— И что? — поинтересовались из зала.
— Он не явился на условленное место! Скажите, можно ли назвать этого человека трусом? — Барон принял одобрительный гул дворянства как санкцию на оскорбление, и поэтому со вкусом произнес. — Он трус.
— Не соблаговолит ли уважаемый барон д` Гулиа уточнить свои претензии и назвать имя рыцаря, столь недостойное поведение которого требует нашего внимания. — Хотя председательствующий и устал управлять этим благородным базаром, но все же старался исполнять свои обязанности в точности.
— Владетельный сеньор, отказавшийся почтить нас своим присутствием, вступил в сговор с речными русалками и тритонами, а также с лешими и лесовиками. Он затеял строительство речной дамбы, перекрывшей реку, протекающую через многие поместья нашей провинции, чем рискует навлечь на всех своих соседей гнев Богов и нарушить сложившийся баланс Священных сил в округе. Его имя — граф д` Марон.
Ловец нисколько не удивился, когда услышал имя Учителя. Несмотря на то, что его бывший наставник остался не у дел, знания и опыт умного человека должны были куда-то использоваться. Одними балами да охотами заниматься в качестве интеллектуального времяпрепровождения не будешь.
— Что вы предлагаете, барон? — спросил председательствующий. Он насупил свои незаметные белесые брови. — Какое решение на ваш взгляд должно вынести наше высокое собрание?
— Мы должны остановить недостойные действия графа д` Марон. Потребовать от него, чтобы он подчинился и, если он не пожелает прислушаться к мнению общества, выступить Наказующим походом дворян нашей провинции.
Последние слова барона прозвучали в тишине. Зал ждал. "Наказующий поход" сродни выступлению против короля, на которое дворянство может пойти, если, по мнению рыцарского общества, не осталось никаких других средств урезонить власть. До последнего времени не то что вслух высказаться о таком никто не мог, даже подумать было опасно. Иоан Страшный постарался в свое время, наводя порядок в богами данном ему королевстве, — утопил в крови пару подобных "наказующих походов".
Революционное предложение застало врасплох и председателя, так и замеревшего с молотком в руках, занесенным для удара по гонгу. Ему вдруг перестало хватать воздуха, а плотные складки корсета парадного дублета стали слишком сдавливать бока. Ловцу показалось, что представитель короля сейчас более всего похож на высохшую воблу с выпученными пустыми глазами и открытым ртом. Его лихорадочные мысли также больше подходили обитателю воды, нежели благородному рыцарю:
"Канцлер голову снимет... Мамочки! Что теперь делать?"
— Позвольте мне разъяснить это недоразумение, гере председатель? — пришел на помощь застывшему чиновнику Ловец.
Поднимаясь с ковра, он решил использовать редкую возможность побыть в центре всеобщего внимания и тем самым частично обезопасить себя от преследователей. Это могло показаться безрассудством, но шансы на выживание стремительно возросли, особенно после того, как Ловец провозгласил себя представителем графа д" Марон.
— Докажите ваши полномочия, — потребовали с трибуны.
— Мое честное слово и свидетельство герольда, прибывшего в поместье светлейшего моего сюзерена графа д` Марон и объявившего приглашение короля.
— Да, да я подтверждаю, — донесся с балкона галерки юношеский голос герольда. Он попытался придать ему как можно больше солидности, но волнение выдало его неуверенность. — Мое имя маркиз Адам д` Сад. И я подтверждаю истинность слов этого человека.
— Почему же вы, почтеннейший, не сделали заявление для нас о том, что будете представлять интересы своего сюзерена ранее?
— Для начала давайте определим, что значит "нас"? Кого это "нас"? — Ловец по голосу определил, что председатель был рад, что спихнет назревающий конфликт на голову графского вассала.
— "Нас" — это значит всех благородных господ уезда, предпочитающих служение королю и королевству мечом и честью, а не чем-либо иным, ибо это и есть долг благородного дворянства, — торжественно заявил барон д` Гулиа, вцепившийся в деревянные бока трибуны так, будто они были его последней надеждой на тонущем корабле.
Ловец ожидал примерно такого ответа. Дворянство в переменах не нуждается и несмотря на то, что оно проникнуто корпоративным духом, грызется друг с другом похлеще, чем олени за самку в сезон спаривания. Сломанными рогами у них обычно не обходится, особенно если вынести спор на обсуждение всего рыцарского сообщества.
— Спасибо за ваш ответ, гере. Но прошу вас, подумайте о том, что не исчерпаны многие возможности урегулирования взаимных претензий без применения насилия. Можно обратиться в Суд Короны. — Ловец хоть и не был адвокатом, но прекрасно знал мудрость, распространенную среди юристов страны: "Если хочешь кормиться с одного клиента всю жизнь — доведи дело до Суда Короны". Несомненно, эту пословицу помнили и барон, и председатель, и все присутствующие в зале. Все знали последствия такого развития тяжбы, но высказать свое недовольство королем...
"Мелкий торгаш, нацепивший шпоры... Ничтожество!...". — Ловец успел поймать взгляд рыцаря и часть его мыслей, прежде чем из благородного рта оппонента полились потоки весьма спорных заявлений.
— Ты предатель! Предатель, однозначно!
Истеричный крик барона, до этого выказывающий достаточно адекватное понимание ситуации, перекрыл все другие шумы в зале.
— Сударь, что вы себе позволяете? — опешил Ловец. Поведение д` Гулия не могло измениться столь радикально за считанные мгновения. В конце концов, сомнений в его вменяемости не возникало. — Я не могу терпеть, как...
— Заткнись, мерзавец! Ты мерзавец и негодяй, однозначно!
— Обождите! Обождите. Сейчас не место для эмоций. Нужно сформúровать и углубить мнение общественности, — донеслось с места председателя, который вместо сухой морщинистой головы вдруг приобрел голову человека в полном расцвете сил. Блеснула лысина и золотая оправа очков.
Гул одобрения прокатился по залу. Редкие хлопки.
— Эти предатели развалили и распродали всю страну! — продолжал разоряться барон. — Я не юрист, но мой папа хорошо знал законы! Я всех выведу на чистую воду!
Происходило нечто из ряда вон выходящее. Внутреннее чувство подсказало Ловцу, что хорошо бы проверить своего спутника.
* * *
Сашка возлежал возле трибуны и курил. Никаких волшебных изменений не произошло. Приветливо помахал ручкой.
— Как дела?
Ловец тут же отвернулся.
Сашка выпустил тугую струю белого дыма.
— Что-о-о здесь, понимаешь, происходит? — громко спросил седоволосый мужчина и махнул рукой, на которой не хватало нескольких пальцев.
— Гере, мы с вами разумные люди, и я согласен — необходима осторожность, — Ловец попытался вернуться к потерянной нити разговора. — Я готов рассказать вам причины вмешательства в естественный порядок сил природы. Мой сюзерен граф д` Марон возвел на реке плотину и с помощью перепадов в уровнях воды заставил работать большую мельницу и лесопилку, продукцию которой можно будет возить все по той же реке на плоскодонных баржах. Мне кажется, это целесообразно.
— Вы негодяй! Слышите?! Негодяй, однозначно! Ты заплатил налоги с наворованного, чтобы спать спокойно? Сколько ты получил, чтобы развалить страну?
— Хватит. Лишить депутата барона д` Гулиа слова навсегда, — подал голос один из дворян, сидящих на первом ряду. Его лицо с густыми бровями выражало полное непонимание происходящего. Особенно он удивился собственной полысевшей голове, по которой панически шарил могучей ладонью, стараясь найти остатки только что бывшей там шевелюры. Ее отсутствие не помешало ему продолжить:
— Еврейская мафия захватила банки, добычу нефти, газа. А русской мафии остались одни только заводы маленькие. Рабочий класс ждет от нас работы, а не х...
— Товарищи депутаты! Голосуем за то, чтобы лишить депутата барона д` Гулиа слова на три недели. Прошу голосовать.
Несколько активистов побежало вдоль рядов депутатских мест и попыталось нажать кнопки для голосования. Таковых, естественно, на должных местах не оказалось. К тому же их бег был весьма затруднителен, потому что сидения были заняты дворянами, с интересом наблюдающими за разворачивающимся на их глазах фарсом. Товарищей принялись колошматить ножнами от мечей, иногда кулаками и ногами. Завязались драки.
Два гигантских экрана справа и слева от места председателя высветили:
"За — 0
Против — 0
Воздержалось — 0
Зарегистрировалось — 0.
ПРИНЯТО ЕДИНОГЛАСНО".
Кто-то засвистел и заулюлюкал.
— Неправильно сели! — продолжал неистовствовать толстощекий дворянин. — Неправильно, понимаешь!
Ловец попытался дотянуться рукой до кинжала и воспользоваться проверенным способом выхода из под магического воздействия — сделать себе маленький, но болезненный порез. Не удалось. Руки его не слушались, а губы несколько раз чмокнули и произнесли загадочную фразу:
— Система социальной поддержки, основу которой составляют всеобщие социальные трансферты, субсидии на товары и услуги, — губы чмокнули еще раз, — а также категориальные льготы, принципиально не способна решать задачу перераспределения ресурсов в пользу наиболее нуждающихся домохозяйств. В условиях возросшего недофинансирования социальных программ эта проблема приобрела особенно большую остроту, в том числе политическую.
Во время своего монолога Ловец, напрягая все силы, передвигал не слушавшиеся ноги. Хотел убежать от стремительно приближавшихся к нему спутников мадам Ванессы. Они были гораздо быстрее его, вероятно, потому что молчали. Он так и остался стоять перед возвышающейся трибуной. Приготовился получить сокрушающий удар, который выведет его из игры и на сей раз надолго.
— Are you OK? — спросил его ближайший противник и состроил гримасу вежливой дружелюбности.
— I`m all right. — ответил Ловец на столь же непонятном для себя языке, на каком был задан вопрос.
Вокруг инкрустированной трибуны уже во всю играли в царя горы. Благородный барон д` Гулия не давал стащить себя вниз и, пользуясь удобной стратегической позицией, плескался минеральной водой и какой-то оранжевой жидкостью, разъясняя всем "негодяям", что они мазаны одним соком.
— Алекс! Эй, Алекс! — позвал Сашка, оказавшийся всего в пяти шагах от парализованного полевого работника. Эти пять шагов были слишком большими, чтобы добраться до ухмыляющейся физиономии парня.
Студент по-прежнему полулежал на ковре и мирно беседовал с соседом по политической платформе:
— Интересно, правда?
— Что интересно? — не понял сосед и выпустил струю белого дыма. Он и Сашка совместно отравляли воздух и себя.
— Это. — Парень широко махнул рукой, видимо, желая показать, что ему интересны все люди, собравшиеся в зале.
В принципе, это так и было. Однажды, в рамках программы ознакомления молодежи с современной государственной системой, Сашку вывозили на экскурсию в Государственную Думу. Как определил Сашка, разница между тем, что было по телевизору, и тем, что им показали в жизни, была только в том, что можно было посидеть на больших кожаных диванах и лично походить по длинным коридорам. Потом, когда он, просматривая новости, натыкался на знакомые интерьеры Думы и мелькающие говорящие головы политиков, то с уверенностью говорил: "Знаю я вас всех".
Эту светлую мысль Сашка постарался донести до сознания своего щедрого собеседника.
— А-а-а... — понял сосед и протянул студенту вторую самокрутку. — Еще будешь?
Сашка согласился без лишних слов. Прикурил, наблюдая за тем, как с галерки к центру зала стал прорываться расфуфыренный герольд, сбежавший от них во время поездки, крича на весь зал, что всех гоблинов надо мочить в сортире.
— Классный у тебя план, — одобрил очередной косяк студент.
— Офигительный, — кивнул сосед.
Какофония зала, казалось, достигла наивысшего предела.
Герольд д` Сад в нескольких шагах от курильщиков бился на кулаках с очередным претендентом на трибуну и обещал сделать всем обрезание.
— Ну так же нельзя, товарищи, — кудахтал председатель. — Мы же еще не решили, какой поход у нас будет: то ли "Наказующий", то ли "Великий", — и куда?
Мадам Ванесса, странным образом оказавшаяся в самом эпицентре политической бури, попыталась взять в свои прекрасные руки управление разбушевавшейся толпой. Рыцари, вспоминая уроки хороших манер, проявляли подобие галантности и уступали ей дорогу, а некоторые даже позволяли ей делать звонкие пощечины по своим бритым щекам.
— Это все ты!!! — Женщина озвучила свою мысль, обращаясь к Ловцу.
— Если бы, — прошептал обездвиженный полевой работник, понимая, что от его проверенных способов, магических способностей и других полезных знаний никакой пользы не будет.
"Ленин! Партия! Комсомол!" — дружно закричали молодые голоса. Кричали так заразительно, что крик вскоре стали подхватывать многие из обалдевших статистов.
— Женщина должна сидеть дома, плакать, штопать и готовить, — барон д` Гулиа показал свое неприятие женского равноправия и вцепился Ванессе в волосы.
— Не хочу! Спасите! — панически закричал рыцарь в черно-сером платье. Его мужественное лицо исторического деятеля исказила гримаса ужаса. Он попытался выхватить меч из ножен, богато украшенных драгоценными камнями, но, вытащив клинок, тут же его отбросил со словами — Я устал. Я ухожу. А то иногда думаешь "Уйти, уйти, уйти!" А потом думаешь: "Кого? Кого? Кого?" Вот тряхнем сейчас высший эшелон! Будем арестовывать и брать, понимаешь!
У уставшего рыцаря вместо черной полоски материи, закрывающей правый глаз, опять отрасли толстые щеки, а в руках волшебным образом появилась теннисная ракетка, которой он умело воспользовался, двинув ею словно двуручным мечом по голове подвернувшегося коллегу:
— С кадрами пора кончать!
— А мы еще спорим, проверять их на психику или нет, — возмутился ударенный. — Проверять всех!
Ловец подумал, что по логике событий в залу должны ворваться орды лекарей, которые тут же на местах начнут тесное общение с пациентами, собранными в одном месте со всей провинции сразу. Скорая психиатрическая помощь не прибыла.
— Боги! Что вы делаете?! — Председатель попытался превратиться в того самого воблоподобного человека, каким он был до начала фантасмагории.
— Мы продолжаем то, что мы уже много наделали... — сообщили ему.
— Это же форменная катастрофа. Катастрофа — это всегда плохо! — Представитель короля вновь блеснул золотой оправой не своих очков. — Как такое может происходить?
— Свободное волеизъявление и свободное выражение политических взглядов есть основы функционирования демократической системы государственности, ограниченной рамками гражданско-правового устройства общества, — внес ясность Ловец.
— Здесь тебе не это... Сейм — это вам не тот орган, где можно одним только языком! — просветил полевого агента дворянин, побитый теннисной ракеткой. Теперь он предстал с генеральскими погонами на плечах и в украинских шароварах. — Хватит языком молоть, а то корячимся, как негры! Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
