— Какое известие ты нам принёс? — гулкое эхо этих слов метнулось по большой зале точно так же, как в холодной пустоте в голове парня.
У Ридда едва достало сил не послать вперёд смерть. Напротив, его рука поднялась и уронила на поднос лакея свиток послания. А глаза цепко, ещё раз обежали залу. Двое арбалетчиков по углам... ещё двое вверху на галерее... этих двоих у входа можно не считать, это на одно движение с противоходом... целитель опасней всех, но к бою не готов... леди Морти тоже здесь? Умно, умно... хорошо, что Питта нет, не хотелось бы увечить...
И только сейчас Ридд осознал, что же так жгло его левую щёку — то был торжествующий взгляд старой баронессы Шарто.
— Стоять, каналья! Пусть целитель проверит — нет ли там каких заклятий, — стражник пинком отправил вперёд лакея.
А Ридд замер, одновременно прислушиваясь к нехорошим шагам с этаким железным лязгом из коридора и к своему вдруг пустившемуся вскачь сердцу.
Тук-тук... обложили, как матёрого лиса в норе!.. тук-тук... сейчас поджигать будут, мерзота... тук-тук... пока целитель занят — да или нет?.. тук-тук... лучшего момента не будет!
Тук-тук...
"Да или нет?"
Тук-тук...
Да или же — Нет, мой друг, прошу!
И не сразу, спустя несколько торопливых толчков сердца, внутри постепенно расслабилась уже звеневшая от напряжения струна.
"Да будет так, Флора"
А голос парня прозвучал бесстрастно, хоть и чуть надтреснуто от усталости:
— Лорд и волшебник Шим пообещал, что не станет вмешиваться во внутриусобные распри и возню за корону, а также гарантировал своё непосягательство на ваши земли. В качестве подтверждения прислал с визитом свою дочь, леди Морти. Подробности в письме и у самой леди, ваша милость.
И всё же, барон не спешил прикасаться к свитку даже после подтверждающего бормотания осунувшегося и побледневшего от страха целителя. Он смотрел на выступившего из-за солдата парня, чей взгляд не предвещал ничего хорошего — несмотря на то, что трость с клинком всё так же бесцельно висела на сгибе левого локтя.
— Ты ничего не хочешь нам сказать, мастер Ридд? — поинтересовался барон, не сводя с опасного и по-прежнему непонятного гостя цепкого взгляда.
— Где Питт, почему он не охраняет вашу милость? — Ридд едва узнал свой хриплый и какой-то чужой голос. Заслышав, что тот определён в подвалы за предательство и на днях его ждёт виселица, он лишь невесело усмехнулся и неодобрительно покачал головой. Ох и фортели судьба выкидывает — закачаешься! И всё же...
— Я хочу выкупить его жизнь и свободу.
Давно эта зала не слышала такого хохота — барон смеялся весело, отчаянно и зло, как человек, наконец скинувший носимую долгое время маску. Расправивший плечи и впервые за долгие годы позволивший себе вдохнуть воздуха полной грудью.
— Выкупить? Вряд ли у тебя найдётся цена, мастер Ридд. Да и сам ты скорее всего не выйдешь из этой залы. Но... всё же, ты нас заинтересовал. Говори!
Два взгляда снова встретились. Торжествующий, гордый взор победителя и затравленный, мрачный, загнанного в угол зверя... И всё же, лис показал на миг свои клыки — да такие, что барон отшатнулся:
— Старый маркиз Беренц, бессменный главнокомандующий королевской армией — я принесу вашей милости его голову на подносе. Это и будет выкуп за свободу Питта и ваше слово забыть про нас с ним.
Как ни был ошеломлён Ридд внезапным изменением в поведении прекрасной и столь желанной Меаны, голова работала холодно и ясно. Ведь именно старинный род Беренцев и оказывался той самой, второй побочной ветвью королевской крови, которая стояла на пути к трону барона Шарто... Ну, а про то, что именно тот дворянин в своё время взял штурмом замок отца и едва не отправил на тот свет его самого, Ридд распространяться не спешил. Тот случай, когда полезное совпадает с приятным — да и у маркиза из законных детей имелись лишь три дочери. Не бойцы и вряд ли претендентки на высший трон...
— А ты умеешь искушать, мастер Ридд, — барон разглядывал того с усмешкой, больше похожей на кое-как скрывающий удивление оскал, однако с ответом не спешил. — А как насчёт дальнейшего? Может ли наша милость рассчитывать, что однажды не проснётся проткнутой чем-нибудь острым или вообще без головы?
"И ведь не может не догадываться, что жизнь его сейчас и без того висит на ниточке моего терпения"
Держись, Ридд - только держись, друг мой!
И тогда в тревожно затихшей зале снова раздался негромкий, смертельно усталый голос.
— Моего слова достаточно, ваша милость? Ни делом, ни бездельем... и так далее.
Барон опустил двуручник, коснувшись кончиком сияющего клинка чёрно-серых мраморных плит, отполированных слугами и натёртых воском, тотчас отразивших это диковинное подобие солнечных часов.
— Хотела бы наша милость знать, отчего верит именно твоему слову, а не иным гарантиям, куда более надёжным, — вельможа коротко задумался и тряхнул головой. — Хотелось бы услышать ещё слово насчёт нашей матушки...
Но Ридд пресёк эти пустопорожние размышления вслух таким величественным жестом отрицания, что барон поперхнулся на полуслове и с изумлением воззрился на непонятного авантюриста, вдруг представшим на миг величавым вельможей.
— Это излишне и даже не обсуждаемо, ваша милость. Женщины неприкосновенны.
И всё же, выдержка на миг изменила барону — он хоть и коротко, но взглянул на мать. И хотя та склонила долу глаза в крайней задумчивости, её лёгкий кивок не остался незамеченным. Ни сыном — ни цепко охватывавшим взглядом обстановку его врагом.
Ох, Ридд, кажется, меня терзают нехорошие предчувствия...
Но цена, предложенная парнем, и впрямь оказалась настолько соблазнительной, что уже почти чувствовавший тяжесть королевских регалий барон наконец решился.
— Что ж... свобода предателю и наше баронское слово забыть о вас обоих в обмен на обещание не поминать прошлое. И плюс к тому, — барон жёлчно усмехнулся, но глаза его горели мрачным торжеством. — Голова маркиза Беренца нам не нужна, лишние с нею пересуды тоже. Но известие о его скоропостижной и очень мучительной кончине будет выслушано нами с просто неизъяснимым удовольствием.
— Согласен, и даю в том своё слово, — Ридд поднял левую руку в известном жесте клятвы, отчаянно надеясь, что не выглядит слишком уж поспешным.
А барон снова рассматривал его, чуть расслабившись и наслаждаясь каждым мигом своего триумфа. В напряжении уже побелели ладони стиснувших оружие солдат, но их повелитель всё медлил, медлил, медлил! И лишь потом в зале раздался размеренный голос:
— Привести пред наши очи бывшего сержанта Питта, кандалы пока не снимать...
Наверное, эти несколько минут невыносимого ожидания стоили Ридду слишком много недожитых лет потом — но всё-таки они прошли спокойно. За боковой дверью что-то лязгнуло, загремело, послышалась перебранка. Створка распахнулась, и в неё не столько вошёл, сколько ввалился Питт в лёгких кандалах — но спасибо святому Динасу, живой и даже здоровый. Он на остатках куража ещё проорал что-то этакое, злое и позволенное лишь обречённому на казнь. Однако, наткнувшись на хмурый взгляд Ридда, он поперхнулся и молча шагнул вперёд.
— Что ж, наш бывший верный воин. У тебя был шанс выслужить не только офицерский пояс, но даже и дворянский титул. Но ты предпочёл предательство, цена за которое мучительная смерть... и всё же, нашей милости заплатили очень хорошую цену за твою презренную жизнь. Настолько хорошую, что... В общем, ступай с глаз наших, и мы не держим боле на тебя зла.
Ридд ни в тот момент, ни потом, так и не смог понять — почудилась ли в интонациях барона Шарто что-то мягкое и даже чуть ли не сожалеющее, но вот что голос вельможи этак симптоматично дрогнул, парень мог бы поклясться. Быстро обняв друга, провонявшегося тюремными подвалами, он только и успел шепнуть ему: молчи! — как по зале вновь раздался голос барона.
— Наша милость даже настолько уверены в данном мастером Риддом слове, что своею властию я, полновластный барон Шарто, повелеваю — освободить бывшего нашего сержанта прямо сейчас...
Дюжина шагов к дверям залы за руку с другом показались парню вечностью. Каждый из них давался с куда большим трудом, чем звеневшему цепями Питту, меж лопаток просто-таки зудели взгляды и прицелы. И всё же, приостановившись возле раскрытой створки и пропуская вперёд вырванного из цепких лап смерти арестанта, Ридд словно ненароком оглянулся.
Лишь с тем, чтобы навсегда запомнить эту картину: вернувшийся в объятия трона барон Шарто — и точно так же вернувшаяся в его объятия красавица-эльфка с затянутым любовной пеленой взором...
"Милая, с каких это пор ты вмешиваешься в мои решения?"
Сказать, что Ридд был взбешён — это значит не сказать ничего. Ярость просто душила его, холодная, управляемая, но... нерастраченная. Ведь там, в зале, он уже подписал на самом деле приговор находившимся вокруг людям — и себе на всякий случай тоже. Первыми — арбалетчиков на галерее, уж больно у них хороши позиции. Вторым взмахом — вторую пару по углам. Затем нанизать на шпагу магика, уж он человек не военный, просто не сумел бы среагировать быстро...
Замолчи, умоляю! Не надо больше.
"Ладно, ладно" Но сейчас, когда слева тихо позвякивал при каждом шаге Питт, намотав слабину цепей на кулак и теперь пугая развешанные по стенам замка портреты своей угрюмой физиономией...
— С кем вы разговариваете, мастер Ридд?
Сейчас, когда с другой стороны почти неслышно плыла непривычно серьёзная и задумчивая леди Морти...
— Мастер Ридд! — негромкий, однако словно стальной голосок леди стегнул по нервам и таки вырвал из зачарованного круга.
— О, прошу прощения, леди, — парень не сумел вовремя пригасить свой взгляд, и девица отшатнулась, сбилась с шага. — Я разговаривал со своими демонами, как однажды пошутил ваш благородный отец.
Во взгляде девицы нарисовалась самая нешуточная подозрительность и даже недоверчивость, да и Питт тоже зыркнул искоса этак нехорошо. Но Ридд уже потихоньку переваривал душившую его нерастраченную силу. Вернее, усердно помогала тому белкой метавшаяся внутри дриада — уж та умела не только залечивать в пару минут мелкие царапины.
— Питт, помнишь, в прошлом году я отлучался на пару месяцев?
Вместо ответа приятель лишь дёрнул плечом и этак утвердительно мотнул головой, а за него отозвались презрительным звяканьем цепи.
— Герцог Курвуазье тогда как раз отправился послом в великое княжество Стоунард, которое расположено за проливом. И при нём такой себе шалопай-дворянчик, решивший выслужиться и ухватить чин в этакой курортной поездочке. Или даже звёздочку, если дипломат чего там выторгует из уступок.
Но оказалось, что и во владения чернокнижника важные вести приходят быстро и даже с нужными подробностями. Потому что леди Морти даже припомнила, как вроде бы того надутого индюка-герцога то ли уличные грабители хотели от кошеля и золотых цацок избавить, то ли и вовсе вполне себе благородные разбойники с большой дороги. Но что-то такое там определённо вышло...
— Почти так, леди — почти. В том княжестве далеко не все согласны были с князем в его решении замириться с нашим королевством. И пошли на весьма серьёзные меры, чтобы сорвать миссию. Короче, тот молодой хлющ в несколько мгновений разными способами продырявил троих вооружённых и весьма серьёзно настроенных мужчин, а в следующие уже утаскивал из засады оцепеневшего от страха дипломата.
Спуск с галереи в боковую часть баронского дворца прошёл в полной тишине, и лишь уже внизу девица задумчиво покивала головой.
— Стало быть, следует предположить, что...
— У того дворянского щелкопёра были серые глаза? — невесело закончил Питт.
Предположений и дурацких вопросов отчего-то больше не нашлось. Лишь у входа в оранжерею, куда парочку зачем-то привёл всё ещё подрагивавший парень, Питт мрачно поинтересовался — а что, если бы барон не согласился?..
— Тогда из залы живым бы вышел я один, — мрачно проронил Ридд, не поднимая глаз. — Возможно, леди Морти тоже — если бы не вздумала трепыхаться.
К чему такие ужасы, друг мой?
— Это я к тому, что только мой личный демон удержал меня от крайностей, — парень криво дёрнул щекой и, не оборачиваясь, распахнул дверь в царство солнца и зелёного полумрака.
Как здорово! Эй, а эта что тут делает?
Вопрос дриады, более похожий на вопль, раздался в тот момент, когда троица добралась до укромного уголка оранжереи, где при её появлении уныло околачивавшаяся там служанка дёрнулась так, что тут и слепому ясно бы стало — он дожидалась именно Ридда. Мало того, это оказалась смазливая белобрысая Камилла, чей животик уже этак симпатично намекал на скорое материнство. Она бросилась к парню.
— Мастер Ридд, выслушайте меня! Если же нет, я закричу и не позволю вам выкопать то, что спрятано в почве под пальмой...
Ридд мрачно ругнулся так, что заалелась вроде бы уже должная привыкнуть к таким словечкам дриада. Ведь в ту ночь он устал до такой степени, что решительно не нашёл в себе сил добраться до постоялого двора дядюшки Флетчера. А потому, именно тут отдыхал и втайне от всех закопал хрустальную корону.
— Кто подсматривал? — поинтересовался было он с этаким весьма нехорошим прищуром. Но тут же осёкся — порхавшая над плечом Камиллы феечка с ярко блестевшим золотым ведёрком демонстративно показала всем часть тела пониже спины и тут же деловито упорхнула вдумчиво полюбопытствовать как раз зацветшими флоксами. — Понятно... крылышки оторву и раскалённым гвоздём прижгу!
Однако никто даже для виду не показал, будто поверил этой злобной клевете Ридда на самого себя. Питт хмуро помалкивал, дочь некроманта взирала тоже молча, но с куда большим интересом и даже сочувствием во взгляде. Ну, а служанка... она шагнула вперёд.
— Мастер Ридд, я прошу вас защитить меня!
В нескольких словах обозначилась суть дела. Разумеется, никого и нигде не удивишь извечным любопытством слуг и тем, что их уши всегда улавливают неосторожное или лишнее слово своих хозяев. Но Камилла, оказалось, ещё имела в том и куда более важный интерес, а потому просто подсматривала и подслушивала.
— Что барон смотрит куда-то на сторону, давно читала я в его глазах. Но лишь совсем недавно поняла, что... что скоро он вознесётся в такую высь, где мне не будет не то что места рядом, но даже и в его прошлом, — карие глаза служанки влажно блеснули в зелёном сумраке под пальмой.
— Вот и верь после такого слухам, будто блондинки сплошные дуры, — философски вздохнул Ридд. Всё верно — если барон сядет на трон... вернее, когда барон Шарто сядет на королевский трон, от мимолётного увлечения молодого тела не должно остаться даже воспоминания. Король обязан быть чист, как батистовый платочек знатной дамы под лучами солнца. Мало ли, вздумается некой ловкой особе воспользоваться кое-какими последствиями и легонько надавить, а то и даже шантажировать!
А король должен уметь хорошо хранить свои секреты... вернее, хоронить. Ридд вздрогнул и очнулся от своих мыслей.
