Когда там уже экзамен этот закончится…
С этой мыслью я развернулся, ускорился и сблизился с роботом вплотную. Страха, почему-то, не было. Было только желание закончить это поскорее.
Подлетев на импульсе метра на два, я хлопнул по его ноге-шарниру. И подлетел еще метра на два. Тут был какой-то выступ, за который я зацепился и заработал сразу четыре новых маркера. Удача. Коротким "перелетом" я добрался до чего-то, что можно было считать его коленом. Запрыгнул на нее, обновил маркеры, оттолкнулся.
Я практически бежал по нему вверх, как ранее по стене, маневрируя руками. На лицо вылезла полоумная улыбка: я крутой! Вы видели?! Это я так могу! Я — супергерой!
Робот тормозил. Наверное, еще не понял, где я. Ну, тогда все выйдет проще, чем я ожида…
Левый голеностоп пронзило острой болью, и моя нога соскользнула с гладкой поверхности у робота на плече, от чего я к тому же ощутимо приложился коленом той же ноги.
Вывих голеностопа внутрь, могу сразу точно сказать.
Сука. Знал же, что в том, как они все в аниме прыгают по гигантским роботам, есть какой-то подвох...
Тем не менее, у меня еще три конечности, я набрал большую скорость и я уже добрался до слабого места. Позже буду себя жалеть.
Оттолкнувшись правой ногой и сманеврировав левой рукой, я оказался прямо перед мордой робота. Прямо перед огромным красным колодцем его органа зрения. С уже занесенным для удара правым кулаком, в который я вложил все — и свою усталость, и свое бешенство, и набранную к этому моменту скорость, и годы тренировок.
И да — я сделал единственный возможный для меня прием: повторил прямой удар Мидории минутной давности, прицелившись в то самое доступное уязвимое место: его красный круглый визор, в котором на миг отразилась моя перекошенная физиономия.
Даже еще успел в полете бросить что-то пафосное, вроде: "Спокойной ночи на свалке".
Но… вот в чем беда: исключительно подсознательно я ожидал аналогичной остальным ботам твердости брони — слабенькой. В конце концов, я столько их перебил к этому моменту...
Но я ошибся.
Бот оказался тверже, чем тренировочные — настолько тверже, что по ощущениям я со всего размаху вбил кулак в бетонную стену. Или скорее даже стену стальную.
— Дерьмо… — зашипел я сквозь сжатые зубы, активируя максимально доступное для меня усиление удара.
Правая рука болела зверски и не слушалась, похоже, я снова ее сломал. Мелькнула запоздалая догадка, и я застонал от разочарования собственной глупостью: “Ну конечно он намного тверже! Причуда Юи ведь укрепляет и утолщает предметы!”
Ну, хотя бы умноженный удар вышел на славу — квадратную башку дурацкого робота буквально вбило внутрь, красный визор потрескался и лопнул, разлетевшись красивыми красными искорками. Робот покачнулся назад…
И выпрямился обратно.
Сука!
Я судорожно схватился левой рукой за ближайший выступ, рамку вокруг визора, и притянул себя к морде лица сбежавшего из Гандама ган*она. Кое-как нащупал точку опоры левой же ногой. Больно, но терпимо. Накатила злость. У, я вообще сейчас бешеный, сам себя боюсь, беги, Мегазорд позорный!
Раз одного удара с правой, даже максимально мощного, не хватило, я возьму количеством! И мышцы ног гораздо сильнее, так что пиковое будет сопоставимым по мощности!
Так что, вцепившись левой рукой изо всех сил в какую-то ручку, я размахнулся и вмазал по наглой железной морде правой ногой. И усилил, чуть себя не стряхнув в процессе.
А потом еще раз.
И еще.
Как псих, я рычал, орал, брызгал слюной и яростно пинал и пинал по лицу несчастного бота, не сделавшего, по сути, никому ничего плохого, прямо в физиономию, усиливая по максимуму каждый из ударов и вызывая что-то вроде небольших громовых раскатов.
Образцовый герой, ага.
До робота вроде бы дошло, что его убивают, а прихлопнуть меня он не мог, видимо, из-за непрекращающихся ударов, которые сбивали координацию — его лапы бесполезно махали в воздухе.
От каждого удара по металлу проходила вибрация, от чего левая рука онемела и держаться у меня получалось только чудом. О том, как я буду спускаться вниз, я не думал. Я вообще, по-моему, не думал, берсерк психованный.
Я остервенело оскалился:
— Н-на! Падай, сука, вот у протагониста ты упал, здесь тоже падай! За*бал, за*бал, за*бал!
Бот все еще пытался вяло отмахиваться своими кочерыжками, с каждым разом медленнее, но мне повезло, что он в целом был из тормознутой серии, а благодаря закоротившей из-за Юи проводкой (ее причуда, напоминаю, жестоко измывается над электроникой), он был еще более тупым.
По этой же причине, как я и предполагал, и уже точно узнал впоследствии, ставшего опасным робота не смогли отключить в Юэй — сигнал просто не проходил. Вот такая вот брешь в системе безопасности.
Итого у меня вышло нанести с десяток пинкованных (и психованных) атак.
В какой-то миг что-то заискрило, и прямо из основательно утрамбованной башки робота меня окатило какой-то черной маслянистой дрянью. Я затряс уже своей башкой, прекратив его колотить, и принялся отплевываться (зрительный контакт с противником нельзя разрывать ни в коем случае). Черт, эта жидкость же “трансфигурированная”, блин! Срочно сплюнуть!
К счастью, больше бить не понадобилось.
Уже не легкий “Легкий” бот замер, конвульсивно затрясся, затем безвольно осел и принялся заваливаться вниз, прямо куда-то мне под ноги.
Прямо в полете он начал стремительно уменьшаться.
“Как хорошо”, успел еще подумать я, “с Юи все в порядке…”
Потом я начал падать следом.
“Как нехорошо, со мной не все в порядке…”
— А, сука! А-а-а!
Я отчаянно замахал в воздухе своими недееспособными корявками.
Прямо как Мидория минутой раньше. Ох, ну просто потрясающее сравнение с реактивным ботаном.
— Черт, черт, черт! Как же…
Всемогущий, Стартель, да хоть кто-нибудь, поймайте меня, спасите, пожалуйста!
— … я буду…
Я не хочу размазываться в паштет! Вообще не не хочу мясо! Я вообще теперь веган!
— … приземляться…
Так. Выровнять положение тела.
— … со сломанной….
Вспомнить, каково это — парить на воздухе перед раскрытием парашюта. Раскинуть конечности в стороны, ноги и руки — звездой.
— … рукой!?
Сука, рука… я закусил губу, потому что проклятия мне сейчас не помогут.
Мне вообще никто не поможет, у меня нет благодарной за спасение симпатичной девчонки… точнее, есть, но она в отключке. А если даже Всемогущий не спас от угрозы разбиться всмятку собственного приемника, то меня не вытащат и подавно.
Поймал баланс. Теперь осмотрись.
Мелькнуло воспоминание об одном забавном фильме, где отчаянные ребята летали… на танке.
Найди подходящее здание.
Плоскую крышу.
Вот та, метрах в четырех справа.
— Время закончилось! — услышал я злорадный вопль Мика, который, такое ощущение, прозвучал прямо в ухе.
Выдать импульс в ту стороны
… их нет в запасе!..
Создать.
Размахнувшись, изо всех сил ударил себя по бедру левой рукой, после чего мое тело буквально снесло в нужном направлении сразу двумя импульсами — с левой ладони и бедра левой многострадальной ноги. Я даже заорал. Это, скажу я вам, больно — принимать отдачу от максимального усиления на бедро!
Впрочем, не так больно, как приземляться боком на бетонную крышу метров с семи. Я успел сгруппироваться и отвернуться, но мне мешала сломанная рука, а у крыши был такой стильный и удобный угловатый бортик, который я и решил задеть. Прямо спиной. И еще локтем! Прямо вот рассчитал!
Справа в боку отчетливо хрустнуло. Дыхание перехватило, через позвоночник будто пропустили электричество, а ребра мои, такое ощущение, решили выйти из моего состава и отправиться в свободное правило.
Меня подкинуло, замотало и несколько раз перекатило. Радоваться своему выживанию не получалось — я едва оставался в сознании.
Дальше я мог только сипеть, зажимать бок и слушать, блин, гребанного Мика:
— Да-да, время закончилось, даже тебя касается, гость с другого полигона! Никаких исключений в Юэй! Если только это не касается студентов, хе-хе-хе!
Ах ты ж… он еще и издевается… хотя, может, он специально не дает мне вырубиться?
Вдохнуть, наконец, вышло. Теперь оставалось только смирно лежать, не двигаться и надеяться, что меня найдут раньше, чем одно из сломанных ребер проткнет легкое или печень.
И только сейчас, валяясь на крыше, я осознал, как же вдобавок к ребрам и локтю дико болит у меня перелом, как же зверски воют ноги, как все тело колотит от усталости и адреналина и как же дико мне хочется спать. Слабость навалилась колоссальная. Ну конечно, я же выдал больше десятка максимальных множителей… глаза сами собой начали закрываться, в сознании оставаться не помогала даже боль.
— Моська wins… — напоследок, вяло подняв левую руку в воздух, простонал я. — Flaw… less… vic…to…
Спать.
* * *
Тогда же.
Директор Незу.
Наблюдательный пункт экзаменационной комиссии. Подземный комплекс Академии “Юэй” номер девять (Тот, что под сетью Боевых Центров. Нет, столовая для преподавателей не здесь! Это справа по центральному коридору!).
— Нет, ну я же сразу сказала, что этот набор — многообещающие! Нет, ну вы видели? А почему он это сделал, видели? Девочку защищал… ах, как же это романтично, — пританцовывала на месте и обнимала саму себя совершенно неприличным образом Немури Каяма. — Он меня сразу заинтересовал. Совсем на меня не смотрел. Ах, как было бы приятно посмотреть, как бы он защищал эту девочку от… меня.
Она медленно облизнулась, глядя на экран, где в одном из многих открытых окон с видео экзаменуемый под номером пять тысяч четыреста тридцать шесть (к счастью, там подписано) отвлекал огромного робота от бессознательной девушки, а затем и вовсе практически забежал по роботу вверх, чтобы за десяток секунд превратить голову дрона в металлическую отбивную. Запись шла на повторе уже третий раз.
Юную (“я сказала, юную!”) девушку, про-героиню, известную своим эпатирующим стар и млад поведением — например, супергеройскими костюмами далеко за гранью фола, или фотосъемках в журналах для взрослых — общественность знала как Полночь, героиню восемнадцать плюс.
Людям неважно, что ее причуда усыпления запахом тела тем эффективнее, чем меньше на ней одежды… в результате Немури как только не называли. “Стриптизерша”, пожалуй, было самым сдержанным и приличным словом.
Однако Полночь не обращала внимания даже на куда более сочные ругательства. И любой из присутствующих, кто был хоть сколько-нибудь знаком с ее биографией, знал почему — каждый понимал, что после такого детства, каким были школьные годы Немури, подобное поведение простительно. Стоило радоваться уже тому, что она выжила… или не стала злодейкой.
“Извращенка” и “педофилка” повернулась к совсем маленькой фигурке директора Академии, который самозабвенно, будто маленький ребенок, радовался зрелищу драки школьников с большими роботами. Впрочем, никто из членов комиссии в наблюдательном пункте не обольщался и на его счет: Незу вел себя инфантильно лишь тогда, когда мог себе это позволить.
А в другое время… ну, лучше противостоять всем заключенным Тартара вместе взятым, чем этому существу.
— Директор Незу, — пробасил беловолосый Кан Секиджиро, больше известный как Король-Влад, профессиональный герой, управляющий собственной кровью, и классный руководитель первого “B” класса. — Кого вы мне подсунули на Центр? Эта девица сущий кошмар, она была в десяти местах одновременно на высоте в сотню метров. Я даже догнать ее не мог на вашем хваленом лифте. Как такую страховать прикажете?
Незу в ответ только улыбнулся.
Об этом мало кто знал даже среди героев, кроме персонала, конечно, однако большая часть площади Академии находилась под землей. Например, все Боевые Центры, на которых проводились как вступительные экзамены, так и постоянные тренировки студентов, были объединены воедино сетью переходов и многочисленных шахт “горизонтального” высокоскоростного лифта, который, впрочем, больше был похож на бронированный поезд. А на поверхность вели бесчисленные замаскированные люки.
Пользуясь этими невидимыми тропами, во время экзаменов под каждым из используемых Центров незаметно дежурили несколько героев-преподавателей из штата Юэй. Дежурили посменно, так как на экзамены посмотреть хотелось почти всем. Ну а при необходимости почти в любую точку Центра можно было попасть за, самое большее, полторы минуты.
Учитывая это, а также помощь Исцеляющей Девочки, которая могла поставить на ноги большинство тяжелых пациентов за пару-тройку минут, управляемых дистанционно роботов, которые могли выполнять куда больше функций, чем просто принимать удары, и, наверное, лучшее медицинское оборудование в стране после Центрального Госпиталя в Токио, этот экзамен был настолько безопасным, насколько вообще может быть такой экзамен — со школьниками и роботами.
Во всяком случае, до текущего момента жертв среди абитуриентов не было.
Собственно, к новому интересу Полночи… в смысле, к абитуриенту под номером пять тысяч четыреста тридцать шесть уже была направлена помощь в виде Исцеляющей и пары дронов-помощников с носилками. Как и к молодому пареньку, за которого попросил Всемогущий.
Стоит присмотреться к обоим внимательнее, и даже, наверное, пригласить на беседу. Да и не их одних. Столько самородков среди поступающих — сразу, за один год — Незу не помнил. Хорошо, что кроме этих двоих серьезных травм не было.
На самом деле, Академия очень пеклась о здоровье и безопасности своих будущих учеников, пусть для их закалки и создавалась иллюзия совершенно противоположного.
Директор вообще любил разные аналогии и, например, часто сравнивал поступающих к ним с необработанной рудой — из которой, путем разнообразных манипуляций вроде предельного сгибания, нагрева и легирования создается идеальное, сбалансированное…
Нет, конечно, какое оружие? Мы же не варвары. Устройство — вот правильное слово.
Устройство, деталь для правильного функционирования общества. Очень важное!
Вообще, конец экзамена всегда здорово напоминал афтерпати после вечеринки (впрочем, никто кроме, возможно, Полночи не оценил бы такого пассажа, поэтому Незу держал его при себе). Преподаватели вставали с кресел, дежурные из числа комиссии (в которую все равно входили почти все герои Юэй) возвращались с постов, и дальше все разбредались вдоль здоровенного экрана, на котором в небольших окошках транслировались самые яркие сцены и самые многообещающие абитуриенты. Никто не говорил об этом прямо, но все присматривали себе потенциального личного ученика.
Тошинори Яги, он же — великолепный, пусть и сильно сдавший Всемогущий, со счастливой улыбкой на изможденном лице пересматривал запись с прыжком своего зеленоволосого протеже… но нет-нет, да посматривал в сторону аналогичной сцены с участием парнишки синеволосого.
