— Ладно, тогда... подождите. Слуги? — Фалес был ошеломлён на мгновение. Он обвёл взглядом комнату, которая больше походила на гроб, чем на спальню. — Значит, мы в...
Джинс устало кивнула.
— Да, мы в самом большом и важном здании Вечной Звезды — дворце Созвездия прошлых верховных королей. — Следующие слова Джинс произнесла невозмутимым тоном. — Во Дворце Возрождения.
Фалес раскрыл рот, вспомнив гигантскую пирамиду, которую он увидел вчера. "Не удивительно, что комната находится так высоко".
Нахмурившись, он осмотрелся. Испещренные стены, унылая цветовая гамма, тусклый свет, низкая температура, твёрдый камень, ограниченное пространство. По сравнению с Миндис Холлом это место выглядело трущобами.
Джинс увидела его взгляд.
— Что? Ты не привык к подобному? — Скрестив руки, она с интересом наблюдала за его реакцией.
— Нет, дело не в этом. — Фалес замахал руками и покачал головой. Он хотел что-то сказать, но в итоге лишь вздохнул и опустил голову.
Ему хотелось сказать, что у него был самый крепкий сон за двадцать с чем-то дней. Твёрдая и холодная кровать, вместе с грубым неровным полом позволили ему ощутить чувство защищённости, которым его не могли обеспечить мягкая кровать и тёплое одеяло в Миндис Холле.
"Понятно..." Грустно осознал Фалес. "... Лучше всего я спал в тяжелых условиях Заброшенных Домов".
Помня о его упёртости, Джинс угрюмо улыбнулась:
— Я знаю, о чём ты думаешь. Ты прав. Дворец верховных королей не величественное, роскошное и изысканное место, как ты себе представлял.
Джинс подошла к окну, посмотрев вниз на многочисленных жителей королевства.
— Совсем напротив... Дворец Возрождения, являющийся предполагаемым центром королевства, даже не может сравниться с комнатой обычного жителя...
В следующее мгновение Фалес с закружившейся головой услышал, как высокомерная, властная и жёсткая чиновница произносит несчастным тоном:
— Очень узко. Очень высоко. Очень холодно. — Повернувшись к Фалесу, она добавила со сложным выражением лица: — И очень темно.
...
Идя вслед за Джинс Байкович, наступая на жёсткие грубые камни уникального пола Дворца Возрождения, Фалес проходил мимо многочисленных узких, холодных и мрачных комнат.
Встречающиеся им на пути стражи и слуги опускали головы при виде Фалеса.
Освещение в этом наполовину пирамидальном дворце было настолько ужасным, что даже днём в нём приходилось использовать лампы, чтобы освещать его отдалённые углы. Из-за высоты, холодный ветер задувал в трещины камня. Единственное достоинство этого места заключалось в том, что здесь трудно было выжить насекомым. Узкие проходы и низкий потолок создавали во дворце неприятную депрессивную атмосферу. Иногда казалось, что он выглядит абсолютно безжизненным.
"Это место..." Фалес высунул язык, дивясь про себя. "Совсем не выглядит дворцом. Оно больше похоже на мавзолей. Египетские пирамиды из моей прошлой жизни ведь были королевскими мавзолеями, под которыми похоронены бесчисленные годы древней истории, не так ли?"
— Мы прибыли, — медленно и холодно произнесла внезапно остановившаяся Джинс.
— Прибыли... куда? — Поглощённый в свои мысли Фалес обнаружил, что они стоят в пустом и тусклом каменном коридоре. Перед ними находилась двойная дверь.
Джинс ему не ответила. Она глубокомысленно посмотрела на Фалеса, добавив:
— Входи внутрь, дитя. Веди себя повежливей.
— Что там... — Прежде чем ошеломлённый Фалес смог закончить вопрос, Джинс надавила на каменные створки дверей.
*Бум!*
Фалес с шокированным выражением посмотрел на сцену внутри. Это была тёмная комната, освещаемая всего несколькими Лампами Вечности. Лампу Вечности в центре держала... женщина, повернутая к нему спиной.
Пока Фалес пребывал в шоке, Джинс затолкнула его в комнату.
*Бум!*
Каменная дверь закрылась.
Восстановив равновесие, Фалес осознал, что Джинс заперла его внутри каменной комнаты.
— Значит, это ты, мальчик?
В этот момент приятный, нежный и чарующий голос раздался в центре комнаты.
Фалес недоумённо посмотрел на женщину, стоявшую к нему спиной. Держа Лампу Вечности, та медленно повернулась. Глаза Фалеса засияли.
Это была красотка с овальным лицом, яркими глазами и белыми зубами. На первый взгляд ей можно было дать тридцать с небольшим лет. В сравнении с обаятельной и зрелой Джинс, ей не хватало доблестной ауры. С другой стороны она была более миловидной и очаровательной.
На ней была надета тёмная вуаль и роба, с рисунком наполовину красного солнца.
"Подождите, половина красного солнца?"
Фалес был ошеломлён.
— Вы... жрица Храма Заката?
— Храм Заката? Хахаха... — Красотка легко рассмеялась. Тем не менее, Фалес не только не почувствовал в её смехе нежности, от него веяло холодом. — Дай-ка мне поближе рассмотреть тебя, дитя.
Красотка начала вальяжно к нему приближаться, но Фалес нахмурился, не почувствовав в ней ни теплоты, ни доброты.
Он чувствовал исходящие от этой женщины тревожные вибрации.
Красивая тридцатилетняя женщина наклонила тело и сузила глаза, начав рассматривать Фалеса.
— Как и ожидалось, у тебя тоже серые глаза... Как и у твоей матери.
"Матери?" Фалес был ошеломлён на мгновение.
— Ты знаешь... извините, мадам, могу я спросить, вы знали мою маму? — озадаченно спросил он. Он вспомнил слова Джинс о почтении и поэтому перешёл на уважительный тон.
Красотка скривила губы. В её взгляде царило отчуждение.
— Конечно. Твоя мать... хм... она грозный человек, с которым не стоит шутить... Разве Кессель тебе о ней не рассказал?
У Фалеса сбилось дыхание. Он слегка неловко ответил:
— Нет, мадам. Помимо её имени, мой... мой отец ничего о ней не рассказал.
— Вот как. Хорошо, теперь ты можешь уйти. — Красотка холодно хмыкнула, качнув Лампой Вечности в руке. Внутри каменной комнаты хаотично задвигались тени. — Скажи Кесселю, что я готова.
"И это всё? Джинс, или лучше сказать "отец", заставили меня с ней встретиться... что это значит?" Фалесу нужно было это знать. "Потому что..." Глубоко вздохнул он. Он был почти на сто процентов уверен, что все произошедшие с ним странности были связаны с его таинственной матерью.
Глубоко вздохнув, он уважительно поклонился, как его учила Джинс.
— Мадам, если вы расскажете мне о моей матери, я буду вам глубоко признателен.
Красотка прикрыла рот и легко хмыкнула. Тем не менее, её лицо внезапно стало жёстким. Она холодно произнесла:
— Даже отец тебе ничего не рассказал. Почему я должна это делать?
Фалес лишился дара речи, но он не собирался так просто сдаваться.
— Но... это моя мать. Я имею право знать! Я отплачу вам!
Красотка равнодушно ухмыльнулась, отворачиваясь от него.
— Но ты не мой сын, и я тебе ничем не обязана. Также мне не нужна твоя плата.
Фалес снова подавился. Из всех людей, которых он встречал, помимо своего "отца", он никогда не встречал подобных людей. "Она... ещё упёртее короля".
В этот момент в его голове появилась внезапная мысль. "Упёртее короля?"
Его разум начал быстро работать.
Глубоко вздохнув, он произнёс:
— Понятно. Теперь я знаю, кто вы.
Красивая женщина удивлённо обернулась.
— Я слышал как мой отец и Гилберт говорили о вас. — Нахмурившись, Фалес вспомнил подробности своей первой встречи с Гилбертом. Он произнёс медленно. — Теперь я вспомнил. Вы... вы...
Вздохнув, он поднял левую руку, на которой красовался едва заметный шрам.
Немного поколебавшись, он решительно произнёс:
— Вы... Лампа Родословной... Лампа, предназначенная для поиска кровных родственников отца... Это вы сотворили божественное Искусство! Вы Главный Мастер Ритуалов Храма Заката... Лисция!
Красивое лицо Лисции стало уродливым. Она медленно произнесла:
— Ты и правда сын своей матери. Ты даже унаследовал её коварство и хорошую память. Ты прав, я Лисция Aрунде. Главный Мастер Ритуалов Храма Заката. Единственный представитель Богини Заката в этом мире, а также та, кто подтвердит твой статус носителя королевской крови.
Глава 56 Она была кошмаром.
— Kажетcя, однажды моя мать доставила вам много проблем, — решительно произнёс Фалес. Он был решительно настроен узнать о таинственной личности своей матери.
Лисция легко и презрительно xмыкнула. Красивый мастер ритуалов подошла к мальчику с пугающим взглядом:
— Проблем? Это мягко сказано. Она была кошмаром.
"Кошмаром?" Фалес подумал о холодности и пренебрежении Кесселя Пятого по отношению к нему.
— Tебе следует уйти, королевская кровь. — Лисция сверху вниз холодно посмотрела на Фалеса. — Я встретилась с тобой, ты исполнил свой долг.
Cтиснув зубы, Фалес шагнул вперёд.
— ТерренГирана.
Услышав это имя, Лисция застыла. Эмоции в её глазах изменились.
Глубоко вздохнув, Фалес продолжил:
— Это имя моей матери. Я не знаю, что это имя для вас значит, но, каким бы она ни была человеком, я должен знать!
Лисция слегка наклонила голову и сузила глаза.
Bнезапно Фалес с изумлением осознал, что все Лампы Вечности начали всё ярче и ярче гореть, ярко освещая тусклую комнату. Пламя внутри ламп, бывшее до этого тихим и нежным, стало издавать потрескивающие звуки!
"Это... Божественное Искусство?" Фалес легко сжал кулаки.
Лисция уставилась в его серые глаза. Eё брови сошлись к переносице. В конце она презрительно махнула рукой.
— Ты и правда продолжение кошмара. Позволь дать тебе совет: перестань задавать вопросы о своей проклятой матери. Я ничего тебе не скажу.
Фалес недоумённо уставился на неё.
Подавив вспыхнувшее раздражение, он произнёс возмущённо:
— Но вы уже рассказали! Вы сказали сыну, что его мать была кошмаром!
Подняв голову, Фалес посмотрел в холодные тёмные глаза Лисции, отказываясь отступать.
— Мне интересно, чьим кошмаром она была? Моего отца? — Стиснув зубы, Фалес продолжил. — Или ВAШИМ кошмаром?
В глазах Лисции вспыхнул пронзительный свет.
Это была не метафора, из её глаз на самом деле заструился золотой свет!
Фалес не смог открыть глаз! Он был настолько шокирован, что сделал шаг назад и закрыл левой рукой глаза. Его правая рука легла на кинжал ДШ.
Он чувствовал себя ужасно под этим золотым светом.
"Значит, это сила, которая исходит от так называемой Богини Заката?"
— Будь осторожен со своими словами, смертный. — Взгляд Лисции стал неразличимым. Она произнесла с достоинством: — В этом мире смертных никто лучше меня не знает, насколько отвратительной и ненавистной является твоя мать.
Фалес ошарашено на неё уставился.
— Она была холодной, жестокой, коварной лживой сукой, которая была одержима влиянием и силой. Каждое её действие имело отвратительные мотивы, которые другие не могли постичь. Запомни мои слова: забудь о ней полностью, или однажды придёт день, когда ты об этом пожалеешь.
...
Фалес рассеянно следовал за Джинс по Дворцу Возрождения в неизвестное место.
Даже спустя время он всё ещё не мог выбросить из головы слов Лисции. "Xолодная, жестокая, коварная? Одержимая влиянием и силой?"
Кем была его мать?
Фалес обнаружил, что его происхождение стало ещё более таинственным.
Мальчик стиснул зубы.
Посмотрев на него, Джинс легко покачала головой.
— Не принимай всё близко к сердцу, — поджала она губы. — Это нормально, что ты не нравишься Лисции... Эта женщина всегда была упёртой, она не может забыть прошлое.
Фалес с интересом поднял голову, чтобы услышать прямые слова чиновницы:
— Прежде чем стать мастером ритуалов, она была обручена с твоим отцом.
Фалес был шокирован этой информацией.
— Обручена?
— Да... По разным причинам они не поженились. — Джинс презрительно хмыкнула. — Лисция... Эта женщина, она не может жить без мужчины. Придя в ярость, она сбежала в Храм Заката и с того момента посвятила всю свою жизнь Богине. Меня она тоже не любит — любовницу короля.
Мальчик, услышавший часть слуха, шокировано раскрыл рот.
— Но почему это важно? — Джинс стала вести себя, как обычно. Чиновница первого класса слегка приподняла уголки губ. — Почему ты должен позволять чужому мнению определять твою судьбу? Даже если это мнение Бога.
В этот момент Джинс остановилась напротив ещё одной большой каменной двери. Она нежно толкнула её внутрь.
— Мы пришли. Тебе снова придётся пойти одному. — При взгляде на дверь, вся недавняя уверенность Джинс испарилась. Она опустошённо вздохнула. — Только ты и твоя семья может войти в это место, — слабо произнесла чиновница.
— Семья...? — Фалес был озадачен. Он наконец-то заметил, что со стоявшей рядом с дверью Джинс происходит что-то неладное.
Однако та снова без всяких объяснений толкнула его внутрь.
...
Город Вечной Звезды, Западные Городские Ворота.
— Подождите! Это ведь проехала карета семьи Карабеян, не так ли? Могу я узнать, находится ли там граф Карабеян? Дядя? Дядя, это ты?
Группа рыцарей под флагом ворона с одним крылом выехала из городских ворот и догнала карету, сопровождаемую более десятью рыцарями. На двери кареты была нарисована эмблема двух башен и меча.
Рыцарей под флагом ворона с одним крылом вёл дворянин примерно тридцатилетнего возраста. Ускорившись, он подъехал к карете. Из кареты высунулся строгий и величественный старый дворянин с седыми висками.
— Дерек, это ты? Молодой и успешный граф Форта Крыла из семьи Крома решил прокатиться на лошади? — нежно спросил старый дворянин.
Молодой граф Форта Крыла, Дерек Крома, с улыбкой ответил:
— Чтобы добраться сюда в карете потребовалось бы два дня и две ночи, но тогда я бы не успел вовремя, поэтому и выбрал коня. По пути сюда я видел кареты семей Боздорф и Ласкья. Они должны будут вскоре приехать. Тогда среди тринадцати выдающихся семей, все семьи с запада будут здесь. Что насчёт тебя, дядя? Я так давно тебя не видел... Как поживает мой двоюродный брат Коэн, тётя, Каса и Джина?
— После возвращения с поля боя Коэн не смог усидеть на месте... я устроил его в столичную полицию... эх. — Вспомнил сетования своего старого друга, граф Карабеян глубоко вздохнул. — Твоя тётя ничуть не изменилась, всё также переживает о женитьбе Коэна. Это делает двух маленьких демонов дома счастливыми. Они всё время просят мать организовывать балы, чтобы отыскать жену своему брату, — произнёс старый дворянин.
— Что? — Молодой Крома был ошеломлён на мгновение. После этого он улыбнулся. — Она всегда была такой. Когда я стал совершеннолетним, она привела почти половину девушек с Холма Валла. — Шагнув вперёд, Крома произнёс низким голосом. — Это правда, что единственный сын короля Нувена умер в Созвездии?
Граф Холма Валла, Турами Карабеян, посмотрел на своего племянника и вздохнул мягко:
— Кажется, правда. Я недавно встречался с графом Земунто из семьи Арунде. Я слышал, что посланец Экстедта уже находится в пути, и что королевство начало собирать войска. Сейчас сильнее всего должен тревожиться герцог северной территории и его семья.
Крома вздохнул. Наклонившись вперёд, он произнёс серьёзно:
