Адский меч ниндзя

Ранним утром еще до рассвета армия выступила под трубный глас и барабанный бой в поход! Агрессивный форвард Кумыс старался опередить время. Солдаты шагали, чеканили шаг, их подгоняли грозными окриками. Хитрый эмир, разумеется, рассчитывал, что они успеют опередить противника и доберутся до холмов Бидона за один переход. Для чего солдат принуждали, не смотря на тяжелые доспехи двигаться быстрее, подкалывая отстающих тонкими копьями.

Полководец словно знамениты Фридрих Второй рассуждал следующим образом. Побег бывшей любовницы главаря мятежников Эльвиры может насторожить как совсем не глупого Светонесущего, та и графа де Борова. В этом случае они могут либо снова объединится, либо что вероятнее всего убежать.

— В данном случае исход войны решит один час. — Проревел скрипучим голосом эмир.

Эльвира, заплетая сверкающие элитным жемчугом волосы, согласилась:

— Нельзя терять ни минуты! — И тут же сорвала, но так естественно, и искренне, что ей поверил бы самый проницательный человек или гуль, что по сути одно и тоже. — Рабы трусливы и слушаются только из-под палки.

— А что за явление Бога и спускание чаши? — Эмир Кумыс выглядел крайне обеспокоенным. Дитя языческого мира он до желудочных колик боялся богов. Да и других сверхъестественных как и духов умерших тем более. — Об этом ходит столько слухов.

— Очередной обман лживой змеи дракона коварства Светонесущего. — На сей раз без всякой подделки честно, произнесла Эльвира. — Ради власти он на все готов, даже не опасается гнева богов.

Эмир, понизив свой мамонтовый голос:

— А чего этим варвар-дикарь добивается?

Воительница громко воскликнула:

— Он хочет, чтобы Бог был только один!

— Видите, какой негодяй! — Словно Кинг-Конг Кумыс забил себе кулаками в грудь.

— В этом что-то есть, меньше тратиться на жрецов. — Неожиданно с нотками одобрения заявила Эльвира. — А то все карманы облизали. Но кто пойдет на это! — В голосе беглой невольницы звучало горькое сожаление. — Светонесущий глупец, настроил против себя жрецов разных стран.

— Надеюсь только, что нам не придется с разными странами делить победу над этим ничтожеством. — Эмир, произнеся, даже оглянулся. Он знал, что Султан Селим затеял тайные переговоры с соседями, пугая тем, что мятеж может перекинутся и на их государства.

Эльвира впрочем, понимала, что на самом деле вызывает наибольшее опасение, хитрейшего сановника. Да порой иноземцы злы, но более жестокой борьбы, чем внутривидовая, и кровавой войны, чем братоубийственная.

— Особенно с визирем Хохотом.

Кумыс подхватил эту мысль:

— Вот уж кто подлинное ничтожество. Я думаю, султан скоро заменит его мною.

Лазутчица-красотка, заметила:

— На этом можно строит планы, хотя такой могучий гуль, как ты может рассчитывать на что-то большее, чем быть правой рукой султана. — Женщина умело разжигала честолюбие мужчины.

— Верно, я сам буду коронован. — Эмир изобразил над своим лохматым "кочаном" подобие короны.

Эльвира присвистнула, ей было весело, какой огромный и могучий в этом случае будет монарх.

— Приблизим по максимуму этот блаженный миг! — Воскликнул непобедимая и крепко поддала пятками скакуну.

Армия топала, пехота подымала пыль. Конечно, всадникам было намного легче, они были способны нестись вскачь. Но поскольку основная сила армии именно пешие де Кумыс приказал не допускать между ними больших разрывов.

— Кулак силен своим единством! — Повторял он.

Эльвира проявляла свою неугомонность и пылкость натуры, скакала вперед, затем возвращалась назад. Ей все было любопытно, вызывало интерес. В частности мамонтовые ящерицы. Эти звери на поле боя грозное оружие, особенно если поставить по бокам косы. Во всяком случае, девушка несколько раз взбиралась на них, перебирая своими голыми ножками. На нее была накинута легкая накидка, что прикрыть соблазнительное тело, а так почти все было видно. Впрочем, в этой стране, где летом жара, а зимой лишь легкая прохлада женщины не особенно стыдились. По крайней мере, для рабыни, правила самые либеральные. И чем знатнее особа женского пола, чем больше строгости и закрытости в одежде приписывал этикет.

Эльвира впрочем, руководствовалась не только праздным любопытством. Когда был краткий обеденный привал, девушка подсыпала мамонтовым ящерицам сонного порошка. Подобную идею ей тоже подсказал имеющий опыт двух жизней Попаданец-полковник, он специально скатал шарики, заранее изготовленные колдуном.

— У этих зверей замедленное кровообращение, а значит, пока они дойдут до нужной кондиции, пройдет время. — Заметил в предварительной беседе Светонесущий.

— Сколько?

— Если шарик бросишь в обед, он подействует только вечером. — Предупредил хитрый Абакан.

— Хорошо, я это учту. — Девчонка даже обрадовалась. — А так знайте, будет даже лучше.

Таких монстров было тридцать две штуки. Естественно их надо было вывести из строя. Иначе пройдясь волной, опустошат все войско.

Хотя Эльвира очень резво скакала, перерыв был слишком кратким, и он не успела бросить шарики всех. Тогда девушка проявила смекалку и стала поить мамонтовых ящериц на ходу.

Ее окрикнули:

— Что ты делаешь?

— Стараюсь быть полезным для армии. — Воскликнула, глядя спросившему прямо в лицо своими сапфировыми очами Эльвира.

— Не лучше ли тебе поработать в постели! — Произнес конный офицер с ехидцей.

Девушка подскочила к нему и в прыжке врезала ногой. Тренировки с Светонесущем по восточным единоборствам, не прошли даром.

— Слово на ветер ты не бросай! — Выпалила в рифму она. — Хоть ты мужчина и просто бугай!

Офицер свалился, костяшка угодила прямо в висок, а ножки Эльвиры только внешне выглядели нежными. Его подобрали и как куль взвалили на круп улитки.

После этого Эльвира стала пользоваться еще большим уважением.

У девушки даже мелькнула весьма соблазнительная мысль, а зачем ей помогать повстанцам. Можно стать любовницей или даже женой старшего эмира Кумыса. Уважаемого гуля, в будущем возможно султана.

Но в глубине души благородная, словно дочь Атоса, Эльвира тут же отогнала от себя эту подлую мысль.

— Не я не предам своего возлюбленного и дело угнетенных. — Решительно шепнула она сама себе. — А это лишь неудачный эксперимент. Своего рода подобие большого манекена.

Эльвира использовала тридцать шариков, больше у нее не было. Значит двое громил остались в строю. Вообще за что любили друзья и сама Эльвира своего возлюбленного это ум и способность все предусмотреть. А тут маленький прокол. Правда, с другой стороны много шариков трудно спрятать. Ей еще повезло, что Кумыс приказал только снять латы, а не обыскать.

— Небрежность на войне, мать преступлению и сестра измене! — Сказал она сама себе.

Девушка продолжала скакать, но вскоре почувствовала, что седло натерло ключицы. Тогда красавица слезла с улитки и быстро зашагала по каменистой дороге. Ее настроение поднялось, крупный горячий гравий приятно щекотал босые ноги.

— Я вас всех вырублю! — Сказала она.

Многие воины хромали, грубые калиги натерли мозоли, а снять их не положено по уставу. Видно, что восхитительную женщину провожали плотоядными взглядами. Эльвира без тени сомнения посылала им воздушные поцелуи. В ней теперь клокотало столько энергии, что воины невольно подтягивались.

Кумыс явно размяк после слишком уж сытного обеда, с хмельным вином уснул. Его охраняли три могучие воительницы почти не уступающие полководцу фактуре. Они примостились в специальной башне на самой крупной, словно диплодок мамонтовой ящерице.

Одному хорошо, храпит себе, копит силы для предстоящего боя, а другим скверно.

Светило Мечта уже стало склоняться к закату. Солдаты изнемогали, но терпели, кто уставал и не мог идти по обычаю земных "спартанцев" добивали. Эльвира неоднократно видела что палачи, их за армией следовало больше сотни, ломал упавшим руки и ноги, оставляя умирать на дороге. А некоторых даже поливали маслом и поджигали, желая с помощью подобной "агитации" подхлестнуть остальных быстрее бежать и драться.

Прошел легкий дождь, солдатам стало чуть легче, латы охладились.

— Вот такова доля, ратный хлеб самый горький: пропитан кровью братьев и слезами матерей! — Сказала сама себе девушка.

Движение лавины чуть ускорилось. Через несколько часов форсированного марша, Кумыс проснулся и внимательно слушал донесение разведчика:

— Их войска действительно разделились. Граф, похоже, не захотел подчиняться плебею. Но при этом разошлись по-хорошему, рубки не было!

— Значит, я не ошибся! Девушка и впрямь помогает нам. — Эмир плотоядно облизнул себе широким языком толстые, как баклажаны губы. — А теперь как можно скорее уничтожим графа. Без него варвар Беда и суток не продержится.

— Как вы его назвали повелитель? — Спросил удивленный Бук.

— Беда! Потому что он бедовый! — Произнеся это, эмир как заржал. Настолько иступлено и дико, что даже лошади шарахнулись.

— Очень оригинально, пускай писцы запишут. И вообще все ваши деяния должны быть занесены в аналоги истории. — С пафосом произнес помощник.

— Это само собой! — Старший темник добавил. Мы высечем их на камнях мой повелитель.

Кумыс одобрительно кивнул, сунул себе в рот кусок ноги стифка — подобия коровы.

Подкрепив силы, потребовал коня.

— Мы поскачем резво!

Эмир тут впрочем, особенно не спешил, отрываться от армии слишком рискованно. Стало темнеть, закат стал багровым, с голубой и изумрудной каемочкой.

— Много крови прольется сегодня! — Сказал с глубокомысленным видом Кумыс. — Наши солдаты должны показать собой пример мужества, я не дам им ночного отдыха.

— Рискованно! — С не без обоснованной тревогой, заметил Бук. — Солдаты сильно устали, может лучше с утра.

— А за ночь рабы уйдут далеко. — Наставительно произнес всезнайка эмир. — Кроме того, подумай что — за они за войско. — Человек-медведь, покрутил пальцем у виска, и вложил в свои слова максимум презрения. — Скорее всего, большинство из них уже пьяно.

— Граф, вероятно, держит дисциплину. — Не согласился старший темник. Имеющий кстати опыта не меньше эмира, и при этом не столь уж самоуверенного. Хотя султанат, как правило, и выигрывал все свои последние войны.

— Да ну! — Кумыс продолжал демонстрировать, максимальный уровень пренебрежения. Отчасти даже из-за ревности, что грязный дикарь первый стал обладать таким бесценным сокровищем как Эльвира. Ну, как после этого не стать убеждать и себя и других, что твой противник и любовный соперник не является полным ничтожеством.

Так что старший эмир проурчал:

— Победоносцев их распустил, а за один день солдатами не становятся. Главное он нас не ждет так скоро.

— Возможно! — Поспешил, согласит Бук. — Мы прошли большой путь и сделаем последние пару шагов в атаке!

Кумыс со знанием дела подтвердил:

— Организм гулей способен на чудеса. Сколько раз было такое, что мои войска атаковали степняков, а они в панике отступали, бросая оружие и добычу. — Эмир тут счел нужным особо уточнить. — Атаковали превосходящих порой в три, четыре раза числом. Но и тут было уже главное не обратить врага в бегство, а уничтожить.

— Я сам поведу солдат в атаку. — Предложил могучий Бук.

— Если сложишь голову, особо плакать не буду. — Хихикнул настоящий як на двух ногах.

Вдали уже показались холмы Бидона. Кумыс задергался как дикий зверь в преддверии жертвы:

— Вот они наши косточки. Я решил всем мертвым и пленным рабам отрезать уши.

Помощники хором подхватили:

— Мудрое решение повелитель! Корзин у нас хватит!

— С лихвой! — Добавил изувер.

Стемнело, но Кумыс запретил зажигать факела.

— Никто не должен нас видеть! — Сановник соблаговолил дать в общем достаточно логичное объяснение.

Впрочем, вскоре появился полумесяц, стало чуть светлее. И все же на всякий случай искушенный в ратном деле Кумыс приказал:

— Повяжите себе на руки белую повязку, чтобы не было путаницы.

Солдаты так и поступили. Летная ночь коротка, значит, форсированный путь оказался утомительным и длинным. Большинство из них сильно хромало. Лишь отряд босоногих воительниц-амазонок в пешем строю держался очень бодро. Демонстрируя тем самым бесполезность и ненужность всякой обуви. Даже всадники казались разбиты от тряски по каменистым горным кручам.

Они воины Султаната числом в двести тысяч (с учетом примкнувших отрядов) уже подходили к холмам.

Граф де Боров построил армию. Ему было все известно о передвижениях вражеских войск.

. ГЛАВА ? 23.

Сталину только что доложили: без объявления войны и предъявления каких -либо претензий превосходящие силы противника напали на Дальний Восток Советского Союза.

Василевский подробно доложил, о многочисленных разрушениях на Дальнем Востоке, особенно сильно пострадали Владивосток, Петропавловск-Камчатский и ряд других прибрежных городов.

Но самое главное это, конечно же, переход в наступление крупных сил противника, как в Приморье, так и на Монгольском направлении.

Василевский с грустью заметил:

— К большому сожалению, наш флот оказался практически безоружным. Мероприятия о возврате части матросов и артиллерии с Западного фронта, оказались невыполненными. — Глава генштаба поправился. — Вернее исполненными, менее чем на половину!

Сталин сердито прервал:

— Наполовину! А как это можно быть наполовину беременной?

Василевский без смущения объяснил:

— Часть ранее переброшенной артиллерии оказалась потерянной в ходе тяжелых боев, в том числе и наступления гитлеровцев на южном направлении. — Генерал-полковник сделал паузу и с большой скорбью продолжил. — Точно также как и много наших матросиков погибло.

Верховный главнокомандующий сделал несколько широких шагов по кабинету, остановил и сделал три больших глотка из фужера с натуральным, грузинским вином. После чего произнес:

— Какими силами идет наступление японских войск?

Василевский не вполне уверенно сообщил:

— По данным разведки в первом эшелоне наступает не менее трех-четырех миллионов японских солдат. И более двух тысяч танков и около шести тысяч самолетов. Кроме того если подсчитать возможности...

Сталин перебил:

— Я знаю примерно, на что способна японская армия... Основной и самый опасный удар приходится на Монголию. Следует значительно усилить в первую очередь именно это направление и нанести там целую серию контрударов, используя танковые подразделения.

Василевский с дрожью в голосе ответил:

— А какие силы для этого мы должны использовать? Если не перебрасывать силы на Сталинградское направление, то там не удержаться никак!

Сталин согласно кивнул седеющей головой:

— Я это прекрасно знаю... Но под Сталинградом героическими усилиями нашего народа возводятся сильные укрепления, даже маленькие дети и глубокие старики роют траншеи. Так что того пополнения, а это целых пятнадцать дивизий и три танковые бригады вполне должно хватить.

Маршал Шапошников заметил:

— Отказ от контрударов на севере и наступления в центре позволил гитлеровцам снять часть своих сил с этих направлений и перебросить на запад. Поскольку, было вывезено значительное количество орудий большого калибра — цель вполне ясная. А именно завоевание и штурм Гибралтара!