Мой преданный враг

— Как и вы меня, господин, — холодно ответил мой наставник. — Она еще не готова...

На какое-то мгновение я ощутила себя здесь лишней, отстранено отмечая, что все правда. До последнего отказывалась верить, но теперь сомнений не осталось. Это действительно правда! Мистер Гора... нет, не так — Эгораннес! Вот его настоящее имя! Верный слуга темного бога, демон, существо Запретных островов. Глупо было надеяться, будто все сказанное ложь, будто происходящее — лишь представление с целью разбудить ту самую мифическую тьму. Как сказал темный бог — предательство изменит меня? Вот он, ставший мне родным человек, почтительно склонил голову перед своим господином...

Больно! В груди больно. И что-то мокрое по щекам. Слезы? Я плачу?! Почему? Ведь я давно должна была усвоить, что в этом мире не может быть друзей. Не может быть близких, никого, кроме семьи!

Рангор медленно обернулся к своему слуге:

— Ты не должен был приходить, хотя... — я уловила насмешку в медленном низком голосе бога. — Так даже лучше!

Мистер Горан быстро взглянул на меня и незаметно качнул головой. Но чувства... они сильнее меня. Вокруг темное марево. Оно окутывает тело, поднимаясь из глубин самой земли, берет в свои теплые объятия, и становится легче. Никому нельзя верить. Каждый преследует лишь собственные цели. Таков этот мир!

— Остановись, Кори!

Не слышу. Ничего не слышу. Боль заглушает, а тьма, словно желая успокоить, ласково касается лица и тихонько спрашивает:

— Хотела бы больше ничего не чувствовать?

— Да, — я не узнаю собственный голос.

— Стать сильной?

— Да.

— Прими меня!

'Обернись, Лэкорил!' — и снова этот голос в голове. Он прорывается в сознание, привлекая мое внимание. Мне с трудом удается на нем сосредоточиться, но тело не подчиняется, словно чужая власть взяла надо мною вверх. Осознание последнего словно отрезвило. Никто. Никогда. Не имеет права лишать меня воли!

С неимоверным усилием, превозмогая боль и действуя на одном упрямстве, попыталась взять контроль над собственным разумом, чтобы заставить тело обернуться. Но ничего не выходило. Это разозлило меня еще сильнее и одновременно вернуло былую уверенность. Я должна бороться до конца! Не сдамся тьме...

— Шорён?!

Не верю собственным глазам. Как? Мне удалось все-таки обернуться, и теперь я с удивлением смотрела на своего четверолапого друга.

'Он выведет тебя!'

— Хаканн? — кажется, сам бог удивлен не менее моего. — Гончие темного царства!

— Ваше творение, господин, — почтительно уточнил мистер Горан, но я отчетливо расслышала в голосе плохо скрываемую иронию, — и значит, единственные, кто может спокойно покинуть Темный лес.

И взгляд на меня. Повторять дважды не нужно было. Я стала медленно отступать к Шорёну, с каждым движением и каждым шагом все легче скидывая оковы чужой воли над собственным телом. Более того, неожиданно для самой себя поняла, что и чувства поубавили пыл, а в голове лишь последние слова наставника — гончие темного царства. Хаканны ведь создания света, как же так?

— Света? — Рангор рассмеялся, одним движением заставляя меня остановиться и невольно отметить: он слышит все мои мысли. — Хаканны всегда будут моими гончими. Все дело в том, что стоило мне создать новую расу, как почти сразу сестра с братом придумывали нечто похожее, впрочем, сейчас не это главное... — неожиданно прервал свою речь бог, как только я оказалась рядом с Шорёном. — Ты ведь не думаешь, что сможешь от меня убежать?

Замерла, положив руку на холку Шорёна. Что самое странное, хаканн не воспринимал Рангора как опасность — вместо этого он вдруг зарычал на меня! Впервые за эти четыре года.

— Мне стоит только приказать, и он разорвет тебя на клочья, утащив душу на Запретные острова, но ты нужна мне, ашасси.

— Ее душа не принадлежит вам, — спокойно произнес наставник, — тьма не смогла поглотить сознание. Я ведь сказал, что еще слишком рано.

— Что я слышу, сочувствие? — Рангор фыркнул. — Ты начал сомневаться, а сомнения — это первый шаг на пути к предательству. Эгораннес, ты решил предать своего господина?

Мистер Горан опустился на одно колено и склонил голову, а я... я сглотнула колючий ком и вновь сделала попытку приблизиться к Шорёну, но он словно не узнавал меня. Прижал к голове уши и обнажил верхние клыки, предупреждая не прикасаться. Я хорошо знала все его повадки, но сейчас просто не понимала. Он ведь пришел за мной! Нашел меня. Неужели присутствие темного бога действительно изменило его, моего друга, настоящего друга, который бы точно не предал, я знаю это...

— Шорён! — я больше не слышала ни наставника, ни бога, все мое внимание было приковано к черным глазам хаканна. — Пожалуйста, маленький, вспомни меня, прошу.

Невидимые нити, которые я надела когда-то давно на Шорёна, неожиданно вспыхнули знакомым узором и исчезли, а вместе с этим из глаз хаканна ушла и тьма. Они словно просветлели.

— Ты узнал меня! — я крепко обняла его, утыкаясь в теплую шерсть лицом. — Боги, узнал!

Я украдкой оглянулась, понимая, что мужчины даже не заметили случившегося, не прерывая диалога. Пользуясь этим, взобралась на хаканна и тихонько шепнула:

— Выведи меня, Шорён.

Хаканн понятливо моргнул и тенью метнулся среди деревьев, я только успела заметить взбешенный взгляд Рангора, как почти сразу потеряла обоих из виду.

— Глупая, ашасси! — донес до меня ветер слова бога. — Ты все равно не скроешься и в итоге примешь меня, ты — это я.

* * *

Дни слились воедино, а ночи не дарили отдыха, погружая в беспокойные, тревожные сны. Мы долго блуждали Темным лесом, прежде чем вышли к дороге. Я жутко хотела есть и замерзла, но все это казалось мелочью по сравнению со случившимся. Нет, темный бог не кинулся вдогонку, почему-то я смогла уйти. Может, он просто понимал, что долго не протяну? Одна с хаканном, в Темном лесу, без еды и теплой одежды, но Шорён ловко ориентировался, обходя опасные места. Только вот, когда мы оказались на дороге, я была настолько обессиленной и замерзшей, что просто сползла с хаканна. В первое мгновение снег неприятно обжег, особенно там, где была неприкрыта кожа, но я так устала, что просто раскинула руки и приоткрыла рот, ловя снежинки. Пить хотелось невероятно! Единственное, что спасало все это время — магия, но часто ею пользоваться не могла — она привлекала нежеланных гостей темного леса, особенно злых духов, которые слетались на мою силу, будто пчелы на мед.

Шорён дотронулся теплым носом до моего плеча, намекая идти дальше. Вот только ни сил, ни желания не было. Все это время я анализировала произошедшее, понимая, что кому бы ни принадлежал тот голос — он спас меня. Если бы не он, я приняла бы тьму! Был момент, когда отчетливо это ощутила — совсем немного, хватило бы одного тихого 'да', чтобы тьма одарила меня божественной силой, одновременно лишая души. Ничего не дается просто так. И судя по словам мистера Горана, взамен силы я бы потеряла себя. Быть наместником большая честь? Редкий дар? Сомневаюсь. Скорее проклятие! Но Расго не знает этого, ведь великий бог Арон не приходил к нему. Цена силы — душа. Все просто. И я бы отдала ее вот так, запросто, если бы не голос, который вовремя остановил...

Но кому он принадлежит? Я ведь слышала его еще в школе. Женский голос, так похожий на бабушкин. Только этого не могло быть. Сейчас я в этом уверена. А мистер Горан?! Кому он служит на самом деле? Он ведь помешал темному богу, но при этом называл его своим господином.

— Ничего не понимаю, — безнадежно прошептала в пустоту. — Может, все это лишь страшный сон и завтра я проснусь в своей комнате общежития?

Прикрыла глаза, чувствуя, как меня действительно клонит в сон. Холод почти не ощущался, наоборот, становилось почему-то теплее...

'Я нахожусь в уютном, до боли знакомом кабинете. Снова! Сколько раз я уже здесь была?! В камине горит огонь, а за окном мягко стелется зима. Опускаю взгляд на свою перебинтованную грудь, голые руки и потертые штаны. Я в том, в чем и была. Но почему именно здесь? Это сон?'

— Кори, наконец-то!

Сердце на миг останавливается. Нэрдок?! Руки сами собою сжимаются в кулаки. Горан Нэрдок! Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за моей спиной.

— Как вы могли? — я не хотела показывать слабину, но голос предательски дрогнул. — Вы такой же лицемер, как и все, демон, ворующий чужие души!

Тишина. Он не спешит отвечать. В следующее мгновение меня просто обняли со спины, крепко-крепко, а затем горячо прошептали:

— Я никогда не обманывал, ты — моя хасака !

— Кто? — я попыталась вырваться, но держали меня крепко. — Отпустите! Я ненавижу вас!

— Кори, мы ненавидим лишь тех, кто смог дотронуться до нашей души, — мягко улыбнулся мужчина, все-таки отпуская меня и разворачивая к себе лицом. — Послушай меня, я должен был, иначе он бы отправил кого-то другого, понимаешь?

— Пусть бы другого! — я с силой оттолкнула наставника. — Но это сделали вы. Вы предали меня! А ведь я вам верила, как дура верила...

— Разве? — наставник не делал больше попыток обнять меня или приблизиться, наоборот, отошел к столу. — Ты ведь так до конца и не раскрылась передо мной, не доверила тайны нитей и своих снов, а ведь я всегда знал, когда ты врала или не договаривала. Поэтому был удивлен, что настолько дорог тебе. Откровенно говоря, я до последнего сомневался, даже когда принял решение провести хасаканн...

— Да кто такая эта хасака? — меня разрывало изнутри от его показного спокойствия. Хотелось рвать и метать. Как он может оставаться таким равнодушным после всего произошедшего?

— Младшая, моя подопечная, и Рангор знает об этом, а значит, не имеет на тебя сейчас прав, именно поэтому ты смогла уйти.

— Все равно не понимаю... — уже не так эмоционально проговорила я, устало падая в кресло. — Что это дает?

— Защиту твоей души. Пойми, твоя кровь пробудилась, а значит, он может предъявить на тебя свои права.

— По вашей вине! — едко напомнила, но мужчина никак не отреагировал, и тогда я продолжила: — По вашей вине я чуть не приняла тьму.

— Кори, есть вещи важнее чувств, когда судьба целого мира зависит от незначительных деталей и шагов. Я не могу предать бога, ведь тогда не смогу защитить тебя. Я знал, что ты не примешь тьму. Какой бы закрытой и холодной ты ни казалась, в твоей душе живет всего-навсего маленькая, обиженная на несправедливость этого мира девочка. И это тот самый рычаг, которым можно легко управлять, стоит лишь пообещать тебе силу. Ты ведь собиралась сказать 'да', если бы не Амари...

— Амари?

— Нити, Кори, в них сила ассиры и ее душа.

Я просто не находила слов. Так вот кому принадлежал тот голос!

— Все идет так, как должно идти. Но теперь нельзя забывать, что благодаря крови Рангор может найти тебя где угодно.

— Причем тут моя кровь? — мне казалось, будто я в очередном страшном сне, ведь все это не может происходить на самом деле. Может, я схожу с ума и по мне плачет дом скорби ?

— Когда ты умирала от клинка Расго, твоя кровь спасла тебе жизнь, кровь темного бога, и именно с того момента его связь с тобой окрепла.

— Какая связь между моей кровью и кровью Рангора?! — я ничего не понимала.

— Ты его прямой потомок, несколько сотен лет назад он дал жизнь, полюбив смертную. Твой род все это время хранил в себе силу, но проснулась она лишь в тебе. Так было сказано, так и произошло. Прямой потомок Рангора поможет вернуть ему трон и отыскать утраченный клинок — ты не просто наместник, как предсказали людские мудрецы, ты его правнучка в восьмом поколении...

— Так я поэтому видела те странные сны? — изумленно прошептала, неожиданно вспоминая не только сны, но и странные ощущения, которые испытывала во время сражений, ту всепоглощающую жажду крови, желание чужой смерти. — Разве такое возможно?

— Да, Кори. — Нэрдок сразу понял, о чем речь. — Возможности темного бога невероятны, его сила и кровь течет в тебе, а значит, и воспоминания. Если бы не обряд хасаканна, дарующий ученику демона защиту на время обучения, Рангор имел бы полное право забрать тебя, чтобы в итоге склонить на сторону тьмы, ведь нельзя заставить или приказать принять ее, это должно быть собственным желанием. И там, в лесу, ты была на грани, но иначе я не мог, таков был приказ моего господина, которому я служил... и буду служить.

— И какой же сейчас его приказ? Явиться ко мне во сне?

— Нет, этот сон только твоя инициатива. Ненависть, злость и гнев привели тебя ко мне. И именно этим собирается воспользоваться Рангор — твоими эмоциями. Ты должна научиться контролировать их. Я же вряд ли когда-нибудь с тобой вновь увижусь. Рангор зол. Очень зол. Я был бы мертв, если б не хасаканн — он нас связал: умру я — умрешь ты, и наоборот, все что почувствует ученик — испытает наставник, до тех пор, пока обряд не будет прерван.

— И я должна поверить в ваши высокие цели? — я криво улыбнулась. — Вы делаете все только для себя.

— Нет, Кори, это не так, и рано или поздно ты поймешь это. Все должно было быть иначе, до твоего совершеннолетия кровь темного бога не давала бы о себе знать, и я успел бы подготовить тебя к встрече с ним. Все изменил твой поединок с Расго, ведь ты оказалась на грани смерти, отчего пробудилась древняя кровь, и мне пришлось везти тебя к проклятому лесу, — внезапно мужчина нахмурился, а затем торопливо продолжил: — Этот сон скоро прервется, так что слушай внимательно. Ни за что не уступай тьме, слышишь, Кори, ты сильнее, не закрывай своего сердца! Как бы ни было больно, помни все, чему я тебя учил: умей прощать, никогда не сдавайся и иди к своей мечте, не позволяй Рангору одержать вверх.

— Так кто же вы? — с горечью спросила, уже сама не зная точного ответа. — Вы мой друг или враг?

— Враг... — Нэрдок грустно улыбнулся и неожиданно исправил: — Преданный враг.

— Мой преданный враг, — глухо повторила я, чувствуя на душе щемящую пустоту. — Символично.

— Скорее, иронично.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем проснуться. И в первое же мгновение поняла — что-то не так, поэтому не стала сразу открывать глаза, пытаясь по ощущениям определить, где нахожусь. Я лежала на чем-то мягком, укутанная в теплые одежды, и, судя по легкой тряске, меня куда-то везли, а совсем рядом, где-то сверху над головой, раздавались чужие мужские голоса:

— Ты видал, какой у него волкодав? Говорю тебе, это не простой паренек!

Паренек? Впрочем, стоило вспомнить собственный вид, как мысленно порадовалась, что решила подстричься и перебинтовать грудь, коей у меня и так особо никогда не было.

— Не так важно, пацаненку просто повезло, еще часик-другой под тем снегом, и его не нашли бы, замерз бы до смерти да помер там.

— И пусть бы помер, — не согласился второй слегка с хрипотцой голос. — Сами еле выживаем, а с этой войной и вовсе почти ничего не осталось!

— Войной? — я все-таки раскрыла себя, отмечая странный говор незнакомцев.

— О, очнулся!

— Тебя как звать, малец?

Имя пришло само собою, я даже ни на миг не задумалась: