| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я ушел вправо, но он необыкновенно ловко вытянулся и смог достать меня саблей. Мастер меча — понял я, и, падая, рубанул по колену замешкавшегося пятого, и мы свалились на траву вместе. Чувствуя сильную боль в боку, я не потерял сознания и правой рукой пытался вытащить третий пистолет из кармана, отлично видя, как мастер меча тянется назад и начинает обратное движение, собираясь разрубить мне голову.
Неизвестно, кто был бы первым — он или я — но тут раздался выстрел сбоку, и в голове мастера меча образовалась темная дыра, а сзади вылетели кровавые клочки. Змея, как потом выяснилось, левой рукой смогла поймать брошенный мною в ее сторону пистолет и с трех шагов разрядила второй ствол в противника. Почти одновременно свистнули две стрелы, и противники Гоби застонали и рухнули — Ветка и Колючка не промахнулись. Оставался один противник — пятый, с разрубленной мною ногой. Он, не обращая на меня внимания, рыча от боли, лежа навел пистолет на Змею и выстрелил.
Я, боевой офицер, привычный ко всему, к тому же лежавший не земле раненым, тем не менее вскрикнул от страха за нее, но старый добрый амулет Альты не подвел, и пуля отлетела в сторону, к счастью, не в мою. И тут же голова лежащего стрелка с тупым звуком ударилась о землю, поскольку мгновенно подтянувшаяся к нам скользящим шагом эльфийка пустила стрелу почти вертикально и вбила ее прямо в лоб последнего противника. Уж она-то, ученица великой тетушки, гениального стрелка, в свое время прикончившей своими страшными стрелами за несколько сот лет войн сотни людей, гномов, орков, да и эльфов, умела выпускать стрелы из лука с невиданной для нас быстротой и точностью.
Стычка oкончилась, и все приходили в себя, оглядывая поле боя. Пока царило молчание и развеивались клубы порохового дыма, я был еще в сознании и быстро прикинул результаты стычки: семь человек (все — враги) перебиты за две или три секунды (как обычно и бывает в неожиданных перестрелках с участием умелых стрелков), эльфы и Змея в полном порядке и с оружием в руках, готовые ко всему, а у Гоби если и есть раны, то несерьезные. Один я валяюсь подколотый, как жалкий новобранец после первого боя. Естественный, конечно, результат — эльфы только стреляли и уклонялись от пуль, в чем они мастера непревзойденные, Гоби не дала стрелять в себя, атакуя врага мечами в ближнем бою, и все пули, направленные в Змею, были отражены амулетом. А я неожиданно попался на такого же как я мастера клинка, он застал меня врасплох, и, если бы не пистолет Змеи, лежать бы мне с разрубленной головой.
Впрочем (и я даже похолодел от моей мысли): если посчитать выстрелы, никто не стрелял ни в меня, ни в Гоби, ни в эльфов. Все выстрелившие в нашу сторону стреляли в Змею. Это значило, что только она была целью засады сегодня! И мастер клинка шел к ней, и если бы не я, он бы до нее добрался бы... и наверняка не смог бы одолеть саблей защиту драконьего амулета. Движимая некими чувствами ко мне, Альта вложила в него столько защитной силы, что его и пушка не пробила бы.
Но тут тишина закончилась. Не думая о таких тонкостях, Змея кинулась на колени, с ужасом заглядывая мне в лицо.
— Как ты? — хрипло спросила она. — Жить буду, но надо перевязать, — успокаивающе ответил я, затем захрипел от боли. Все вокруг заволокло в моих глазах кровью, и я потерял сознание от боли в пропоротом боку.
И вот теперь я пришел в себя в общей палате полкового госпиталя, и чувствовал себя не то чтобы умирающим, но очень так себе.
— А почему я не в офицерской комнате? — спросил я, оглядываясь вокруг.
— Она была еще не готова, — бессознательным движением поправляя волосы, обьяснила Змея. — В госпитале почти нет раненых — затишье. Одни больные желудком или поломавшие руки-ноги, один обожженный порохом на стрельбах, один сдуру получил на учениях пику в живот. Вчера они все надоедали с рассказами, помирая от скуки, пока ты лежал усыпленный. А из офицеров здесь давно никто не лежал. Сейчас проведут лечебную процедуру, после нее ты некоторое время не будешь чувствовать боли, и мы с Горманом и санитарами принесем носилки.
Эта довольно обычная для армейских госпиталей манера лечения была мне знакома — когда у доктора не было сильных амулетов, он использовал мази, травы, магические присыпки на раны и сон. Лежи и выздоравливай хоть неделю.
— Надо бы встать на ноги побыстрее, и у меня в багаже есть приличные лечебные амулеты... — начал я, сообразив положение, но Змея, оглянувшись на дверь, нагнулась и шепнула:
— Утром прибыл кое-кто более сведущий в лечении, и сейчас придет тебя лечить.
— Дивизионный врач? — кисло спросил я. Мой военный опыт показывал, что, несмотря на самоотверженную работу монахинь и санитаров, врачи не успевали лечить больных по настоящему, поскольку в прифронтовом тылу всего не хватало, и особенно врачей.
Змея хихикнула, но не успела ответить, поскольку в коридоре послышались очень тяжелые шаги, словно шагала бронзовая статуя — аж деревянный пол трещал. Все больные, кто не спавшие и с интересом слушавшие нас, вдруг приподнялись (кто мог), повернули головы в сторону дверей и уставились на них с таким вниманием, словно пришел генерал или даже маршал. Но, когда широкие двери для вноса больных распахнулись, в нее вошла высокая девушка. Она окинула палату таким взглядом красивых желто-зеленых глаз, что все захлопнули открытые рта и поспешно улеглись обратно на койки. Сестра-жрица, уже закончившая осмотр моего раненого тела и все так же без единого звука отошедшая в угол к своему табурету, непроизвольно вытянулась и даже слегка побледнела.
— Альта, — прошептал я тихим от слабости голосом. — Откуда ты здесь!?
Драконесса, как всегда, была в черном платье и босиком. Это ее голые пятки так тяжело грохотали по коридору — в смятении подумал я. Вслед за ней шел с корректным выражением лица ее местный коллега, госпитальный маг-доктор, которого я немного знал. Я говорю 'коллега', поскольку в руке драконесса несла исключительно редкую, но хорошо знакомую мне вещь, небольшой черный диск с серебряными полосами на серебряной же цепочке.Это был ее лечебный драконий амулет, способный, по слухом, поднять и мертвого. Итак, сегодня моя многоликая подруга Альта — врачеватель, и сейчас меня будут лечить.
Все еще не веря себе, я вздохнул и спросил:
— Ты настоящая?
Она положила мне на плечо свою горячую руку и улыбнулась. Тут я поверил, что это настоящая Альта, действительно прилетевшая ко мне на фронт.
— Откуда ты взялась? — снова спросил я в крайнем удивлении.
— Почувствовала, что ты ранен и прилетела, — оставив суровый тон, не вполне понятно объяснила Альта. — Ты же знаешь, что я не оставлю друга в беде.
Все больные немедленно уставились на меня, хотя все еще боялись и пикнуть. Я их понимал. Когда еще они увидят человека, которога дракон назвал другом!
— А как ты нашла меня? — спросил я.
— А мы с папой следим, где ты служишь и как, — честно ответила Альта. — И мама твоя сообщает, и я кое-что чувствую по твоему амулету. Кстати, как это амулет не помог?
— А я его Змее отдал, — признался я.
— Понятно, — сказала Альта. — Вообще-то, я уже говорила с ней. Если бы она защищала тебя не рукой, а телом — амулет бы отбил пулю. Учти на будущее. И помни, что пока ты рядом со... Змеей... амулет всегда сообщит мне о ранении.
Я временно оставил расспросы о непонятном, и, кряхтя, протянул здоровую руку. Альта взяла её свободной рукой и весело оглянулась на Змею. Похоже, юная драконесса была уже в курсе моей личной жизни. Змея молча улыбнулась. Она не собиралась ревновать любимого человека к высоко летающим драконам.
— Довольно разговоров, — снова став серьезной, сказала Альта. — Прошу вас, сестра, возьмите еще людей и перенесите господина графа в подготовленную офицерскую палату, — сказала она внимательно слушавшей жрице, и повернулась к доктору. — Итак, коллега, сегодня вы увидите действительно редкую ситуацию — драконье лечение человека.
— Сочту за честь!— с энтузиазмом сказал обычно очень сдержанный доктор, а Альта опять повернулась ко мне, протянула ко мне руку, ставшую, как мне показалось, необыкновенно длинной (и стало необыкновенно, до ужаса тихо — все в палате снова затаили дыхание), положила горячую ладонь мне на лоб и сказала только:
— Спи!
И я сразу потерял сознание.
Пролежав неизвестно сколько времения я пришел в себя только когда меня начали дергать за ноги.
— В чем дело? — спросил я, поднимая голову. О чудо — у меня ничего не болело, и я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.Я был, как и раньше, совершенно гол, и сестра-жрица, женщина лет сорока, отбросив все церемонии, преспокойно надевала на меня голого белье. У стоявшего рядом врача были круглые глаза, а Альта выглядела довольной. Хорошо хоть я лежал теперь в отдельной комнате!
Я живо вскочил и, вырвав из рук сестры-жрицы мой мундир, сам начал одеваться.
— Прекрасный образец настоящего мужчины, — преспокойно сказала обычно скромная жрица. — А какая фигура! Надо бы вам заходить в наши храмы, у нас столько одиноких девушек, которым нужен ребенок от благородного отца.
— А как насчет прав наследия? — отпарировал я, поспешно натягивая брюки и камзол. — И вообще, батюшка-граф все время просит меня покамест воздержаться от бастардов. Кстати, Альта, а где Змея?
— Я вижу, ты без нее не можешь, — усмехнулась девушка. — За ней приехали подруги и я отправила ее с ними в лагерь. Ты лежал пять часов после излечения. Вставай, и поехали к наемникам. Ты совершенно здоров.
Словом, меня выставили из госпиталя как выздоровевшего, и я и Альта распрощались с озадаченным доктором и ехидной сестрой и поехали к наемникам в попутной телеге. С нами сел и Горман, не отходивший, как выяснилось, от моей кровати пока я валялся без сознания.
Когда мы усаживались, весь госпиталь увлеченно глазел на нас в окна, но все молчали как немые. 'Похоже, утром Альта основательно пугнула раненых и больных' — подумал я.
Как и всегда среди людей, драконесса магически сбросила свой вес, и лошадь легко тянула телегу с нами. Возчику из дивизионного транспорта страшно хотелось обернуться на нас, но он побаивался сидевшего рядом с ним молчаливого старика Гормана, и только подслушивал. Колеса скрипели, нас потряхивало на неровной дороге, пахло сеном, подостланным нам в телеге. Мы молчали, переглядываясь и улыбаясь. Я был доволен, что сейчас опять увижу Змею, а драконесса была довольна, что я здоров. Под конец я решил прояснить отношения.
— Знаешь, Альта... — начал я на драконьем, но она без обиняков сказала:
— Не знаю, что хочешь сказать ты, но сначала я должна сказать кое-что. Я не ревную тебя к Калиле, и буду рада, если ваш роман пойдет дальше. Вы оба мне очень нравитесь, и будете отлично выглядеть вместе. Ну, а если ты с ней поссоришься — помни, что на свете есть я.
Я тоже спросил без обиняков:
— А если мы с Калилой поженимся?
Альта вдруг рассмеялась: — А если я выйду замуж за дракона с серебряными когтями, которому отказала луну назад? Все просто, — продолжала она. — Если вы поженитесь, и будут дети — я помогу их воспитать, и позабочусь о ваших наследниках. Даже через тысячу лет я о них не забуду.
Я обалдело смотрел на нее. Что ни говори, а дружба с драконами имеет свои жутковатые особенности.
— Ты знаешь, — протянул я, — часто забываю, что ты дракон, и будешь жить самое малое десять тысяч лет.
— Именно, — подчеркнула Альта. — А то и больше. И тем больше у меня причин ценить ваше общество. А к вам буду заезжать в гости. Как я понимаю, Ветка там, в хозяйстве Змеи, вовсю развлекается, как обычно и делают наемницы?
— Развлекалась, — поправил я. — Сейчас это мои владения. Думаю, из меня получится неплохой муж.
— Ну что ж, как говорит Ветка, из этой маленькой убийцы выйдет хорошая жена и мать, — смеясь, сказала Альта. — Кстати, сегодня я посмотрю Змею через амулеты, как она себя чувствует.
Тут мы прибыли в лагерь. Был вечер, уже стемнело, и наемники в основном сидели в палатках. Только девочки и Адабан радостно встретили нас у своей палатки и угостили самогоном.
Кружки в руках девиц были одинаково большие, но вели себя наемницы по разному. Молчаливая Калила держала две кружки, и одну немедленно впихнула мне в руку, эльфийка, смеясь как припадочная, немедленно начала поить из своей кружки Альту, а Гоби и Адабан без лишних слов наградили самогоном подошедших сзади улыбающихся во весь рот Медведя и Колючку. Мы все бодро пригубили крепкого, кроме драконессы: она преспокойно вылила в рот всю кружку Ветки и даже не моргнула, так что бывалый вояка Медведь только крякнул.
Альта пробыла с нами три дня, ночуя у девушек. Медведь, почитав какие-то ее документы, ничего не имел против, а в полку и в дивизии даже не знали, что в наемной роте на переднем крае секретным образом гостит дракон. Все это время мы отдыхали и пьянствовали. При этом Медведь помаленьку выпивал с нами после службы, а Лимар почему-то не показывался на глаза. От меня не укрылось, однако, что каждый вечер Альта втихую накладывает на нас со Змеей какие-то заклинания.
— Для защиты, и для удачи, — коротко ответила она на прямой вопрос. — Ведь ты мне веришь?
Я ей верил, и разговор окончил.
Наконец, на третий день Альта сказала, что должна улетать, а перед этим решила навестить Кирдана. Он, оказывается, жил нынче недалеко от столицы, в порту Панкара, работая воспитателем в приюте для сирот. "Значит, разведывательная операция драконов началась, несмотря на войну" — подумал я, но ничего не сказал. Альта тоже промолчала о подробностях, видя, что я все понял. Улетая к Кирдану, она улучила момент вечером, чтобы остаться наедине со мной и Змеей и просветила нас о ситуации.
— Мой амулет много что сообщает о вашем здоровье, — без обиняков сказала драконесса. — Судя по его показаниям, ты, Змея, совершенно здорова, но на второй луне беременности.
Я был потрясен известием. Змея нисколько не удивилась — она, уже, конечно, знала. Что ж, я давно был готов к следующему шагу.
— Леди Калила Лорас, — начал я, придя в себя, — я должен вам кое-что сказать. Я люблю вас и прошу стать моей женой.
Змея в этот момент стояла, как и я — и вдруг села на мой грубый деревянный стул. Она побледнела. Альта молчала, деликатно отвернувшись и отойдя ко входу в палатку. Очевидно, наша драконесса перекрыла вход, чтобы никто не мешал объясняться.
Оправившись от переживаний, Змея сказала слабым голосом:
— У меня ничего нет. Поместья конфискованы...
— Наплевать, — сказал я.
— Это опасно...
— Наплевать, — сказал я. — Я сумею защитить тебя.
— Но твои родители?
— Они знают о тебе и готовы принять. Я уже послал твои изображения.
— Я принесу тебе несчастье, — таким же слабым голосом продолжала она.
— Ерунда, — сказал я. — Запомни: я без тебя жить не могу. Для меня вопрос решен — ты или никто. Неужели ты сделаешь меня несчастным на всю жизнь?
Эти дурацкие, напыщенные слова из великосветского романа стали вдруг для меня самыми правдивыми. Я действительно не мог жить без этой молчаливой девчонки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
