1. Пришедшие из ночи

— Здесь половины уже нет. Я и не знала, что ты пьешь такие вещи, — с удивлением сказала Илона. — Я думала, ты вообще не пьешь.

— Не пугайся, я пью очень и очень редко, — ответил Хар. — Извини, Рысь, но тебе придется самой открыть вино.

— Будешь помогать советами, — сказала Илона и легко открыла бутылку. — А налить сможешь или мне самой?

— Попробую, — Хар поднял бутылку. Потом взял свою рюмку, наполнил и ее и повернулся к Илоне:

— Давай выпьем за то, что мы встретились. И чтобы все было хорошо.

Они чокнулись и Хар медленно опустошил свою рюмку, а потом с удовольствием полизал ломтик лимона. Он почувствовал, как ароматная жидкость скользнула вниз по пищеводу. Внутри сразу стало тепло.

Надо попробовать что-нибудь съесть, подумал он и подцепил вилкой кусочек жареного мяса. Потом осторожно положил его в рот, пожевал и проглотил. Мясо было вкусным, оно таяло во рту. Хар подумал и взял еще кусок.

— Как? — спросила Илона. Она глядела на него.

— Здорово. Очень вкусно.

— Мамин рецепт, — Илона тоже начала есть.

— Мама молодец. Но ты тоже молодец. Здорово готовишь, — похвалил Хар.

Некоторое время они ели молча, а потом Хар отложил вилку и сказал:

— Давай еще немного выпьем. А потом я полежу.

Он наполнил рюмки и взяв свою, сказал:

— Твой тост.

Илона задумалась.

— Давай за то, чтобы исполнилось, что желает каждый.

Они чокнулись и выпили.

— Правда, все равно ничего не исполнится, — вздохнув, сказала девушка. — Но так хочется...

Илона отвела взгляд, губы у нее подрагивали. Хару вдруг стало ее ужасно жалко. Я ее никуда не отпущу, подумал он с внезапной ясностью. Никуда. Она останется со мной. Здесь и сейчас. Жаль только, что я сейчас ничего не могу. Вот досада!

Потом его осенило. Нужно просто принять обезболивающее, подумал он с внезапной ясностью. И добавить стимулятор. А потом немного спокойно полежать. Он еще раз посмотрел на Илону и его до краев переполнила нежность.

А справишься? — спросил ехидный внутренний голос. Хар на него мысленно цыкнул. Справлюсь. Только не нажимай, примирительно добавил голос. Знаем мы этих молодых девиц. То ревут, а то вдруг становятся такими резвыми... Брось, сказал ему Хар. Перестань болтать. Ты-то сам, что, неужели не хочешь?

Хар улыбнулся. Очень хочу, сказал он себе немного виновато. Так хочу, что не могу найти слов. Хочу ее до боли.

Девушка повернулась к нему и посмотрела на него в упор.

— Если ты думаешь, что опять сможешь прогнать меня, — начала она голосом, звенящим от внутренних слез, — я никуда отсюда...

— Илона, — прервал ее тихонько Хар.

Он осторожно потянулся к девушке.

— Глупышка. Я совсем не хочу, чтобы ты уходила. И я знаю, что все исполнится. Ну, может не совсем все. Но я тебе обещаю, что сделаю все, что смогу...

Он не закончил фразу. Илона очутилась в его объятиях и они вдруг начали страстно целоваться, как тогда, около ее дома...

Ее голова лежала у него на груди и он тихонько гладил ее волосы, мягкие и шелковистые.

— Я тоже полечу с тобой в столицу, — тихо сказала Илона. — Когда ты совсем выздоровеешь. И не перечь мне. Тебя нельзя отпускать одного.

— А я и не перечу. А как же экзамены? — осторожно спросил Хар. — У тебя еще много осталось.

— Это не смертельно. Перенесу на осень.

Хар промолчал. Ему было тепло и уютно. Настолько, что даже захотелось немного подремать. Он придвинулся еще ближе и крепко прижался к девушке, а она начала его нежно и ласково целовать...

— А что мы с тобой будем делать в Столице? — спросил он попозже, осторожно целуя ее в щеку.

— Ничего, — ответила Илона, коротко вздохнув и прижавшись к нему. — Ты будешь отдыхать и набираться сил. А я просто побуду рядом. Недели две, пока ты окончательно не придешь в себя. А потом улечу. Если бы не Университет, то улетела бы далеко-далеко. В самый далекий космос, где нет даже связи.

— Почему так? — спросил Хар.

— Чтобы ты меня не нашел, — вздохнула Илона и потерлась об него носом. — И что бы я тебя не нашла. Вот почему.

— Я если я не хочу, чтобы ты улетала? — сказал он и обнял ее, крепко-крепко.

— А ты думаешь, я хочу? — тихо ответила Илона. — Но что же делать. Нам нельзя быть вместе.

Они помолчали.

— Давай, пока ты не улетела, побудь со мной подольше, — попросил Хар. — Рысь, мне плохо без тебя.

Илона прижалась к нему и крепко поцеловала.

— Мне тоже очень плохо, — вздохнула она. — Но будет еще хуже. Еще немного и я не смогу от тебя уйти.

4

Когда Хар долетел до Управления, было еще довольно рано. Он вошел в вестибюль, показал свою карточку охраннику, а потом, поколебавшись, плюнул на лифт и по аварийной лестнице спустился на минус третий этаж. Народу в общем холле пока было немного, но он мельком посмотрел на табло и понял, что старший инспектор уже у себя.

Джоунс разбирал очередные кристаллы. Увидев Хара, он кивнул ему, продолжая возиться в открытом сейфе. Хар придвинул к себе жесткий, не адаптивный стул и осторожно сел.

Джоунс задвинул ящик, движением руки зарастил дверцу и посмотрел на него. Хар выдержал взгляд.

— Как себя чувствует бывший стажер, он же инспектор, он же серьезно пострадавший в неравном бою? — негромко спросил он.

— Не так уж серьезно, — покачал головой Хар. — Чувствую вполне нормально.

— Да я пошутил. Если не хотите, то не буду настаивать на своей версии, — Джоунс улыбнулся. — Рад видеть вас в полном здравии.

— Спасибо, — ответил Хар.

— Окончательно пришли в себя? Выглядите вы еще... мягко говоря, не совсем нормально.

— Все в порядке.

— Как отчет? Закончили?

— Да, — Хар достал кристалл и положил его на стол. — Я только дополнил свои выводы тем, что мне передал Тейлор. Его ребята сумели взять с поличным те два медцентра, где обработали Рихарда и Параву.

— Рад за него. Как у него настроение? Боевое?

— Не очень, — покачал головой Хар. — Сейчас готовит обращение к руководству с предложением усилить охрану Комплекса.

— Куда же дальше... — проронил Джоунс.

— Я тоже так думаю, — сказал Хар. — Но он утверждает, что раз противник смог ее преодолеть, то надо совершенствоваться.

— Ладно, это заботы Конторы. А как обстоят дела с той фирмой, куда вы летали? — спросил Джоунс.

— Бывшему другу Матта сильно повезло, — вздохнув сказал Хар. — Ловкие ребята, сумели отвертеться. Они все спихнули на пилота скикара. Якобы он сам потихоньку заложил зародыш нейросети и потом в одиночку экспериментировал с нею. А они, бедные, совсем ничего не знали. Получит выговор и конец. С них взятки гладки.

— А вы не допускаете, что все так и было? — нейтрально предположил Джоунс.

Хар только хмыкнул в ответ.

Джоунс отвел взгляд, переложил что-то на столе, а потом опять посмотрел на Хара.

— А что вы решили насчет работы?

— Я понял, что вы были правы, — сказал Хар. — Думал я долго. Не хочется уходить, но в Полицейском Управлении я больше не смогу работать.

— Вы помните тот день, когда мы первый раз заговорили о расследовании? — вздохнул Джоунс.

— Да, — коротко ответил Хар.

— Я тогда сказал вам, что это не совсем наше дело. Что внутри Комплекса работает Контора. И еще кое-кто. И что они вполне в состоянии разобраться с этим делом сами, без нас.

Хар молча кивнул.

— Кто в итоге оказался прав? Я или вы?

— Вероятно, все-таки вы, — Хар немного помолчал и упрямо добавил: — Но не совсем.

Джоунс пожал плечами.

— Я тоже иногда ошибаюсь. И не так уж редко. Мне не хочется с вами расставаться, Хар. Может, еще подумаете? Вам, после окончания дела и ранения, полагается двухнедельный отпуск.

Хар мотнул головой.

— Нет. Я думал все время, пока лежал в больнице. Прикидывал, так и сяк. Матт как-то сказал мне, что ясным путь становится только в конце, когда уже знаешь, куда идти. А сначала все время бредешь в темноте, ничего толком не понимая. Бредешь, спотыкаясь и падая, не зная, правилен ли выбранный путь.

— Ну, что касается науки, то он наверняка прав, — согласился Джоунс.

Хар мотнул головой.

— У меня было тоже самое. Только теперь, когда все понятно, я ясно вижу, где и что я сделал не так. Но тот, другой... Это совсем не тот путь, который должен был выбрать работник полицейского Управления.

Они помолчали.

— Смотрите, — сказал Джоунс. — Окончательно решать все равно вам. Это ваша жизнь и никто не сделает выбор за вас. Выбор профессии — штука серьезная.

— Я решил, — твердо сказал Хар.

Джоунс потянулся вперед и достал из ящика кристалл.

— Характеристику я вам составил. Как и полагается, она запечатана кодом Управления. Я вышлю ее по запросу. Представите на новом месте работы, когда решите, куда вам пойти. А вот это...

Он покрутил кристалл.

— На этом кристалле заметки по модернизации, которая составила Эли, для Центра Управления. Доктор Сикорски передал их мне. Я должен отослать их Бронштейну. Может быть, вы отвезете сами?

Хар кивнул головой и взял кристалл. Как хорошо. Он как раз хотел напоследок навестить Габи, но не знал, как лучше это сделать.

— Тогда все, — сказал Джоунс. — Не забудьте только зайти на прощанье в регистратуру, у вас снимут наш пропуск.

— Можно, я сделаю это завтра утром? — попросил Хар. — Хочу сегодня слетать к ребятам, в Комплекс, попрощаться со всеми.

Джоунс кивнул.

— Не возражаю.

Хар положил кристалл в карман.

— Спасибо, — сказал он, вставая. — За все.

— Не благодарите заранее, — улыбнулся Джоунс. — Вы же не знаете, что я вам написал. Характеристика, это знаете ли, дело тонкое. А кстати, куда вы решили направиться?

— Наверное, загляну для начала в Столицу. Поживу там немного, подумаю.

И похожу по музеям, подумал он. Сколько коллекций мне еще надо посмотреть. И Илона будет со мной. Целых две длиннющих недели. При этой мысли он даже слегка улыбнулся.

— Я еще не определился. Наверное, мне нужно попробовать что-то родственное полиции, но немного другое. Чуть пожесче. Я говорил с Тейлором и он посоветовал мне пару учреждений.

— Это, конечно, хорошо, — вздохнув, сказал Джоунс. — Только в эти заведения так просто не берут.

Он задумался.

— Ладно, постараюсь помочь. Отдохните немного, а я пока пошарю по своим знакомым. Если что найду, сообщу.

— Спасибо за все, — Хар встал. — Пойду. Не буду отрывать от дел.

Они крепко пожали друг другу руки и Хар, минуя лифт, пошел по лестнице вверх, прощаться с ребятами.

5

Хар полетел в Комплекс после визита в Полицейское Управление. Сначала он облетел на скикаре искусственное озеро — теперь, с высоты и при свете дня, оно выглядело не таким пугающим, как тогда, ночью. А потом опустился на площадку у входа. Матт уже ждал его. Он подождал, когда Хар вылезет и крепко пожал ему руку.

— Привет, — сказал он. — Опять к нам? Что, соскучился?

— Нет, — сказал Хар, отвечая на пожатие. — Прилетел попрощаться и снять пропуск.

— Жаль, — вздохнул Матт. — Я все надеялся, вдруг ты передумаешь.

— Не судьба. Да ладно, вам сейчас все равно не до меня.

Матт почесал ухо. Врать он явно не умел.

— Ну... Помнишь, я тебе как-то говорил, что у нас сплошная запарка?

Хар молча кивнул.

— Так вот. То, что творится в Цветке сейчас, не идет с ней ни в какое сравнение.

— Так это же прекрасно.

Матт, идя за ним, только шумно вздохнул. Оба сели в распахнувшийся лифт и полетели вниз.

— Хочу попрощаться и с Эли, — сказал Хар. — Можно?

— Кто я такой, чтобы запрещать тебе? — засмеялся Матт. — Пошли к системщикам. Уж если тебя пропускает наша Стена...

Они вышли из лифта и прошли в знакомый кабинет. Матт открыл дверь и пропустил вперед Хара.

— Смотрите, кто пришел, — услышал Хар знакомый веселый голос. Это была Криста. — Здравствуйте, инспектор.

— А я сразу и не узнала, — добавил второй голос, тоже девичий. Рина, подумал Хар. Молодец, все-таки вернулась. Это очень хорошо.

— Неужели он решил, наконец, исполнить данное Матту обещание и пришел нас всех арестовать? — смеясь, добавила она.

Хар повернулся и поднял руки.

— Сдаюсь, девушки. Не наговаривайте на бывшего больного.

Криста и Рина дружно засмеялись.

— Прощаем, инспектор. Что на этот раз?

— Прилетел попрощаться, — сказал Хар.

Девушки сразу посерьезнели.

— Жаль, — вздохнула Криста. — Мы к вам за это время уже привыкли. А кого пришлют теперь?

— У нас в Управлении все — хорошие ребята.

— Что это за насмешки над работником правоохранительных органов? — вмешался Матт. — Обрадовались, что увольняется? Вот как применю свои директорские полномочия...

— Надо же, напугал, — тихонько сказала Рина и показала ему язык.

Криста только молча улыбнулась.

— Видишь? — вздохнул Матт. — А ты все: директор, директор... А что толку? Никакого уважения.

— Научный директор, — поправил его Хар. — Криста, вас, наверное, можно поздравить?

— Да, меня уже утвердили, — кивнула Криста. — Если вы это имеете в виду. Только не знаю, надо ли поздравлять. Так жалко Володю...

— Жизнь не стоит на месте. А Комплексу нужен хороший системный администратор.

— Тогда спасибо за поздравление, — вздохнула Криста.

— Рад, что вы тоже в Комплексе, — сказал Хар, обращаясь к Рине.

— Куда же от него уйдешь, — протянула Рина и лукаво посмотрела на Матта.

Тот молча улыбнулся.

— Можно я попрощаюсь с Эли? — сказал Хар.

— Шлем перед вами, инспектор, — сказала Криста.

Хар осторожно присел за стол, взял шлем и надел его.

Перед Харом возникло красивое женское лицо. Эли, подумал Хар. И ошибся. Перед ним была совсем не Эли. То есть это конечно была Эли, но другая. Взрослая Эли.

Молодая женщина внимательно посмотрела на него и ее строгое лицо озарилось улыбкой.

— Здравствуйте, инспектор, — приветливо произнесла она. — Рада снова вас увидеть.

— Здравствуйте, Эли, — сказал Хар. — Вы очень изменились. Я вас сразу и не узнал.

— Все мы меняемся, когда вырастаем, — вздохнула женщина. — А нейросети взрослеют быстро. Прилетели попрощаться?

— Да. Вы, конечно, все уже знаете.

— Конечно, — улыбнулась Эли. — Об этом мне рассказала нейросеть Полицейского Управления.

— Только лишний раз не напоминайте об этом старшему инспектору, — сказал Хар. — Рассказами о ваших связях я его тогда сильно напугал.

— Что же делать, такова наша жизнь. Мы все постоянно вместе, — пожала плечами Эли.

— Я пошутил, — сказал Хар. — Хочу сказать вам огромное спасибо, что вы тогда нам помогли. Без вашей помощи мы бы не пробились к озеру.

— Пришлось включать генераторы, а это было очень опасно, — покачала головой нейросеть. — Но другого способа не было. Хорошо, что я успела вовремя их отрубить.

— Все равно, огромное спасибо. За то, что поверили мне.

— Я была не совсем обычным ребенком, инспектор, — тихо сказала нейросеть. — Мы всегда различаем, кто нам врет, а кто — говорит правду. Просто... когда ты совсем-совсем юный, то плохо веришь даже своему разуму.