Капельки задрожали и вскорости закружились в бешенном хороводе. Его итогом стало появление молоденькой девушки полностью обнаженной и обладающей великолепной фигурой. Альварес даже залюбовалась ей. Точеные грудки, узкая талия, соблазнительные ножки.
— Поступишь в магическую школу вместе с объектом. — Голос Владыки поскучнел. — Соблазнишь и вотрешься в доверие. Нужно, чтобы он, если действительно ценный маг, стал работать на нас.
— Если это не получиться? — Голосок нежный и проникновенно ломающийся, одновременно был полон расчетливого цинизма и силы.
— Убьешь его. — Владыка махнул рукой давая понять, что больше приказаний не будет. Сущность, а точнее вновь рожденная девушка кокетливо кивнула и спешно удалилась.
— Будем собирать штурмовую группу, Владыка? — Альварес уже прикидывала, кого предложить в этот сложнейший рейд. Но владыка вновь сумел удивить ее.
— Никаких штурмовых групп. Только наблюдать. Я займусь этим лично. Никаких лишних телодвижений. Иначе спугнем. — И владыка мира исчез из своих личных покоев без всяких видимых усилий. Что вновь глубоко поразило главу военной разведки.
9
— Пиши. — Аббат Корлеус на мгновение задумался и принялся диктовать: 'Недееспособность папы дать достойный отпор нелепым обвинениям крайне печально отражается на папских делах в империи. Помимо этого отдельные могущественные феодалы и небольшие кланы, пользуясь полным бездействием, готовятся начать рвать на части Папскую область и присоединять к себе все, что плохо лежит в 'покинутой своим господином' стране.
Не сложно спрогнозировать внутри города Харага обострение непрекращающейся борьбы за власть между отдельными военно-феодальными группами, что поставит на грань разорения городскую ремесленную массу.
Приток странников и авантюристов, вокруг которых кормилась в Хараге масса деклассированных элементов, может приостановится, ввиду прогнозируемой агрессии империи. Это ударит по тем же несостоятельным слоям местного населения и вызовет неконтролируемый всплеск религиозного фанатизма'.
— Не слишком ли жестоко? — один из помощников, внимательно слушавший надиктовываемый текст аббатом Корлеусом, был определен претендентом на резной папский трон, что бы подвергать сомнениям и вычитывать переписку. Сам Корлеус уже не успевал анализировать и шлифовать отправляемые письма. Так как поток отправляемых посланий возрастал в геометрической прогрессии.
— В самый раз. — Аббат осенил себя знаком Единого. — Харагу осталось ждать недолго. И если малый совет при патриархе это не понимает, то я не поленюсь написать им еще и еще раз.
— Вы намекаете, что разъярённый новый император готов послать свои войска на Хараг?
— Пока император это марионетка могущественной коалиции, ратующей за войну с папским престолом. Императору не хватит сил помешать или сдержать эту экспансию империи.
— Тогда как мы собираемся победить?
— Победить? — Корлеус внимательно посмотрел на своего помощника. — Мне не нужна победа над империей. Они верят в Единого, так же как и мы. Я хочу стать патриархом. Вельможи империи готовятся нанести чувствительный удар по престижу папского престола, взяв Хараг и низвергнув сам институт папства. Их цель — явно указать патриарху на предел его полномочий.
— У них не выйдет?
— Разрушить устоявшуюся парадигму ? Было бы забавно дожить до этого момента.
— Но у нас нет силы, способной противостоять железным когортам империи.
— У нас есть ручной демон, могучий флот торговых городов юга и Калия, мечтающая возродить свое было могущество.
— И с чего мы начнем?
— Мы продолжим писать письма. Оставим профессионалам право позвенеть мечами.
— Кому теперь?
— Наместнику святого престола в Калии. Пиши так: 'Во имя Единого, свет нераздельный, аминь. Приветствую брата моего Филиппа, духовника короля Калии, а в его лице народ Калии, народ, как то явствует из ваших многочисленных деяний, возлюбленный и избранный Богом, а по положению своих земель, и по вере единой, и по чествованию святой церкви. К вам обращается моя речь, к вам несутся слова моих убеждений. Я хочу вам поведать, что привело меня стать пред вами. От пределов Харага нам пришла важная грамота, что сильномогучие вельможи империи, проклятые, далекие от Бога, ум которых не верит в Господа, напали на земли наши, опустошают их мечем, грабежом и огнем. Они ниспровергли алтари, осквернив их своею нечистотой.
А посему хочу попросить вас брат мой названный о помощи...'.
* * *
С началом отлива торговый караван из Серхова тронулся в путь. Первым отшвартовались от пристани Рецхара 'Быстрый ветер' и 'Морской змей'. Старые, проверенные временем и бесчисленными схватками боевые галеры наемников как всегда выглядели грозно и внушительно. За ними на канатах потянулись баржи. Нагруженные до предела зерном, вяленным мясом и столярными изделиями, они здорово осложняли выход в море стремительным и хищным галерам. Кормчие напряженно всматривались в неповоротливые баржи, совершая выверенные маневры.
Следующим от пирсов отбежал галеас 'Волк', гордость морских наемников их главный ударный корабль и сила. И последней стронулась пузатая торговая галера, не имевшая ни воинов, ни стрелометов. На ней в море вышли представители купца. Его поверенные и их немногочисленная охрана.
Предрассветный туман заполнял все вокруг себя рваными клочьями, высовывая языки серой массы и, не торопясь, истачивался. Иногда туман вздрагивал и подпрыгивал, как от испуга. Это была работа ветра, который то стихал, то вновь набирал силу. Караван вышел в море практически без задержек.
Выйдя на чистую воду, гребцы ударили в весла в полную силу и галеры, разгоняясь, вспенили волны вокруг себя.
От Рецхара, крайнего торгового поста союза вольных городов юга до Харага было ровно пять дней пути.
Беда случилась на четвертый день, когда гребцы уже мечтали о славных припортовых кабаках Харага. О продажных жрицах любви, а приказчики подчитывали в уме не только прибыль, но и собственные доходы. То сколько они сумеют уворовать у своего хозяина купца.
— Имперцы! — Крик вахтенного был неожиданен и тревожен. Часто забили колокола на галерах и свободные от гребли бойцы спешно кинулись вооружаться. Галеас 'Волк' стал стремительно забирать от берега, что бы обеспечить себе свободу маневра.
Торговая галера купца, словно испуганная лань, наоборот предпочла прижаться к берегу и замереть, выбросив якорь.
Десять имперских галер — целый флот, так далеко от владений империи и так близко от Харага. По галерам пронеслось так ожидаемое и нехорошее — 'война'.
'Быстрый ветер' и 'Морской змей' синхронно обрубили канаты, давая возможность баржам самим решать свою участь.
От императорского флота отделилась малая галера и стремительно стала приближаться к галерам наемников. На ее мачте стали подниматься флажки-приказы. Лечь в дрейф, осушить весла, приготовиться к досмотру и сдать оружие. Наемники заволновались. Им было наплевать на груз, который они сопровождали. Воевать с империей их не нанимали. Но вот так, в открытую, посягнуть на их свободу и оружие, имперцы не имели никакого права.
На носу имперской галеры выстроились лучники. Выставив свои луки, с наложенной стрелой, они ждали приказа. Первый ряд, пустив стрелы, сразу упадет на колени, и изготовиться к стрельбе вновь, пока выстрелит ряд второй. Такое чередование обеспечивало непрекращающуюся стрельбу по цели.
Среди этих лучников было двое, не собирающихся ждать никаких приказов. За это им было заплачено полновесным золотом по сорок новеньких имперских кругляшей.
Едва малая галера достигла замершие боевые корабли наемников, оба лучника почти одновременно выстрелили. С такой дистанции опытные стрелки не промазали. Возмущенные крики наемников, ответный залп и падающие имперские лучники напрочь лишили стороны возможности решить дело миром.
Капитан галеаса 'Волк' практически связанный по рукам и ногам своими товарищами обреченно смотрел, как уже горит 'Морской змей', и как отчаянно бьются уцелевши наемники с 'Быстрого ветра'. Капитаны погибших галер успели поднять вымпелы сигналы — сообщить о случившимся, в бой не вступать.
И команда галеаса подчинилась. Это была война, необъявленная и подлая по своей сути. Империи придется дорого заплатить за свое пренебрежительное презрение и легкомыслие к павшим наемникам.
Командир имперского экспедиционного корпуса бравый морской адмирал Зиаран озадаченно выслушал доклад о боестолкновении. Была захвачена большая партия зерна и других продовольственных грузов. Сожжена одна пиратская галера наемников, другая захвачена. Третий удалось сбежать. Результат вроде отличный, но вот потери. Впору было хвататься за голову. За каждого погибшего наемника пришлось заплатить жизнями трех легионеров, что было абсолютно неприемлемым результатом. Впрочем, это не отменяло главной задачи флота и экспедиционного корпуса захвата Рецхара.
Когда-то это был город принадлежащий Калии. С тех дней предместья Рецхара очень изменились стараниями рачительных хозяев из союза вольных городов. Заболоченная местность была осушена и освоена. Протекающая рядом небольшая речка Ам — проходила на расстоянии пяти полетов стрелы от западных стен, затем поворачивала налево и впадала в море, омывающее город с юга. Последний участок реки формировал городскую гавань, обеспечивавшую безопасную якорную стоянку большому количеству судов. На востоке города тянулась линия низких песчаных дюн; на западе другая, более высокая линия дюн начиналась приблизительно в десяти полетах стрелы от стен и заканчивалась у моря, около мыса ветра.
Двойная стена и двойной ров окаймляли город, где находилась цитадель и несколько угловых башен. Командир экспедиционного конечно не знал точно, сколько человек охраняют город, но для него не было секретом, что в крепости защитников всего неполная сотня и взять ее одним штурмом, скорее всего, не составит труда.
Так империя получит великолепную базу в тылу Харага, разом покончит с пиратством и прервет морское сообщение Харага с остальным миром.
— Вы разобрались, почему наемники начали стрелять первыми? — два старших офицера почти синхронно пожали плечами. Им, честно говоря, было плевать. Наемником больше, наемником меньше. Весь этот сброд, плавающий по морям, не стоит внимания, пока спину им прикрывают отборнейшие солдаты империи.
— Мы не смогли установить, что послужило причиной конфликта, адмирал.
— Пустое. Передайте командирам галер курс на Рецхар. Пусть готовят людей к десанту. И мне нужен план операции по захвату города.
— Через два дня план будет готов. — Бодро отрапортовали офицеры и ретировались. Адмирал выглядел чуток раздраженным, отвыкнув за годы безмятежной службы от суровых реалий походной жизни.
Змей аккуратно отстранился от стенки каюты и сделал вид, что продолжает натирать бронзовый сигнальный колокол. Офицеры штаба прошедшие мимо наемника, не обратили на него ровным счетом никакого внимания.
Попасть на корабль в экспедиционный корпус для отставного диверсанта было не трудно. Еще проще стало получить назначение в особую группу обслуживающий штаб экспедиции. Претендентов на то чтобы драить палубы, и убираться в личных покоях адмирала, и его приближенных было катастрофически мало.
Пока все шло, как и рассчитывал Змей. Рано или поздно империя все равно бы рискнула и напала бы на Рецхар. Так почему бы не сделать это на условиях приемлемых для очередного щелчка имперцев по носу.
Подкупить стрелков из лука вообще было классической комбинацией для примитивной агентурной работы. Каких-то жалких сто золотых империалов и у славного Мур Дронга не будет никаких проблем с формированием эскадры возмездия.
Змей не сомневался в успехе старого приятеля пирата. Но для надежности пятитысячный корпус калийских солдат в составе двух пехотных бригад, конного отряда пограничной стражи сейчас должен был занимать Рейцхар, переуступленный союзом вольных городов за помощь Калии в войне с империей.
Имперцы будут зажаты с суши и с моря. А трагическая смерть адмирала Зирана и его штаба только ускорит полный разгром экспедиционного корпуса...
* * *
— Мне кажется, что война с могучим вольным союзом торговых городов юга не входила в наши планы. — Молодой император с трудом сдерживал свою ярость, от чего его лицо изысканно побелело от охватившей его ярости.
— Сознаюсь. — Толстые складки жира на лице вновь избранного председателя особой коллегии колыхнулись самым мерзким образом. — Малый тайный совет обеспокоен ваше императорское величество сложившимся положением и решительно осуждает преступное участие Калии и вольного союза торговых городов в наших распрях с истинными убийцами вашего отца.
Но решение о развертывании армии принято и утверждено. Вам остается только нижайше утвердить это решение. Семь легионов ждут только сигнала.
— А флот? Вы, стягивая все наши морские силы к Харагу, оголяете все тылы. — Император даже не кричал, он всеми силами пытался достучаться до самодовольного вельможи. — Кто будет прикрывать Столицу с моря?
— Возможно, некий риск есть. Но нам важнее разом покончить с флотом торгашей. Это значительно ускорит падение Харага. Затем еще один молниеносный удар по Калии и в вашу честь будет воздвигнута триумфальная арка.
— Я... — Император уже набрал воздух, чтобы возразить, но стоявший около дверей Чезаро Вальдек только покачал головой. — ...согласен объявить народу эдикт о начале боевых действий против Харага.
— Вот и славно. Гибель экспедиционного корпуса, ваше императорское величество это досадная случайность. — Толстощекий вельможа, перехватив взгляд императора, живо развернулся и атаковал вопросом молодого телохранителя императора. — Мы ни как не можем найти вашего учителя, Вальдек. Этот мерзкий Франческо Бастиани, объявленный преступником и врагом империи пропал бесследно.
— Учитель? Много уважаемый председатель особой коллегии видимо что-то путает. Я встречался с ним всего три или четыре раза и никогда наедине. — Чезаро Вальдек, назначенный малым тайным советом начальником телохранителей императора, как некая подачка, ответил это холодно скучающим тоном. Всем своим видом показывая как ему безразлична эта тема.
— Если так, то примите мои извинения за поспешные слова... — С этим, изобразив пародию на поклон, вельможа удалился из покоев императора.
Едва дождавшись, когда створки дверей сомкнуться, император не выдержал и зарычал от охватившей его ярости.
Наложница допущенная присутствовать в кабинете на переговорах с посланником малого тайного совета поспешила к своему горячо любимому господину. Небрежное касание, теплый поцелуй и ласковые объятья сделали свое дело. Император успокоился и приобнял свою красавицу-наложницу.
Тихонько скрипнула дверь секретного хода и в покои попали двое. Первым один из верных телохранителей императора, вторым так усиленно разыскиваемый всеми силами предатель изменник и пособник убийцы императора Франческо Бастиани.
— Мерзко на душе? — Опытный царедворец мигом уловил настроение юного императора.
