Земля Испытаний

Но неожиданно все прекратилось. Боль от марсата, буквально сжигавшего ее изнутри, разом исчезла. Да и прочих повреждений будто не стало — а она, оказывается, уже и забыла, что это такое — не испытывать мучений каждое мгновение. С трудом она смогла приоткрыть слипшиеся от крови и слез глаза. Расплывающаяся перед взглядом картина постепенно приобрела четкость. С трудом ей удалось повернуть голову — хоть боль ушла, а марсат перестал убивать ее, слабость тела никуда не исчезла, — и увидела Наместника.

Девушке стало ясно, куда пропала боль — Аадэ-Ре спас ее жизнь, использовав неизвестное заклинание — сейчас вокруг ее тела кружили несколько сложных магических кругов, мигающих неровным зеленым светом. Она, было, опустила глаза, не желая встречаться взглядом со своим повелителем, но не смогла этого сделать. Ей стало по-настоящему плохо — за свободную руку Аадэ-Ре держала маленькая испуганная девочка. Ее девочка. Ее Гуэр.

Она хотела закричать, потребовать увести ее, но лишь хрип вырвался из ее горла — голосовые связки сжег яд. Этот звук только еще больше напугал Гуэр — она спряталась за Наместника, уткнувшись лицом в его одежды. Оринэ застыла, замолчала, не зная, что ей делать. Ей хотелось исчезнуть, стать невидимой — но это было не в ее силах.

— А... — девочка осторожно выглянула из-за своего укрытия, потянула Аадэ-Ре за руку. — Кто эта тетя? Что с ней? Ей больно?

На лице Наместника отразилась досада — по какой-то причине он нисколько не был рад этой ситуации. Но Оринэ этого не заметила, все ее внимание было обращено на свою дочь.

Девушка сглотнула, чувствуя, как першит в горле — это Сиэр-Тахх уже взялось за восстановление связок. Медленно, боясь, что снова исторгнет тот противный, страшный хрип, она заговорила:

— Я... твоя мама... — Оринэ пришлось постараться, чтобы сип, исторгнутый ее горлом, получился разборчивым.

— Мама? Нет, — качнула головой Гуэр, тут же погрустнев. — Папа сказал, что мамы больше нет. Что она умерла.

Эта девочка была последним, самым важным якорем для Оринэ. Она терпела муки, продолжала цепляться за жизнь, не теряла надежду — в основном, ради нее. Но теперь, когда самое дорогое для создание во всем мире поверило в ее смерть, когда дочь вот так, лично, в упор, даже не узнала свою мать — она смирилась. Сознание девушки, и без того надломленное свалившимися на нее за последнее время испытаниями, окончательно сломалось. Эмоции, чувства — все это просто перегорело и обрушилось, как стропила догорающего дома. Осталось только полное равнодушие. В попытке защититься от окончательного сумасшествия ее разум использовал последнее средство.

Странная апатия поглотила девушку. Ей стало абсолютно безразлично все вокруг. Но это состояние вступило в противодействие с воспитанием Зодчей Теней; с раннего детства наставники вбивали ей в подкорку мозга абсолютную важность разума над всем прочим. Умение сохранить контроль над собой — приоритет для любого мага, практикующего Киар-Бет, — не дало Оринэ окончательно кануть во тьму безволия. Эмоции погасли, но сознание и разум... они продолжили жить.

Даже в таком состоянии девушка не могла не почувствовать ярость Наместника. Она была почти материальна — воздух в помещении загустел, тени по углам налились мраком. На плечи словно опустился тяжелый груз, а израненную кожу обдуло потоком ледяного, колючего ветра.

Но злоба Аадэ-Ре была направлена не на нее.

— Повелитель... Прошу вас... — мольба исходила от еще одного участника этого действа. К девушке пришло узнавание — это был Тенз-Урз-Эуи-Гре, ее предшественник на посту личного лекаря в свите Наместника. И который откровенно ненавидел Оринэ за то, что та заняла его место.

— Уведите девочку.

Наместник подтолкнул Гуэр к страже, медленно обернулся к Тензу. Под взглядом Зодчего Теней тот побледнел и вжался в стену, будто пытаясь стать меньше, незаметней и таким образом избежать наказания от Аадэ-Ре.

— А ты... Ты займешь место Оринэ. Будешь первым, на ком я испытаю Сиэр-Тахх. Сколько раз я выслушивал твои речи, что ты не менее талантливый целитель, чем Оринэ, и даже превосходишь ее? Так радуйся — у тебя скоро будет шанс доказать это.

'Это он! — внезапно догадалась девушка; где-то в самой ее глубине вспыхнул огонек ярости, сумевшей пробиться сквозь апатию. — Это он привел сюда Ста и Гуэр!'

Слова Наместника никогда не расходились с действиями — это было известно всем. И Аадэ-Ре решил привести наказание в действие прямо сейчас. Он повел рукой — и кандалы вокруг рук и ног Оринэ щелкнули, раскрываясь. Девушка начала падать, когда ее мягко подхватили невидимые руки, удержав в горизонтальном положении. Неясно почему, но Наместник относился к ней бережливо, будто не желая травмировать. Это было очень странно после всех тех пыток, что через которые ей пришлось пройти по его воле.

Но вот действия главы Риндо к Тензу и не пахли мягкостью — что-то бормочущего лекаря дернуло, ударив о стену. Тот закричал, моля о пощаде — но бесполезно. Зазвенели цепи, защелкнулись кандалы, сковывая и распиная свою жертву.

— Он твой, — обратился Наместник к находившемуся тут же дознавателю. — Поставить печать. Не калечить. Не проявлять снисхождения.

Быстрым шагом — он всегда так ходил, — Аадэ-Ре направился прочь из камеры. Оринэ безвольно летела следом за ним — вокруг нее все так же продолжали витать магические круги, поддерживающие жизнь в теле девушки и продолжающие устранять губительное действие марсата.

Искра ненависти к лекарю, занявшему ее место в кандалах, угасла так же быстро, как и возникла. Не было даже довольства от осознания того, что сэй-Тенз получил по заслугам за свою попытку навредить Гуэр.

Вскоре стало ясно, что Наместник ведет ее к лазарету. Разум, получив задачу, опять задумался — зачем самому Аадэ-Ре так беспокоиться о ее состоянии после всего, что произошло, но без стимула в виде эмоций желания искать ответа на этот вопрос у девушки не нашлось.

В лазарете их уже ждали, и если прежняя Оринэ от вида этих людей, вероятно, впала бы в состояние, близкое к религиозному экстазу, то нынешняя просто отметила, что Сиэр-Тахх, угнездившийся в ее груди, по всей видимости, действительно что-то выдающееся. Раз заинтересовал самого Владыку, и он нашел время, чтобы лично — в сопровождении Л'ларк-Шиан-Эр, — явиться в Риндо.

Оринэ помнила, как выглядит Владыка на картинах и изваяниях — высокий мужчина неопределенного возраста с пронзительным взглядом, резкими чертами лица и зачесанными назад волосами, но ни разу не видела его лично. Но сейчас она даже не попыталась напрячь расфокусированное зрение, воспринимающее всех окружающих, как размытые силуэты на фоне мерцающего света. Ей было все равно.

— Владыка, — Аадэ-Ре опустился на одно колено, склонив полуседую голову. Хоть все внимание Наместник обратил на повелителя Кшалы, это не помешало ему проконтролировать левитацию девушки — ее опустило на койку.

Кроме Владыки, Белого Когтя и Наместника в лазарете никого не было. Это была та часть больничных палат, где лечили самых важных людей — знать, других магов, высших военачальников. Обычно большую часть времени они пустовали.

— Я недоволен тобой, Аадэ, — Каэр-Ду подошел к девушке. Провел рукой над ее животом — и печать, блокирующей связь с истоком, просто испарилась вместе с участком кожи и плоти. Но боли Оринэ не ощутила — заклинание Наместника продолжало блокировать ее. — Почему ты довел ее до такого состояния? Наэ-Хомад едва не забрала ее под свое крыло.

Голос Эр-Кхана был низкий и абсолютно спокойный.

— Моя вина, Владыка, — даже не стал возражать Наместник. — Ей в легкие вдохнули марсат — но я успел нейтрализовать его.

— Марсат? — в тоне скользнуло легкое удивление. — И кто же это сделал?

— Ее муж.

— Вот как... — Владыка задумался, рука его зависла над грудью Оринэ, ровно там, где пульсировало Второе Сердце Дьявола.

— Повелитель, — взгляд Каэр-Ду опустился на лицо внезапно заговорившей Зодчей. Каждое слово стоило ей немалых усилий, но она не могла промолчать. Если она не попробует упросить Эр-Кхана помиловать Ста — то Гуэр останется не только без матери, но и без отца. Допустить такого она не могла. — Прошу вас... Ста вынужден был так поступить. Ради нашей дочери.

— Так и есть, — подтвердил Аадэ-Ре. — Истинный виновник еще понесет наказание, имела место быть некая глупейшая интрига... Но и проступок ее мужа тоже нельзя оставить без внимания...

— Решай сам, — пальцы Владыки шевельнулись — и Оринэ не почувствовала, но увидела, скосив взгляд, как по ее коже, покрытой запекшейся кровью, прошел глубокий разрез, проливший всего пару струек крови. За ним — еще один и еще. И вот с легким треском расходящихся рассеченных ребер грудная клетка девушки раскрылась в стороны, являя взору вздымающиеся легкие, пульсирующее сердце — и Сиэр-Тахх.

Чтобы изучить созданный Аг-Наар конструкт, Каэр-Ду вскрыл ее в прямом смысле этого слова.

Даже если ее эмоции почти отсутствовали, а боли не было совершенно, то инстинкты взбунтовались от такого действа над телом. Они требовали как-то прекратить это, защищаться — но разум просто подавил их. Девушка прекрасно понимала, что Владыка имеет право и может сделать с ней все, что угодно — и не противилась этому. И чтобы отвлечься, скосила взгляд на свою развороченную грудную клетку.

Ее второе сердце визуально выглядело, как маленький ярко-желтый огонек, поочередно выстреливающий в стороны длинными, быстро тающими лучами. Стоило присмотреться, как становилось понятно, что это сотни мелких иероглифов, постоянно циркулирующие в определенном порядке, по своим орбитам, но находящиеся настолько близко, что сливались воедино.

— Любопытно...

Эр-Кхан не потратил много времени на изучение созданного Верховной Жрицей страшного чуда — ее сердце успело лишь пару раз встрепыхнуться, когда тот потерял интерес к конструкту.

— Что ж... Пусть живет, — сообщил он Наместнику и, уже отвернувшись, одним взмахом руки, устранил все повреждения Оринэ — и вскрытую грудину, и остатки действия яда, и последствия долгих пыток. Даже грязь и запекшаяся в несколько слоев кровь попросту исчезли, оставив абсолютно чистое и целое тело, опустившееся на ложе. — Держи ее при себе. Идем, Аадэ, нам есть, что обсудить.

— Господин, могу ли я задержаться? — обратилась к Зодчему Теней Л'ларк. Тот кивнул и вышел прочь из лазарета. Наместник направился за ним следом. И стоило этим двоим выйти, как Белый коготь шагнула ближе.

— Ты помнишь меня? — вопросила Л'ларк у Оринэ. Та слабо кивнула.

— Да, госпожа. Я видела вас, когда мне было шесть лет.

Хоть тогда она была совсем маленькой, но помнила тот день так, будто это произошло только вчера. Тогда Белого Когтя привела в окрестности Риндо задача по уничтожению отступника. И разумеется, Л'ларк-Шиан-Эр справилась, вернувшись в город черед главные врата и выставив отсеченную голову предателя напоказ.

Оринэ тогда находилась среди толпы, что с ликованием встречала Белую Госпожу. Ее мать взяла девочку руки и, как и многие другие, тянула свое чадо к Л'ларк, надеясь на ее благословение. И Оринэ повезло — Белый Коготь заметила ее, почувствовав магический потенциал ярко светящегося истока ребенка, и даже взяла девочку из рук матери, к неописуемой радости последней.

Будущая лекарка тогда обратила внимание на неглубокий порез на щеке Белой Госпожи и с детской непосредственною спросила, больно ли ей. Л'ларк с улыбкой ответила, что уже нет, но посетовала, что у нее в свите сейчас нет толкового лекаря. И спросила у Оринэ, не желает ли та стать лекарем, чтобы исцелять людей, а в дальнейшем — вступить в ее свиту?

Так и определился ее путь. И вот сейчас он завершился.

— Мне неприятно видеть тебя такой, — помолчав, сказала Л'ларк. — Ты сдалась. Это неправильно.

— Простите, госпожа, — прошептала Оринэ. Слова той, кто с детства был для нее кумиром, все же нашли слабый отклик где-то в глубине напрочь выгоревшей души.

— Я помню ту славную девочку, что мечтала вступить в мою свиту. Где же она?

Лекарка оставила это без ответа, и Белый Коготь недовольно цыкнула:

— Пока отдыхай. Вечером я снова с тобой поговорю.

Глава 13

Внимание — к предыдущей главе был добавлено окончание рассказа Оринэ

— Потом госпожа Л'ларк осталась в Риндо еще на несколько дней, и она... заставила меня жить, взяв слово, что я буду продолжать двигаться вперед, дальше по Пути Владыки. Она же приказала поставить мне Знак Лжи — это отрезвило меня, а так же в какой-то мере защитило Ста и Гуэр. И вот, теперь госпожа вернулась — и она выполнила свое обещание. Я в ее свите, служу ей и Владыке. Вот только...

Оринэ остановилась.

Не знаю, что она хотела сказать дальше — но мне показалось, что впервые, как она начала рассказывать свою историю, в ее светло-голубых глазах промелькнуло какое-то подобие сожаления. Но вот она моргнула — и снова на меня смотрел безжизненный взгляд куклы.

— Это вся история, — прервав заминку, закончила лекарка. — Теперь ты знаешь всё. Можешь меня презирать — твое право.

На автомате я кивнул, слегка придавленный под впечатлением от этой истории. Оринэ говорила без какого-либо оттенка эмоций в голосе, безучастно и ровно — но почему-то рассказ от этого пробирал еще глубже. Из задумчивого состояния меня вывел скрип петель.

— Я и не думал презирать тебя, — озвучиваю ей в спину мысль, что вертелась на языке. — Просто так тогда сложились обстоятельства. Ты не виновата.

Оринэ слегка замедлила шаг, неопределенно дернула плечами, и ушла, так ничего и не ответив.

* * *

Валяться без дела не хотелось, как и спать — да и по времени, если верить моим биологическим часам, до ночи было еще далеко. Тело требовало действия, и я решил пройтись по Столпу, размяв ноги. Для меня ходьба всегда стимулировала процессы работы мозга — вот и сейчас, неспешно бродя по темным коридорам, освещенным кристаллами перекресткам проходов и лестничным развилкам, выходя порой на освещенные солнцем террасы и балконы, я переосмысливал всю ту информацию, что открылась мне за сегодня. За этим делом, почти полностью уйдя в себя, я едва не сбил кого-то с ног — только в последнюю секунду успел остановиться, избежав столкновения.

— Прости, — машинально извинился я за свою невнимательность, и поднял глаза. Та, кого я чуть не сшиб, была девушка из многочисленной прислуги крепости. И я даже знал эту служанку — как раз с ней не далее, как пару часов назад заигрывал Ктик. Хм...

— Эй, ты же знаешь, где покои до-Ктика? Можешь показать?

— Э... да, — пролепетала та. — Только вот его сейчас там нет... Если хотите, я провожу вас к нему.

— Он не занят? — та качнула головой. — Тогда идем.

Место, куда отвела меня девушка, располагалось этажом ниже, но с обратной стороны Столпа Власти. Служанка провела меня к двери, надпись на которой на си-хаэ гласила, что тут располагаются комнаты для омовения.

— Прошу вас, — девушка остановилась у двери. — До-Ктик должен быть там.

'Так он сейчас моется? Хм, но другой возможности сегодня увидеться с Ктиком может и не представится... Тем более, мне и самому не помешало бы хорошенько отмокнуть в горячей ванной... И интересно, как вода закачивается на такую высоту? И откуда ее вообще берут в горах?'