Капитан Т.Т. Трезоров 2

Да и сейчас, мысленно и внутренне проверив все свои рецепторы, я был твердо убежден в том, что наблюдение прекратилось и больше не велось после того, когда сторожевой эсминец бросил свою орбиту и канул в гиперпространственный туннель. Интересная получась ситуация, если на веру принять тот факт, что сбежавший эсминец на протяжении длительного времени вел наблюдение за нашей жизнью и действиями на африканском континенте.

Кому же это мы были так нужны, чтобы громадный космический корабль в течение всего времени болтался на земной орбите, что наблюдать за мной и Белояром?

Гnbsp;лаза Наоми по-прежнему оставались черными, в них не было видно ни единого светового проблеска. Одна только темнота, в которой можно утонуть.

Внезапно в глазах чернокожей женщины родилась зеленая искорка, которая зигзагом промелькнула в ее черных зрачках глаз, после чего я вышел из транса и стал удивляться, почему неподвижным фонарным столбом застыл перед этой красавицей, пытаясь, что-то разыскать в глубине ее глазах. Но в этот момент возникла и другая мысль о том, что сейчас в комнату вернуться командир и увидеть нас обоих стоящих столь близко друг к другу и пристально смотрящих в глаза, естественно, что у него может возникнуть вопрос, а что это я пытаюсь высмотреть в красивых глазах его женщины?!

Но вместо Генерала в помещение влетел Тарзан и еще с порога радостно проорал, что на рейде появился большой корабль.

Так авианосец "дружественной" страны встал на рейд прямо напротив нашего дома в рыбацкой деревушке. Где-то в глубине сознания родилась и стала обретать реальные очертания мысль о том, что штурм острова следует осуществить сегодня ночью и чуть ближе к рассвету.

После многообещающих взглядов Наоми я уже не знал, чьей же была эта мысль, моей или все же ее?

Но нельзя было терять времени, наставала пора решительно действовать.

???

По просьбе Генерала нас принимал командир авианосца Адмирал, который оказался тощим офицером в черной морской форме, которая прекрасно сидела на его фигуре, но этот человек оказался чрезвычайно высокого роста. Он был на целую голову выше нашего командира, а мы с Белояром, не имея мощного генеральского телосложения, выглядели перед Адмиралом настоящими щенками.

Но прежде несколько слов о нашем появлении на авианосце.

После "общения" Наоми со мной я переговорил с Генералом и поделился с ним о "своих" опасениях по поводу возможного сценария развития событий на острове. Наоми опасалась, что Изгой, узнав о появлении авианосца и о планирующейся на рассвете штурмовке острова мощными авиасилами, постарается бежать с острова и убрать из-под удара свои военные силы, а именно черные треугольные истребители. По мнению Наоми, Изгой являлся очень сильным колдуном и за ночь мог многое проделать, чтобы эвакуироваться с острова и в данный момент единственное, что ему требовалось, это было время на создание магических порталов для перемещения людей и техники. А главное ему было нужно время на поиски и определение места, куда можно было бы бежать. Поэтому она и предложила, не откладывая дела на завтра, уже сегодня ночью, в крайнем случае, перед рассветом нанести удар по острову, чтобы помешать Изгою самому бежать и спасти своих людей.

Как только авианосец встал на якорь, Генерал по мобильнику позвонил Адмиралу, опять таки помогла опаловые глаза, которая достала и накануне сообщила мне нужные номера телефонов, и попросил его о встрече. Адмирал, удивленный звонком, долго колебался, принимать или не принимать нас и предлагал перенести встречу на завтрашнее утро. Но Генерал проявил присущую ему стальную настойчивость и добился таки согласия Адмирала на встречу сегодня вечером.

Мы с Генералом тут же вскочили в мой Х76 и вылетели на встречу, а Белояр оставался дома сторожить женщин и беспокойное семейство Трезоровых. В полете я решил особо не лихачить, издалека запросил разрешение на посадку и пологой глиссадой пошел на приземление. Мне впервые пришлось садиться на палубу морского судна. Взлетно-посадочная полоса на палубе авианосца на первый взгляд казалась такой огромной, что можно было где разгуляться. Но она была густо заставлена различными летательными аппаратами, а у некоторых крылья были сложены ромбиком, чтобы дать больше пространства для взлета и посадки другим машинам. Поэтому я чувствовал себя несколько не в своей тарелке и старался повежливей вести на этой большой морской калоше, интуитивно отыскивая неприметное и укромное место для своего истребителя-блина.

Такое место имелось только перед самой палубной башней-надстройкой, где я тут же притулил свой Х76, который на общем фоне множества самолетов с боевой раскраской фюзеляжей выглядел их серым и бледным родственником. Генерал был настолько углублен в свои мысли, что не обратил внимания на место нашего приземления, лихо выскочил из кокона второго пилота и тут же уткнулся носом в дылду в голубой майке и желтых шортах на босую ногу. Причем, следует отметить, что дылда был тоже не менее смущен нашим неожиданным появлением, он, видите ли, занимался пробежкой, а мы ему помешали, и громко проревел, несмотря на свой тощий и голодный вид, что мы за люди и что делаем в неположенном месте, в адмиральской зоне. Генерал на прекрасном ненашем языке послал дылду куда подальше и с видом аристократа, не хватало только трости и монокля в глазу, направился к железной двери с цифрой "1", нанесенной красной краской.

Мне тоже очень хотелось пнуть дылду ногой в его тощий зад за неджентльменское поведение, но я, на всякий случай, воздержался от этого и потянулся вслед за своим командиром, чтобы охранять его тылы.

Но мы так и не успели достичь желанной двери.

Нас вновь окликнул басистый голос этого тощего дылды, который на этот раз одной только фразой, произнесенной на прекрасном нашем языке, остановил наш бурный натиск. Он поинтересовался не те ли мы люди, которые хотели бы встретиться с Адмиралом, командиром авианосца. Нам с Генералом пришлось признаваться, что это были мы, кто просил о срочной встрече с командиром авианосца, а ведь дверь была так близко.

К нашему большому удивлению, именно дылда оказался командиром этого авианосца, перед встречей с нами он вышел подышать свежим морским воздухом, а заодно немного побегать.

Когда все стало на свои места, дылда тут же по наручному браслету связался с дежурным диспетчером авианосца и влил ему по самое "не могу" за приземление "визитеров" в неположенном месте, одновременно вежливо приглашая нас следовать за ним. Мы церемонным гуськом проследовали за ним и, пройдя через дверь с красной цифрой "1", оказался в небольшом тамбуре с лифтом, который Адмирал-дылда открыл для нас собственным ключом и мы долго поднимались наверх или опускались вниз, кабина лифта была окон и нельзя было определить направление его движения.

Когда дверца лифта бесшумно распахнулась, мы оказались в адмиральской каюте авианосца, заставленной комфортабельной мебелью и непонятным для нашего непросвещенного взгляда оборудованием. Ведь я с командиром никогда не плавали или не ходили на таких больших морских суднах, поэтому и не были знакомы с оборудованием простых кают, а не то чтобы адмиральских. Но, к слову сказать, вели себя, как заправские морские волки, Генерал, особо не стесняясь, прошел в глубь помещения и выбрал себе наиболее удобное кресло, куда бухнулся и вопросительно посмотрел на меня. А меня замкнуло, в голове почему-то возник образ командора-шотландца, у которого мы с Белояром в свое время проходили стажировку. Поэтому и взгляд командира я истолковал в соответствии с прошлой ситуацией, быстро осмотрелся, адмиральская каюта, как адмиральская каюта, ничем не отличалась от той прежней.

Я быстро направился к нагромождению мебели в одном из углов каюты. Молодая память не подвела меня, данное нагромождение оказалось адмиральским баром. А дылда продолжал стоять на площадке перед лифтом, удивленно посматривая на меня и Генерала, он так и не переоделся. Видимо, наше поведение ему очень понравилось и он ждал продолжения. Я раскрыл бар и профессиональным глазом осмотрел его алкогольное наполнение и был вынужден констатировать, что ничего нового или незнакомого для себя внутри не обнаружил. Пришлось довольствоваться старым, испытанным напитком светло-янтарного цвета. На два пальца плеснул по пластиковым стаканам, в один, для дылды, добавил лед, в другой, для Генерала, тоник, а в третий для себя — ничего, так как очень любил вкус этого напитка без примесей.

Переговоры начались с большой натугой, но закончились полным взаимопониманием. Мы договорились о том, чтобы штурмовка была проведена на четыре часа утра. Принимая во внимание общее состояние переговаривающихся сторон, Адмирал предложил всем поужинать и принять джакузи, чтобы к утру быть готовыми к вылету и чтобы хмель покинул наши головы.

???

Солнце еще не показалось из-за горизонта, а мощные прожекторы уже освещали взлетно-посадочную полосу авианосца. Со стороны, а мы с Генералом по-прежнему оставались гостями Адмирала и, пользуясь случаем, с открытой площадки адмиральской каюты наблюдали за развернувшейся внизу суетой. Вначале появились механики и техники, которые занялись подготовкой к вылету штурмовиков, они проверяли их заправку топливом, вооружение и наличие боезапаса и бомбовой загрузки. Затем появились пилоты, которые в полетных комбинезонах и контур шлемов в руках вместе с техниками осматривали свои штурмовики, по лесенке поднимались в кабины и удобно располагались в ложементах пилотских кабин. Послышались звуки запускаемых первых двигателей, вся работа велась неторопливо и размеренно.

Белояр связался со мной по мобильнику и сообщил, что готов к вылету и что вместе с ним на задание вылетает Наоми, которая настоятельно потребовала этого в последнюю минуту. Я ни одним словом не прокомментировал данный факт, мысленно отметив в голове, что на боевое задание одновременно вылетают оба супруга. Пожелал Белояру ни пуха ни пера и спрятал мобильник в нарукавном кармане комбинезона. Адмирал, заметил, что я прекратил переговоры, и сделал широкий жест рукой, приглашая нас спуститься на палубу.

Вчера мы практически разгромили адмиральский бар, я даже не мог предположить, что два высших офицера могут выпить столько алкоголя. Может быть, они выбили столько из-за того, что выпивка была бесплатной?! Я же ограничился двумя литровыми бутылками "Red Label" и сегодня, несмотря на то, что предшествующие два часа проспал в горячей адмиральской джакузи, чувствовал себя чуть-чуть хмельным. Я полез в ванную только потому, что эта генеральская и адмиральская пара было уже собралась отправить меня в качестве гонца за дополнительной выпивкой в ближайший африканский супермаркет. Слаба богу, что они за своими боевыми разговорами быстро забыли обо мне и дали мне немного поспать. Сегодня Генерал после неограниченных вчерашних возлияний выглядел, как свежий огурчик, словно и не брал в рот спиртного. А тощий Адмирал в своем отлично сшитом и прекрасно сидевшем на нем адмиральском мундире походил на настоящего аристократа после утреннего шампанского. Правда, на мой взгляд, ему не хватало джентльменской трости или стека.

Генерал первым подошел к лифту и с ухмылкой посмотрел на мою мятую рожу.

Мой Х76 стоял и смотрелся неприкаянным гадким утенком на фоне ультрасовременного штурмовика, стоявшего крылом в крыло к нему. Перед тем, как взобраться в свою пилотскую кабину, я осмотрелся кругом, пытаясь взглядом отыскать пилота этого штурмовика и поздороваться с коллегой за руку, но рядом не заметил ни одного человечка. И тут совершилось то, от чего меня пот прошил, весь нафуфыренный дылда взялся за ручки лесенки, приставленной к штурмовику, и стал взбираться в пилотскую кабину в своем наутюженном мундире. Но когда он снял белую адмиральскую фуражку и натянул на голову пилотский контур шлем, только тогда я начал верить в происходящее со мной и передо мной. Адмирал собирался пилотировать этот штурмовик.

Мне оставалось только забрать лесенку от штурмовика, чтобы она не помешала при его взлете, за что тут же получил одобрительную улыбку Адмирала, и лезть в кабину своего многопрофильного истребителя Х76. Генерал уже расположился в коконе кресла второго пилота и пытался достать из внутреннего кармана мундира толстую гаванскую сигару, но Иррек, как и я, не любивший курильщиков и не терпящий табачный запах в пилотской кабине, уже успел натянуть на командира полетный комбинезон, лишая его возможности курить во время полета.