Легенда о Вращающемся Замке

— Это не слухи, — сказал Гленан. — Леди Кэмерон в самом деле была готова крушить гарландцев своим собственным мечом. Как я вижу, перед лицом врага ее решимость не угасла.

— Вам виднее, милорд. Сам я ведь ее величество толком не знаю. Видел один раз в столице, на весеннем приеме два года назад. Но суть дела такова, что дела наши плохи. Гарландцы сомкнули кольцо вокруг города, в конечном счете. Теперь там даже мышь не проскользнет. Наши ребята оказались в меньшинстве.

— А вы здесь чего рассиживаетесь? — поинтересовался Остромир. — С этой стороны Клифф Рэдгар уж точно к вам не пожалует.

Начальник гарнизона чуть поколебался, прежде чем ответить:

— Приказа выступать нам не было отдано, ваша милость. Каэр Лейн является стратегически важной крепостью. Мы не можем оставить замок, не получив на то специального королевского приказа. Короля у нас сейчас, как видите, тоже нет. Коронованного, во всяком случае.

— И поэтому, — уточнил венет, — вы станете оберегать эти стратегически важные камни, пока столица вот-вот может пасть? Своеобразное понимание воинского долга.

— В самом деле, — поддержал его Гленан. — Короля у нас нет, но если мы будем ждать его официального восшествия на престол, провороним и все королевство. Не оправдывайте, пожалуйста, свою нерешительность тем, что якобы не получали соответствующих приказов.

— Простите, милорд, — нахмурился офицер, — но кто вы вообще такой, чтобы мною командовать?

Его сомнения можно было понять. Почти разорившаяся и пришедшая в полный упадок, семья графов Кэбри уже давно не имела в Эринланде никакого веса. Владельцы порядком обветшавшего старинного замка, они не могли похвастаться ничем, помимо почтенной родословной и некогда уважаемого фамильного герба.

— Кто я такой? — переспросил Гленан. — В самом деле, это хороший вопрос. Я граф Кэбри. Я оруженосец и доверенное лицо герцога Фэринтайна. Вернее сказать, я оруженосец и доверенное лицо короля Эдварда, и неважно, что он покуда не носит корону. Более того, я его родственник, пусть и не очень близкий. После пресечения линий Хэррисвордов, Тэльвантов и Барлоу — а они все сложили головы на Броквольском поле — я, пожалуй, могу считаться следующим после лорда Эдварда в череде престолонаследия. А это означает, что вам положено именовать меня высочеством и считать наиболее близкой к званию короля или хотя бы принца особой на расстоянии сотни миль от этого места в любую сторону. С этого момента вы поступаете в мое прямое и непосредственное распоряжение. Благородный сэр как вас там. У вас тут три тысячи воинов? Нам они очень пригодятся.

— Милорд, — было заметно, что капитан смущен его напором. — Даже со всем здешним гарнизоном нам не прорваться в Таэрверн.

— А мы едем сейчас не в Таэрверн. В Каэр Эрак. Там, насколько я помню, были собраны вполне приличные силы. Возьмем их с собой — а потом прямо с марша обрушимся на Клиффа Рэдгара. Если лорд Эдвард поддержит нашу инициативу и выйдет из города со своими людьми, гарландцам не сдобровать. Мы отшвырнем их от столицы. Это я вам гарантирую.

— Но позвольте, милорд. Герцог Дэйрин послал короля Хендрика в самую глубокую из всех преисподен, когда тот призывал его примкнуть к походу на Гарланд.

— Короля Хендрика, может, и послал, а меня не пошлет. Во всяком случае, я поговорю с герцогом и постараюсь быть максимально убедительным. Все же, одно дело идти за тридевять земель в логово превосходящего врага, и совсем другое — защищать собственный стольный город. Шансы у нас есть. Мы на своей земле. И люди за нас. Все, любезный. Не спорьте. Оповестите своих солдат. Прикажите подготовиться. Поднимите всех. Завтра с утра мы выдвигаемся в Каэр Эрак.

Видя, с какой неожиданной жесткостью Гленан подмял под себя здешний гарнизон, беззастенчиво пользуясь своим высоким происхождением и отметая сходу любые возражения и попытки ему прекословить, Гледерик только и мог, что подумать: "Надеюсь, за ночь солдаты не передумают, не взбунтуются и не перережут нас во сне".

Глава шестнадцатая

Темное вражеское море колыхалось за пределами стен, подобно внезапно нахлынувшей морской волне со всех сторон обступив изготовившийся к обороне город. Потрепанная отчаянными вылазками, которые постоянно предпринимали осажденные, слегка растерявшая свой изначальный яростный боевой задор, гарландская армия тем не менее оставалась могущественным и грозным противником. Враг по-прежнему намного превосходил защитников эринландской столицы своей численностью, так что не было никакой надежды на то, чтобы обратить его в бегство.

Шести тысячам солдат удалось уцелеть и вновь собраться в Таэрверне. Шести тысячам из тех пятнадцати, что выступили три недели назад под командованием Хендрика Грейдана в поход к западным рубежам королевства. Шесть тысяч — это ведь было совсем неплохо, если разобраться. Значительно больше, нежели можно было надеяться, памятуя, каким безнадежным положение представлялось поначалу. Отряд за отрядом, утомленные, зачастую израненные, но не сломленные до конца эринландские воины возвращались в столицу, прежде чем враг окончательно успел замкнуть вокруг нее кольцо. Королевская гвардия, к сожалению, полегла почти полностью. Но не только из нее состояло войско.

В конечном счете, наибольшую боеспособность сохранили костяк личной гвардии Фэринтайнов и тот отряд, который привел с собой Остромир. Эти воины держались стойко и мужества не теряли. Боевой дух остальных полков пребывал на куда более низком уровне. Не на таком низком, впрочем, чтобы солдаты сложили оружие и оставили укрепления. Они стояли. Были напуганы, измождены, устали, но все же стояли. Эдвард Фэринтайн сам не до конца понимал, что же придает им решимости сражаться.

Может быть, пример вдовствующей королевы. В эти дни Кэмерон воистину сплотила вокруг себя народ. Облаченная в тяжелые доспехи, с длинным мечом в руке, супруга Хендрика неизменно пребывала на самом переднем краю обороны. Каждый день вместе с простыми солдатами неся дежурство на стенах, Кэмерон старалась поспеть везде, где воины Рэдгара шли на приступ. Ее клинок разил без промаха, а глаза сверкали поистине звериной яростью.

— Где ты научилась так ловко драться? — спросил ее Эдвард, когда они отбили очередную атаку, уложив гарландских пехотинцев, по приставным лестницам в паре мест взобравшихся на парапеты внешних стен Нижнего Города.

— Меня учил твой покойный брат, — отвечала Кэмерон, сдернув шлем и утирая тыльной стороны ладони пот со лба. — Я не хотела быть всего-навсего женой воина. Мне хотелось самой стать воином. Как видишь, у меня это получилось.

— И весьма неплохо получилось, — согласился Фэринтайн, мимоходом глянув на валявшийся в ногах королевы до пояса разрубленный труп гарландского солдата. — Люди следуют за тобой.

— Люди следуют за королевским знаменем, — отмахнулась Кэмерон. — Неважно, кто именно его несет.

— Ты не совсем поняла, — тихо сказал Эдвард. — Я вполне могу оставить тебе трон. Не претендовать на королевский титул. Все равно дом Грейданов иссяк. Я их родич всего лишь по женской линии, и Фэринтайны уже восемьсот лет не правили во Вращающемся Замке. Так не все ли равно, кто именно будет носить корону? Оставайся на престоле. Мне власть не нужна, ты прекрасно это знаешь. И ты уже доказала, что вполне способна защищать эту страну, без чужой поддержки, с оружием в руках.

— Ох уж эти твои рыцарственные жесты, Эдвард, — Кэмерон поморщилась. — Из какой именно героической баллады ты выпал, дорогой друг? Сам ведь прекрасно понимаешь, почему именно мы так не поступим. Я ведь так и не смогла родить Хендрику сына. Вполне возможно, что и никому другому не смогу, даже если выйду замуж повторно. Чего стоит бесплодная королева? Когда я состарюсь, все равно встанет вопрос о наследовании, и кто знает, в чью тогда пользу он будет решен. Нет, это все глупости. Да и не хочу я власти. Я хотела быть с Хендриком. Он был упрям, как баран, и все же я его любила. А раз его больше нет — принимай свою корону, эльфеныш.

Эдвард усмехнулся.

— Ты единственная, в чьих устах подобное обращение не кажется мне оскорбительным.

— Ну так я же по-дружески. И на дуэль ты меня все равно не позовешь, так что лучше тебе и вправду не видеть в моих словах оскорбления. О! Смотри! — королева вся аж вскинулась. — Эти гады опять лезут.

Гарландцы в самом деле в очередной раз попробовали оседлать стены. На этот раз они попытались использовать осадную башню. К счастью, эринландские лучники сумели расстрелять ее подожженными стрелами прежде, чем она приблизилась вплотную к стене. Громоздкое сооружение загорелось, беспорядочно вспыхнув сразу в нескольких местах, и вскоре уже яростно пылало. Однако, пока защитники города разбирались с этой угрозой, уже последовала новая атака, с противоположного фланга.

Случавшиеся по нескольку раз в день, эти отчаянные попытки врага прорваться в город, при всей своей беспорядочности и кажущейся бесплодности, тем не менее приносили осаждающим определенную пользу. Силы эринландцев медленно, но верно таяли. Разумеется, враг тоже нес потери. Но обладая более чем трехкратным превосходством, он вполне мог эти потери себе позволить. Выбранная Клиффом Рэдгаром тактика была проста, безжалостна и эффективна.

Вот и сейчас Эдвард и Кэмерон кинулись впереди своих воинов отражать очередной яростный приступ. Себя Фэринтайн не щадил. Он бросался в бой не осторожничая, не надеясь уцелеть. Колол, рубил и резал, срубал вражьи головы с плеч и насквозь пробивал броню. Орудовал мечом, и копьем, и даже топором, когда приходилось. Эдвард и сам не заметил, как начал пользоваться уважением и даже любовью у солдат. Нелюдимый и слишком степенный, раньше он проигрывал в их глазах на фоне безудержного в своей сумасшедшей отваге Хендрика. Но теперь он, сам для себя незаметно, начал обретать в глазах простых воинов репутацию героя и настоящего храбреца. Это удивляло и даже немного раздражало герцога Фэринтайна. Он просто делал, что должен. И совершенно не искал никакой воинской славы. Более того, сторонился ее. Но хотел он того или нет, слава норовила пристать к нему, подобно настырному бродячему псу.

И, положа руку на сердце, Эдвард понимал, что не должен этому препятствовать. Если простые солдаты безоговорочно верят в своих командиров, то и сами не поддаются отчаянию. Люди верили в королеву. А теперь, кажется, поверили и в своего нового короля. "Ваше величество", обращались они к нему. Фэринтайн ясно осознавал, что, сам того изначально не желая, он действительно сделался сейчас королем Эринланда — и по праву наследования, и по сути. Пусть даже непонятно было, сколько еще его королевство простоит, прежде чем окончательно рухнет под не ослабевающим натиском противника.

Ни в малейшей степени не жалея себя, Эдвард, однако, старался защищать в бою Кэмерон. Бдительно высматривал, не грозит ли той враг. Вовремя вмешивался в ход наиболее опасных схваток и отводил от вдовы Хендрика особенно коварные или неожиданные удары. Прикрывал спину. Больше всего Эдвард боялся, что эта безудержно храбрая женщина погибнет. Кэмерон видела все это. И отчаянно злилась на попытки себя защитить.

— За собой следи, не за мной! — рычала на Эдварда королева. — Себя я уж как-нибудь уберегу, не совсем разиня, чтоб на чужой клинок напороться. А кто тебя спасет, дурень эдакий, когда ты сам подставляешься?

Эдвард в ответ только пожимал плечами:

— Ну умру и умру, делов-то куча. Все равно за меня ни у кого сердце не заболит. Кузен мой умер, брат меня предал и тоже умер. Если меня убьют, это ровным счетом ничего не изменит. Шансы наши все равно ничтожно малы. Да и я не единственный командир здесь. Мое место найдется, кому занять.

— У тебя вроде невеста была, если я ничего не путаю. Хорошенькая белокурая девица, дочь графа Уортона.

— Да, леди Гвенет, — подтвердил Фэринтайн безучастно. — Вчера я расторг нашу помолвку.

— Совсем рехнулся, эльфийский дурак? Хорошая же девчонка. И заступилась за тебя на Самайн, когда мой муж чуть не снял твою пустую голову с плеч.

— Леди Гвенет и впрямь замечательная девушка, — согласился Эдвард все таким же пустым, словно вымороженным голосом. — И она в самом деле достойна самого лучшего жениха. Только не я этот жених. Это был бы чисто политический брак, и ты сама прекрасно это понимаешь. Сначала лорд Уортон пытался выдать Гвенет за Гилмора, потом — за меня. Ни мои чувства, ни чувства самой Гвенет здесь никакой роли не играли. Только сговор, взаимная выгода и сухой расчет. Девица Уортон была бы мне верной женой, но я не хочу заключать брак без любви. Особенно остро я понял это сейчас, когда мы все находимся перед лицом смерти. Вчера я вернул Гвенет ее кольцо, попросил у нее прощения и пожелал ей найти себе достойного кавалера. Ей, с ее титулом и землями, это будет совсем несложно.

— Ты законченный идиот, Эдвард Фэринтайн, — проворчала королева.

— Может быть. Но я скоро буду законченно мертвым идиотом, так что велика ли разница, помолвленным я паду от вражеского меча или холостым?

Кэмерон немного поколебалась, прежде чем задать следующий вопрос.

— А меня бы ты в жены взял? Если б надо было выбирать себе срочно жену, и стоял такой выбор.

— Боюсь, что нет. Прости меня.

— Что? — скривилась Кэмерон. — Я недостаточно для тебя хороша? Или темноволосые барышни тебе не нравятся? Впрочем, и белокурую девицу Уортонов ты тоже отшил. Кто ж тебе тогда по сердцу, Эдвард Фэринтайн? Небось, рыженькие?

— Ваше величество, дело не в вашей внешности. Вы прекрасны и наверняка бы сделались чудесной женой для любого мужчины. Но для меня вы в первую очередь друг и товарищ. Под венец я готов вести лишь ту, кого полюблю всем сердцем, — ответ Эдварда был куртуазно учтив. Подобные неловкие разговоры всегда вызывали у него легкую растерянность, и он старался скрыть ее под отточено изящными фразами.

Но Кэмерон никак не унималась.

— А все же тебе нравятся рыжие, — заявила она. — Та юная особа из Каэр Сейнта, правильно? Она поразила твое воображение. Ты с того момента сам не свой. Потому и с Гвенет расстался, и о любви запел.

— Ваше величество, — Эдвард упрямо продолжал прятаться за щитом из формальностей и хороших манер. — Ваше величество, та особа, о который вы говорите — наш враг.

— Именно потому и говорю. Что может оказаться более желанным для настоящего рыцаря, — усмехнулась Кэмерон, — нежели влюбиться по уши в таинственную и опасную чародейку? Коварную, прекрасную и недоступную. К тому же, победившую его в бою. После такого — только под венец.

Эдвард не ответил.

— Ну молчи-молчи. Только я тебя вижу насквозь, как бы ты ни отмалчивался. Загадочная волшебница, окрутившая одного из братьев Фэринтайн, заодно похитила и сердце другого. Непросто тебе приходится, должно быть, если ты влюбился в женщину, которая обещала тебя при первом же удобном случае убить. Может, потому ты и сам ищешь смерти настолько настойчиво? Не хочешь попадаться этой вашей леди Кэран на глаза. До Йоля ведь уже совсем недолго осталось. Тебе, наверно, проще было бы пасть от вражеской руки. Не от ее.