— Магия?
— Возможно. Напарник Алексея сказал, что возле тела парня были остаточные следы магии, но они очень быстро рассеялись. Вряд ли они могли толкнуть его на такой поступок. Но уже то, что он как минимум за сутки до самоубийства контактировал с магией подозрительно. И... поверь моему опыту, Игорь, это очень непростое дело. Тут что-то нечисто.
— Хорошо. Я могу идти?
— Иди. Да, от обычных обязанностей тебя никто не освобождает!
Я кивнул и вышел из кабинета.
— С чего начнем?
Девушка любовалась пышным букетом роз. Я недовольно покосился на него:
— Еще один?
— Ага!
— Ты же не любишь цветы?
— Белые люблю!
Я пожал плечами. Какая разница между красными и белыми розами? И разве не красные розы нравятся всем женщинам?
— Куда ты их ставить будешь? У нас уже ни одной вазы свободной не осталось.
— А я старые все выкину. Так с чего начнем?
— Зайдем домой, закинем твой веник, а я свой пистолет возьму. Не охота с автоматом по городу таскаться.
По дороге я кратко пересказал напарнице суть дела. А также о том, что удалось узнать. В семье у Сергея Кириенко никаких проблем не было. Родители нормальные, а парень тихий и спокойный. Подозрительных знакомств не имел, странных звонков на телефон не было, вещи из дома не пропадали. В общем и целом — обычная российская семья.
Кроме семьи и угроз у меня были еще три версии: учеба, здоровье и отношения со сверстниками. Как заглянуть в медицинскую карту я не знал и поэтому пошел к чекистам. Это их обязанности — доставать для нас секретные или служебные бумаги — вот пусть они и возятся с этим.
Учился парень на втором курсе института. В этом году он проучился всего неделю. Хвостов набрать не должен был, но может быть они с прошлого курса остались? В любом случае надо проверить.
Погода стояла замечательная. Летняя жара, наконец, ушла, а до осенних холодов еще далеко. Дул легкий свежий ветерок, а небо было чистым и безоблачным. И хорошо, ежедневные грозы уже всем надоели.
Весело болтая, мы дошли до института и зашли внутрь. На этаже факультета нам в глаза сразу бросилась висевшая на доске объявлений фотография парня в черной рамке. Мы с Феникс переглянулись и замолчали.
Я сам сходил в деканат и узнал про учебу Сергея Кириенко. Себя я выдал за следователя милиции. А учился покойный парень неплохо. Даже стипендию получал, и хвостов никаких у него не было, летнюю практику сдал на отлично, а до следующих экзаменов было еще четыре месяца. Эта версия отпадала полностью.
Как раз была перемена, и я смог поговорить с однокурсниками Сергея. Они говорили разное:
— Идиот... кто знает, что ему в башку взбрело?!
— Не знаю. Он всегда спокойный был, скромный такой и застенчивый...
— Врагов? Да нет, не было. Да и с чего бы? Он же тихий... был. Никогда ни с кем не ссорился.
— Да ясен хрен, с тоски кинулся. Что почему? Как так жить можно? С пацанами не бухал ни разу, баб не трахал, ни на одной тусе не был. Чувак просто совсем скис вот и того.
— Девушки? Нет не было. Я не видела.
— Да его никто не видел никогда с девушками.
— Почему? Он в июле гулял с какой-то девушкой, красивой такой...
Услышав наш разговор, к нам решительным шагом подошла невысокая девушка в круглых очках и с короткой косой. Выглядела она как типичная "серая мышка" вроде и симпатичная, но одевающаяся так, чтобы её не замечали.
— Я знаю! Он влюбился в девушку, но она его отшила! — сходу заявила "мышка".
Остальные студенты обернулись на неё с явным удивлением. Судя по всему, они не часто видели её такой активной и резкой.
— Матвеева, тебя какая муха укусила? — удивилась одна из студенток.
Я взял "серую мышку" за локоть и отвел в сторону.
— Рассказывайте.
Девушку звали Елизавета Матвеева, и она представилась хорошей знакомой Сергея.
— Он ухаживал за девушкой из медицинского института. Ириной Воробьевой. А это та еще стерва! Она поиграла с его чувствами, а когда он надоел ей, послала его. А сама тут же с качком стала спать! Вот он из-за неё и, — девушка вдруг всхлипнула и отвернулась.
Феникс протянула ей чистый платок.
— Извините.
— Вы его хорошо знали? Как долго?
— Уже года два, наверное... Он хороший, добрый и умный. Почему он так поступил? Не стоила его эта проститутка!
Разволновавшись, студентка говорила сбивчиво и путано. Она опять начала жаловаться на студентку из медицинского института и возмущаться её поведением. Я внимательно её слушал и делал свои выводы.
Потом я внимательно расспросил Матвееву и записал её ответы. А также узнал, где найти Ирину Воробьеву.
С поисками Ирины Воробьевой нам повезло. Мы увидели на стене большой плакат с фотографиями студентов третьего курса. А поймав в коридоре одну студентку, узнали от неё, что девушка пошла пообедать.
Зайдя в столовую мединститута, мы сразу увидели Ирину. Красивая девушка сидела за столом, обхватив голову руками, и отсутствующим взглядом смотрела в нетронутый уже остывший стаканчик кофе. Она даже не заметила, что мы к ней подошли.
— Ирина Воробьева? Можно задать вам несколько вопросов?
Девушка дернулась от неожиданности и посмотрела на нас:
— Что? Вы кто?
Несколько секунд я внимательно разглядывал её, чтобы решить, как с ней разговаривать. Красивая, причем с той естественной красотой, которая не так часто встречается у девушек, когда не нужно тратить никаких усилий, чтобы выглядеть очень привлекательной. На лице не было никакого макияжа и под яркими карими глазами хорошо видны были темные круги, кудрявые каштановые волосы растрепаны до состояния легкой милой лохматости, уголки губ опущены, а ногти на красивых тонких пальцах обкусаны. В общем, Ирина даже сейчас выглядела симпатично.
— Здравствуйте. Вы были знакомы с Сергеем Кириенко?
— Да... вы по поводу...
— Да, — мягко сказал я, садясь за стол. — По просьбе его родителей, я хочу разобраться в обстоятельствах его гибели.
— В чем там разбираться... — тихо и грустно, опустив голову, произнесла Ирина. — Самоубийство...
— Самоубийство, самоубийству рознь, Ирина. Молодые люди в его возрасте часто совершают необдуманные поступки. Молодость — пора горячих и пылких порывов, — я говорил как умудренный жизнью старик, хотя был младше покойного Сергея. — В это время часто юноши и девушки говорят и делают вещи, о которых потом жалеют. И, увы, иногда люди совершают необратимые поступки. Минутный порыв и все...
Ирина подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Её глаза казались сухими, но в них была такая тоска...
— Но иногда бывают другие случаи. Когда людей подталкивают на самоубийства. И чаще всего это делают те, на кого никто и подумать не может. А другие люди потом до конца дней своих терзаются чувством вины. Ирина, нам сказали, что вы были близкой подругой Сергея. Кто-то угрожал ему? Может быть, его шантажировали?
— Нет, — очень тихо, покачав головой, ответила девушка. — Он... был очень хорошим человеком. Таких как он мало.... чистых, светлых, все понимающих и сочувствующих. Он всегда чувствовал, когда я болею или когда у меня случалось что-то плохое. Сережа просто не мог с кем-то поругаться.
— Ирина, — мягко сказал я. — Хороших людей очень любят использовать. Их слишком легко подцепить на крючок, связать обязательствами и заставить что-нибудь делать. Не могло ли так случиться с Сергеем?
— Я ни о чем таком не знаю, — опять покачала головой девушка. — Я не пойму, почему он так поступил... не понимаю... почему...
Она говорила тихим, спокойным голосом и отсутствующим взглядом смотрела в сторону.
— Люди часто поддаются минутному порыву. Расскажите нам, что случилось и может быть, мы вместе догадаемся, что случилось?
— Хорошо, — Ирина встряхнулась, залпом выпила кофе и начала рассказывать, — Мы уже второй год дружим... дружили.... Познакомились случайно и... знаете, как это бывает, уже через пару недель чувствовали себя старыми знакомыми.
Она замолчала и опять уставилась в стол.
— Он влюбился в вас?
— Да... — вздрогнув, ответила Ирина. — Я не знала, что мне делать. Он очень хороший человек, а я... ну не такая я, какой он меня видел. И не подходила я ему... Одно дело переписываться, встречаться и гулять, а совсем другое жить вместе...
Девушка стала говорить медленно, с трудом выдавливая из себя слова. Когда она подняла на мгновение голову, я увидел что глаза у неё мокрые от слез.
— Мы так и не начали встречаться, хотя разговаривали постоянно. Он ухаживал за мной. Дарил подарки, а я... не могла ему прямо ответить, боялась потерять друга. Но и принять его чувства тоже не могла.
Феникс порывалась сказать что-то резкое, но я вовремя остановил её жестом. Ирина ничего не заметила.
— А... а... — судорожно вздохнув, девушка. — Потом... я встретила одного парня... и в общем я все-таки рассказала ему все. А он так тяжело все это воспринял, но... но я бы никогда не подумала...
Девушка спрятала лицо руками и зарыдала. Феникс растерялась, да и я тоже, если честно. Пока думал, как успокоить Ирину, к нам подошел какой-то парень.
— Вы кто такие?! Что вам нужно?!
Он покровительственно положил руку на Ирину, но вряд ли сам понял значение своего жеста. Защитник. Увидел, что его девушку обижают, и сразу кинулся в бой.
— Они... из-за Сергея... — всхлипнув, ответила Ирина.
— Да? И что вам нужно?
— Задать пару вопросов, — спокойно сказал я. — Пошли, выйдем на свежий воздух. Феникс, не сиди, принеси Ирине чаю.
Рыжая недовольно фыркнула в мою сторону, но пошла за чаем. А мы с парнем вышли на крыльцо столовой.
— Что хотел?
— Значит, ты сейчас встречаешься с Ириной?
— Да, — сухо ответил он. — А тебе какое дело?
— Сергея Кириенко ты знал?
— Ну как сказать знал... видел его пару раз, еще до того как с Ирой познакомился. В одной компании как-то пересеклись и поболтали. Я о нем больше со слов Иры знаю.
— Точно? А незадолго до его самоубийства, вы не встречались?
— Нет... Вы что думаете, я его с крыши столкнул?!
Он невольно перешел на вы, не иначе как принял меня за мента.
— Нет. Это было чистой воды самоубийство. Весь вопрос в том, почему он это сделал?
— Да откуда знаю, что у этого придурка на уме было?! Ирка из-за него уже третий день ревет...
— Он не пытался каким-то образом вмешаться в ваши отношения и отбить у тебя Ирину?
— Да нет... — неуверенно ответил парень. — Но если бы что-то такое и было бы. Ира сама бы с ним разобралась. Я не хотел лезть в их отношения.
Хм... значит, еще одна версия пошла трещинами. Вздохнув, я задал еще с десяток разных мелких вопросов. Чисто для протокола и чтобы было, что в деле написать.
Потом, когда мы уже возвращались в отдел, Феникс, немного недоумевая, заметила:
— А эта Ирина оказалась совсем не такой, как я ожидала.
— Это ошибка и очень серьезная. Ты не должна была ничего ожидать.
— Почему это?
— Потому что надо смотреть своими глазами, — я назидательно постучал пальцем по переносице девушки, она недовольно отмахнулась от меня. — А ты послушалась той девчонки и шла разговаривать с Ириной с явным предубеждением к ней.
— Гхм... а она, оказывается, соврала нам.
— Опять ошибка, — покачал я головой. — Та студентка говорила правду. Ту правду, которую она видела, а когда расследуешь дело — нужно на все смотреть объективно и непредвзято. Теперь понятно?
Феникс недовольно вздохнула, но кивнула в знак согласия.
До вечера мы возились в отделе с бумагами, заодно я заполнил дело и переписал протоколы опросов знакомых и родственников самоубийцы. Чекисты достали мне медицинскую карточку Сергея Кириенко и расшифровали её. Никаких тяжелых заболеваний у него не было. Заглянувший в кабинет Владислав придирчиво взглянул на папку, одобрительно хмыкнул и ушел, ничего не сказав.
Дома после ужина, Феникс вдруг завела разговор о расследовании.
— Что я думаю? — Я налил кружку чая и протянул ей. — Пока не знаю.
— Ну-у, по всему выходит, что этот дурак из-за несчастной любви прыгнул.
— Думаешь?
— А что еще остается? — удивилась рыжая волшебница. — У него все было в порядке: и учеба, и друзья, и семья.
— А магия?
Феникс от досады хлопнула ладонью по лицу.
— Я совсем забыла про магию.
— Вот-вот. Завтра и пойдем проверять, где и как он мог столкнуться с магией. Но знаешь... — я отхлебнул чаю и продолжил, — я тоже думаю, что все дело из-за любви. Паренек был излишне романтичен, а такие часто вбивают себе в голову разные глупости. Вот и...
— А магия?
— Да мало ли где он мог с магией столкнуться? Проверим завтра для очистки с совести и закроем дело.
— Хорошо, — согласилась со мной Феникс. — Мы закроем дело, но не раскроем его, так ведь?
Я усмехнулся и покачал головой. В голосе девушки отчетливо прозвучало легкое расстройство.
— Феникс, в жизни все очень просто. За подавляющей частью преступлений нет хоть сколько-нибудь сложного мотива, а большая часть самоубийств совершаются исключительно по глупости. Да, и немалая часть дел так никогда и не раскрывается. Привыкай к этому.
— Угу...
Некоторое время мы молча пили чай. Потом я сполоснул кружку и стал мыть посуду. Я уже и не пытался заставить Феникс принять хоть какое-то участие в домашних делах.
— Игорь.
— Чего тебе?
— А ты бы мог кого-нибудь так сильно полюбить?
Я презрительно фыркнул.
— Еще чего! Я берсерк, мне и без любви в жизни проблем хватает. А самоубийства совершают не из-за сильной любви, а от дурости и трусости.
— Почему?
— Потому что проще умереть, чем жить с сожженным сердцем или вечно страдать от неразделенной любви.
— Ну... я читала у эльфов книги о любви. Они все такие грустные и печальные.
— Так-то эльфы. Они поголовно хиппи и поэты, им без страданий и тоски жизнь не мила. Поэтому остроухие вымирают быстрее, чем уссурийские тигры.
— Ну, все равно. Вот, к примеру, влюбился человек очень сильно, и никак разлюбить не может. Что ему делать?
— Жить, — коротко ответил я.
— И все?
— Ну да. А что еще делать, если он на самом деле не может разлюбить и полюбить другого человека? Только и остается, что жить. А самоубийство — это капитуляция перед жизнью.
— Хм. А вот насчет любви, ты не прав, — категорично заявила Феникс. — Вот влюбишься в кого-нибудь, и поймешь что к чему.
— Ничего не будет, я умею управлять своими эмоциями. Любыми.
— Это как? — поразилась девушка.
— Я берсерк, для меня это жизненная необходимость. Мне нужно уметь контролировать все сильные эмоции. Помнишь, я тебе показывал фильм "Эквилибриум"?
— Помню.
— А помнишь момент, когда главный герой вдруг резко перестает испытывать эмоции?
— Ага.
— Так вот у меня также, когда мне нужно выйти из транса. Когда я не умел этого делать, я мог закончить бой только тогда, когда подал без сознания.
— И как ты научился? Через техники медитации?
— Да.
— Хм... даже не знаю. Также жить неинтересно.
