Возразить было нечего. Буквально через несколько минут все четверо мчались дальше по бездорожью. Небо между тем затянули тучи, северный ветер пронизывал до костей. Ларгет поежился. Если еще и дождь пойдет, совсем плохо. Под дождем по степи особо не поскачешь, земля размокает, конские копыта вязнут. Только шагом и можно ехать. А уж о том, что вымокнешь до нитки, можно даже не упоминать. Это ж к ведьме не ходить, и так ясно.
Впрочем, часа через два ветер утих, оставив на память о себе тучи. Мелкие, и явно не дождевые. Которые вдобавок надежно закрывали от палящего солнца.
— Город, — неожиданно сказал Боресвет, вглядываясь вдаль. Глаза у него были, как у орла. Нет, даже зорче — как у двух орлов.
— Город? Это хорошо, — оживился Бол. — В городе таверны есть... кабаки всякие...
— Тебя не во всякую тюрьму пустят, — фыркнула Лани. — Ты только посмотри на себя, чучело, те тряпки, что на тебе и одеждой-то не назвать. Рванье!
— И грязье, — добавил Ларгет, разглядывая собственную пародию на одежду. Его занимала мысль, на какие шиши они будут покупать обновку, денег не было ни тумака. Кочевники, захватив их в плен, выгребли все подчистую, до последнего медяка. Хорошо еще, амулет не тронули, прости им за это Творец грехов побольше...Только не слишком много, Творец, потому что негодяи они все же редкостные.
— Боресвет, у тебя голда есть?
— Есть децил, — согласился богатырь. — Я там у церберов в карманах успел пошарить под шумок. В натуре, жар-птицу на это не купишь, но на пиво хватит.
— Когда же ты успел? — искренне восхитился Бол, обнаруживший задатки хорошего мародера. Если, конечно, мародеры бывают хорошими.
— Успел вот, — как истинный воин, Боресвет предпочитал не хвастаться подобными подвигами. Вывернуть карманы у сраженного противника — дело, конечно, житейское, тем более, деньги им понадобятся, но вслух говорить об этом воину как-то не хотелось. Таль резко осадил друга, который порывался устроить гардарикцу настоящий допрос.
— У меня тоже хватает монет, — неожиданно сообщила Лани, потряся кожаным кошельком зеленого цвета. Тот отозвался приятным мелодичным звоном. Говорят, опытные корчмари умеют по звону определять, какие в кошельке монеты, серебряные или медные. Ларгет опытным корчмарем не был, но был уверен, что в кошеле серебро. Слишком явственно в голосе девушки слышится торжество. Нет, лучше, Блин, обратно в рабство, чем на ее деньги одеваться!
— Оставь, — посоветовал он не без ехидства. — На приданное пойдут. Ты замуж-то собираешься, или как?
Глаза Лани полыхнули зелеными молниями. Взгляд ожег Ларгета, как плетью, он даже отшатнулся бы, не сиди он на коне. "И впрямь Драконья Кровь, — подумал он. — Хорошо хоть, огнем не плюется. Хотя, может быть, еще начнет..."
— Ты осторожнее там, в городе, — посоветовал заботливо воин. — Знаешь, ворья сколько! Стырят кошель, глазом смигнуть не успеешь.
Теперь Лани уставилась на него — и как-то странно уставилась, как на человека, глупость сказавшего. Непроходимую, притом. Хотя Боресвет дело говорил. Ворья полно, кошельков на всех не хватает. У молодой неопытной (в хорошем смысле) девчонки вполне могут срезать с пояса, как бы метко она ножи не швыряла. Схватиться за пояс — а там пусто, в кого ножи будешь кидать?
— Спасибо за заботу, — медовым голосом произнесла Лани. — Конечно, беззащитной девушке с деньгами ездить не пристало, а то злые воры растащат все, что на приданное себе копила. До последнего тумака растащат.
Ее кобыла шла бок о бок с конем Боресвета. Воин открыл уже рот, чтобы возразить, хоть и воин, а сразу понял, что над ним издеваются, чувствуется — женщин повидал многих и разных, наверное, и подобные Лани встречались, но тут девушка протянула ему кошель.
— Не ты ли обронил? — она тряхнула рукой. Монеты возмущенно звякнули — отнюдь не так весело, как в кошеле у Лани.
— ....твою мать! .... и.... туда, куда ....коров не гонял! — сказал ошеломленный воин и грязно выругался. То есть, опознал предложенный ему кошелек, как свою нечестно нажитую собственность. Хлопнул зачем-то себя по боку, никакого звона, конечно, не услышал. Посмотрел не петли кошеля — срезаны чисто.
Как, когда Лани успела срезать его — Таль понять решительно не мог. Бол повизгивал от радости, разглядывая ошеломленную физиономию Боресвета. Лани бросила воину кошель, тот машинально поймал. Девушка победно усмехнулась и бросила на Таля торжествующий взгляд. Ларгет оторопел. Интересные дела, а ведь этим демаршем она не Боресвету, а ему что-то хотела сказать! Знать бы еще, что. Ох уж эти женщины, ну никогда не могут сказать прямо и понятно, всегда какими-то намеками, недомолвками... а потом еще обижаются, что их не так поняли. А их, Блин, вообще никак не поняли, потому что не в человеческих это силах. Ну, то есть, мужчинам этого не понять никогда.
Вскоре Ларгет уже мог разглядеть мощные крепостные стены, окружающие город. Ни Лани, ни Бол, такой остротой зрения не отличались, и Таль немедленно возгордился. Пусть он не умеет так ловко срезать кошельки (интересно, где эта девчонка успела этому научиться?), и в метании ножей не силен, зато зрение у его, как у орла. И из лука стреляет он на зависть многим. И вообще он маг, пусть пока и ученик. Подумаешь, Драконья Кровь! Он сам — Крови Титанов, а это тоже не мало. Да и вообще...
Таль опомнился. Блин, кому он что-то доказывает, этой почти незнакомой девушке, или все же себе? И он, и она — те, кто они есть, а кем станут потом — одному Творцу ведомо.
— Наверное, это Бельгард, — глубокомысленно произнес Бол. — Самый восточный город Ледании. Дальше на восток — королевство Фарадан, южнее — Саро.
— Хороший город, — одобрил воин. — Я здесь бывал. Веселый, богатый. Вся торговля с востока проходит через Бельгард. В общем, сами увидите, кстати, вино эльфийское здесь дешевле, чем где бы то ни было.
— Ни разу не пробовал, — заинтересовался Бол. — А что это за штука такая?
— А как я тебе это объясню? — вопросом ответил Боресвет. — Сравнить-то все равно не с чем. Попробуешь, сам поймешь.
— Денег не хватит попробовать, — хмыкнул Таль. — Может, оно и дешевле, чем везде, но нам все одно не по карману. Вот разбогатеем...
— Ладно, — вздохнул Бол. — Я подожду. Только богатей побыстрее, ладно? Терпения у меня много никогда не было... Да и вообще не было никогда, чего уж там.
Лани хмыкнула. Слова воина о загадочном эльфийском вине ее заинтересовали. Любопытно, каково оно на вкус? Впрочем, деньги им еще понадобятся, не стоит их тратить даже на такую диковинку. Этот Ларгет прав — вот разбогатеем... На секунду возник соблазн ускорить этот процесс, город богатый, денег у людей хватает. Но Лани тут же загнала ее подальше. С прежней жизнью покончено, не будет она больше кошельки срезать. Иначе не стоило и с Головой расставаться, и бросаться, очертя голову, в неизвестность.
Городская стена поражала своей грубой мощью. Неказистые на вид, стены были сложены из серого камня, сложены грубо, некрасиво, но крепко и надежно. Таль уже знал, что город выдержал не один штурм, раньше войны с Фараданом, королевством молодым (в сравнении с Леданией) и агрессивным, случались не так уж редко.
В лучах выглянувшего солнца серебром сверкнула река Бель. Пограничная река, отделявшая Леданию от Фарадана. Не воспетая придворными поэтами, зато упомянутая во всех исторических летописях. Река, милостиво принявшая в свои воды кровь погибших воинов Ледании и Фарадана.
У ворот, как водится, стояла стража. Лани поразило, насколько стражи эти отличаются от виденных ей в Тельоне. В полном доспехе, при боевом оружии, сразу видно, настоящие воины, а не обленившиеся от безделья защитники порядка.
Капитан стражи оглядел всех четверых внимательным цепким взглядом. Видимо, на фараданских шпионов они не походили, потому что взяв мзду за проход, их пропустили в город. Никаких "С какой целью пожаловали?" или "Носить оружие запрещено" сказано не было. Пограничье, одним словом. Как здесь без оружия?
Боресвет уверенно вел их по прямым, словно лезвие ятагана, улицам.
— Корчма "У стрелка" — для нас самое то, — пояснил он. — Берут недорого, постояльцы сплошь воины, с ними проще. Правда, драки случаются...
— У нас вся жизнь — одна сплошная драка, — грустно усмехнулся Таль.
И они зашли в предложенную воином корчму.
Глава XVI.
Нанок сидел у костра и рассматривал эльфийскую семиструнную арфу. Тила, перед тем, как отправиться на охоту, сказала ему "Ну-ка, подержи", после чего исчезла в чаще леса. Варвар честно держал доверенный ему музыкальный инструмент, пробуя пальцем тугие струны.
Потом ему пришло в голову попробовать сыграть на ней. Нанок стал нежно перебирать струны, извлекая мелодичные звуки. Импровизированная мелодия ему весьма понравилась, получалось, конечно, похуже, чем у эльфийки, но весьма и весьма прилично. "Наверное, у меня способности к этому делу", — с долей гордости подумал варвар. Маг, сидевший неподалеку, отчего-то скривился и зажал руками уши.
"Заболел, наверное, — догадался варвар. — А еще маг, называется. Уши застудил, по всему видно". Чтобы как-то помочь товарищу, он заиграл быстрее и громче. Правда, по виду Мастера Лура не заметно было, чтобы ему это сильно помогло.
Кони их, расседланные и стреноженные, паслись в сторонке. Звуки, извлекаемые им из арфы, похоже, несколько пугали их, животные нервно прядали ушами и испуганно косились на варвара. Понятно, нельзя же от лошадей ожидать понимания музыки, решил Нанок, но арфу все же отложил. Ни к чему животных мучить, он же не некромансер какой-нибудь, и не браконьер. Просто честный, музыкально одаренный варвар из Кассарада.
Магу отчего-то полегчало. Наверное, заклятие какое наложил, догадался варвар. Вон и морщится перестал, и руки от ушей оторвал. Хорошо, наверное, быть магом. Вот ему, Наноку, если в драке дадут по ушам, так всю неделю болят. А этот — пошептал, плюнул, и все в порядке. Будто и не было ничего.
Вернулась Тила, как ни странно, с пустыми руками. Варвар не поверил своим глазам. Чтобы она, да без добычи осталась — мир определенно сошел с ума.
— Я там оленя подстрелила, — сообщила девушка. — Но мне его не утащить, больно тяжел.
Варвар, улыбаясь во всю ширину лица, поднялся с земли. Сейчас он покажет ей, что такое настоящая сила настоящего мужчины с Кассарадских Гор. Тила посмотрела на испачканные в грязи штаны и укоризненно вздохнула. Нанок почувствовал себя виноватым. Никак не может привыкнуть беречь одежду. Ну, не женщина он в конце концов, чтобы за своими шмотками так следить!
Мастер Лур тоже поднялся с земли. Вот на ком одежда сидела, как вторая кожа — чистая, аккуратная. Будто и не мужчина вовсе. А может, и в самом деле у него это только личина, как раньше у эльфа? То есть, у эльфийки, конечно.
Они последовали за Тилой, которая указывала им путь. Варвар в очередной раз подивился, как ей удается ориентироваться в этом лесу? Вот он, Нанок, наверняка заплутал бы. Потому что справа деревья, и слева деревья, а также впереди и сзади. Каким образом можно отыскать в таких условиях тушу подстреленного оленя, ему просто непонятно. Но эльфийка шла уверенно, будто у себя дома. По запаху она, что ли, ориентируется? Хм, если у нее такой тонкий нюх, неплохо было бы портянки постирать. Одна только проблема — ручей то он худо-бедно найдет, а вот обратно вернуться вряд ли сумеет. Он же не эльфийка, а тут справа деревья, и слева деревья. И все одинаковые, деревянные.
Тила вывела их прямиком к оленьей туше. Да, явно не олененка она завалила. Не то, чтобы матерый взрослый зверюга, но и не мелочь какая. Хотя он, варвар, в возрасте оленей не особо разбирается. На самом деле, он и сколько лет коню определить не сможет, не то, что оленю. Слышал, что знатоки по зубам определяют. То есть, если зубы есть, то конь молодой, а если нет — старый. Наверное, и с оленями так же разобраться можно, только он, Нанок, этим заниматься не собирается. Кому надо — тот пусть и определяет.
Варвар присел, ухватился за тушу оленя и одним движением забросил ее на плечи. Крякнул, вставая на ноги, и впрямь, ноша не из легких. Мастер Лур попытался помочь, Нанок рявкнул на него. Дескать, и без тебя тесно. Маг, нисколько не обижаясь, оставил его наедине с эльфийкиной добычей. Вслед за Тилой, они двинулись к стоянке.
Обратный путь показался варвару намного длиннее. Тяжелая все-таки штука, этот олень. Одни рога чего стоят. Наверное, стоило сначала его разделать, как у цивилизованных принято. Но как упустить возможность похвастаться своей силой перед девушкой! Должен же он хоть в чем-то себя показать, а драки никакой нет, и стихи как-то не пишутся. Разве что, на арфе ей сыграть? Нанок обдумал эту идею, и с сожалением от нее отказался. Нет, на арфе она играет куда лучше. Наверное, надо чаще практиковаться...
Как и следовало ожидать, вышли они прямиком к костру. Нанок с облегчение уронил на землю оленью тушу, маг тут же бросился сдирать шкуру и потрошить. Нанок, чуть передохнув и красиво поразмяв мускулы, присоединился к нему. Довольно скоро они справились с этой задачей. Нанок посмотрел на свою одежду, обильно запятнанную кровью, перевел взгляд на мага. Ни пятнышка! Нет, это явно какое-то колдовство, иначе и быть не может.
Тила укоризненно вздохнула, провела рукой вдоль его одежды. Удивительное дело, все пятна грязи и крови мгновенно исчезли. Может, она у мага и подсмотрела это заклятие?
Эльфийка негромко наигрывала какую-то мелодию на арфе, маг суетился вокруг вертела с мясом. Нанок лежал на спине, глядя в темнеющее небо. Первые неяркие еще звезды одна за другой проступали на небосклоне.
Расскажи, мой клинок, что приснилось тебе,
Звуки битвы, мерцание стали?
Вой засады лесной на военной тропе,
Или та, что твоею не станет?
Расскажи, мой клинок, про опасный свой путь,
Про стихи, что писались не нами,
Как коснулась тебя одиночества жуть,
Как прошел ты сквозь воду и пламя....
Негромкий, ясный голос эльфийки плыл над лесом, сливаясь с вечерним туманом. Первые звезды мигали в вечерней тишине, будто внимая словам песни.
Расскажи, как над миром вставала заря,
И как в душу закралась потеря,
Я встаю в тишине, и касаюсь огня,
Ничему уже больше не веря.
Расскажи, не солги, ты правдив, словно Смерть,
Плоть пронзая без страха и боли,
Мне уже не успеть, и уже не допеть,
И не выбраться больше на волю.
Тихо потрескивал костер. Тянуло запахом подгоревшего мяса — похоже, увлеченный песней маг забыл перевернуть вертел. Нанок его не осуждал, его душа тоже летела вслед за завораживающим голосом — вверх, к звездам. Напади сейчас враги — он даже секиру не поднял бы, его уже не было здесь, на поляне, осталось лишь бестолково-огромное тело. Впрочем, враги тоже наверняка побросали бы оружие и сели вокруг костра слушать голос Тилы. Варвар смутно ощутил, что есть в мире что-то гораздо большее, чем веселая ярость схватки и грозный звон оружия. Нечто, делающего человека другим изнутри.
