красно-багровых оттенков. И простыня, а вот матрас...
С ним и подался на балкон. Упал.
— Тюфяк... — пожурил тесть на словах зятя за глаза. — И хорошо, что не стал позорить нас со сватом! Неча ему было в армии делать! Хотя... сейчас явно бы не помешал полученный им опыт там!
Да время упущено, а чего было, то прошло. Назад не вернёшь и не изменишь.
— Эй, бандиты! — обратился Даниил с призывом к тем, кто разворачивал оружие и технику в их направлении. А давно наблюдали за странными действиями того, кто вышел с ними на переговоры. Им показалось: люди в доме издеваются.
— Вагид, пристрели эту собаку, ... — настоял какой-то джигит-командир, обратившись к подчинённому.
Тот вскинул СВД. Это было последнее, что он сделал в своей жизни. Грудь и одновременно крышу джипа, над которой показался незадачливый снайпер, пробила пуля крупного калибра. А затем ещё одна, прошивая навылет салон сквозь лобовое стекло.
— Можешь не продолжать, зятёк... — окликнул сухопутный отставник Даниила.
Тот не видел того, что там произошло, и был занят установкой матраса, так и не ставшего ни белым знаменем, ни защитой от пуль.
Последовал обстрел дома, прежде чем возобновились переговоры.
— Эй, Иван! Ваня... — глумился над дачниками какой-то полевой командир, мстя за боевого друга и товарища. — Наша резать ваша тупой башка, аки барашка, да! И насаживать ваша на кол, аки собак! Где эмиссар? Моя в последний раз предупреждать!
Выискивая очередную жертву, сухопутный отставник сам едва не стал ей, уловив мельком в предрассветной дымке огненную вспышку. И в его сторону, оставляя позади шлейф, полетел реактивный снаряд.
— Твари... — кинулся он прочь со стрелковой позиции, прыгнув из окна на зятя с матрасом. И вовремя. Приземление получилось мягким. Но этого мало, пришлось накрыться матрасом, а заодно и зятя от обломков летящих им на головы.
В чердак угодил снаряд от гранатомёта.
— С переговорами покончено... — уяснил старик: а скоро и с ними будет то же самое, если не продемонстрируют боевикам их чёртового эмиссара.
Занявшись поспешно его поисками, они наткнулись на него в подвале, где и находилась основная масса народа в доме. Заложники, доведённые боевиками до животного состояния, вели себя подобно запуганным и диким зверям — толкались и чуть ли не дрались за лучшие куски пищи, выхватывая из рук у женщин.
Если бы эмиссар был жив, сухопутный отставник, не задумываясь, пристрелил бы его, а тому и без него досталось.
— Вот что осталось от него... — указала Дарья деду с отцом на тело без ног.
Нижние конечности валялись рядом с ним, и он истекал кровью, пребывая в бессознательном состоянии.
Выпусти они из клеток заложников сейчас, те разорвут его. А много иных дел натворят.
— Дедуль, как там иной из вас двоих? Всё нормуль?
— Почти, внуча...
Спрашивать про боевиков не стала, до подвала также докатилась дрожь по стенам при попадании в них реактивных снарядов. Дарья не сомневалась: за обстрелом последует настоящий штурм, а если и нет, то вот-вот...
— Есть дело, мужчины! Айда за мной наверх...
Разобрав оружие, они расположились на первом этаже. Лезть выше бессмысленно, там их скорее подстрелят либо из снайперской винтовки, либо гранатомёта. А внизу прикрывает бетонный, а не кирпичный забор. Боевикам прежде следует пробиться через него, а затем во двор и к дому, вот тут их и встретят защитники.
— Я осмотрюсь, — выскочила за дверь Дарья.
— Доча... — порывался отец семейства за ней, утратив свой статус при наличии стариков.
Один из них осадил зятя, а иной снова приложился к виду местного наркоза, притупляя боль. Плеснул также на рану через бинт.
— Ну чё, музжчины! — вставил он лишнюю букву в последнее слово для красноречия. — Постреляем этих баранов, когда они двинут к воротам на приступ?
— Да ты сейчас и пальцем в небо не попадёшь, не то что в противника, — попытался сухопутный отставник на словах приструнить морского волка.
— Это, смотря с чем воевать! А ежели гранатой?
В доме был обустроен неплохой склад оружия, его и выдал им сын эмиссара, стараясь не спрашивать про отца. Тот сам выбрал свою дорогу, и ему было с ним не по пути. А и матери лишил — разлучил, считая: женщине не место подле сына — она мешает ему стать настоящим джигитом.
Вернулась внучка, вид её лица говорил о многом, она была не просто удручена, а озадачена.
— Без растяжек никуда, а даже с ними долго нам здесь не продержаться...
Она что-то знала, и не договаривала. Боевики собирались таранить ворота грузовиком, начинённым взрывчаткой. И защитникам не остановить его огнестрельным оружием. Требовалось реактивное.
Им дико везло — нашлось всё, о чём только можно было мечтать. Удачу принёс тот, от кого Дарья меньше всего ожидала её, а скорее подвоха.
— Ну и везёт те, джигит... — подмигнула она лукаво ему. — Живи пока, а там... посмотрим, может, ещё на чё сгодишься...
Не стала благодарить, а иным образом не умела. Так что её слова можно было трактовать чем-то подобным.
Суетиться старикам не пришлось, за них всё сделала Дарья.
— Ну и внучка у нас, старик, — хлопнул сухопутный отставник на радостях морского волка. — Профессиональный диверсант отдыхает!
— Ай... — задел он его за больное плечо.
— И не говори, батя... — дивился Даниил тому, чего вытворяла приёмная дочь.
Воткнув "Мон-50" в газон выгнутой стороной напротив ворот с надписью "к противнику", Дарья установила электронный взрыватель, а затем приладила растяжку из связки гранат на двери.
— Приготовились...
До слуха защитников дома со стороны ворот донёсся рёв мотора.
— Давай, деда... — крикнула Дарья, стараясь докричаться до сухопутного отставника.
Тот давно ждал удобного случая, засев с гранатомётом у одного из окон выходящих на врата — видел, как вслед за оторвавшимся вперёд грузовиком, вереницей катили джипы с пулемётчиками на крыше. И у каждого РПК. Ерунда по сравнению с тем, какой урон им могли нанести снайперы.
А в дачном посёлке по-прежнему творилось нечто невообразимое — то тут, то там, суетились боевики и стреляли в кого-то. Да непохоже, что в дачников. Хотя и от них доставалось им, поскольку терять людям было нечего. В их дома по всему посёлку в порядке очереди вламывались вооружённые люди и стреляли наугад, убивая всех, кто попадался им там на глаза. Порой сами нарывались на неприятности. Одна такая группа напоролась в сарае на хозяина с вилами в руках. И будь у боевика бронежилет, ничего бы страшного не служилось, а так оказался нанизан на тонкие зубья. Всё же успел выстрелить в мужика. В ином доме и вовсе засада — засел какой-то охотник. Против него пришлось применять гранаты, забрасывая в дом через окна. И так везде и повсеместно.
На это и старались не обращать внимания те, кто явился сюда по одному и тому же адресу, а затем в направлении дома, куда колонной тяжёлой техники двинули боевики.
Ближайшему грузовому транспорту до ворот оставалось всего ничего, когда из дома напротив вылетел снаряд, угодивший точно в кабину с водителем. Прогремел взрыв, врата под воздействием ударной волны и разлетевшихся во все стороны обломков грузовика как стояли, так и дальше продолжали стоять. Всё-таки были сделаны из цельного стального листа, способного выдержать удар лёгкого бронетранспортёра.
Промедли старик, и с ним бы приключилось то же самое, что и с тем, кого он поразил.
Дом с защитниками обстреляли. По второму этажу и крыше с чердаком ударили в ответ реактивными снарядами, и... новый взрыв в расположении противника. Кто-то разобрался с миномётчиками одним выстрелом.
И новые взрывы повсеместно. Боевики перешли в повальное наступление по всему периметру, следуя на приступ дома принадлежащего эмиссару.
По бетонному забору шарахнули из РШГ. Одна из плит не выдержала и рухнула, а с ней и врата грохнулись на землю. Выбитая плита являлась основной опорой для них. И теперь даже при обычном таране грузовиком можно опрокинуть их.
Данную попытку и предприняли боевики, но их расчёт не оправдался, грузовик нарвался на мину, а затем и те, кто пытался ворваться в дом. Их смело с крыльца всё теми же "МОН-50".
Какие ещё сюрпризы приготовили беглецы боевикам, и откуда они вообще взялись, поскольку сквозь призму оптических прицелов и увеличительных линз биноклей-дальномеров, они не выглядели матёрыми федералами, свалившимися к ним на головы с вертолёта, а и другими, явившимися на неотложке, и ещё неизвестно откуда.
Одна группа за другой проникала в дачный посёлок, из-за чего до сих пор не удавалось пойти на штурм дома эмиссара. Но как только полевым командирам показалась: им удалось разобраться со всеми федералами, подались на штурм, отбивать бригадного генерала у не пойми кого. Далеко не заглядывали. Без заложников никуда, а имелись в доме у эмиссара в подвальном помещении. Да и тех, кто противостоял им, тоже можно взять в заложники, а затем убить, угрожая — и всех остальных — если федералы займутся ими всерьёз и надолго. А то, что подтащат бронетехнику с ВДВ — можно не сомневаться. Это вопрос времени. Вот и стремились выиграть его, стараясь вернуть себе утраченную инициативу.
— Гранаты... — приготовилась Дарья метать их.
Старикам не надо объяснять, как срывать чеку или отгибать усики, чтобы было легче обращаться с ними, а вот отец замешкался и растерялся. Даниил впервые держал взрывное устройство типа "лимонки" в руках.
— Да не беспокойся ты так, а не боись, па! Не рванёт у тя в руках, на то и гранаты, а ручные, аки зверушки! Не дай им себя укусить и...
Дарье пришлось на собственном примере продемонстрировать отцу то, как надо обращаться с РГД-5. Ведь всегда лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать, да и теорию практикой не заменить.
Ему пришлось повторить всё в точности, вот только бросок оказался менее удачным и изначально неподготовленным — граната ударилась о стену вместо боевика, возникшего у открытого дверного проёма.
— Ложись... — упала Дарья, цепляя отца, и тот также растянулся, как и она.
Рядом грохнуло и так, что заложило уши всем, кто находился подле них.
— В подвал... — напомнила Дарья.
Куда сухопутный отставник уже тянул морского волка.
— Отвали... я сам... — заявил он. И шторм в виду большого количества спиртного в организме свату нипочём. А по его предварительным оценкам — морского волка — всего-то семь балов. На пять пунктов — звёздочек — тянул коньяк, а на два — спирт.
Сват сделал вид, будто уступил, а сам сдал его на зятя, оставшись прикрывать внучку.
— Дашка... — услышала она голос сухопутного отставника.
— Всё нормаль, дедуль! Уже бегу... — кинула она себе за спину ещё одну гранату, и угодила в ящик с иными.
Боевиков рвущихся в дом накрыло ударной волной и шквалом осколков, а вот беглецы сами бросились по лестнице вниз, и дверь закрывать не пришлось, та захлопнулась за ними сама собой.
— Пронесло... — обрадовалась Дарья.
— Сюда иди, да... — напомнил джигит про чёрный ход за пределы дачного участка.
Заложники к тому времени оказались на свободе и во всём слушались своих спасителей, прикормленные ими едва ли не с руки.
Без слёз на них и не взглянешь, а не та ситуация, чтобы проявлять слабость. Да и времени не оставалось.
— Ну, смотри, гид... — пригрозила Дарья джигиту. — Если окажется гадом — раздавлю!
Мама больше не кричала на неё — и смысл. Ей с мужем повезло с одной стороны, что они не ошиблись в выборе приёмной дочери, а с иной — всё слишком подозрительно. Они не учили её тому, чем она владела в совершенстве, а как оказалось: оружием и боевым искусством. Но даже при таком раскладе подозрения падали на стариков — те могли научить её всему, чему сами были обучены в своё время как военные люди, когда Дарья гостила у них летом на каникулах — по месяцу у каждого из их родителей. И Мила в будущем обязательно поговорит об этом с ними, как следует — по-взрослому. А пока что не до того.
