Современная денежная система рыночного типа строится по следующим принципам: первое; принцип централизованного управления денежной системой. Втрое: принцип прогнозного планирования денежного оборота. Третье: принцип устойчивости и эластичности денежного оборота. Четвертое: принцип кредитного характера денежной эмиссии. Пятое: принцип обеспеченности выпускаемых в оборот денежных знаков. Шестое: принцип неподчиненности центрального банка правительству и подотчетности его парламенту страны. Седьмое: принцип предоставления правительству денежных средств только в порядке кредитования. Восьмое: принцип комплексного использования инструментов денежно-кредитного регулирования. Девятое: принцип надзора и контроля за денежным оборотом. Десятое: принцип функционирования исключительно национальной валюты на территории страны.
Ночь мучительных раздумий окончилась, и рассвет громко заявлял о себе. Если эпитет громко уместен по отношению к солнечным лучам. Становилось теплее, но вместе с тем возвращалась и боль. Виктория из последних остатков сил, добралась до привала.
Девчатам на сей раз даже не дали поесть, только напоили мутноватой водой. После чего разрешили прилечь. Женщина упала на траву и практически сразу же отключилась. Ее многосерийный Морфей заключил в свои жаркие объятия.
После того как Виктория отпела, Шина и Земна сообщили её не самую приятную новость:
— Впереди нас ждет город Гвидон. В нем очень много богатств, но по сути это неприступная крепость. Тем не менее оставлять не взятой в тылу подобную цитадель очень рискованно!
Виктория потрогала доспехи у себя на груди, постучала по металлу, после чего изрекла:
— Равнодушие не самая лучшая броня по защитным свойствам, но самая доступная в изготовлении!
Земна с этим согласилась:
— Да! Вы правы, но... К данному случаю, это не имеет прямого отношения. Дело в том, что город нужно взять не только потому, что от туда противник может ударить нам в тыл, но и по кое-каким другим причинам?
Виктория насторожилась:
— Ого! Это ведь очень интересно, а какие еще могут причины?
Тут ответила Шина:
— Например, то в городе Гвидон находиться, часть весьма ценного артефакта. Если собрать все частицы вместе, то можно получить такое оружие... Вернее это даже не оружие!
Виктория удивилась:
— А что это если не оружие? Меня подобное интригует. Ведь артефакты уже своим названием подразумевают какое-то чудо. А если оно не связано с убийством, то это чудо еще чудесней!
Земна, одобрила порыв кандидата наук:
— Ты права! Это конечно еще чудеснее! Что-то особое и неповторимое! Как стихи гениального поэта...
Шина добавила:
— В данном случае речь идет, о возможности подчинять себе души умерших, и даже... Вселять из в различные предметы, и тела. Причем не только живые!
Виктория сильнейшим образом удивилась:
— Так получается, насколько я поняла, вы можете человеческий дух вогнать в стальной экскаватор.?
Земна, тут несколько растерялась:
— А что такое экскаватор?
Шина тут же пришла на помощь подруге:
— Это такой механизм, что роет землю. Как правило, его используют более высокоразвитые миры чем наш. Кстати самые продвинутые цивилизации уже давно сделали ставку на надплазму!
Тут Виктория уже по-настоящему удивилась:
— А что такое надплазма? Никогда такого слова не слышала!
Шина так втянула голову в плечи, что даже заскрипели украшенные рубинами и топазами доспехи:
— Это милая понимаешь такая вещь... Технических подробностей я не знаю, но её использование особенно с примесью гиперволшебства, способно превратить простого человека в настоящего Всемогущего Бога!
Виктория округлила, свои васильково-сапфировые глаза:
— Ну, ни черта себе! Это же супергиперквазарно!
. ГЛАВА Љ 18
Сначала Алик ощутил, будто оказался в гигантском вентиляторе и его обдувают потоки горячего воздуха. Затем и впрямь возникло своеобразное колесо, в нем как в сложнейшей музыкально шкатулке вертелись шестеренки. Они безжалостно ломали мальчику пальцы на руках и ногах. Затем пацана выбросило, как пробку из бутылки встряхнутого шампанского. В виртуальном аду Алика подхватили, набросили на шею веревку и поволокли. Петля из колючей проволоки, безжалостно его душила, не хватало воздуха истерзанным легким. А спину терзали плети. Каждая плетка, нестоящее произведение искусства истязания, столько в ней различных вкраплений: вызывающих боль. Одни в форме свастик с разным количеством концов и изгибами. Другие крапление в виде различных пропеллеров, с замысловатыми лопастями. Некоторые из движущих и режущей в приспособлений похожи на музыкальные ключи. Другие шести или восьмигранные, третьи как символ, которым изображают доллар или английский фунт, четвертые как гибридные и очень мерзкие зверки. Короче говоря целая кавалькада различных средств истязания и разрушения. При это черти: тоже гибриды самых жуткий и вызывающих дрожь тварей подкалывают мальчишку.
— Что пацанчик, попал ты к нам на культивирование. Не надо быть строптивым пионером. Мы не немцы и пытаем куда чудовищнее, чем может представить, ваше жалкое человеческое воображение!
Алик оказался в пустыне, даже песок был особый цвета человеческого поноса смешанного с кровь. Причем казалось, что каждая песчинка злобно скалиться, и хочет укусить мальчика за босую ногу. А какие при этом возникали физиономии. Сказать, что они ужасны, значит ни чего не сказать. В них ощущалась не только дикая и иступленная злоба, но мерзкая болезнь. И в это суперклоаке Алик увидел ужасающе иссохших людей, многие из них особенно женщины, не могли не вызвать страшную скорбь. Действительно как некогда красивые самки, были истерзаны, такое даже трудно вообразить, глядя на их исполосованную в рваных язвах кожу, через которую проглядывали обугленные обломки ребер и прочих костей. А груди девушек совсем по обвисали, причем многочисленные волдыри говорили об жестком испытании огоньком! Впрочем, достается и мальчикам. Вот пятерка совсем юных ребят, практически детей волочет пятидесяти тонную глыбу. Такого не должно быть по всем физическим законам, сидящий на стремени черт бьет их нейтронным, испускающим крохотные, выедающие глаза молнии( то чего свет может быть противным) хлыстом. Видно нечеловеческое напряжение каждого мускула, жилы готовы лопнуть, тонкие косточки трещат. С тощих, рабских, зверски истерзанных тел капает пот, попав на песок, мутные капельки дымятся.
— Это тебе не крест, где висел, отдыхая Иисус. Потрудись и ты сам придурковатый мальчик-невольник. Доброта наказуема. Мягкий характер — слишком тверда почва, для того чтобы взрастить семена успеха! — Видимо черти тоже не прочь отобрать хлеб у древнегреческих софистов.
Алик парирует:
— Доброта мягка, но сцепляет песчинки личной заинтересованности лучше любого цемента!
В ответ слышится издевательский смех:
— Безволосый примат, пробует изобретать афоризмы! Ну, до чего жалкая попытка. Воробей может перечирикать орла, но не способен клюнуть коршуна! — Прорычали нечистые твари.
Бес, хихикая, присоединяет мальчика, к глыбе. Шлепает по голому ободранному с заострившейся костью плечу:
— Ты мальчишка конечно не простой. Но знаешь в отличие от Питер Пена твой оппонент не Джеймс Крюк!
Теперь Алику предстояло тяжело работать. Алика безжалостно избивали, подгоняя, и он вынужден был тащить неподъемную ношу. Здесь чрезмерно впечатлительный мальчишка-изобретатель, познал другую меру страданий, и они переполнили его так и не сумевшее загрубеть сердечко. Самое главное: это была полная бессмысленность проделанной работы, их невольников и невольниц заставляли возить глыбы по кругу, а затем подымать на вершину, а после спускаться. И так беспрерывно. К тому же черти активно подсыпали под ноги раскаленные угли, гвозди и битое стекло, даже расколотые алмазы( расточительность достойная султанов), за юным Аликом тянулись сожженные, окровавленные следы босых, девичьих ножек. Он казалось бессчетное количество, раз падал, но потом удар нейтронного хлыста заставлял изможденного мальчика, подыматься. От прикосновений потока элементарных частиц, и различных смертоносных излучений термокваркового и даже термопреонового уровня, била судорога, она была настолько мучительной, что заставляла двигаться через не могу. Напряжение беспредельного страдания, даже учитывая привычную нагрузку изуверских тренировок, мальчику еще не приходилось тащить, груз превышающий размерами и массой пирамиду Хеопса.
— Ну, как рабочая гибридная обезьянка-муравей. — Спросил, еще более мерзко(хотя кажется — хуже невозможно) скалясь демон. — Это тоже еще только цветочки, впереди тебя ждут муки гораздо страшнее. В частности ты хочешь, испытать раздвоение? Или даже растроение?!
— Это как? — Спросил голосом страдальца несчастный Алик и тут же получил хлыстом, сотрясающим все мальчишечье, истерзанное до крайности, сухое тело по спине.
Демон злобно и, вместе с тем радуясь, хихикнул:
— Мучиться сразу в нескольких ипостасях. Мы разделим тебя на несколько частей, и ты получишь, куда более разнообразную гамму ощущений.
— Нет, не хочу такой радости! — Запротестовал мальчишка.
— А кто тебя спрашивать будет? — Демон достал подобие лучемета с десятью стволами и множеством рычажков и кнопок, навел на Алика, с особым садизмом смакуя, нажал на курок.
В следующее мгновение мальчишка почувствовал, что у нее будто стало два тела. Одно по-прежнему волокло тяжелый груз, а другое висело на кресте. И в том и в ином случае: сохранялась абсолютная полнота ощущений.
Алик испытывал в прибитых гвоздями кистях растягивание и хруст костей, тело стало тяжелым, так как к ногам были привязаны громадные глыбы камня. Для того чтобы совсем не задохнуться, он вынужден был подтягиваться. Даже крест прогибался от веса, трещало прочное, скорее всего сосна дерево, занозы впивались в рассеченную спину. На голове у мальчика-гения был колючий венок. Он ужасно впивался в череп, увеличивая страдания. Каждый вздох сопровождался мучительными спазмами, легкие словно залили лавой. В длинные волосы мальчишки(и когда только они успели отрасти) вцепились птеродактили, а также гибриды клещей и летучих мышей-вампиров, угрожая сорвать скальп. Волосы ребенка тянуло в разные стороны, голова тряслась, как камешки в погремушке. И в тоже время он продолжал надрываться, волоча неподъемную глыбу. Причем поверхность пустыни, все больше уходила ввысь. Босые ступни мальчика пылали и чесались невыносимо, это было круче дыбы. Трудно сказать, что причиняет большие страдания, но когда это накладывается одно на другое, то получается такой "преисподней праздник" плоти.
— Ну, как тебе нравиться? — Одновременно спросили мальчика, два черта. — Боль оборотная сторона удовольствии, только куда с большим желанием повернуться к тебе!
Алик задыхаясь в бессильной злобе отрицательно мотнул головой, или головами. Неимоверным усилием он выдавил из себя.
— Мучает плоть тот, у кого духа не находить покоя, а характер истерзан жестокими испытаниями!
— А ведь мы можем усилить пытку, давай самец-милашка сразу три ипостаси. И ты ведь был в избранном интеллектуальном легионе России, следовательно, тебе нужно, что более изощренное и техногенное.
Не успел мальчик Алик моргнуть глазом, как его тело оказалось спрессованным в плиту. Затем гениальный пацан ощутил на себе тяжесть космического корабля. Сдавило все кишки, трещали кости, несколько ребер с жутким хрустом лопнуло. Потом прозвучал сигнал к старту и сопла вспыхнули, разогретая до многих миллиардов градусов плазма обожгла плоть. Когда так раскаляет, ощущения невыносимого жара такие, что пронзило каждую клетку, пылая, страдала мельчайшая частица тела. Могучий звездолет оторвался, взлетел вверх, на мгновение стало легче, но едва мальчик Алик успел перевести дух, как корабль взорвало, и на истерзанного мальчишку обрушились обломки.
— Браво! Архипульсарно! Произнес, чмокая губами демон, похлопав в волосатые ладоши с кривыми пальцами. — Это называется вечный старт, когда финиш далек и несет только новые страданья! — И такая мерзкая ухмылка напоследок, что хочется по ней всадить ракетой СС-20, или даже чем-то более мощным!
Затем звездолет возник вновь, снова горят многоликие ступени, сверхжаркого, надплазменого огня, затем крутой взлет и снова уже неизбежное падение. Ощущение необычности на мгновение, затмил предыдущие воплощения ада, пусть муки, но муки особой и по-своему неповторимой. Потом мальчик-попаданец, умный, но не очень удачливый Алик вновь стала воспринимать, все одновременно.
— Добавить четвертую тебе или хватит? — Тон демона демонстрировал, желание и дальше издеваться.
— Конечно, хватит! — У несчастного Алика, и так от мук психика достигла предела. Грозил срыв в мрак безумия.
— Нет, с ума ты не сойдешь, это уменьшило бы твои страдания. У тебя хорошая плоть чувствительное девичье тело, но мы способны изменить его параметры и переместить твою плоть, в какую, ни будь другую ипостась. Хочешь, поэкспериментируем?! — Хихикнуло дьявольское отродье.
— Отпустите меня, пожалуйста! Я буду образцовым мальчиком— Прошептали истязаемые формы Алика. И он был искренен, потому что, ныла каждая молекула, каждый сдвинутый с места, изуверски терзаемый атом тела. Такой боли даже невозможно испытать в нормальном, человеческом состоянии на земле, это было, что то из разряда... Вроде грады терзающего пески пустыни.
— Ну, уж нет! С тебя этого мало. В кого бы тебя превратить — я думаю метеорит! — Демон захихикал, и его смех накручивал мозги, как лапшу на миксер.
Алика снова подбросило в высоту. Он оставался сам собой и при этом ощущал себя глыбой камня. Причем страдая каждой молекулой из-за невозможности сдвинуться и переместиться. Такое ощущение скованности характерное, для узников на галерах. Ты вроде живешь и шевелишься, но каждым своим жестом или даже вздрагиванием, плодишь муки! Хаотически, прыгая из стороны в сторону, мальчик перемещался в вакууме. И здесь страдания были невыносимы. Множество звезд жгли метеорит-мальчишку разнообразными лучами, от простых до рентгеновских, термокварковый и нейтронных. Но особенно болезненным было альфа, бета и гамма излучения, причем в телепатическом диапазоне. Части его Алика тела, то нагревались, то наоборот остывали. Поверхность трескалась, отваливались целые куски, и при этом мальчика холодило мертвое безвоздушное пространство, а легкие казалось, вот-вот разорвутся от недостатка кислорода. Алик не признанный гений безраздельно страдал, превратившись в камень, он ни на йоту, не утратил чувствительности. Иногда в него попадали мелкие осколки от других метеоров или он, мечтатель о лучшей доли человечества натыкался на острые обломки спутников: искусственных и. природных. И это также причиняло невыносимые страдания.
— О Боже, спаси меня от этих маньяков, до чего дошло их дикое воображение. Ну, неужели рогатые "нечистики": могли до такого додуматься. Самая богатая фантазия у людей на подлости, только в своем приоритете они в этом случае, не спешат сознаться!
