Добро из зла

Ответить она не успела — живую тишину спящего мертвым сном после "тренировки" лагеря разорвало надсадное шипение переносной радиостанции.

— Четвертый — базе! У меня тут бой. Пять Охотников сцепились с Гримм.

"Охотники? ПЯТЬ?!"

— Поправка — это студенты, кажись, больно молодые.

Поймав напряженный взгляд Вернал, Рейвен быстро кивнула. Девушка, совершенно не нуждаясь в приказах вслух, выскочила из домика и ее звонкий голос слился с тройным ударом маленького тревожного колокола.

Взвесив в руке клинок, Рейвен прикрыла глаза, пытаясь нащупать "четвертого" через ее Проявление. Она могла открыть портал к человеку, но далеко не к каждому — только к тому, к кому была по-настоящему привязана — таких в племени было от силы пять человек, включая Вернал. "Четвертый" выгодно отличался от идиотов, которые окружали Рейвен последние восемнадцать лет, за что и получил свой ответственный, самый дальний наблюдательный пост у ближайшего к стойбищу обитаемого перевалочного пункта на торговом маршруте.

— База — четвертому. Не вмешивайся. Наблюдай, отчет — по личному каналу Девы. Я скоро буду на месте.

Увы, в россыпи сияющих точек, разбросанных по всему Ремнанту, "четвертого" все еще не было — Рейвен всегда с трудом сходилась с людьми.

"Ну, это просто значит, что придется добраться своим ходом" — пожала она плечами и вышла на улицу, на ходу переключая праховое лезвие на желтое. Не то, чтобы это было ей необходимо — она использовала "стихийные" лезвия, выплавленные из стали и Праха, лишь для того, чтобы использовать часть сил Девы без опасности раскрыть себя. В свое время, еще в Биконе, она немало повеселилась, выслушивая советы бросить это гиблое дело — ведь с каждым использованием стихийного эффекта, Прах понемногу вымылся из сплава, что сказывалось на прочности самым пагубным образом: в один, обязательно неподходящий, момент она рисковала остаться со сломанным лезвием в руках. Вновь ухмыльнувшись, припомнив идиотов, что пытались учить ее (ее!) сражаться, она сняла с пояса белую костяную маску и спрятала под ней лицо — ей не требовалось скрывать свою личность, но вот холодную сирень Весенней Девы нужно было держать в секрете.

Довольно оглядев деловитую суету племени, готовящегося драться или бежать, Рейвен одобрительно кивнула и, обнажив клинок, взмыла в воздух на потоках плотного воздуха. Развернувшись в полете, она стрелой понеслась к посту "четвертого", едва не задевая животом верхушки деревьев. Тех десятков минут, что потребуются ей на дорогу туда и обратно, а также оценку ситуации, ее людям сполна хватит, чтобы не спеша собраться и быть готовыми к побегу к ее возвращению.

Если Охотники оказались здесь случайно, в погоне за Гримм, то они просто затаятся, пока незваные гости не свалят, если нет... что ж, Мистраль не развалится, лишившись пяти Охотников, а у племени будет время сбежать, даже не используя козырную карту — телепортацию.

Она успела к развязке. Спустившись на ветку дерева рядом с позицией "Четвертого", Рейвен успела увидеть последние секунды боя, со всем возможным вниманием оценив предполагаемых противников. Вот рыжая девушка ударом молота в живот запустила Беовульфа в полет, будто играла в гольф и, приложив ладонь козырьком ко лбу, внимательно проследила за его падением. Вот Пирра Никос (что она делает здесь?! Она должна быть в Вейл!) метнула щит, прошивший насквозь молодого пикирующего Невермора, взмахнула рукой — и стальной снаряд обрушился вниз, обезглавив Урсу, сдерживаемую третьим членом команды — светловолосым пареньком с щитом и мечом. Два последних члена команды вдвоем разбирались с последним монстром — черноволосый парень мельтешил перед самым носом Старшего Беовульфа, заставляя тварь бессильно рычать в попытке поймать верткую цель, а последний, невидимый с позиции Рейвен член команды поливал его огнем из крупнокалиберной винтовки. Каждый снаряд оставлял в теле твари неглубокую рану, но темно-багровая вязкая жидкость, заменяющая Гримм кровь, уже успела покрыть его с ног до головы.

Наконец, цель снайпера споткнулась и рухнула на землю, обескровленная, вяло зашевелилась, пытаясь встать... и замерла навеки, рассыпаясь пеплом, когда стрелок с филигранной точностью уложил три пули в одно и тоже место — затылок.

Непохоже было, что эти дети здесь по ее душу, но чтобы убедиться, Рейвен решила досмотреть представление до конца. В правильности этого решения она убедилась в тот же миг, когда к радостно галдящим Охотникам присоединилась снайпер.

Ее прошлое будто сговорилось — восемнадцать лет оно выжидало нужный момент, усыпляя ее бдительность, создавая иллюзию того, что она смогла оставить позади Бикон и все, что с ним связано, а сейчас решило, что пришло время нанести удар. Брат, Тейянг... а теперь вот — дочь ее лучшей подруги и бывшего мужа.

Она никогда не встречала Руби Роуз, но узнала ее с первого взгляда. Если Янг, которую она иногда навещала, наблюдая издалека, была похожа одновременно и на нее, и на отца, то Руби будто была реинкарнацией матери. Все в ней было таким же, как у Саммер: лицо, фигура, цвет волос и глаз, но самое главное — улыбка, открытая и невинная. Когда-то Рейвен из-за этой улыбки считала Саммер дурочкой и только после поняла — свет и надежда, которые жили в ней, были следствием не глупости, но подлинной доброты, мифического зверя, существование которого, как она раньше думала, возможно было только в сказках.

Она все еще была глупой — но по другой причине. И слабой — раз уж позволила себе умереть.

"Она здесь затем же, зачем и ее отец".

Что ж, всего этого было более, чем достаточно, чтобы принять решение.

Она шагнула с ветки прямо в пустоту... и пошла дальше, будто по твердой земле, опираясь на спрессованный воздух. Беззаботные идиоты заметили ее только когда она преодолела половину пути, нацелив на незнакомку стволы винтовок, пистолетов-пулеметов и... что это, гранатомет?

Той, кто сообразила первой, разумеется, была "маленькая Саммер" — наверное, узнала ее по старым фотографиям, которые Тейянг или Кроу наверняка сохранили. Заполошно замахав руками, она заставила свою команду опустить оружие.

— Эээ... привет? — неуверенно помахала она, когда Рейвен приблизилась достаточно, чтобы не нужно было кричать.

— Вы здесь, чтобы найти Янг.

Рейвен не спрашивала — она утверждала. Тратить на этот разговор больше времени, чем это было совершенно необходимо, Дева не собиралась.

— Точно! — закивала Руби. — Ты отведешь нас к ней? Пожалуйста!

— С одним условием, — кивнула Рейвен, даже не подумав останавливать их от этого. Если они достаточно глупы, чтобы влезть в войну бессмертных — их дело. — Вы расскажете мне, откуда узнали, где меня искать.

— Ну... я подслушала папу. А еще — нам рассказал профессор Озпин!

Что-то внутри нее дрогнуло, когда она услышала ненавистное имя. Он знал, где ее найти — все это время?! Они переехали на это место буквально за два дня до его смерти!

— Хорошо, — процедила Рейвен сквозь зубы и взмахнула клинком, открывая портал — прямо там, в воздухе, не трудясь спустится на землю. Они Охотники — допрыгнут как-нибудь.

Прежде, чем уйти, она в последний раз посмотрела в глаза дочери своей лучшей подруги и тихо предупредила:

— Бесплатный совет, в память о твоей матери — бойся директора Озпина. На этой войне есть лишь трупы и бессмертные. Если ты не принадлежишь к последним — то очень скоро станешь первым.

Она не стала слушать ответа, не оглянулась на окрик: "Стой! Разве ты не хочешь пойти с нами? Она твоя дочь!!!", и не замедлила скорость, щуря слезящиеся глаза от шквального ветра, бьющего в лицо. Женщина могла бы активировать ауру, чтобы защитить лицо, но зачем, когда физическая боль и чувство скорости так замечательно маскируют боль совершенно иного толка?

"Она хотя бы спросила... — билось в ее голове. — А он даже не попробовал. Будто не сомневался в ответе, будто все уже решил сам. И даже не спросил, почему я ушла — будто ему все равно".

— Рейвен? — бросилась к ней Вернал, едва Дева приземлилась в лагере. — Что случилось?

— Собирайтесь, — прохрипела она, отвернувшись от обеспокоенной ученицы и направившись в свой домик. — Это место больше не безопасно. Не торопитесь — берите все, что может понадобиться на новом месте, в этом году мы отправимся на летнее стойбище раньше времени.

— Но... — донесся ей вдогонку тихий голос ученицы. — Ты в порядке?

Замерев на мгновение в дверном проеме, Рейвен глубоко вздохнула и, не оборачиваясь, глухо ответила:

— Выполняй приказы, Вернал, и не задавай тупых вопросов — я всегда в порядке. Мы уходим.

Когда за окном бушует метель, когда за мутным дешевым стеклом не видно ничего, кроме колючей ледяной взвеси — самое время подумать о жизни. Прижавшись спиной к натопленной дровяной печке и закутавшись в теплый плед — это время для того, чтобы оглянуться назад и посмотреть на пройденный путь, перебрать, одну за другой, цепочку событий и выборов, которые привели тебя к текущему моменту. Это время решать, была ли ты права или ошибалась, вспомнить тех, кого любила и ненавидела, кого предала и кем была предана. Это время баюкать на коленях старый потрепанный фотоальбом, украденный из собственного дома после побега, и так с тех пор ни разу и не открытый, чуть дрожащими пальцами касаться кожаной обложки. Это время взглянуть в глаза своим страхам, принять старую боль... или сбежать от них снова.

Прерывисто вздохнув, Рейвен открыла альбом. С большой, на весь разворот, фотографии на нее смотрела команда STRQ: широко, совсем как ее дочь, улыбающаяся счастливая Саммер, в забрызганном грязью белом плаще; скалящийся Тейянг, почесывающий сбитые в кровь кулаки друг о друга; она сама и Кроу, хмурые и взъерошенные, чуть в стороне от своих сокомандников. Это фото было сделано сразу после инициации и распределения по командам: "Потому что это памятная дата и мы все должны запомнить этот день!". Саммер была назначена лидером команды, ее партнером оказался Тейянг. Сама Рейвен, разумеется, заполучила в партнеры брата — проще простого, когда твое Проявление — телепортация к близким людям.

"Это было... Сколько? Двадцать два года назад?"

Яркая и неунывающая Саммер, веселый и дружелюбный Тейянг с этими своими идиотскими каламбурами... и два диких волчонка с людской кровью на руках, доверяющих только друг другу, что явились сюда с целью научиться убивать таких, как Саммер и Тей. Что могло пойти не так?.. Или, скорее, что вообще могло пойти ТАК?!

Однако же, как-то пошло.

Рейвен, чувствуя, как все тяжелее становится дыхание, листала альбом. Перемазанная шоколадом мордашка Саммер, спящий, пуская слюни, на лекции Тейянг, Кроу на арене Бикона, с самодовольной улыбкой протягивающий руку поверженной сестре... бальный зал, вечеринка по поводу окончания первого года — крепко обнявшись, под тягучую, завораживающе прекрасную музыку, покачивающиеся в такт Рейвен и Тейянг.

"Если ты хоть когда-то меня любила..."

— О, ты даже не представляешь, Тей...

Рейвен листала альбом. Чем дальше, тем меньше становилось одиночных фотографий и все больше — групповых. В кафетерии академии или в парке, на пляжу или вечеринках, закутанные в белые традиционные одежды Вакуо, где кроме пустыни и редких оазисов не было ничего, или в теплых шубах на стажировке в Атласе, азартно швыряющих друг в друга снежками.

Она уже не перелистывала страницы. Какой смысл, если перед глазами стоял горький соленый туман? Зачем ей смотреть на саму себя в белом платье, улыбающуюся, как последняя идиотка? Зачем, если она и так помнит, что в следующий момент метко швырнула свой свадебный букет прямо в лоб фотографу — своей лучшей подруге?

"Слабые бегут, Рейвен"

Она швырнула альбом в стену. Глухо ударившись о деревянный настил, проклятая книжка открылась на странице с ее выпускным — фото было сделано на том самом утесе, с которого четырьмя годами ранее их всех швырнули в лес полный монстров. Рейвен по-прежнему видела лишь смутные силуэты, но и без зрения прекрасно помнила подпись: "команда STRQ — вместе навсегда!"

— Что я должна была сделать, Кроу? — прошептала она, прижав колени к груди. — Что я, черт возьми, должна была сделать?!

Он всегда был там — за границами снимков, однократный чемпион турнира Витал, отказавшийся участвовать во втором, хотя его звали. Как мог директор Бикона пройти мимо самой перспективной команды даже не своего года — за несколько лет? Он давал им личные уроки, останавливался поболтать в коридорах, закрывал глаза на мелкие шалости и жестко наказывал за серьезные провинности, умудряясь заставить стыдится собственной глупости. Он смог пробить отчужденную настороженность Бранвенов куда быстрее, чем их собственная команда — просто несколькими разговорами, простыми, данными вскользь советами, что всегда оказывались к месту и по теме. Лучшее время на тренажерах, лучшие миссии... и, конечно, "особые" секретные задания — например, сопровождать в путешествии к родным старушку, оказавшуюся Весенней Девой. Или — защищать тупую экспедицию археологов, с приказом незаметно вытащить из секретной библиотеки, "которая, если я правильно помню, располагается вот здесь, за мраморным псом — потянете за вываленный язык", некие записи... оказавшиеся дневником легендарного Вечного. Шаг за шагом, задание за заданием — они собрали мозаику подлинной истории Ремнанта, будто это была увлекательная игра в детективов; прочитали летопись бесконечной войны бессмертных друг с другом — войны, ставкой в которой было все человечество. И, разумеется, пришли со всем этим к тому, кто направлял их по этому пути, подкидывал подсказки и давал ответы, которые путали их еще больше.

Они получили свои ответы... и пути обратно не стало. Более того — его никогда не существовало, с той минуты, когда они привлекли к себе внимание реликвии Знания. У Озпина на каждую случайность или жизненный поворот всегда находился план...

"Боюсь, я должен попросить тебя о большом одолжении..."

— Что я должна была сделать...

У него ведь и на нее был какой-то замысел. Озпин предал ее не из врожденной злобы, а с некой целью... просто она не знала, с какой. Поломала ли она его планы, сбежав, или, наоборот, сделала ровно то, на что он рассчитывал?

"Люди всегда делают то, чего от них хочет Вечный" — хмурясь и отводя взгляд, предупредил их толстый староста полукриминальной Станции, оказавшийся братом директора, когда Озпин отправил STRQ договариваться о сотрудничестве.

Тогда она не поняла. Тогда она еще не знала...

"Она твоя дочь!!!"

— Ну и что с того? — хрипло, вороньим карканьем, выдавила из себя Рейвен, пряча лицо в ладонях. — Мой папаша делал со мной вещи хуже, чем оставить под присмотром любящего отца, дяди и крестной матери в гребанном сахарном Королевстве!

Она старалась не думать о том, почему все будто с ума посходили, отправившись на другой конец мира в поисках Янг. Последний раз, когда она видела дочь — в день Прорыва Гленн: тонкая алая цепочка, что связывала Рейвен с каждым, с кем она дорожила, тревожно зазвенела, подавая однозначный сигнал: "Если ты не вмешаешься, она умрет". Бросившись в портал прямо с очередной тренировки с Вернал, она едва успела отогнать от ее бессознательного тела эту разноцветную выскочку Неополитен, заносящую над дочерью свою рапиру... и тут же вернулась обратно, даже не дожидаясь, когда Янг придет в себя. С тех пор все было тихо — Янг не собиралась умирать, справлялась со всем сама или с помощью тех, кто рядом.