Я как раз утирал пот со лба, стоя на коленях перед яростно раскачивающейся корзиной, когда вернулась Тианара.
— А недавно я еще переживала, что башмачки не сочетаются с платьем! — заметила она, печально разглаживая складки широкой юбки, явно недовольная результатом переоблачения. Мне же хватило одного взгляда, чтобы понять: я пропал. Окончательно и бесповоротно. До сих пор мне удавалось так или иначе помнить о грани, пролегающей между нами. Кусок выгоревшей цветастой тряпки умудрился обрушить последнее препятствие. Образ высокомерной наследницы рода растаял туманной дымкой. Стройная темноволосая девушка в свободном платье из набивного хлопка была своей, близкой, желанной. В моей голове завихрились самые невероятные картины, мечты, устремления. Что бы я не отдал в тот момент за возможность спланировать жизнь на долгие годы вперед! И эта девушка заняла бы в тех планах самое первое из мест. Только там она не печалилась, она смеялась — искренне, беззаботно. Все ее улыбки были предназначены мне, и я улыбался в ответ... Что за дурные фантазии! Звезды одарили нас магической силой, таинственным могуществом, вселяющим трепет в сердца простых людей, но взамен отобрали возможность простой, безоблачной жизни, далекой от грязных разборок и грызни за власть. Единственное, что осталось на нашу долю, — такие вот краткие моменты счастливого забытья.
Повинуясь мгновенному порыву, я сорвал цветок шиповника, росшего у подножия искусственной скалы, и сунул в волосы растерявшейся чародейке. Та залилась краской, будто не было десятков поклонников, окружавших вниманием первую красавицу Академии.
— Спа... спасибо, — запнувшись, выдавила она.
Я отвернулся, изо всех сил сражаясь с желанием обнять и поцеловать девушку.
— Пойдем, — пробурчал я нарочито деловым тоном. — Надо спешить, пока у Садовых ворот достаточно народа.
По дороге я разъяснил общие черты плана: чтобы обмануть бдительность стражи, надо выглядеть беззаботной парочкой, занятой лишь друг другом.
— А зачем тогда над кошкой издеваться? — с упреком поинтересовалась Тианара. При звуках заветного слова из затихшей было корзины, прикрытой старым платьем чародейки, раздалась новая порция протестующего мява.
— Чтобы устроить переполох, в котором им будет вообще не до нас, — объяснил я. — Значит, поняла? Как только выходим, начинай говорить — неважно что, только не сбивайся. При этом смотри на меня и улыбайся.
— Погоди! — запаниковала девушка. — Я не знаю, что говорить! У меня только общие положения теории големов в голове! С собственными доработками касательно автономных квадропедов.
— Автономных кого? — ошалело переспросил я.
— Четвероногих големов, способных к самостоятельному передвижению. Понимаешь, основная теория касается двуногих конструкций. Все почему-то стремились воспроизвести человека в первую очередь. Масик был первым экспериментальным образцом квадропеда, не путающимся в собственных ногах. Он мог бы стать прорывом. — Тианара повесила голову. — Наверное, я дура, да? И надо просто радоваться, что до сих пор жива и на свободе? А не жалеть о несовершенных открытиях?
Наверное, надо. Некоторое время назад я бы ответил на этот вопрос с уверенностью. А сейчас вдруг задумался, кем мог бы стать и чего достичь, если бы не постоянная забота о собственном выживании. И чего вообще могли бы добиться магические школы, не будь они столь увлечены разборками между собой и внутри.
— Говори о големах, что уж теперь, — вздохнул я. — Главное, чтобы увлеченно.
— А если кто-то услышит? — возразила чародейка. — Вряд ли простолюдины так часто беседуют об энергетической сбалансированности минорных контуров основных контрольных конструкций.
Пришлось согласиться с этим утверждением. Я озадаченно поскреб затылок... И тут меня озарило:
— Слушай! А давай ты будешь говорить про големов, а термины заменять на другие слова. Ну... что-нибудь там про огород, например.
Тианара хватала все на лету. Но все же усомнилась в здравости такой идеи:
— Думаешь, я разбираюсь в том, что говорят про огороды? Да я в детстве однажды морковку нечищеную увидела, так решила, что она испортилась! Хотя... — Глаза чародейки победно сверкнули. — Виноград, точно! Он растет у нас в загородной усадьбе, я маленькая была, совершенно замучила садовника, что и как... Ведь в Садах есть виноград, правда? — Мой утвердительный кивок заставил девушку развить мысль дальше: — Значит так, локомоторные контуры у нас будут усами, контрольные — плетьми, магическое поле — почвой, энергия — водой...
Вскоре всем частям плетенки классического голема была найдена замена из области виноградарства, и Тианара начала упражняться в новом способе изъяснения. К тому времени, когда мы подобрались к границам парка, изображать непринужденность уже не приходилось: мы просто за животы держались от смеха. Вот вы могли бы спокойно слушать о плетях, приходящих в нестабильность при резком повышении плодородности почвы вследствие переполнения водой? Или об ошибках кривизны плети, приводящих к нарушению координации усов? Рассказывать об этом на полном серьезе было тоже невозможно. Как только обнаруживался очередной термин, нарушающий "просторечие", мы принимались с азартом искать ему замену... В общем, скоро хватало одной мысли о листьях, гроздьях и прочих частях виноградной лозы, чтобы вызвать приступ неуправляемого веселья. А мысль непременно возникала, стоило нам с чародейкой обменяться взглядами. Для прохожих мы смотрелись настоящими беззаботными влюбленными, у которых при виде друг друга начинали лучиться глаза и выползала глупейшая, до ушей, улыбка.
Так мы и вышли почти к самым воротам. Наступило время для главного.
— Подыграй мне, — шепнул я на ухо Тианаре. — И прикрывай от стражи.
Опустив корзину почти до самой земли, я порывисто обнял девушку свободной рукой. Со стороны все выглядело страстным поцелуем, но на самом деле я едва касался губ чародейки своими. Это игра моего воображения или дыхание девушки сделалось прерывистым даже от слабого намека на ласку? Мне некогда было заниматься наблюдениями: все внимание сосредоточилось на руке с корзиной. Тренированные чародеи легко управляли силой дара, мне же стоило великих трудов удерживать его едва пробужденным, лишь бы только хватило рассеять кусок прикрывающего корзину щита. Похоже, я переборщил с риском на сегодня: тонкие ниточки наложенной целительницей "штопки" расползались на глазах. Некоторые из них лопнули, но основная масса все же держалась. Еще чуть-чуть, немного...
Наконец, дыра сделалась достаточной для того, чтобы негодующая пленница, почуяв волю, отчаянным прыжком покинула корзину. Никто из людей не обратил внимание, откуда она взялась: с одной стороны нас прикрывала стена дома, с другой вид загораживала юбка Тианары.
Зато событие заметил и оценил пес, запряженный в тележку молочника. Как две капли воды похожий на того, с которым мы столкнулись раньше, только рыжий. С азартом истинного охотника он метнулся вслед ускользающей добыче, позабыв о поклаже позади. Развернувшись по крутой дуге, тележка врезалась в соседнюю. Тащивший ее пятнистый великан кошки не заметил, но действия соседа вызвали у него решительный протест. Без всяких предупреждений пятнистый вцепился зубами в ляжку рыжего. Завязалась свара, к которой не преминул присоединиться еще один упряжный пес и какая-то мелкая собачонка, пробегавшая мимо. Четвертого крупного пса успел ухватить за хомут и оттащить прочь его хозяин. Разочарованное животное внакладе оставалось недолго: перед глазами его мелькнула новая цель в виде белоснежного пушистого хвоста. Кошка, сообразившая, что вместо звезд за ней сегодня следят с небес одни лишь злые кометы, припустила во всю прыть, спасаясь на дереве. Оставшийся не у дел пес рванул за ней мощным прыжком, сбив хозяина с ног, и сделал попытку взбежать следом, прямо вместе с тележкой. Тем временем хозяева дерущихся собак не сошлись во мнении, кто виноват в произошедшем, и, быстро миновав стадию взаимных оскорблений, начали поиск виновного старым проверенным способом — при помощи кулаков.
Стражники на воротах надрывались от хохота, наблюдая за всем этим безобразием. Они бы и дальше с удовольствием исполняли роль зрителей, но долг призывал вмешаться, и потому, недолго насладившись представлением, служители порядка отправились разнимать драчунов.
— Пойдем, — дернул я Тианару, совершенно очарованную поднявшимся хаосом.
В этой суматохе никто не обратил ни малейшего внимания на проскользнувшую через ворота парочку. Сзади несся истошный лай и громкие голоса, выкрикивающие непристойные ругательства.
Мы вырвались из окруженной стеной мышеловки Высокого города!
За воротами дорога раздваивалась. Ее левая ветвь, широкая, мощенная камнем, уходила наверх, в холмы, где раскинулась основная часть Садов. Правая, хорошо утоптанная тропа тянулась вдоль подножия городской стены до самых Верхних ворот, где упиралась в пристань. Вперед же, а точнее — вниз, спускалась тропинка поуже. Она выходила к плоскому, топкому берегу, где селились в основном рыбаки.
— Куда теперь? — спросила чародейка, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Что ж, тянуть дальше с правдой было бессмысленно. Я небрежно махнул рукой в направлении противоположного берега:
— Туда.
— Ты... Ты опять шутишь, да? — неуверенно предположила девушка. — Там же... Там Стрелка. Там сплошные воры, убийцы, насильники и... и прочие.
— Согласись — совсем не то место, где будут искать наследницу магического рода, а? — подмигнул я. — Не бойся. У меня есть там кое-какие знакомые. Они помогут.
Поднявшееся солнце уже начинало припекать, обещая очередной жаркий денек, но Тианара поежилась на редкость зябко:
— Ты уверен? Мне Ки... родственница одна рассказывала. Она знает, что и как. Там никому нельзя доверять. Это же сплошные бандиты. Жестокие и беспощадные. Настоящие нелюди, хуже всяких ящеролюдов!
Ну, спасибо, девонька, на добром слове. Нет, в общем-то, большинство из нас и правда подходит под данное определение, не спорю. И все-таки обидно.
— А то в вашей Академии все наперечет — милейшие люди, понимающие и душевные, — буркнул я и тут же обругал себя последними словами. Нельзя так расслабляться! А все из-за того, что с Тианарой я ощущал себя так легко и непринужденно, как ни с кем до сих пор. Из женщин, я имею в виду. Ну, разве что Змейка, но та была своим парнем, о котором не всегда и вспомнишь, что твой старый испытанный товарищ на самом деле девушка, и притом симпатичная.
Тианара, задумавшись о своем, не заметила моей оговорки.
— Да уж, — вздохнула она. — Наверное, искать подмоги у преступников и правда безопаснее, чем у собственной школы.
Она попыталась свернуть на правую тропку, но я ее остановил:
— Нельзя. На мосту слишком много стражи. И, скорее всего, там нас уже ждут. Я и так уже наследил с магией. Пойдем вниз, там рыбак один знакомый, одолжим у него лодку.
Это известие заставило Тианару улыбнуться:
— Слушай, а где у тебя нет знакомых?
— В мире ящеролюдов — точно, — заявил я и добавил, многозначительно почесав затылок: — Хотя это как сказать, общался тут на днях с одной любопытной особой...
Первым, что отличало рыбацкий квартал, был запах, въевшийся в каждый клочок здешней земли. Пахло рыбой, тиной, подсохшими водорослями, что свисали грязными лентами с развернутых на плетнях сетей.
По густо-зеленым завиткам травы на пологом берегу топталось широкими красными ластами стадо гусей. Завидев чужаков, серо-белый вожак распустил крылья, зашипел, угрожающе выгибая шею. Чародейка испуганно ойкнула...
— С яблоками они как-то менее солидно смотрятся, — смущенно отшутилась она, обнаружив себя в следующий момент повисшей у меня на шее.
Означало это одно: толстая броня взаимного недоверия дала трещину и продолжала разрушаться, несмотря на все наши старания. Учитывая обстоятельства, это должно было пугать, но вместо того я ощущал себя счастливым, как последний дурак.
— Не делай резких движений, — посоветовал я, любуясь отражением неба в серых глазах. — Осторожно проходим мимо, вот и все.
Гусак явно не посчитал нас достойными соперниками. Для порядка пошипев в спину, он сложил крылья, деловито оправил клювом перья и вперевалку потопал к воде, уводя за собой галдящее стадо.
Наконец мы добрались до крытого дранкой домика с покосившимся крыльцом. Во дворе у сарая высокий старик и парнишка лет тринадцати растягивали для просушки мокрую сеть. Дядька Ральт и его младший сын. Непутевый старший, видать, опять куролесит вдали от дома. Я неодобрительно поморщился. Однажды я уже вытащил парня из крайне неприятной истории. По собственной инициативе и пальцем бы ради него не шевельнул: по моему искреннему мнению, придурки должны огребать согласно заслугам, тогда они либо поумнеют, либо избавят мир от своего раздражающего присутствия. Но когда седоголовый дед с мольбой валяется у тебя в ногах, обещая отдать что угодно за спасение сына... Неправильно это, в общем. Я согласился, а результат оказался печальным и закономерным. Сынок сохранил на плечах башку со всем запасом дурости, а престарелый отец обзавелся открытым долгом перед бандитским главарем. Что ж, похоже, сегодня у старика будет шанс расплатиться.
— Залезай, — велел я чародейке, указывая на лодку, стоящую на приколе на мелководье.
Подобрав юбки, Тианара неуверенно тронула башмачком топкую грязь.
Первой наше самоуправство заметила пятнистая мелкая собачонка неведомой породы, крутившаяся у ног хозяев. Казалось, ее громкий, пронзительный лай отдавался эхом в глубинах черепа, заставляя гудеть каждую кость. Сама шавка предусмотрительно держалась поодаль. На собачью тревогу обернулся дед и, выругавшись, схватился за приваленное к сараю весло.
— Ах, ворье! Чужими лодками промышлять?! А ну я вас сейчас, ящеролюдов приплод!
Несмотря на возраст, старик был крепким, жилистым и вполне мог постоять за себя. Я приветливо помахал рукой.
— Будь здоров, дядька Ральт. Не шуми.
Наконец-то признавший меня рыбак замер, не желая верить глазам. Весло, занесенное грозным замахом, качнулось и поникло.
— Чертополох? — переспросил старик недоверчиво. — А я слышал, тебя...
Я рассмеялся.
— Мало ли что ты слышал! Ты же знаешь меня, неужели думал, от Чертополоха так просто избавиться?
Ральт вздохнул, не спеша разделить моей радости. Думать он так явно не думал, но надеялся искренне. И совершенно не был рад видеть меня живым, поскольку верил свято: меньшее, что понадобится от него бандитскому главарю, — прирезать кого-нибудь в темном переулке.
— А ты ночью был там, да? — вмешался парнишка, оживленно сверкая глазами. — Когда чародеи Угря брали? Расскажи, как все было!
Поначалу я не поверил ушам. И даже уточнил для верности:
— Что-что делали чародеи?!
— Молчал бы лучше, чем слухи дурные разводить, — осадил сына старик. — Кто его знает, правда ли чародеи, да чем занимались. Пусть их, делают что хотят, а наше дело сторона.
