Путин и кровавое зарево войны

Мальчишка быстрым шагом шел до рассвета, а уже утром уснул, примостившись в стоге сена. Ему утомленному сильными переживаниями снился необычайно яркий и красочный сон. Александру Рыбаченко казалось, что он буквально тонет в чем-то сладком, и очень приятном, а затем ощущении необыкновенной легкости.

Мальчишка вдруг ощутил себя в незнакомом летающем агрегате. Шумели моторы, вибрировал корпус. Стиснутый с обеих сторон узкими, фанерными бортами Александр Рыбаченко, тем не менее, ощущал себя почти комфортно. Теперь он летчик, а не какое-то чмо! И летчик грозной империи, что сражается с вурдалаками Пиндостана!

И ветер шумит, так приятно, даже когда бьет по ушам...

Так хочется крови и боя! Как боксер измотанным беспрерывными тренировками жаждет выхода на ринг, для него самое гнусное известие узнать, что схватка отменена... Аэроплан по форме имеет сходство со знаменитым ЯК-3, лучшим, вернее самым маневренным истребителем второй мировой войны!

А вот и противники: внешне неуклюжие четырехмоторные бомбардировщики-аэропланы. В небе они кажутся настоящими монстрами, или это только иллюзия? Словно техника первой мировой войны, только куда более устрашающая и несуразная...

Бомбардировщики окружали истребители сопровождения, верткие и угловатые до уродства. Три летающие крепости и целая свита каких-то бипланов, монопланов и прочей дребедени.

Александр Рыбаченко присвистнул, пропел:

— Есть у человечества, техника железная! Безусловно нужная и весьма полезная! Только допотопная дребедень болтается! А чума болотная, за решеткой мается! — И сразу не меня тона. — Нужно было бы, их прошерстить.

Он вдруг осознал, что пребывает на войне! На настоящей войне!

Бомбардировщики приближались медленно, как ленивые, разморенные буйволы, вокруг которых кружится назойливая мошкара. В голове у Александра Рыбаченко промелькнуло: "Они нагружены, под завязку бомбами, несущими смерть русским городам"! Мальчишка подумал, а если обстрелять этих ублюдков зажигательными пулями? Вот у него какие пулеметы, случайно не трассирующие?

Что-то пискнуло в голове: нет, не трассирующие! А простой, устаревшей времен "царя Гороха" пулей, бомбу не взорвешь. Это только в Голливуде, в дешевеньких боевиках , так легко все взрывается, и дредноут можно потопить из пистолета.

Александр Рыбаченко не один, рядом с ним боевые товарищи, таки же как и он мальчишки-патриоты.

Вот только рации нет, и приходиться обмениваться сигналами, поднимая над окнами цветные флажки.

Русские парни по сигналу разделились, первая группа обрушилась на сопровождение, а остальные на бомбардировщики. Александр Рыбаченко ощутил себя стервятником, бросившимся на изможденную добычу!

Похоже стадо тучных коров сунулось в брод, где их поджидали голодные пираньи. Александр Рыбаченко уважал этих рыбешек, они... как это выразится( имеют душу настоящего бандита!).

Истребители выпускали длинные очереди, поливая противника свинцом. Казалось разом забили сотни барабанов. Как пел Высоцкий:

Их восемь нас двое,

Расклад перед боем,

Не наш, но будем играть,

Володька держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять!

Противник из Пиндостана, яростно огрызались. Столько пулеметов у опасного врага, они установлены по всему борту, защищая бомбардировщик не хуже ощетинившегося колючками ежа. Впрочем, это был неуклюжий еж, а скорее даже дикобраз-безобраз. Александр Рыбаченко презрительно фыркнул:

— В бочку карапузики, кончились все танцы! Гроб готовим с музыкой с динамитом в ранце!

Но в этом один из его напарников, задымил. Александр Рыбаченко вдруг вспомнил, это не мальчишка, а девушка Наташка... Она ведь может погибнуть.

Двигатель гудел надсадно, он еще не начал кашлять, но это лишь видимость эфемерного здоровья: больного СПИДом. А Наташа... Александр Рыбаченко вдруг понял, что он уже не мальчишка, а взрослый, старший лейтенант Александр Покрышкин. Как такое может быть? Раздвоение личности?

А истребитель напарницы падал, как сбитая злобным хулиганом птичка-пичужка. И не возможности спастись, так в этом мире еще не изобрели, катапультирующих устройств. Кажется, они вообще появятся, только во время второй мировой: первыми в фашисткой Германии... Самолет, не долетев до густых, лесных крон взорвался. Словно лопнула бутылка с напалмом, а сердце залила серная кислота. В досаде мальчишка( или уже в этом бреду взрослый) запел:

Страшная весть, на жестокой войне,

Девушка, та, что навек полюбилась!

Брошена в пасть, извергу-сатане,

Где же Господь: справедливость и милость?!

Дева Наташа пошла босиком,

Но по пыльным дорожкам стучали!

Ведь за грехи, что лились родник,

Ей довелось марш в заморские дали!

Ранней весною отправилась в путь,

Ножки от холода так посинели!

Мяса нельзя ни частицы куснуть,

Только кивают в инеи ели!

Так по дороге полной камней,

Ступни девичьи в кровушку сбила!

И по России мимо людей,

Сторону града царей Иерусалима!

Горы Кавказские, в снеге хребты,

Острые камни колют подошвы!

Но ты питалась силой земли,

Выбрав нелегкий хадж в город Божий!

Лето пустыня, злой солнцепек,

Как в сковородке девичьи ножки!

Город священный стал недалек,

Каждый несет беспредельную ношу!

Там у могилы Бога-Христа,

Дева колени с мольбою склонила!

Где же великий мера греха,

В чем же черпаю в праведность силы!

Боже сказал ей, хмуря чело,

Только молитвой сей мир не изменишь!

Править России в веках суждено,

Верно, служи ей, не требуя денег!

Дева кивнула: верю Христу,

Ты ведь избрал Русь спасителем мира!

Правду об этом всем разнесу,

Весть Иисуса: Бога-кумира!

Путь был обратный легок и скор,

Ножки босые крепкие стали!

Длань с благодатью Боже простер,

Мышцы и воля, словно из стали!

И поступила в армию ты,

Летчицей стала, била Люфтваффе!

Там проявила верх красоты,

Немцев эсминец рванув на фугасе!

Воин — лихая, смелый боец,

Предана партии — делу советов!

Верю в победный над мразью конец,

Свору бесовскую к стенке, к ответу!

Ну, почему истребитель подбит,

Ты не успела выпустить лямки!

И оказался с дефектами щит,

А злой фашизм побратался враз с янки!

Стала неравной, жестокой война,

Я хоть мужчина: реву горько плачу!

Словно в беде донырнуть нам до дна,

Ведь от Отчизны отпала удача!

К Богу мой возглас: Всевышний за что!

Ты разлучил меня с девой любимой!

Даже в мороз не носила пальто,

И за троих супостатов ведь била!

Разве она не достойна того,

Встреть со мною с цветами победу!

Щедро на праздник испечь пирогов,

И на парад я с Наташкой приеду!

Хмуро ответил суровый Господь:

Кто в мире счастлив, кому хорошо?

Будет страдать, и стенать с болью плоть,

Ведь человечество мерзко, грешно!

Ну, потом когда в славе приду,

Брошу в геенну кто жить, не достоин!

Деву твою и тебя воскрешу,

Лучшей тогда не захочется доли!

Александр Рыбаченко пел, и время для него как бы застыло(а что во сне подобное, еще ой как бывает, когда все замирает). И сражение теперь замерло, словно сработал стоп-кадр. Даже ветер стал подобием киселя, лишь вяло обмывая лицо мальчишки. Александр Рыбаченко вдруг словил себя на том, что эта песня, вроде бы и не его... Ведь он умнейший пацан, с большим подозрением относился к христианам не зависимо от концессии. Действительно для него Христос: это детский сказочник, вешающий лапшу на уши. Учение: ударили тебя по правой щека — подставь левую, выгодно власть предержащим. Может поэтому христианство и смогло до такой степени распространиться по миру. Сам Александр Рыбаченко считал:

-Тысяча молитв не заменит одного изобретения! Наука могуществом не уступает Всевышнему, но в отличие от последнего служит человеку! Знание в отличие от меда сладко, даже если в нем тонешь! А тут еще учат: возлюби врага своего! Или рабы покорно повинуйтесь господам своим не только добрым, но и злым!

Причем если Иисус — Всемогущий Бог, как учат православные, то он как раз этому учению меньше всего и следовал. Например, обившись на людей, что они его недостаточно любят, взял и замочил почти все человечество водами потопа, да ещё и невинных животных в придачу. Или например жестокие казни в Египте, ведь Бог сказал Моисею: иди к фараону и я ожесточу сердце его, чтобы показать силу Бога...

То есть Иисус, будучи Богом, не только не следовал принципу своего же учения: возлюби врага, но действовал по шаблону: хочешь поклонов — бей под дых! Вполне в стиле пахана-беспредельщика!

Александр Рыбаченко презрительно поморщился: мафия по крайней мере, что говорит, то и делает в отличии, от лицемерной церкви: причем концессия не имеет значения! Католик, православный, протестант, мусульманин, все кто верит: дают себя обмануть и кому-то нажиться.

Почему нимбы святых отливают ярко-желтым — это символ золотого потока в карман служителя!

И так было всегда, во все времена, вне зависимости от страны и народа: религия — это удочка для ловли глупцов, только наживка всегда не съедобная, а крючок ржавый!

Сумбурные мысли чрезвычайно умного, но при этом капризного пацан, внезапно прервались. Ставшая мучительно липой пауза закончилась, и сражение возобновилось с прежней силой. Правда, шестеренки часов отмеряющих вечность крутились со скрипом. Небо вдруг разом очистилось от облаков. Оно стало прозрачно-голубым, похожим на родниковую воду, сквозь которую, не зависимо от глубины можно увидеть, очертания дна. Но зато разглядев, что на дне ужаснешься!

Едкий грязно-зеленый дым, пушистым хвостом поднимавшийся вверх, остался далеко позади. Это напоминало гремучего призрака-питона, расходящегося кольцами.

Обломки машины, где погибла его любимая девушка, быстро догорали. Казалась это тушка птицы, с которой пламя слизывает: кожу, мышцы и вены, а потом со смаком кромсает кости.

Другой самолет, тоже с близким товарищем, по касательной ударился в землю. Инерция протащила жертву вперед, оставив на оранжевой, покрытой легким пушком траве, жирный, маслянистый след.

Пилот в данном случае высокая, фигуристая девушка, шлем слетел ее головы и на ветру развевались голубые как у Мальвины волосы. Как бабочка крылышки она раскрыла парашют, но время спастись оказалось упущенным. Купол не сумел до краев зачерпнуть воздуха. Это напоминало падение наполненной на половину лекарством ложки из судорожно содрогающихся рук сердечника. Удар был силен, Алексей услышал, смачный хруст, сломанных девичьих костей.

Белоснежный купол парашюта стал погребальным саваном девчонки. Ветер усилился, казалась русская воительница, хочет выбраться из смертельного плена.

— Русалочка...— Подумал Александр Рыбаченко и добавил — У войны не женское лицо, но она также любит красные румяна из крови, белую пудру седин!

Внимание мальчишки отвлекло приближение пары "Топоров". Они заходили со стороны Солнца, из-за этого сливались с небом. Интуитивно Александр Рыбаченко понял: "хотят сесть на хвост", и прижать к земле. Это тактика борца имеющего преимущество в весе!

Мальчишка хихикнул:

— Кто хочет прижаться, тот будет под плеткой как лошадь лягаться! Дурные копыта — на части разбиты!

Противник стал плеваться, из спаренных пулеметов. Похоже, каждая пятая пуля, была трассирующей, огненные полосы вспыхивали по сторонам, не задевая аэроплан Александра Рыбаченко.

Мальчишка круто заваливал свою машину, то на одно крыло, то на другое, наклоняя почти вертикально к земле, и летел зигзагами. Вспомнился "великий" пилот — Зигзаг Мокряк, как он выкручивался...

— Нас не поймаешь! Нас не поймаешь! — Рычал Алексей, ловко уходя от губительных "раскаленных игл".

Противник впрочем, и не думал уступать. Оглядываясь, мальчишка видел, что преследователи упорно следуют за ним, словно прицепились невидимыми якорными цепями.

Александр Рыбаченко пропел и показал язык:

— Над миром завис, беспросветный мрак! Джордж Буг садист — полез на Ирак! Хочет правоверных мусульман задушить, хочет пес неверный Садама убить!

Они превратились в тени, с точностью каллиграфических актеров, повторяя за ним все маневры.

Тем временем эскадра рассыпалась и сражение приобрело характер одиночных поединков. Один из бомбардировщиков: армии Пиндостана упал сразу, заклеванный отважными русскими соколами( а может соколихами, ведь тут почти вся команда состоит из красивых девушек!). Хотя казалось, что такую тушу, никто не может взять.

Второй огрызаясь как раненный вепрь, получил множество повреждений.

Но видимо пилот бомбардировщика принял решение; Честь конечно хорошо, но житуха лучше! Так что пора драпать.

Александр Рыбаченко презрительно бросил:

— Жалкий трус!

Оставляя за собой несколько тоненьких струек дыма громадный, с отбитыми пулями, броневыми плитами аэроплан уходил...

Добить его было бы неплохо, но стая ищеек слишком уж увязла в жестокой свалке с волками и не могла преследовать полудохлого медведя! Алексей, мня себя крутым, сплюнул сквозь зубы:

— Вот так всегда! До окончательной победы не хватает, одного солдата или мужества у оппонента! Ну, ничего будет и на нашей улице праздник!

Третьему бомбардировщику повезло больше остальных. Короткая очередь лишь полоснула по корпусу, оставив вмятины в противопульной защите, или пара свинцовых гостинцев прошила фанеру, ранив пулеметчика Пиндостана. Ну, еще несколько пуль угодили в крылья, оставив кругленькие дырочки. Но боевой дух уже надломился, и почти целая громадина также повернула назад. Конечно стать грудой обломков, не самая лучшая идея, но вот куда бомбы деть... Ведь не даром им забито брюхо, какая-то цель так и осталась не поражена...

Александру Рыбаченко, словно заложило уши. Когда он уходил от поражающих залпов, куда более мощных чем его аэроплан стервятников, то не слышал, ни звуков выстрелом, ни рева моторов. Только собственное сердце стучала как дюжина барабанов, и гудела словно ЛЭП кровь жилах. (Жаль Лебедя, что так не вовремя погиб, возможно, не без помощи спецслужб на такой же передаче!) Винт перегруженного моторов, вбирал в себя воздух, вкручиваясь как штопор в пробку с шампанским. Александр Рыбаченко чувствовал чудовищное давление, словно вдруг оказался на само дне океана. На глаза давили щупальца невидимого кальмара, они перестали видеть. Мальчик несколько раз моргнул, но веки слиплись, как пасть волчьего капкана. Пальцы судорожно вцепились в штурвал, словно в спасительный канат, когда тело уже висит над пропастью... А под ногти, словно суют раскаленные иголки.

Аэроплан стал брыкаться словно конь. Внезапно опрокинулся, пытаясь, избавится от навязчивого седока, пошел вниз, несколько пуль-преследователей прошило кабину, едва не срезав мальчишке ухо...

Аэроплан ушел в штопор, видимо все же моторам изрядно досталось, и они пищали как кролики, которым режут без наркоза лапки. В голове Александра Рыбаченко возникла ассоциация с горнолыжным спуском. Вот точно также на самом престижном курорте Швейцарии, мальчишка стремительно мчался по смазанной маслом лыжне. Дух при этом просто захватывало, такое невероятное ощущение, смесь восторга и страха! Первого впрочем, больше, так как интеллектуально развитый мальчишка не привык бояться!