— Основная часть, та, что отвечает за человечность у него отсутствует, а те семь крестражей только поддерживают в нем жизнь. Без меня он не сможет стать полноценным человеком и вернуть чувства и разум. Он сейчас безумен, — усмехнулся юноша.
— У него нет души? — прошептала Гермиона.
— Сейчас нет. Он вложил в Гарри силу души, чтобы задержать душу Лили в этом мире, но она выпила снова питье. В котором было то зелье отторжения души, а когда авада полетела в малыша, Волдеморт отдал ему свою душу и разум, чтобы мальчик не умер. Зачем ему убивать своего наследника, — пояснил юноша.
— НАСЛЕДНИКА?! — воскликнули все шестеро.
— Ты ведь знаешь, что ты намного чище по крови, чем он? — юноша посмотрел в глаза Гарри, тот кивнул в ответ. — Создание крестражей было ошибкой. Вы должны найти их и освободить от осколков души. Сейчас он и правда считает тебя своим врагом номер один, но когда к нему вернется разум, он все вспомнит. Все начиналось не так... Этой войны не должно было быть, ни первой, ни второй. Я не убивал твоих родителей, Гарри.
— Я знаю, — сдавленно произнес тот в ответ. А дальше был рассказ о крестражах, что это, как найти, как можно освободить. Шесть шестикурсников, мягко говоря, пребывали в шоке, были бледны, страшно напуганы происходящим. Им еще предстояло разобраться, верить ли словам лучшей части души Волдеморта. Но в то, что они увидели, поверили сразу, даже сомнений не возникло, что это может быть обман. Затем была вспышка молнии, в которой исчезла душа, а сама молния устремилась к Гарри и мягко вошла в его молнию на лбу, не причинив вреда или боли.
— Гарри, вернись, тебе рано туда... Мальчик, не надо так... Мы тебя любим... А я знаю, вы мне что-то подлили, что я теперь учусь на одни пятерки... Представляешь, я теперь самый лучший... Гарри, хороший мой, вернись... А я похудел уже на двадцать килограммов... Не уходи... Ты же сильный, брат, не позволяй им... Вернись... Вернись... Вернись..., — разум уплывал, голоса становились все громче. Его звали, звали назад, тихими, настойчивыми голосами, полными нежности и любви.
— Домой, — прошептал Гарри. Тьма расступилась. Юноша открыл глаза и попал в плен агатовых глаз Северуса Снейпа.
— Вот такая это была история, — закончила Лили, устало закрыв глаза
— Кто поил тебя этим зельем? — откуда-то со стороны раздался тихий надтреснутый голос.
— Бродяга! — Ремус тут же оказался на ногах и ринулся на голос. Двое мужчин сплелись в крепких объятиях.
— Сириус, — улыбнулась девушка, а затем и сама повила на шее у друга. Один Питер остался в стороне.
— Как давно ты здесь? — спросил Ремус.
— Достаточно, чтобы понять, как сильно нас всех водили за нос. Так, кто поил тебя этим зельем, Лили? — Сириус посмотрел на прижавшуюся к нему жену друга.
— Флакон мне принес Дамблдор, — Лили отстранилась.
— Кто бы сомневался, — фыркнул Питер. — Но мне вот интересно, а он знает, что ты не умерла?
— Не думаю, — покачала головой девушка.
— Значит, ты в таком же состоянии, что и Сириус, — задумчиво произнес Ремус, потом посмотрел на Питера, что-то обдумывая.
— Для начала, Хвост, я бы хотел услышать твою историю, — немного угрожающе произнес Сириус. — Особенно, кто был тот человек, который появился в доме после всех событий, и использовал на тебе заклятие кровного подчинения и подвластия.
— Мой дед, — тихо ответил Питер.
— И кто же он, твой дед? — ядовито спросил Сириус. Питер смотрел на Ремуса, игнорируя вопрос Блека.
— Время почти на исходе, если мы хотим их вытащить, то уже пора, — произнес Хвост.
— Вытащить? — одновременно воскликнули Лили и Сириус.
— Пора, — кивнул Ремус, затем спросил у Питера. — Ты готов?
Питер кивнул, набрал побольше воздуха. Формулу возвращения они стали читать одновременно. Затем Питер взял за руку Лили, а Ремус — Сириуса. Они даже не заметили, как руки Сириуса и Лили тоже скрепились, а затем и они сами, Питер и Ремус, взяли друг друга за руки. Образовался круг. Ремус и Питер продолжали читать формулу, в которую вплетали свою просьбу грани взять у них то, что она пожелает, но отдать им две живые души. Правда, оба боялись, как бы Лили не оказалась в гробу на кладбище в Годриковой лощине. Вокруг них повеяло свежим ветром, земля начала уходить из-под ног. Прежде чем потерять сознание, Питер посмотрел трем своим бывшим, а может быть уже и нет, друзьям по очереди в глаза, и произнес.
— Мой дед — Дамблдор!
Свист, вспышка, завеса на арке всколыхнулась, из нее потянуло тьмой, новая вспышка, и арка потухла, превратившись в магическое серебряное зеркало, а на полу перед ней лежало четыре человека — трое мужчин и девушка. Невыразимцы отдела тайн и колдомедики бросились к людям. Когда один из них повернул девушку, то ахнул. С момента, когда Ремус переступил завесу на арке, прошло две недели.
— Мерлин всемогущий, это Лили Поттер, — пожилой колдомедик в шоке смотрел на девушку.
— Это Петтигрю! — закричал один из невыразимцев, указывая на Питера.
— Арестовать его? — спросил Перси у министра.
— Нет, думаю, пока мы не получим ответ от Ремуса, ничего предприниматься не будет. Всех в палату. Мы ждали двоих, а получили четверых. Что ж посмотрим, что принесет нам это в дальнейшем, — сказал Фадж, немного шокированный произошедшим.
— Господин министр, а что делать с этим? — невыразимец постучал по стеклу зеркала.
— Изучайте, — усмехнулся Фадж.
Люциус и Дурсли просто прописались в больнице Святого Мунго, разговаривая с ребятами. Ухаживая за ними. Колдомедики так и не смогли поставить однозначного диагноза. Петуния ни в какую не пускала Дамблдора дальше двери палаты, причем с той стороны. Легче было подчиниться ее желанию, чем пытаться настаивать. Эта женщина была непробиваема. А тут еще и министерство встало на ее сторону. Директор забеспокоился, когда Министерство послало запрос в банк, чтобы проверить, не было ли злоупотреблений в отношении имущества Поттеров, но пока все было тихо. Директор, конечно, не расслаблялся, ситуация ему нравилась все меньше и меньше. Два раза к ребятам приходил сам министр и его помощник. Именно Люциус стал свидетелем того, как Перси склонился к уху Гарри и что-то прошептал. Ему удалось только расслышать: "Ты не один, Гарри... Кое-кто вернулся..." Что означали эти слова, он пока не знал, но это только пока. 25 сентября, через двадцать дней после случившегося, Северус, наконец, понял, что надо делать. Все усилия были направлены на то, чтобы вернуть Гарри. Вернется он, вернутся остальные.
Каждый день после уроков Дадли сидел рядом Гарри и говорил, говорил, говорил. Он перестал быть тем, кем был когда-то. Стремительное похудание нисколько на нем не сказывалось, но вот родителям раз в три дня приходилось покупать новую одежду. В конце концов, Люциус над ними сжалился и наложил на одежду мальчика чары, которые делали имеющуюся одежду такой, чтобы она была по размеру сбрасывающему вес Дадли. Умственные способности юноши тоже дали стремительный скачок. Тут уж взрослые странно посмотрели на четырех молодых магов, сейчас находящихся в коме. Дурсли не были против таких изменений. А Петуния словно забыла старую жизнь, она настолько поверила в свою историю, что теперь, наверное, и не смогла бы сказать, что это вымысел.
Они все звали Гарри вернуться.
— Гарри, вернись, тебе рано туда..., — плакала Петуния.
— Мальчик, не надо так..., — тихо шептал Вернон.
— Мы тебя любим..., — Люциус.
— А я знаю, вы мне что-то подлили, что я теперь учусь на одни пятерки... Представляешь, я теперь самый лучший..., — Дадли.
— Гарри, хороший мой, вернись..., — Северус.
— А я похудел уже на двадцать килограммов..., — Дадли.
— Не уходи..., — Петуния.
— Ты же сильный, брат, не позволяй им...., — Дадли.
— Вернись...
— Вернись...
— Вернись...
Северус напряженно смотрел в лицо юноше, который стал ему так дорог, моля про себя все богов, чтобы эти глаза, наконец, открылись. И чудо свершилось. Ресницы затрепетали, веки поднялись, и яркие изумрудные глаза, в которых плескалась боль уставились в его собственные, черные. Северус чуть не рухнул, так ослабели ноги. По палате пронесся общий вздох.
— Гарри..., — Драко.
— Гарри..., — Гермиона.
— Гарри..., — близнецы.
— Гарри..., — Блейз.
— Я здесь, — тихо произнес юноша и повернул голову, чтобы посмотреть на пять кроватей, которые стояли в палате и были заняты его самыми близкими людьми.
— Вернулись, — шепот Люциуса, стоящего в дверях перекрыл все звуки в палате. По щеке мужчины, страшно похудевшего с ввалившимися щеками, черными кругами под глазами, бежала кристально чистая слеза.
— Спасибо, — прошептал Гарри, сжимая ладонь своего наставника и друга, давшему ему за маленький срок больше, чем кто-либо в этой жизни. — Так хочется спать.
— Спи, малыш. Теперь можно, — в глазах Северуса было такая нежность, что юноша не удержался и коснулся щеки профессора.
— Мне жаль, что ты не мой отец, — прошептал Гарри, прежде чем провалился в сон.
Когда колдомедики ворвались в палату, все шесть молодых людей спали обычным сном. Северус и Люциус стояли у окна в коридоре.
— Ты видел их глаза? — тихо спросил зельевар.
— Да, — кивнул Люциус.
— Я знаю, что было с Гарри. И очень благодарен Петунии, что она держала все это время Дамблдора подальше от детей, — Снейп посмотрел на друга и соратника.
— В чем дело? — Люциус напрягся.
— У Гарри в голове стоял блок. Я еще в прошлом году его обнаружил, но пробиться не смог, он закрыт тьмой, настоящей тьмой, а не этими сказками. Там было что-то, что скрыто даже от Гарри. Так вот, все это время Гарри был там, в этих воспоминаниях, а заодно, утянул туда и остальных. Они все это время были в сознании Гарри. Они увидели что-то, что им не понравилось, Люц.
— Думаю, мы скоро все узнаем, Северус, — тихо сказал Малфой.
— Да, узнаем, — кивнул Северус.
Никто и предположить не мог, сколько событий принесет сентябрь, и какие все это будет нести последствия. Но полярность сил начала меняться. По крайней мере, шесть подростков и четверо взрослых уже точно знали, что тьма и свет это не зло и добро в чистом виде, что и Свет может быть злом, да еще и более страшным, что зло в чистом виде. И с этим им придется разбираться. Прошлое настигло тех, кто от него когда-то отмахнулся, решив, что прошлое — это прошлое. Но прошлое иногда имеет тенденцию стучаться в двери, и не всегда оно приходит с добрыми намерениями.
Министр магии Фадж стоял в палате, где все еще находились в коме четверо пациентов, но смотрел он только на красивую рыжеволосую женщину.
— Что ж, миссис Поттер, должен сообщить вам, что час назад ваш сын, наконец-то, вышел из комы. И мне пора начать действовать. Дамблдор слишком заигрался.
Ресницы затрепетали, и зеленые глаза открылись, но министр этого уже не видел, покинув палату. Несколько секунд девушка смотрела в потолок, а затем закрыла глаза, погружаясь в глубокий сон. Еле уловимый шепот сорвался с ее губ.
— Я вернулась, сынок.
+1
Профиль Linnea
E-mail Linnea
Вебсайт http://www.liveinternet.ru/users/Aliaisha
20
2009-05-13 09:34:37
Автор:
Linnea
Мать всея Слизерина
Должность:
Сообщений: 10449
Уважение: +13606
Позитив: +133
Откуда: Санкт-Петербург
Пол: Женский
ICQ: 469435056
Награды:
Именная тема: Награды пользователя
Провел на форуме:
2 месяца 9 дней
Зарегистрирован: 2009-05-12
Последний визит:
Сегодня 18:33:44
Глава 19. Египетские боги разрабатывают план.
— Да, в порядке с нами уже все, — Драко умоляюще смотрел на своего отца.
— Вот когда колдомедики согласятся вас отпустить, тогда и выйдете отсюда, — Люциус был непреклонен. Сейчас он сидел на кровати Гермионы и пытался заставить ее поесть. Тем же самым занималась и Петуния, только в отношении Гарри.
— Гарри, тебе надо есть, — Петуния настойчиво впихивала в него ложку за ложкой овсянки. Сначала юноша пытался сопротивляться, но, в конце концов, просто сдался, поняв, что у тети, если не одна, то другая крайность. Как говорится, от ненависти до любви один шаг. В данной ситуации все было именно так. Последние минут пятнадцать Гарри только и делал, что выслушивал подначки со стороны близнецов и Блейза. Драко был занят тем, что спорил с отцом, а Гермиона елозила ложкой по тарелке, создавая видимость того, что ест. По какой-то странной причине колдомедики постановили, что именно Гарри и Гермионе требуется дополнительное питание. Если остальных кормили, как положено три раза в день, то их — шесть. Хорошо, хоть еда была не тяжелой.
— Я больше не могу, — выдохнул Гарри.
— Давай, герой, осталось-то ложечку за Северуса, ложечку за Люциуса, — Фред с трудом сдерживал смех.
— Я тебе сейчас устрою ложечку за, — Гарри мрачно посмотрел на друга. — И, кстати, где теперь Киран?
— У меня в комнатах, — в палату вошел Северус.
— Как хорошо, что ты пришел, — Гарри попытался встать с кровати, но был оставлен Петунией. — Скажи этим колдомедикам, что не надо нас Гермионой кормить, как на убой. Люциус уже не успевает нашу еду проверять на наличие всяких примешиваемых в нее зелий.
— Опять? — горестно вздохнул Снейп.
— Ага, попытки повторились. Сегодня у Блейза и Драко. Зелье вражды, — кивнул Люциус.
— Так, я вот чего не понимаю, — Гермиона нахмурилась. Все взоры теперь были обращены на нее. — Вы перестали играть свои роли и показали Дамблдору истинное отношение к нам?
— Большой радости директору это не доставило, — хмыкнул Снейп, присаживаясь на стул между кроватями Гарри и Гермионы.
— Кажется, мы что-то упустили, — близнецы переглянулись, а затем уставились на Люциуса и Северуса.
— Пропустили, — кивнули мужчины одновременно.
— И что же? — Гермиона с прищуром посмотрела на зельевара.
— О, это были три самые незабываемые недели в жизни директора Хогвартса, — с широкой улыбкой на устах в палату ввалился Дадли Дурсль. Шесть подростков на больничных койках уставились на стройного шатена с голубыми глазами, в дорогом школьном костюме и школьным кейсом в руках, который он тут же положил на один из стульев у стены.
— Оно что, сработало? — неуверенно спросил Драко, затем посмотрел на таких же ошарашенных Гарри, Гермиону и Блейза. Они только позавчера пришли в себя и Дадли, в отличие от всех остальных, еще не видели.
— Я же говорил тебе, что это их рук дело, — усмехнулся Люциус.
— Что? — Дадли переводил недоуменный взгляд с одного юного мага на другого.
— Ээээ, может нам кто-нибудь расскажет, что тут было, пока нас не было, — впервые жизни Гермиона с трудом находила слова, чтобы выразить свою мысль.
— Можно, я начну? — Дадли снова расплылся в улыбке.
— Что ж, начинай, — кивнул Снейп.
— Историю с задержанием тех магов, вы уже знаете, а вот то, что было дальше, — Дадли уселся на кровать к Гарри и с довольным видом начал свой рассказ.
"Рассказ Дадли Дурсля"
Через сутки к дому подъехала полицейская машина. Появился сам начальник полицейского участка. Маме привезли громадный букет роз. Полицейский, наверное, часа три извинялся перед нами. Кому-то, а нам ясно, кому, удалось вытащить этих троих из-за решетки. Насколько я понимаю, всякие там штучки провернуть им не удалось, кто-то еще вмешался в ситуацию. В общем, пока он извинялся, мама успела спечь три пирога и приготовить чай, которым мы его и отпаивали еще часа три. С того вечера перед домом стала дежурить полицейская машина. Рядом с домом, ну где-то в радиусе метров ста-ста пятидесяти постоянно кто-то крутился из этих, я так понимаю, дамблдорских. Но вот того мага, с сединой больше не было. (Гарри понял, о ком говорит кузен, и украдкой бросил взгляд на Северуса, но тот то ли его не заметил, то ли проигнорировал). Полицейские несколько раз их замечали и устраивали облавы, но те исчезали.
