— Давайте сделаем, как он сказал — пойдём спать. Если батюшка и брат помогают медикам, то почему мы не можем этого сделать? Господин Торвальд прямо сообщил, что больные встанут с постелей утром. Значит, им нужно будет помочь. Думаю, он не откажется от четырёх сестёр милосердия?

Остальные дружно закивали головами. Только Настя добавила:

— И надо будет мамА успокоить, что с мужчинами всё нормально, они помогают спасённым...

— А обязательно ждать утра? Может, лучше пойти уже сейчас?

Подала голос Маша, но Таня, как самая рассудительная, остановила порыв сестры:

— Господин Торвальд же попросил нас прийти именно утром. Значит, давайте его послушаем. В конце концов, это его дом, значит, надо выполнять правила, по которым тут живут...

...Молчание в комнате стало совершенно невыносимым, к тому же оба мужчины бесцеремонно разглядывали девушку, поэтому Иана не выдержала и сердито спросила:

— Что вы на меня так пялитесь?!

...Судя по внешности и одежде, оба были русскими, откуда то отсюда, поэтому она задала вопрос именно на этом, специально ей имплантированном языке. Прямой вопрос вызвал смущение у юноши, и лёгкую красноту щёк старшего. Кашлянув, он ответил:

— Простите, ради Бога, сударыня... Но для нас женщина врач, к тому же столь молодая и красивая, просто необыкновенное чудо...

Их смущение было столь наивно, что девушка сразу поняла — злиться на этих чудиков просто смешно, и неожиданно для самой себя произнесла:

— У нас есть свободное время, раньше чем через три-четыре часа первый не очнётся, а Торвальд приучил нас к кофе. Хотите по чашечке?

Молоденький, даже младше её юноша, кивнул в знак согласия. Глянув на него, старший тоже согласился, и Иана сделал заказ на кухню. Спустя пару минут появился робот с подносом, на котором стоял кофейник-термос, посуда и блюдо с плюшками. Ароматные и сочные, они стали обязательной приправой к напитку и никогда не приедались. Быстро разлила напиток по чашкам, кивнула на стол:

— Угощайтесь. И не обижайтесь. У нас всё просто, поэтому ваше удивление, в свою очередь, удивляет нас не меньше.

— Оригинально... А позвольте поинтересоваться, сударыня, какое учебное заведение вы заканчивали, чтобы обучиться столь сложной профессии?

Иана вновь удивилась:

— А зачем? Кластер проверил мои профессиональные склонности и выдал ряд профессий, к которым у меня нашлись способности. Торвальд предложил мне выбор, и я решила стать медиком. Сутки в капсуле, и я готовый врач.

Горделиво добавила:

— И, думаю, неплохой.

Мужчина потряс головой:

— Простите, сударыня, но я ничего не понял. Совершенно. Кластер, капсула, Торвальд... Хотя последний ведь — Вождь Клана? Так, кажется вы называетесь?

— Айсара Такэ, Рыба-людоед! Самый сильный, самый могучий Клан планеты Летающих Островов!

Иана вновь приняла горделивую позу. Но тут же вновь расслабилась. Мужчины переглянулись, и вновь старший спросил:

— Значит, вы с этой самой планеты Островов?

— Разумеется. Из первого состава, кстати! Ну а об остальном... Вы же местные?

Кивнула на стенку.

— Да.

Ответил на этот раз молодой.

— Тогда понятно. В общем, Кластер — искусственный э-э-э, разум, который управляет всеми механизмами Острова. Капсула — особое устройство, которое может излечивать человека от любых болезней и ран, а так же восстанавливать организм от последствий старения и вводить ему в мозг необходимые знания.

— О!

Хором воскликнули оба изумлённо.

— Получается, что вам не нужно просиживать за партой несколько, а то и добрый десяток лет, чтобы чему то научиться?!

— Разумеется.

Девушка улыбнулась доброй, хотя и немного усталой улыбкой — во время миссии ей пришлось нелегко.

— У себя, в прежнем Клане Скелетов, я была рабыней. Простой, низшего ранга. Кандидат на переработку. А Торвальд сделал меня врачом, я ему благодарна до самое смерти! Он никогда не кричит, не ругает, не бьёт, не затаскивает в постель. Возится с Лиэй, когда есть время. Мы сыты, одеты, обучены делу, помогаем, кому можем. Он — Вождь!

Старший чуть шевельнул усами.

— Можно сказать, по вашим словам, что он велик и непогрешим!

— Ну почему? С прошлым набором он не угадал, и пришлось высадить обратно почти всех набранных. Даже кое-кто из наших остался, но добровольно. Теперь вот работаем аккуратно.

Иана быстро свернула неприятную, как поняли оба Романовых, ей тему. Снова все замолчали, но Алексей не выдержал паузы и снова открыл рот:

— А что будет с этими людьми, которые сейчас лечатся?

Девушка махнула рукой в непонятном жесте, потом пожала плечами:

— Что угодно. Торвальд непредсказуем, и в этом его сильное место. Может, вернёт обратно, а может, оставит в экипаже. Нам нужны люди. Но в любом случае, выбирать придётся им самим. Насильно он заставлять никого не будет.

— Простите... Как это— вернёт обратно? В смысле — туда, за пределы Острова? Не боясь разоблачения?

— Сотрёт им память о прошедших сутках, и всё. Никто ничего не вспомнит. Не в первый раз...

Мужчины вновь переглянулись, потом вдруг перешли на незнакомый ей язык, хотя это было и невежливо:

— ПапА, представляешь, каких высот знания достигли эти люди, если могут делать с человекам всё, что угодно?

Спросил Алексей отца по-французски. Николай задумчиво ответил:

— Согласен. Но если использовать это умение и знание во зло, сынок, то он станет исчадием зла, и Ад покажется раем по сравнению с тем, что Торвальд может сотворить...

— Я не думаю, что он станет пользоваться этим умением во зло нам, или кому-нибудь другому. Ты видишь, что медик готова за него в огонь и воду? А она, судя по всему, очень хорошая девушка...

— Кто знает, Алёша, кто знает...

И оба Романовых погрузились в раздумья, каждый о своём...

...Я проснулся сразу после того, как меня разбудил кластер.

— Пятнадцать минут, командир. Сейчас встанет первый.

— Понял. Спасибо. Пришли Клару сюда.

— Принято.

Быстро встал, оделся, умылся. Вышел из комнаты. Меня уже ждала аватара и стол с завтраком. Словно назло, тут же щёлкнула дверь и на пороге появилась женская половина Романовых во главе с Аликс. Целеустремлённо они направились ко мне. Ну, пусть перекусят. Хватит им дурью маяться. Лучше пускай работают.

— Познакомьтесь, это Клара. Аватара Кластера.

Пять пар глаз впились в девушку, осмотрели, прикинули на своих женских весах, взвесили, оценили, и молодёжь слегка приуныла. Я улыбнулся:

— На этот раз батарею нормально поставили?

Аватара улыбнулась и потянулась к застёжкам блузки:

— Хочешь сам проверить?

Ольга ахнула, но я успел остановить киборга:

— Не надо. Народ местный, а перетаскивать всех в кровати и приводить в чувство времени нет.

Затем обратился к дамам:

— Вы вчера высказали желание помочь членам моего Клана с людьми, находящимися на лечение. Клара выдаст вам специальную одежду и проводит в госпиталь. А пока — завтракайте. И, пожалуйста, поскорей. Времени у нас мало.

Взглянул на таймер, поднялся, благо успел допить кофе.

— Клара, поняла?

— Разумеется, командир.

Опять улыбнулся, взглянул иронично на покрасневшую Ольгу:

— И не пугай их особо, договорились?

Аватара расцвела ответной улыбкой:

— Главное, не затаскивай меня в постель, командир, и всё будет нормально.

Щёлкнула замок двери, закрывшейся за широкой спиной Торвальда, и все пять пар уставились на Клару. Та улыбнулась самой милой улыбкой:

— Что?

Аликс поджала губы, презрительно цедя:

— Вы его жена? Или... Любовница? Раз спите с ним?

— МамА!

Возмущённо воскликнула Ольга, уже знакомая с аватарой, и не успела ничего объяснить, как Клара провела пальцем по лицу от лба до подбородка. Её восточное личико распалось на две половинки, обнажая металлический череп, который вспыхнул красными окулярами камер и, шевеля металлической челюстью, произнёс:

— Командир отдал вам приказ. Быстро приступили к приёму пищи!!!

Глава 27.

Я сижу в столовой, куда время от времени приводят новичков. Люди, как правило, испуганы, озираются по сторонам, не понимая, куда они попали. Тихо сидят за столами, едят, переговариваясь вполголоса. И одежда, естественно. Их тряпки приводят в порядок — стирают, утюжат, чистят, обеззараживают, почто полно вшей и блох, не вымерзли, однако, твари. Поэтому все в стандартной больничной одежде — распашонке и брюках. Народу неуютно в ней, но новая обстановка не слишком настраивает на воинственный лад: по углам застыли киборги с оружием, в центре изображает из себя статую Защитник, вокруг меня девочки в форме и тоже со смертоносными игрушками в руках. Ну и моя зловещая физиономия, чёрная форма, и, естественно, Лиэй с алыми глазами и гривой белых волос из-под пилотки. На ней, кстати, тоже мундир цвета осенней ночи. Так что народ, мягко говоря, напуган. Мои же наоборот, улыбаются, оживлённо обсуждают того или иного попаданца к нам, но вот в зал вводят Екатерину Петровну Шаховскую, и я торопливо встаю. Тут же поднимается Лиэй, её лицо озаряется улыбкой, а я машу рукой:

— Княгиня, прошу к нам! Рады вас видеть!

Та замирает на месте, потом на лице появляется узнавание, и она робко и смущённо раздвигает тонкие сухие в улыбке. Дочка вскакивает, подбегает к даме, берёт её за руку, и что-то успокаивающе щебеча, ведёт к нам. Приветствую женщину поклоном. Она смотрит на меня:

— Господин... Торвальд? Это вы?

Осматривается по сторонам, потом вновь возвращает взгляд ко мне:

— Интересная у вас Новая Зеландия и Остров... Как вы его назвали?

Улыбаюсь во все тридцать два зуба:

— Если перевести его с аборигенного, будет просто — Северный Остров. Ну, как вы видите, это не совсем он. Присаживайтесь, пожалуйста.

Она, стесняясь нелепой, на её взгляд, одежды, осторожно пристраивается к краешку стола. Мои девчонки смотрят на неё, тихонько переговариваясь между собой.

— Как я вижу, встречаться за столом становится уже некоей традицией?

Браво! Какая быстрая адаптация! А я ещё опасался футуршока у предков. Нервы у них куда крепче, чем у моих современников!

— Кофе? Чай? Чего-нибудь посущественней?

В зале воцаряется тишина, все смотрят на нас. Кое-кто из новеньких напрягся, ожидая непонятно чего. Княгиня осматривается, совершенно не стесняясь моих девушек.

— Да, господин Торвальд, интересно тут у вас.

Сразу берёт быка за рога, пока сервис робот тащит с раздачи полный поднос блюд — княгиня явно голодна, и плюшки с булочкой для неё на один зуб:

— Как я понимаю, именно вам я и мои соотечественники обязаны жизнью?

Она незаметно приподнимает громкость вопроса, и в наступившей внезапно тишине чётко слышен мой ответ:

— Можно считать и так. Вообще то 'Живой' должен был утонуть со всеми пассажирами и командой. Но сейчас он находится на берегу Галаты, и все живы. Ну а вам особенно либо повезло, либо наоборот. Всё зависит от точки зрения. С какой взглянуть. Прошу.

Я обвожу рукой уже накрытый столик. Дама смотрит на Лиэй, не торопясь приступать к еде, хотя и голодна.

— Девочка, рада тебя видеть.

Я улавливаю исходящее от неё тёплое чувство. Получается, что ошибки нет. Бросаю взгляд в сторону, а вот и тот кто мне нужен! В зале вводят очередного новичка, и делает это непосредственно господин Романов. Он бережно поддерживает за локоть подростка лет четырнадцати. Забыл сказать, что все помощники переодеты в стерильные костюмы стандартного хирургического зеленоватого цвета и их лица спрятаны за маской. Едва бывший царь определяет паренька к столу, я машу ему рукой и громко произношу:

— Вы не моли бы подойти к нам, Николай Александрович?

Тот бросает на меня взгляд из-под маски, закрывающей нижнюю половину лица, но всё же подходит. Я спрашиваю его нарочито демонстративно, хотя кластер уже давно доложил ход дела в режиме реального времени:

— Много ещё, Николай Александрович?

Он секунду прикидывает:

— Осталось около двадцати человек. Пятеро ещё не встали, доктор Йола говорит, что у них внутренние осложнения и возможно понадобится капсула.

Киваю.

— Разумеется, Николай Александрович, и спасибо вам и вашему семейству за помощь. Мои люди проработали всю ночь, вы и сами видели. Поэтому ваша помощь неоценима.

Тот машинально кивает:

— Долг государя — заботиться о подданных...

Шаховская роняет ложку, не верящим голосом переспрашивает:

— Г-государя?!

Экс-монарх смотрит на неё, потом с некоторой досадой выдаёт:

— Я просто помогаю людям. Как моя жена и дети. А здесь государь — господин Торвальд.

Разворачивается, уходит. Екатерина Петровна смотрит ему вслед, потом на меня, облегчённо вздыхает:

— Ух... Я уже невесть что подумала...

Короткая пауза, в которой ложка с пищей отправляется в рот и пережёвывается, затем следует вопрос:

— Что с нами будет дальше?

Следую одесской манере ведения разговора и отвечаю вопросом:

— А что вы собирались делать в эмиграции?

Дама опять прожёвывает следующую порцию, и лицо у неё становится грустным:

— Не знаю. Для начала я мечтала вырваться. Спастись. А дальше — хоть трава не расти.

— Именно. А что вы умеете?

Она опять задумывается, потом нехотя говорит:

— Я умею говорить на английском, французском, немецком языках. Могу преподавать некоторые науки, хорошие манеры, и... Пожалуй, всё.

— Вот видите. Как думаете, много у вас шансов устроиться там?

Где 'там', понятно без пояснений. Она умолкает, задумчиво крутя ложкой в борще.

— Не переживайте вы так. Вы же остались живы, а не утонули и не замёрзли насмерть. И... Вам предоставился шанс найти своё место. Хотите остаться здесь?

— Здесь?! У вас?

Улыбаюсь:

— А почему нет? Вы видите, что тут практически одна молодёжь. И если с ними будет кто-то постарше, кто сможет научить, подать пример, в конце концов, выслушать и дать совет, разве это плохо?

Екатерина Павловна смотрит на меня с подозрением, потом украдкой смахивает выступившую слезу на левом глазу:

— Простите... Отвыкла...

— Не волнуйтесь вы так, пожалуйста. Жильё мы вам дадим, а позже сами выберете себе занятие по душе. Ещё почувствуете вкус жизни. Мои девочки... Они... Словом, каждая хлебнула столько, что иной взрослый человек не видел за всю свою жизнь. И если вы им хотя бы просто посочувствуете, им будет легче.

— Я согласна.

Коротко, не раздумывая. Сразу. Я улыбаюсь:

— Спасибо. Вы не пожалеете.

Смотрю на дочку, та ловит мой взгляд, состраивает вопросительную гримаску:

— Что, папа?

— Когда Екатерина Петровна закончит, отведи её к Йоле, пусть закачает курс адаптации, восстановит организм до оптимума, а потом определи на жительство.

— А специализация?

— Психология.

Лиэй кивает в знак согласия, пересаживается к даме. Да, досталось и благородной аристократке. На свои года она точно не выглядит. Куда старше... Тем временем, все новички в столовой, и можно начинать. Я встаю, прохожу к импровизированной трибуне, командую кластеру включить микрофон. Дождавшись, пока все сосредоточат свои взгляды на мне, начинаю речь: