В следующий раз я достал часы, когда можно было этого и не делать. С вероятностью в сто один процент могу назвать сколько на них, именно сейчас натикало. Четыре часа ночи, смог бы даже на это забиться, было бы с кем. Так и есть, четыре ноль семь, ночи или утра уже, лично мне всё равно чего, потому что именно в это время я хочу спать так, как ни в один другой час. Почему мой организм таким образом реагирует именно на это время мне не ясно, сколько не пытался я это выяснить у него, он молчит, зараза. Прямо, как коммунист перед расстрелом. В пять часов он уже бодр и весел, а вот с четырёх и именно до пяти, не поддаётся ни на какие уговоры и увещевания, валится, и хоть на куски его режь. Так и в этот раз, всего то прошло семь минут этого мёртвого часа, а я уже не знаю чего мне предпринять, чтобы не уснуть. Вырубиться мне, к сожалению, нельзя категорически, всё может закончится плачевно не только для меня, но и для моих товарищей, а это уже должностное преступление и оно попахивает расстрелом.
Не знаю, чем себя занять, чего бы такое придумать, чтобы хотя бы на самую малость отвлечься от мыслей о сне и главное, как на зло, всё печенье сожрал. Может руку себе прострелить или там ногу, а лучше всего голову, тогда точно больше никогда, с четырёх до пяти не засну.
Когда я уже почти перестал бороться, впереди, на дороге, что то засветилось, затем ещё раз и ещё.
— Чтобы это такое могло быть? — спросил мой затуманенный мозг, окружающее его пространство.
— Ё моё, да это же условный сигнал, идиот, я же сам его придумал — сказал я вслух.
Тут же моргнул фарами, посылая в темноту ответ, дошедшему на конец то до меня, сигналу от разведчиков.
— Чего так долго возились то? — спросил я спешно садившихся в машину людей.
— Потом командир, заводи давай и мотаем от сюда. Пришил я Лопату, ножиком его заделал — скороговоркой ответил Сутягин.
— Ну ни хрена ты даёшь. Чего прямо ножом и замочил? — излишне радостно спросил я Ваську.
А почему бы мне и не обрадоваться, не уснул же всё таки, справился. Пускай и помогли мне, в самый ответственный момент, ну и что, всё равно же это в основном моя заслуга.
— Ты чего молчишь, Васька? Или расстроился сильно по поводу содеянного. Так без лишнего пафоса скажу, зря. Не тот это человек, о котором переживать надо.
— Да на срать мне на него, бабу его жалко, она дура вышла не вовремя, ну пришлось и её почикать.
Бабу наверное и мне жалко, но чего теперь то горевать, когда ничего изменить нельзя. Ладно всё проходит и это пройдёт, а для ускорения этого процесса у меня с собой средство имеется.
— Захар, там в мешке с продуктами фляжка должна быть, достань её — попросил я Загребина.
Он порылся и вынул из лежавшего у него на коленях вещь мешка, армейскую флягу, в которой обычно воду носим.
— Дай ему, — указал я кивком головы на Сутягина и тут же обратился к нему — а ты пей, сейчас тебе в самый раз будет.
Васька открутил крышку и опрокинув железную баклажку, стал жадно глотать её содержимое. Но вдруг, как то резко остановил это занятие и поднёс к губам рукав гимнастёрки.
— Ты хотя бы предупредил, что там водка.
— Смешно. Я тебе чего, как сопливой девке, водички должен был предложить.
— Да нет конечно — сказал сержант смущаясь.
— Раз нет, тогда ещё глотни и закусывай, а потом расскажешь, как там дело было.
Меня хватило чтобы добраться до почти заросшей дороги, когда то ведущей к дому культуры.
— Всё мужики, приехали, если пол часа не покемарю, то на ходу засну. Сейчас дойдём до одного места, там зальёте обе наши канистры бензином, погрузите их и те, которые там имеются, в багажник, и только после этого меня разбудите. Я прямо там завалюсь.
Место, где когда то заныкал бочку и пару канистр нашёл без труда, на деревьях отчётливо просматривались указатели. Мужики сразу же занялись самой большой ёмкостью, а я не долго думая прислонился к сосне и провалился.
Сколько мне дали так просидеть не знаю, но когда понял, что толкают, спать хотелось по страшному.
— Командир, вставай. Мы тут грибников, очередных, нашли.
— Каких на хрен грибников, пошли их в жопу — попытался я, хотя бы на не много, продлить отдых.
— Так вот они рядом стоят, дожидаются, когда проснёшься.
Вот сволочи, только уснул, опять двадцать пять. Да когда же всё это прекратится, дадут мне отдохнуть в этом дурдоме, когда нибудь или нет.
— Я чего не понятно сказал, всех посылай в...
Пришлось заткнуться на полу слове, открыв глаза увидел перед собой девчонок, внимательно разглядывавших мою, наверное сильно помятую, рожу.
— Чего вылупились, не видите человек отдыхает — проговорил я вставая на ноги.
Как оказалось здесь не одни девчонки, были среди них и парни, все они примерно одного возраста, возможно даже мои одногодки, ну в смысле, столько же лет им, как и мне. Было бы смешно, если бы тут появились именно мои одногодки.
— Васька попить у тебя ничего нет — не обращая внимания на потеряшек, заговорил я с Сутягиным.
— Только то, что ты в машине давал, я фляжку себе на ремень повесил.
— Хреново, ну давай хотя бы её, а то не проснусь.
Сержант отвинтил колпачок с горлышка, просунул его под ремень, вместе с цепочкой, на которой весела фляжка и не закрывая её протянул мне.
— Желаю, чтобы все! — произнёс я тост.
Может быть, кто нибудь из присутствующих и поймёт о чём это я. А за тем, сделав глубокий вдох и не менее мощный выдох, влил в себя алкоголя буквально на два глотка. Полегчало сразу, сначала всё внутри проснулось, а потом оно и наружные органы разбудило. Снова взглянул на стоявшую рядом молодёжь, ну и прикид у них, еле сдержался, чтобы не заржать по полной программе, так только, всего то самую малость и усмехнулся. А кто бы сдержался увидев толпу народа с лыжами в руках и в странного вида кофтах, и шароварах, при полном отсутствии снега на земле.
— Кто такие и куда лыжи навострили? — задал я вопрос, который буквально висел в воздухе.
— Мы студенты, Ленинградского политехнического института и я бы попросила вас вести себя с нами соответствующим образом. То что мы заблудились, ещё не даёт вам права вести себя, как свинья — громко, наверное для того, чтобы её услышали все окружающие, проговорила чернявенькая и страшненькая девушка.
В это самое время, мой, обожравшийся ночью дармового печенья, желудок, принявший дозу алкоголя, решил высказать мне свой респект, проявившийся в виде громкого рыгания. Делать не чего, придётся и дальше вести себя именно так, как меня охарактеризовала, страшная красавица.
— Слышь Вась, эта фифа меня свиньёй обозвала и чё мне теперь с ней за это сделать.
Может саму на ливер пустить.
Васька, пусть и находился сегодня не в очень приподнятом настроении, после неумышленного убийства, но сориентировался сразу и подыграл мне:
— Не, прямо щас не надо, протухнет в дороге. Помнишь чего с нами в прошлый раз было с тухлятины. Давай её живьём довезём до кухни, а там и сварим, уж больно она какая то худосочная, на колбасу не пойдёт.
— Ну да, на колбасу тут мало чего отвалится — продолжил я выступление, внимательно оглядывая девицу.
— Мальчики, уймите их — заорала она, пятясь назад.
Но мальчикам сейчас было похоже не до девушек, они сами поглядывали по сторонам, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
— Ладно, пошутили и хватит, спрашиваю ещё раз, кто такие и как сюда попали? Только пускай рассказывает кто нибудь по серьёзнее, а то я действительно могу обидеться.
Рассказчик нашёлся быстро, им оказался не высокий, но хорошо сложенный, с простеньким, можно даже сказать, не много придурковатым личиком, паренёк и как только он с такой физиономией в институт поступил. Но как бы это не странно выглядело, рассказывал он бойко и уверенно, применяя в своей речи мудрёные обороты, которые даже до меня, может быть конечно с недосыпа, не всегда сразу доходили. А случилось с ними следующее.
Как оказалось, позавчера была суббота, я даже стал забывать, что существуют дни недели, так вот они после занятий собрали дружную компанию, из пятерых девчонок и семерых парней, и поехали к кому то из них на дачу, покататься на лыжах. Ну и покатались, дальше в его рассказе были привычные для нас охи и ахи, на тему, что же это такое делается и куда смотрят соответствующие органы, допустившие такое безобразие. После того, как он сказал мне в каком году это с ними приключилось, я его и слушать то перестал, а чего он ещё интересного может рассказать. Год между прочим вполне соответствует месту, где мы находимся, в этом плане ничего пока не изменилось, одна тысяча девятьсот пятьдесят шестой, по тамошнему календарю.
— Вот видите, когда так всё доходчиво объясняют и нам сразу всё понятно. Вот почему бы вам девушка не подойти ко мне, мило улыбнуться и поинтересоваться, как у меня дела, самочувствие, настроение, глядишь бы и я к вам со всей душой. А вы, каким то не потребным животным меня обозвали, разве так можно.
Чернявенькая покраснела, как то вся сжалась, под укоризненными взглядами своих товарищей и тихонько пролепетала:
— Извините, я не подумала.
— Ну вот, будем считать, что инцидент исчерпан. А теперь давайте знакомится, меня здесь все зовут товарищ лейтенант. Попрошу и вас всех назвать своё имя и фамилию, а так же, вкратце, место службы и профессию.
Весь этот цирк я затеял только для того, чтобы потянуть время. Надо же мне сообразить чего с ними дальше делать, до дома почитай верст семьдесят и как их прикажите туда доставлять.
Решение долго не приходило, вариантов много, а нужного нет. Пришлось идти на риск, здесь останутся Кашин и Загребин, они будут продвигаться вместе со студентами в нашу сторону, стараясь не приближаться к дороге. Мы же едем домой и часов через пять возвращаемся за ними на грузовике, за одно погрузим бочки с бензином, которые так и стоят не далеко от разгромленной базы. Ни чего лучше я придумать не могу, вариант конечно сомнительный, ну хотя бы потому, что за нами могут отправить группу или даже не одну, вооружённых охранников, из банды Лопаты, ушедшего в мир иной, как известно не без нашей помощи.
Два места в машине освободилось, поэтому я предложил занять их кому нибудь из студенток. Вначале моё предложение было воспринято с ужасом, но не много посовещавшись с товарищами, по несчастью, кандидатки всё же нашлись.
— Чего нервничаете девчонки, садитесь давайте, ни кто вас здесь не съест — сказал я им сначала, а потом только подумал.
Дёрнул же чёрт, барышни вроде уже и сесть в машину собирались, но после моих слов, вдруг резко передумали.
— Мы наверное со всеми останемся — заявила одна из них.
— Испугались что ли, я же пошутил. Неужели мы похожи на людоедов, посмотрите какие мы худенькие, разве они такими бывают.
— А откуда вы знаете, какими бывают людоеды? — с неподдельным страхом спросила та же девушка.
— Всё достали, сейчас не сядете, пешком пойдёте, даже на грузовик вас не посажу. Тогда сами людоедками станете, в лесу есть точно ничего не найдёте.
Выбор между физическими страданиями и моральными, оказался в пользу последних. Девчонки сели в машину, справедливо решив, что в ближайшее время их наверняка никто не съест, а вот заставить топать по лесу вполне могут.
Осуществляя не быстрое движение по дороге я временами подавал звуковые сигналы, в надежде на то, что их кто нибудь услышит и выйдет на дорогу. Пусть не в этот раз, а в следующий, когда поедем обратно, кого нибудь да встретим ещё. Не хорошо, когда люди с голода помирать начнут в этих лесах, а помощь можно сказать совсем рядом была.
В лагерь я добрался в полуобморочном состоянии, спать хотелось так, что словами объяснить это хотение не возможно, его только можно самому испытать и только после этого начнёшь понимать человека, оказавшегося в такой ситуации, как я. Завтрак ещё больше усугубил моё непростое состояние, поэтому раздав указания, я наломал еловых веток, закинул их в кузов Зила и приказал разбудить меня только тогда, когда прибудем на место. Хотя, где оно толком никто не знает, но захотят разобраться разбудят.
И разбудили же, почти после самого выезда с грунтовой дороги. Нам на встречу шло наверное десятка два моряков, в чёрных бушлатах и почему то в бескозырках, хотя время далеко не летнее.
— Это кто ещё такие? — спросил я у стоявшего в кузове и любовавшегося зрелищем, моряка прибывшего к нам ранее.
— Братишки, товарищ лейтенант, прибыли, это тебе не пехота задрипанная. Теперь можешь не волноваться, отобьёмся от твоих разбойников при любом раскладе — ответил он мне и после остановки машины, рядом с бойцами крикнул уже им — Откуда топаем матросики?
— А ты сам то откуда тут такой красивый взялся? — вместо ответа спросили его.
— С Одессы мамы.
— Видали, нам в подмогу сдавших Одессу кинули. Теперь точно с ними Севастополь удержим.
Стоявшие на дороге весело заржали, а матрос находившийся рядом похоже обиделся. Он уже пытался перепрыгнуть через борт, наверняка для того, чтобы набить морду говорившему.
— Не горячись, посмотрим как они запоют, когда узнают куда попали — придерживая его за руку почти шёпотом сказал я.
— А и то верно, чего это я, подожду, когда ты им всё расскажешь, а потом сам поржу — остыв ответил он мне.
— Кто у вас за старшего будет товарищи моряки? — поинтересовался я .
— А тебе зачем, дядя?
— Ну хотя бы за тем, что пока я здесь за главного.
— Я старший, мичман Рогов. А вы кто?
— Лейтенант Дёмин, командир здешнего гарнизона.
— Виноват товарищ лейтенант, не видел ваших знаков различия.
Я спрыгнул с машины, спать уже не получится, а разговаривать с человеком сверху вниз не очень красиво.
— Куда направляетесь мичман и откуда, если не секрет?
Мичман задумался, на его месте каждый бы так поступил, наверняка они не первый день прогуливаются по нашим места.
— Передислоцируемся на новые позиции, согласно приказа. Только позиции наши, далековато оказались, вот вторые сутки их найти и не можем — разъяснил он мне ситуацию.
— Понимаю вас мичман, сам так недавно искал позиции. Но будем считать, что вы нашли их, сейчас мой человек проводит вас к ним, а по дороге всё и объяснит. Приеду, обо всём подробнее поговорим.
Я оставил морякам своего провожатого, того самого матросика, что пытался кому то набить морду, за высказывания про защитников Одессы, а сам в сопровождении четырёх оставшихся его сослуживцев поехал дальше.
Наверное зря я сигналил несколько часов назад, проезжая по дороге. Люди слетались к нам, как мухи на это, не помню на что точно, вроде на мёд. По одному, по двое, редко трое, но пока мы доехали до группы студентов, в кузове у нас сидело уже семнадцать человек, разного возраста, но все исключительно гражданские. Поэтому загрузив уже порядочно нагулявшихся по лесу учащихся, я решил только дозаправить автомобиль и ехать домой, бочки попросту некуда грузить. С заправкой проблем не возникло, подкатили тару да слили её содержимое в почти опустевший бак. Наш водитель сказал, что для этой машин бензин подходящий, как он это определил я не понял, может он умеет по вкусу узнавать октановое число, кто его знает, умельцев разных хватает.
