Так продолжается с десяток шагов. После этого меня это уже не заботит.
Когда это произошло? После десятого шага или двадцатого? Я знаю лишь, что в одно мгновение я несчастно спешил за Странником. В следующее я парю в небесах.
Мои глаза слезятся, и я пытаюсь понять, что происходит. Мои руки жестко деревенеют, направляя под себя ветер. В моем животе двигатель, поршни молотами бьют из стороны в сторону. На кончике носа вращается пропеллер, прозрачным размытием затемняя мой взор.
Я стал самолетом.
Ошеломленно накреняюсь влево и начинаю опускаться. Отчаянно стараюсь исправиться. Покачиваюсь из стороны в сторону, стараясь вернуть стабильность.
В то время как я напрягаюсь, стараясь лететь прямо, Странник наслаждается воздушной акробатикой. Ныряет. Взмывает. Переворачивается. Сумасшедшими и радостными движениями мечется в небе. Следую за ним, насколько могу, подо мной размываются темные болота. Затем, когда я только-только осваиваюсь с движениями, Странник изворачивается в воздухе и указывает носом в землю.
В одно мгновение я пролетаю свой путь. Лишь только тогда я осознаю, что дальше нужно вниз. Безумно стиснув зубы, закладываю резкий вираж и следую за ним. Тонкие облака расступаются, и густые джунгли приближаются пугающими темпами. Подавляя инстинкт, продолжаю опускаться, повторяя самоубийственное пикирование малыша.
Это тебя не убьет. Все это в твоей голове.
Сглатываю и закрываю глаза.
Бум.
Ранма-самолет исчезает, и я снова становлюсь человеком. Мой зад мягко ударяется о землю после нежного падения с высоты одного метра. С кружащейся головой оглядываюсь по сторонам, разум старается справиться с внезапной потерей инерции. Вау! Не умер. Позволяю себе улыбнуться и рассмеяться.
— Вау. Нужно отдать тебе должное, малыш. Это было круто. Если бы только можно было сделать так в реальной жизни, — говорю я, принимая сидячее положение.
Плюх! Плюх-плюх-плюх. Странник стоит в неглубоком пруду. С детской радостью малыш прыгает и топчется, поднимая волны болотной воды. Он, нет, она промокла. Мальчик стал девочкой. У Странника мое проклятье.
Веселая улыбка Странницы не омрачается от ее трансформации. Она танцует все с той же безудержной радостью. Малышка одаряет меня глупой улыбкой, что превращается в хитрую. Наклонившись, она набирает горсть воды и швыряет ее в моем направлении. Не собираюсь подыгрывать малышке, уклоняясь. Просто раздраженно смотрю на нее.
— Веселишься? — спрашиваю я, смахивая с волос избыток болотной воды. Девушка. Снова. Черт. Разве не могу я получить хотя бы пару часов мужского покоя?
— Ага! — радостно говорит Странница, после чего выпрыгивает из воды и отряхивается как собака. — Быстрее, быстрее. За мной!
Ворча, вскакиваю на ноги и бегу за возбужденной малышкой. Странница следует диким маршрутом, что проводит меня по гнилому бревну и через окруженные водой травянистые тропы. Петляющие движения продолжаются считанные секунды, прежде чем мы врываемся в море цветов.
Именно там, окутанная потоком сияющих лепестков, Странница ненадолго останавливается, чтобы дать мне догнать.
— Разве не весело! Мы бежим по дороге, где могут быть только девочки. Зум!
Она снова убегает, носясь среди цветов. Мчусь вслед за ней, пересекая бесконечный туман. Затем, так же внезапно, мы вырываемся на свободу. Сад сменяется кристальной поляной. Из минералов растут кварцевые растения, оставаясь столь же острыми, как и мечи. Песчаная грязь блестит стеклянными отблесками. Просачивающийся сквозь кристальные деревья свет рассыпается радужными тонами, с преобладанием розовых и фиолетовых оттенков.
В центре поляны великолепный алмазный шпиль. Он возвышается над землей, пронзающей облака единой геометрической призмой. У него двухцветная структура. Все покрыто бесцветным белым, составляющим основную массу, но сердцевина кристалла меняется. Там, в глубине, резкая линия отделяет чистоту от розового.
Большой кристалл сформирован вокруг меньшего.
Внутри этого розовой сердцевины в заключении лежит спящая девушка. Узнаю ее. Две дотягивающихся до бедер блестящих косички. Девичье платье с кружевами, бантами и оборками. Короткая, на грани с неприличным, юбка. Высокие каблуки.
Моя форма махо-сёдзё. Та же самая, но отличающаяся. Розовое платье вышито черным. Ленты и нити кружев длиннее и многочисленнее. Оно темнее и взрослее. Милая лолита, застывшая между классикой и готикой.
— Она будет править этим миром.
Голос нежен, тих и женственен. У меня он вызывает ощущение, словно кто-то засунул мне в уши осколки битого стекла. Сквозь меня просачивается тошнотворная, невыносимая ненависть. Резонансное чувство порождает не логика, но чистое отрицание.
Поворачиваюсь к Кукле.
У гнусной тени моя форма: прекрасная ангельская Ранма-тян. Каждая черта для меня выглядит неправильное. То, как ее рыжие волосы стекают по спине, касаясь ее бедер. Ее длинные ресницы и блестящие розовые губы. Окружающий ее шею шелковый воротник. Белое бальное платье с розовыми бантами и лентами.
Кристальная принцесса, застывшая в сердцевине шпиля, не менее женственна, чем это существо передо мной, но вызванная ненависть принципиально отличается. Кукла не я. Она захватчик. Подделка. Болезнь, что нужно искоренить. Ее вид взывает к инстинкту убийства. Хочется взять нож и вонзать его в фарфоровую кожу, пока она не станет сочащимся кровью трупом.
Тем не менее, она остается. Разлагающая зараза окружает ее тонким очарованием. Даже когда я ее отвергаю, крошечная часть меня тянется к ней.
Хочется блевать.
— Не ожидала увидеть вас здесь, Ранма-сама. Но, надеюсь, я буду хорошей хозяйкой, — говорит Кукла мягким тоном. Она глубоко приседает в грациозном реверансе.
— Я здесь не для разговоров с тобой, — рычу я. С такой силой сжимаю бутылку с Отрицанием, что удивляюсь, что она не лопается.
Силой отвожу свой взгляд от этой мерзости. Ни Женской-маски. Ни Шовиниста. Проклятье. Это было пустой тратой времени.
Кукла не теряет своей скромной улыбки.
— Как бы то ни было, теперь, когда вы здесь, вы позволите мне служить вам? Что бы вам не требовалось, я буду рада помочь вам.
Мои губы искривляются от отвращения.
— Что если ты убьешься? От этого я буду счастлив.
— Эй! Не придирайся к Кукле-тян, — вмешивается Странница.
Малышка спрыгивает со шпиля, на который она пыталась заползти. Одним рывком Странница оказывается между нами. Энергичному ребенку удается простоять на месте одну секунду, прежде чем она оббегает восьмерку вокруг Куклы и меня.
— Не придираться к ней? — В моем голосе тихое недовольство. Дрожу от ярости. — Эта штука не часть нас. Это вложенная сюда Сидзуэ подделка. Она не должна существовать.
— Пожалуйста, не отворачивайтесь от меня, Ранма-сама, — тихо жалуется Кукла. — В глубине души вы знаете, что я единственная, кто может подарить вам счастье.
Отрываю взгляд от Куклы, борясь с желанием врезать ей по лицу.
— Я говорю не с тобой, — выплевываю я.
Когда я отворачиваюсь, вперед выпрыгивает Странница.
— Эй, эй, сделай меня красивой!
Я дергаюсь, каждый мускул сокращается, как будто меня ударила молния. Смотрю на рыжую девочку.
— Конечно, Странница-сама, — вежливо говорит Кукла.
Кукла взмахивает рукой в перчатке. Рассыпаются волшебные искры, оседая на Страннице. В мгновение ока ее коническую шляпу и простую одежду заменят черное платье с розовыми лентами.
— Уиии! — визжит Странница. Она мечется безумными кругами, ее платье закручивается по спирали. — Смотрите, смотрите! Я прекрасная танцовщица!
— Не поощряй эту штуку, — отрезаю я.
Странница останавливает свое вращение и принимается метаться на гиперскорости в случайных направлениях. Она движется столь быстро, что у меня начинают болеть глаза от попыток отследить, какой же послеобраз принадлежит ей настоящей.
— Ты ведешь себя глупо, — отчитывает Странница. — Если ты не сделаешь хотя бы три укуса, как ты поймешь, вкусно ли?
Что? Попробовать быть куклой? Игрушкой? Объектом, существующим, чтобы угождать другим? Это непостижимо. Нет. Странница просто ребенок. Она не это имеет в виду. Она не понимает, что говорит. Не может понимать. Ни одна часть меня никогда не предложит мне попытаться быть Куклой.
Тем не менее, как Странница может не понимать? Странница это я. Я это Странница. Я понимаю, так что понимает и Странница. Даже если игнорировать эту логику, я чувствую правду в том, как Странница смотрит на меня, в меня, через меня. Ее глаза это вскрывающие мою душу ножи. Она судит меня, божественное создание, которому невозможно отказать.
Но моя воля тверда. Этот взгляд меня не раздавит.
— Кукла это яд, — заявляю я.
Но Странница больше не обращает внимания. Вместо этого она подлетает к кристальному растению и с корнем вырывает его. Держа листву в обеих руках, Странница приседает на корточки и медленно, неуклюже вытягивает руки, как будто поднимая весь мир.
— Смотрите, смотрите, — радостно говорит она. — Я растущее дерево!
— Странница-сама. Маленькие девочки не должны пачкать свою одежду, — мягко говорит Кукла.
— Э? — недоумевает Странница. Яркие глаза рыжей девушки становятся больше и растеряннее. — Но пачкаться весело! Все должны быть запачканы. Запачкаем всех!
Требование Странницы исполняют небеса. С синего неба обрушивается дождь грязи — стремительный ливень влажной, водянистой липкой грязи. Тонкие ручейки жидкости пробегают по моей коже и покрывают мою одежду. Осторожно прикрываю глаза, морща нос от этого беспорядка.
В то время как мне все равно, Странница и Кукла на противоположных концах эмоционального спектра. Кукла съеживается под дождем грязи, подняв руки в бесполезной попытке закрыть свое тело. Ее белое платье окрашено коричневым и черным. Его пропитывает жидкая грязь, засоряя несколько слоев и и заполняя пробелы в кружевах.
— Пожалуйста, прекратите, Странница-сама, — просит Кукла.
Странница не слушает. Счастливая как поросенок, она катается в самой глубокой луже, что только может найти. Предоставленное Куклой черное платье испорчено. С него потоком стекает грязная вода. Но этого недостаточно, чтобы удовлетворить Странницу. Она катается и катается, пока ее платье не становится супергрязным. Затем она вскакивает, прыгает и кружится, разбрызгивая повсюду грязную воду.
— Смотрите, смотрите, я принцесса грязи! — радостно восклицает Странница.
Сумасшедший восторг Странницы проливается теплом, от которого я не могу сбежать. Вдруг замечаю, что посмеиваюсь от ее вида.
— Эй, малышка, Женской-маски здесь нет. Сможешь отвести меня к Запретной горе? — спрашиваю я.
Страница прекращает резвиться в грязи и скачет ко мне, не забыв потоптаться в каждой луже. Своими крошечными пальцами она хватает меня за руку и начинает бегать вокруг меня по часовой стрелке. Поворачиваюсь вслед за ее кружением, в основном чтобы она не оторвала мне руку.
— Уииии! — восклицает Странница, не прекращая своего бесконечного забега.
Позволяю себе вздохнуть и вспоминаю о глупости с самолетом. Проглотив гордости, присоединяюсь к бегу Странницы. Кружим вокруг невидимого центра, где соединяются наши руки. Лишь через минуту я начинаю подозревать, что меня обманывают.
— Мы никуда не идем, да? — ворчу я.
— Неа! Но это весело, весело, весело! — счастливо отвечает Странница. Она пробегает еще несколько кругов, а затем вдруг бежит в лес. — За мной!
Вздыхаю и следую. Кристальная поляна исчезает в болоте. Странница с безграничной энергией проносится через густую растительность. Каждое препятствие для нее игра. Виноградная лоза нужна чтобы качаться. Торчащие из воды пучки травы приглашают ножки потанцевать на них. Тащусь вслед за девочкой, стараясь двигаться с ней наравне, хотя мой путь прям, в отличие от зигзагов Странницы.
Все это время Запретная гора становится все дальше и дальше.
Странница останавливается. Девочка заглядывает в маленький спокойный пруд, зеркальной гладью отражающий ее лицо.
— Ты ведь ведешь меня к Запретной горе, да? — спрашиваю я.
Молчание.
— Если ты не ответишь, мне придется самостоятельно искать путь, — предупреждаю я.
Странница не отвечает, вместо этого она падает на четвереньки и засовывает голову в мутную, покрытую водорослями воду. Поток пузырьков обтекает ее щеки, выскакивая на поверхность. Когда легкие Страницы пустеют, она вытаскивает голову и глубоко вдыхает. Темная вода смешивается с зеленоватой гадостью, стекающей со спины Странницы, немного очищая ее от затвердевшей на черном платье грязи.
Наполнив легкие, Странница снова засовывает голову под воду. Буль-буль-буль.
Странница выныривает для очередного вдоха. Оглядывается на меня.
— Давай, давай. Тоже так делай!
Зажмуриваюсь. Ладно, еще разок подыграю малышке и все. Стреляю в Странницу взглядом и усаживаюсь рядом с ней. Немного вдохнув, засовываю голову в пруд и выдыхаю. В ушах звенит глубокий гулкий стук воздуха и воды. Буль-буль.
Вылезаю и смахиваю волосы с глаз.
— Теперь все в порядке, малышка? Потому что мне нужно добраться до Запретной горы. Чем быстрее, тем лучше.
— Буль-буль. Буль-буль-буль! — выкрикивает Странница, дрожа от сумасшедшего танца.
Хмурюсь, встаю и останавливаюсь. Бульк-бульк. Буль-буль-бульк! Только что спокойный пруд начинает колыхаться, на поверхность, вытесняя воду, поднимаются огромные пузыри. Мой нос щекочет влага. Пар. Над поверхностью пруда образуется легкий туман, излучая одеялом оборачивающее меня тепло.
П-ш-ш. Буль. Б-буль. Колыхания нарастают. Пузыри становятся разбрасывающими жгучие капли фонтанами.
П-плюх! Странница пушечным ядром влетает в источник, устров своеобразный взрыв. Меня забрызгивает горячая вода, сдвигая меня из женской формы в мужскую. Нетерпеливо жду. Странница не возвращается. Только не говорите мне… Черт. Малышке стоило потратить секунду и все мне объяснить. Глаз дергается от раздражения.
— Лучше бы этому доставить меня к Запретной горе, или мне придется остаток пути идти пешком, — бормочу я себе под нос.
С диким прыжком погружаюсь в пруд.
Источник должен был быть мелким. Вместо этого я погружаюсь по меньшей мере на два метра. Затем я погружаюсь еще немного. Меня подхватывает мощный поток, затягивая меня вниз. Просачивающийся с поверхности слабый свет исчезает, оставляя меня в кромешной морской черноте.
Все глубже и глубже. Легкие болят. Тело требует вдохнуть. Отчаянная потребность на грани паники. Пресекаю инстинкт, но боль становится все сильнее.
В-ш-ш-ш!
Вырвавшись как пуля из ружейного ствола, вылетаю во тьму неба. Неэлегантно падаю, с каждым вдохом в полете большими глотками поглощая воздух.
Затем, в последнюю секунду, я изворачиваюсь и приземляюсь на ноги.
Гейзер позади меня выстреливает еще несколько струй, а затем умирает. Оглядываю скалистую местность вокруг. Запретная гора. Стою у подножия черных скал. Отвесный неприступный камень тянется целую вечность. Через скалу прорезает путь узкая лестница, единственный путь к невидимой вершине горы.
