Еще за саму свинцовую руду черкесам надо платить. Мы ее перерабатываем в таких количествах, что не можем продать весь полученный свинец. Наши 'фирменные' пудовые слитки с клеймом 'Ч' давно продаются на всех приморских рынках. Похоже, что мы много кого в торговле свинцом потеснили.
Часть свинца уходит на производство пуль для стрелкового оружия, недавно еще стали делать пули для шрапнельных снарядов. Вроде как нашли применение свинцу, но ведь это недополученная прибыль.
Хорошо выросли продажи окрашенных тканей, из середины Средиземного моря заниматься этим удобнее. В Барселоне и Марселе надо лавки открывать, Еремей говорит. И красители в Генуе он хорошо продал. Все-таки купец он гениальный, даром, что сейчас должность канцлера занимает. Так что в плюс выходим, а то когда серебряный запас тает, это очень на нервы действует.
Тут Игнат опять телеграмму прислал. Они там опять действия генуэзцев анализировали, и безопасник, что ходил к ним под видом солдата, вспомнил. 'Когда консул про поручение говорил, вот слово то латинское, 'дивинум', переводится не совсем как 'высочайшее'. Про другое это'. Пошли консультироваться к италийцу, тот перевел как 'святейшее'. Используется в связи с католической церковью или с самим Римским понтификом.
Это что получается, генуэзское посольство действует не по поручению своего правительства, а по указанию римского Папы? Тогда это что, не 'генуэзский сценарий', а задумка понтифика? Это он хочет нанять хана Ахмата против меня?
Но тогда зачем кардинал предлагал идти 'под сень Святого Престола'? Причем весьма искренне, с расчетом на мое согласие. А посольство в Орду уехало явно раньше этого. Не сходится. Надо дальше выяснять. Придется Еремею в Рим возвращаться.
Наращиванию численности армии мешает еще один момент, в недавней партии винтовок вышло много брака — боевые пружины стали садиться. Они оказались самыми капризными, потому как их габаритные размеры сильно ограничены — они находятся внутри затвора. Вот в карабине проще, боевая пружина хоть и внутри ствольной коробки, но особо в габаритах не ограничена, возвратная тоже. Чтобы снизить напряжения в металле цилиндрической пружины, надо увеличить и диаметр проволоки, и диаметр витка. Жесткость сохранится, увеличится надежность, как и масса.
Надо что-то делать с качеством стали, эта лотерея — нестабильность состава совсем замучила. Чтобы максимально очистить сталь от примесей, в первую очередь от остаточных серы и фосфора, нужна длительная продувка воздухом в конвертере. То что углерод полностью выгорит — не страшно, можно добавить. Но при продувке, в стали начинает растворяться азот воздуха, сталь становится более твердой но и более хрупкой. Для многих применений это не опасно, для некоторых случаев это даже хорошо. Но для пружин такая сталь плохо подходит.
В нашем томасовском процессе нам часто удается получить сталь с нужным содержанием углерода. Или с низким содержанием азота. Но так чтобы оба параметра сошлись — еще то шаманство с бубнами.
Самое эффективное решение проблемы — кислородное дутье в конверторе. Для этого мы и строим детандер. Уже сделали двухступенчатое расширение воздуха, с отводом конденсата после первой ступени. Химики этой холодной водой успешно охлаждают процесс нитрования толуола. Построили домик с тамбуром и двойными стенами — внутри там холодина, градусов пять. Мастер работает в тулупе и шапке, чтобы не простыть после жары снаружи. Вот в таких условиях получаем тротил. Запасы старого тола на исходе, а нужно больше фугасных снарядов.
Но до жидкого кислорода еще далеко, вторая ступень доходит где-то до минус тридцати, но и там постепенно начинают скапливаются крупинки льда. Поршень начинает прихватывать. Мастера применили жидкое минеральное масло, но это тупик. Нельзя допускать соприкосновения концентрированного кислорода и минерального масла, это взрывоопасно. Да и не сильно это помогло, дошли до минус сорока с копейками, и то только один раз. Надо лучше осушать воздух.
Надо попробовать продуть чугун кислородом из электролизера. Так, посчитаем — для передела одной тонны чугуна надо около пятидесяти кубометров кислорода. У нас конвертер маленький, чуть меньше тонны металла помещает. Еще запас на потери, пусть и будет пятьдесят кубов. Но процесс кислородного передела быстрый, минут пятнадцать. Значит, нужна производительность в двести кубов в час. А сколько производят кислорода наши электролизеры?
Померили — кто сто литров в час, кто меньше. Все вместе еле полкуба в час дают. Да уж, масштаб несоизмерим. А если кислород накопить? Баллон высокого давления не сделать, но можно взять объемом. Атмосфер на пять большой баллон или маленькую цистерну сделаем. Но это получается копить кислород от всех установок более ста часов. У некоторых производств электролизеры лучше не забирать, их продукция важнее — радиолампы например. Так что производительность будет еще ниже. А сколько это выйдет по мощности генераторов и количеству угля? У-у-у, что совсем грустно.
Надо начинать с малого. Сделаем конвертер еще меньше, килограмм на сто. Тигель получается. Да, если не задаваться ресурсом облицовки, то можно и шамотный сделать, на один раз точно хватит. Или из отходов доломита, тогда на несколько раз. Зато кислород накопим за десять часов. Пусть за пятнадцать, если только резаки задействовать. Уже легче.
Так, распределяю задания. Мастера по конверторам пусть делают этот тигель-конвертор. Сварщикам — кубовый баллон на восемь Ати. Форму я им нарисую, с полусферическими торцами. Еще нужен компрессор для кислорода, чтобы работал без смазки в рабочем объеме. Чугунный цилиндр и бронзовый поршень, должно работать. Немного графитового порошка добавим. Тем более компрессор совсем небольшой получается, поставим привод от электродвигателя.
Последнее время Аким усиленно занимался внедрением новой тактики в пехоте. Сделали четыре километра колючей проволоки, в полуавтоматическом, точнее, в полуручном режиме это было непросто. Проволока не просто в мотках, она на деревянных катушках с ручками, чтобы можно было разматывать и наматывать обратно. Колючка у нас слишком ценная, чтобы ее бросать.
Сделали сотни ежей — три жердины соединены двумя большими гвоздями. Складываются — раскладываются. Но более тысячи жердин занимают довольно много места, стали укладывать на подводы — целый поезд получается. Сделали для них специальные повозки: стальные сварные колеса еще на пушках отработали, а теперь из стальных уголков сварили объемный каркас, колею увеличили. Как лесовоз, только перевозимые бревнышки чуть крупнее черенка лопаты. Вместе с катушками колючки уместили в три фургона.
И по такому же типу сделали несколько обозных фургонов. Ну и про полевую кухню не забыл, попаданец я, или где. Пушки на полевых лафетах у нас давно отработаны. От 'настоящих' они отличаются еще большими щитками с загнутым верхом, из тонкой стали. Это от стрел — основная угроза расчету.
И у нас уже готово три пулемета! Самый первый с водяным охлаждением, на треножном станке. И два с воздушным эжекционным охлаждением, с сошками — ручные пулеметы. Можно даже стрелять с рук, от бедра.
Ручной пулемет вызвал ажиотаж в армии — нести и стрелять может даже один солдат — это же какие возникают возможности! Но расчет назначили в два человека — когда магазины меняет сам стрелок, практическая скорострельность сильно падает — магазины небольшие. Еще и стрельба с сошек далеко не везде возможна, часто мешает высокая трава, надо подготавливать или искать удобную позицию. Придумали даже короткую лопату с Т-образной рукояткой. Второй номер втыкает в землю и придерживает, а пулеметчик использует ее как опору для стрельбы с колена.
Когда испытывали этот вариант, солдаты придумали еще один. Второй номер садится на землю на колени, спиной к противнику, немного еще сжимается, чтобы ниже быть. Пулеметчик кладет пулемет ему на правое плечо и стреляет с колена. Второй номер при этом меняет магазины, получается довольно удобно. Они даже сделали специальную сумку для пулеметных магазинов, с широким кожаным ремнем через плечо. На этом ремне еще вставка из толстой кожи, она должна быть на плече второго номера, на нее пулемет опирается. В сумке два отделения — для полных магазинов, и для пустых магазинов и стреляных гильз. На пулемете стоит отсекатель, чтобы гильзы вылетали под углом вниз. Так чтобы не улетали далеко, но и не мешали второму номеру. На земле расстилают кусок парусины, чтобы гильзы легче собирать было. У второго номера расчета много работы.
Отработали посадку и высадку коней, пушек и фургонов на БДК 'Нерей'. В бухте получается совсем хорошо, колеса и подковы даже не намокли. Только пушки с фургонами спускали по аппарели вручную, без лошадей, тех впрягали уже на берегу. Аппарель встала с приличным уклоном, еще и постоянно двигается от волны. Доверять этот процесс лошадям не стали.
После этого Аким пришел ко мне.
— Как ты говорил? Нужна небольшая победоносная война.
— Тебе прям не терпится применить все это оружие.
— Ну как, теория ... без практики ... это — засохнет.
— И кого ты собрался воевать?
— Да хоть Ширинов! Да даже Гирея! Мало у них людей, справимся.
— И расчистим Крым для хана Ахмата? Ты чем слушал на совещании в штабе?
— Так их что, теперь и трогать нельзя?
— Нельзя. Еще, может, помогать им придется.
— Ну это ... Ладно, а если этого Ахмата? Хотя у него людей много.
— Ты что! В степи они тебя массой легко задавят, колючка не поможет, патронов и снарядов не хватит. И ордынцы это тебе не крымский юрт, у них дисциплина. Сам же мне рассказывал. Попрут на пушки по приказу и не отвернут.
— Да уж. Так что, тогда и воевать некого?
— Вот прям сейчас — да. Лучше никого не воевать. Вот только торговля стала налаживаться, надо сейчас больше серебра заработать, пока ни с кем не воюем. Да и тихо сейчас в Средиземном море, самое время для торговли. Только Кастилия и Португалия мавров прижимают.
— А может и мы этих мавров?
— Не надо. Вон, наши в Тунис ходили, за шлаком оловянным. Шлак не купили, олова из Марокко совсем не было, зато очень хорошо красный перец продали. И они еще купят, мало наши с собой перца взяли. А у нас видел какой урожай? Это все теперь продать надо, а к мамлюкам теперь хода нет, и венецианцы препоны ставят. С арабами хоть поторгуем.
— А если берберов? Они же пираты.
— Берберы? Не знаю. Благодаря им венецианцы южнее нас совсем не ходят. И я даже не знаю кого больше опасаться — венецианцев или пиратов.
— Так давай берберов! Больше некого.
— Давай сначал разведуй. Посмотрим осторожно, какие силы у них, какие корабли. Какие силы у них на суше. Тебе же наземная война нужна, а не морской бой. Но смотри — пока только разведка!
— Да ладно!
В разведку 'Цербер' не пустил, как и не пустил самого Акима. И без него есть кому разведать. Пошла шхуна, но зато с радиостанцией. Как раз сделали очередную цинковую батарею, а ламповых радиостанций у нас уже несколько штук готовых.
Сначала провели разведку наличия флота у берберов — есть у них и галеры и нефы. А в Сфаксе, пиратской столице, десятка полтора разных кораблей стоят, не считая рыбацких лодок. Все трофейное, разумеется, сами они кораблей не строят. Неплохо они восстановились.
Это все капитан шхуны по радио передает. Расстояние тут небольшое, связь устойчивая на обеих частотах. В основном обходится кодовыми фразами, так что расход батареи небольшой. Но вдруг текст пошел — 'Тут галера одна погналась. Но не погналась'
'Ты нормально скажи — за тобой гонятся?'
'Галера вышла из бухты, вроде как на нас. Но остановилась, не доходя'
'А сейчас что? Идет за вами?'
'Да мы рванули, далеко сейчас. Ты же сам сказал — быть осторожными, держать дистанцию. Стоят вроде. Не видно — далеко'
'Ближе подойдите, осторожно'
'Подошли. На носу стоит мужик, тряпкой машет'
'Это он поговорить хочет. Ветер какой?'
'Слабый. Если галера рванет, могут догнать'
'Опасно. Уходите мористее. Высылаю 'Цербер'. Завтра пусть он подходит'
Тут недалеко, сторожевик к утру на месте будет. А пока пусть 'Зевс' патрулирует, а то застоялся. За два дня расход угля не страшен.
Теперь уже радио с 'Цербера', у него передатчик от машины работает, экономить батарею не надо.
'Подошли, встали на траверзе бухты в трех километрах. Ждем'
'Вышла галера. Медленно идет к нам'
'Подпускайте. Но — боевая готовность'
'Мужик тряпкой машет и кричит что-то. Тряпка сиреневая'
'Галера встала боком, шлюпку спустили. Мужик с тряпкой к нам плывет'
'Шлюпка под бортом. Мужик кричит 'Таврия! Командор!'
Так начались переговоры с берберами. Это тот же пират, что нам неф на Лампедузе продал. У него такое дело. Взяли он очередной купеческий корабль, а там среди товара штука сиреневой ткани. Все берберы носят тагельмуст — похоже на чалму, но еще закрывает нос и рот от песка. Носят всякого цвета, но самые знатные красят в индиго. Но индиго линяет, ткань светлеет, а лицо наоборот — синеет.
Естественно, пираты накрутили себе тагельмусты из сиреневой ткани, всем понравилось. Теперь у них мода, и каждый берберский мужчина хочет себе тагельмуст сиреневого цвета. Нападения на купеческие суда участились, но как назло, далеко не на всяком была мовеиновая ткань. А если была, то одна-две штуки. А на каждый тагельмуст нужно метров пять.
Они уже согласны покупать ткань, но с пиратами торгуют неохотно. С трудом купили у мамлюков за двойную цену, и у них же выяснили, откуда эта ткань. Оказалось совсем рядом, но к острову приближаться опасно — утопят. А тут островитяне сами пожаловали.
Человек бизнес предлагает. А если у него будут исключительные права на торговлю сиреневой тканью среди берберов, то он еще пятую часть к цене надбавит. Хорошая цена выходит, я сделку одобрил. 'Цербер' метнулся к Лампедузе и обратно, продали им всю недорогую ткань, что была в наличии, по хорошей цене. Получается гораздо выгоднее, чем, скажем, в Барселоне, и гораздо ближе. И к качеству ткани они не привередливы. Но лен очень понравился. Да, в Сахаре как раз лен и носить. И в качестве бонуса подарили главпирату мешочек молотого красного перца. Первая доза бесплатно.
Аким остался без 'маленькой, победоносной войны'.
— Вот видишь, сколько мы на них серебра заработали. Ну как их воевать.
— Да я понимаю.
— Ну и хорошо. А 'Нерей' надо перегонять в Чембало. Зима скоро, шторма будут. Вон, помнишь, как на днях штормило, из бухты не выйдешь. А потом 'Борей' обратно гнать. Ему в открытом море такой шторм не страшен, но ведь проливы проходить, и мимо островов. Время уже.
Из Таны пришла радиограмма. Объявилось генуэзское посольство, что ходило в Орду. Сейчас они на нашем корабле едут в Мавролако. Игнат и безопасники подпрыгивают от нетерпения. Планируют несколько вариантов разработки субъектов.
Но все охотно рассказал старый знакомый — наемник из Швица, любитель крепкого пива. Сначала пришлось выслушать красочный рассказ, про то как их отважный отряд залез в самое логово самых страшных варваров. Но все завершилось успешно — дань хану Ахмату доставили.
