Задумавшись о том, что его родина собирается вмешаться в назревающий конфликт между храмами Воздуха и Огня, Жоан ощутил себя крайне неуютно. В отличие от того же Моргена, он никогда не был сильно воинственным, да и если уж быть честным с собой, предпочитал выставлять между собой и угрозой Жака. Конечно, грифонья гордость и для Луи не была чужда, но оценивая риски, розовый крылатый хищник предпочел бы остаться в стороне от ненужных сражений.
"Не получится. Дипломаты, вроде меня и Кали — это такие же военнослужащие, как Мечи, Щиты, Короны... Повезло Фрее — пошла в целители и бед теперь не знает".
Тем временем, первые пять минут боя закончились и по звуку гонга, Айро и Наг, одновременно отпрыгнули в разные стороны арены. К ним тут же поспешили медики, тренеры, носильщики с водой и полотенцами. За полторы минуты перерыва, они должны были привести своих бойцов в форму, убрав мелкие, досадные и мешающие вести бой повреждения.
Только во втором раунде Жоан понял, что минотавры на самом деле просто красуются, а не используют по-настоящему смертельные приемы. Впрочем, для кого-нибудь неподготовленного, даже такой "ослабленный" удар, вполне мог стать причиной парочки переломов...
"Какое... разочарование?", — Луи сам удивился, когда понял то, что разочарован тем, что бой оказался постановкой (качественной, яркой, но — фальшивкой).
Интерес к происходящему на арене угас и розовый грифон повернулся к своей подруге, позвав ее по имени:
— Кали?
— А?.. — сиренька вздрогнула и стала озираться по сторонам. — Все уже кончилось?
— Второй раунд идет, — хмыкнул молодой орел, любуясь жмурящейся пташкой, отчаянно и безуспешно борющейся с сонливостью.
— Ну и зачем ты меня разбудил? — проморгавшись, грифонша сфокусировала взгляд на своем спутнике.
— Хотел обсудить... кое-что, — Жоан небрежно махнул лапой. — Не важно. Отдыхай.
— Большое спасибо, ваше величество, — саркастично проворчала Кали, вновь удобно устраиваясь в кресле и прикрывая глаза...
Примечание к части
Жду отзывов.
Красный закат
Всем, наверное, известно пограничное состояние, когда ты уже не спишь, но еще и не бодрствуешь: органы чувств уже воспринимают реальный мир, но разум частично остается во сне, дополняя и дорисовывая реальность. При наличии определенных навыков в магии и менталистике, это состояние можно растягивать на долгие минуты, что пусть и не имеет никаких полезных эффектов, но довольно забавно ощущается...
Находясь в этом пограничном состоянии между сном и явью, ощущаю у себя под боком горячее тело жены и не открывая глаз, укрываю ее крылом, а правую переднюю лапу кладу на упругое и округлое бедро, слегка сжимая его пальцами. Сладкое сопение партнерши сменилось томным мычанием, разжигающим в душе вполне определенные желания. Ладонь продолжила свое путешествие по бархатистому, поджарому телу, перемещаясь на упругий живот, в то время как мой клюв прижался к изящной шее, а ноздри затрепетали втягивая аромат клубники...
"Какого хвоста?", — удивленно замираю, наконец-то осознав все неправильности своих ощущений, начиная от того, что Герда должна быть крупнее, заканчивая какими-то... волосами, лезущими мне в морду.
Распахиваю глаза и поднимаю голову, с удивлением глядя на прижимающуюся спиной к моей груди розовую крылато-рогатую пони, которая слипающимися после сна, недоуменными глазами смотрит на меня в ответ. Ступор, в который впал мой разум, продлился еще пару секунд, а затем до меня дошло, что правая ладонь лежит на мягкой и упругой, маленькой полукружности...
Вспышка белого света ударила по глазам и я кубарем откатился сперва на противоположную половину кровати, а затем и вовсе завалился за нее, прикрывая голову передними лапами и лихорадочно взывая к магии, стараясь создать хоть какой-то щит. В следующую секунду в меня прилетела подушка, разорвавшаяся в клочки, высвобождая облако белых перьев, а по ушам ударил крик:
— Пошляк! Извращенец! Нахал! Подлец!..
От второго снаряда, брошенного принцессой Каденс, мне удалось успешно увернуться, а затем на меня налетел обозленный розовый ураган, хаотично размахивающий ногами в попытке попасть по голове, паху, или хотя бы какой-нибудь уязвимой части тела. Удары были быстрыми, сильными, даже какой-то боевой стиль прослеживался, в который входили еще и выпады крыльями. Радовало то, что аликорница не использовала свой рог, а то отбиваться от нападок так, чтобы не навредить ей, было бы вовсе невозможно.
"Да что тут вообще происходит?", — в очередной раз отведя изящную, но необычайно сильную ножку от своего клюва, создаю яркую вспышку света между мной и противницей, заставляя ее зажмуриться и потерять темп атаки.
В следующее мгновение, хватаю кобылу за переднюю конечность и тяну на себя, одновременно с тем заваливаясь на спину и разворачиваясь вполоборота. Упав на пол, пользуясь своим превосходством в массе, придавливаю аликорницу грудью к ковру, а затем выворачиваю передние ноги, заводя за спину и прижимая крылья к телу, в результате чего оказываюсь сидящим верхом.
Принцесса сопела, рычала, дергалась, но так и не использовала магию для того, чтобы освободиться. А когда я уже хотел заговорить, по глазам ударила еще одна белая вспышка и раздался голос Герды, в котором ощущались любопытство и ехидство:
— А чем это вы занимаетесь?
— Ам... — перевожу взгляд с притихшей пони к источнику голоса и вижу ухмыляющуюся желтую пташку, которая устроилась на краю кровати, удерживая в передних лапках какие-то белые пластинки. — Это не то, о чем ты подумала.
— Правда? — одна бровь грифонши поползла вверх и она склонила голову к правому плечу, одаривая нашу композицию скептичным взглядом. — А мне кажется иначе.
— Слезь с меня, — прошипела все еще прижатая к полу крылато-рогатая кобыла. — Я уже успокоилась.
— ... — ощущая себя загнанным зверем, отпускаю свою недавнюю противницу и поднявшись на задние лапы, отхожу на пару шагов. — Это... чистое недоразумение.
— Верю, — фыркнула принцесса любви, затем пружинисто поднялась на ноги, крутанулась на передних копытцах и задними ногами лягнула меня в живот.
К счастью, чего-то такого я ожидал, а потому успел создать магическую защиту, так что меня просто отшвырнуло на полтора метра.
— Вот теперь, я точно спокойна, — удовлетворенно вздохнув, Каденс тряхнула гривой и заявила: — Никто никому никогда не рассказывает о том, что здесь сегодня произошло.
— А что-то произошло? — подозрительно уточнила моя жена, во взгляде и голосе которой ощущалось веселье.
— Вот именно, — кивнула розовая кобыла. — Ничего не произошло.
— Хорошо, — согласилась желтая пташка. — Говорить не буду. А показывать можно?
— А? — начавшая было приглаживать перышки аликорница, с удивлением посмотрела на грифоншу, которая демонстративно развернула к нам лицевыми сторонами пластинки, на одной из которых я с Каденс лежали в постели в весьма компрометирующей позе, а на другой, голубой грифон седлал крылато-рогатую пони, грудью прижатую к полу. — Ты?..
— Нет-нет, — замотала головой Герда, пряча фотографии в маленькую поясную сумочку. — Я тут совсем не при чем. Разве что... ночью слегка усилила ваш сон и положила поближе друг к другу...
— Грр! — вспыхнувшая от праведного гнева пони, с места совершила прыжок к грифонше, которая со смехом ушла в сторону и встав на четыре лапы принялась убегать. — Стой, извращенка! Отдай картинки и прими свою кару!
— Сперва догони, — хмыкнув, моя жена махнула хвостом и запрыгнула на чайный столик, затем на спинку кресла и уже с него спланировала на пол, чтобы вернуться на кровать.
...
— Ааа! — дергаясь у меня в захвате, беспорядочно размахивая лапами и хвостом, Герда изображала отчаянные попытки вырваться. — Пустиии! Предатель!!!
Тем временем, принцесса любви, с садистским удовольствием вытянула из поясной сумочки обе пластинки, а затем раздавила их в мелкое крошево, удовлетворенно вздохнув при этом. В этот момент открылась входная дверь и на пороге комнаты появился Блюблад, одетый в белый деловой костюм с галстуком-бабочкой красного цвета.
Взгляд единорога сперва обратился ко мне, стоящему на задних лапах, передними лапами удерживающему поперек тела замеревшую в нелепой позе желтую пташку, затем переместился на растрепанную розовую аликорницу, после чего обозрел царящий в спальне разгром. Пожав плечами, сохраняя на морде невозмутимое выражение, жеребец произнес:
— Через час, все мы приглашены на завтрак с императором. Постарайтесь не опоздать.
Не дожидаясь ответа, принц вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Крылато-рогатая пони страдальчески взвыла усевшись на круп, Герда вывернулась из моей ослабшей хватки и устроилась рядом с ней, а я... решил не влезать и вообще, прикинуться элементом обстановки.
— Это фиаско, — прикрыв мордочку передними копытцами, заявила пони. — После того как Блюблад расскажет тетушке о том, что произошло, меня ни на одно серьезное задание больше не отправят.
— Да ладно тебе, — начала успокаивающе поглаживать подругу по голове грифонша. — Ничего такого он и не видел... Да и не было ничего, чего стоило бы смущаться.
— Кроме того, что я проснулась лежа в обнимку с лапающим меня грифоном? — шмыгнув носом, саркастично уточнила принцесса Каденс.
— Этого точно никто посторонний не видел, — заверила ее желтая пташка. — Я подстраховалась и создала несколько барьеров, которые разрушились только за пару минут до прихода принца. И разве ты не принцесса любви?..
— Любви, а не разврата! — возмущенно воскликнула розовая пони.
— М... — Герда смутилась. — Упс?
— С кем я связалась? — горестно вопросила у потолка крылато-рогатая кобылка, а затем выбравшись из объятий моей жены, проследовала к одному из перевернутых кресел, чтобы вернув его в нормальное положение усесться со всеми удобствами. — Садитесь...
Переглянувшись, мы с желтой пташкой направились ко второму креслу, которое поставили напротив аликорницы, а затем я в него уселся, усадив грифоншу к себе на колени.
"Если бы сам не участвовал во всех событиях, решил бы, что это — дурная шутка", — окинув взглядом учиненный нами разгром, начинаю ощущать фантомные боли в том месте, где спина теряет свое благородное название.
Как мы вообще пришли к нынешней ситуации? Дело в том, что Каденс настолько увлеклась игрой на зачарованном зеркале, что попросила сделать еще одну, а затем третью... Так как на вчерашний день никаких переговоров назначено не было, а император, удовлетворенный занятостью гостей не вызывал их на совместную трапезу, засиделись мы до позднего вечера, перейдя на неформальное общение.
Первой нашу компанию покинула Фригга, чего никто даже не заметил, затем ушел и принц Блюблад. А потом крылато-рогатая пони предложила остаться у нее, так как завтра (уже сегодня) нам всем все равно придется встретиться, чтобы отправиться на оружейный завод.
"Тут Герде и пришла идея "пошутить". Интересно, она хотя бы задумывалась, что это — повод для дипломатического скандала? Мне иногда кажется, что у моей жены полностью отсутствует инстинкт самосохранения".
— Хихи... — внезапно нарушила тишину принцесса любви, хихикнув в правое переднее копытце, а затем повеселевшим взглядом посмотрела на нас. — А ведь если посмотреть на ситуацию непредвзято, то... шутка действительно удалась.
— Ты не сердишься? — осторожно уточнила желтая пташка.
— Пожалуй "нет", — расправив крылья, Каденс осторожно откинулась на спинку кресла. — Хотя мне и хочется вырвать кое-кому пару... десятков перьев. Но думаю, если мы все будем молчать о произошедшем, то ничего плохого не случится. Других картинок ведь нет?
— Неа, — замотала головой грифонша. — Только образы в моей голове, но их никто не увидит.
— Как ты вообще додумалась подложить мужу кобылу? — одновременно и возмущенно, и восхищенно спросила розовая пони. — Неужели совсем не ревнуешь?
— Ну во-первых, я доверяю Жаку и знаю, что даже в полусонном состоянии он себе не позволит лишнего, — заявила желтая пташка.
— Я весьма тронут, что ты так в меня веришь, — трусь клювом о макушку жены, крепче прижимая ее к себе.
— А во-вторых, если бы он все же зашел чуть дальше... — тон Герды стал угрожающим. — В общем, мало бы ему не показалось.
— Я очень рад, что ты в меня веришь, — заявляю саркастично.
— Не дуйся, милый, — хихикнула грифонша, потеревшись лбом о мою шею. — Все ведь закончилось хорошо.
— Да уж, — фыркнула Каденс. — Вы — замечательная парочка... Хм, а у меня появилась идея!
— Какая? — вопрос мы с Гердой задали одновременно, хвостами почуяв подвох.
— Я — принцесса любви, — гордо выпрямилась хитро улыбающаяся пони. — Мне под силу создавать связи между пони... и другими разумными, либо укреплять уже существующие. Ваша связь, как я вижу, очень крепкая, а потому, если вы позволите, то я могу сделать ее практически неразрушимой: вы сможете если не общаться мысленно, то ощущать настроение друг друга, а также направление, в котором находится партнер.
— Ммм, — тяну задумчиво, пальцами левой лапы зажав клюв обиженно засопевшей пташки. — И какие у этого... заклинания... побочные эффекты?
— Только один, — хитро улыбнулась аликорница. — Вас больше не будут интересовать другие сексуальные партнеры, и даже если кто-то притворится одним из вас, второй член пары сразу это поймет.
"Звучит не так уж и плохо", — отмечаю мысленно, но все же продолжаю искать еще какой-то подвох (его не может не быть).
— Подумайте: предложение в силе до тех пор, пока наша делегация находится в столице Империи Грифонов, — крылато-рогатая пони выскользнула из кресла и встав на все четыре ноги, направилась к ванной комнате. — Я пойду, приведу себя в приличный вид... Не скучайте.
Прежде чем скрыться за дверью, розовая кобылка остановилась и широко расправив крылья, потянулась по кошачьи, вытянув сперва задние ноги, а затем — передние, при этом выразительно покачав крупом. Едва же мы остались в комнате одни, как Герда убрала мою лапу от своего клюва, посмотрела мне в глаза серьезным взглядом и припечатала:
— Хочу.
* * *
— Войска огневиков находятся здесь, здесь и здесь, — крупный коричневый минотавр в светло-желтой мешковатой робе, ткнул указательным пальцем в несколько мест на большой карте островного архипелага Теократии. — Их воздушный флот заходит нам в тыл, готовясь отрезать пути к отступлению, либо подходы помощи со стороны грифонов, в то время как водники и землеройки будут просто наблюдать за нашим столкновением.
— Но разве они не понимают, что после расправы над воздушниками, огневики возьмутся за них? — изобразил удивление оранжевый грифон с черными полосками, возглавляющий делегацию империи на этих переговорах.
— Понимают, — не стал спорить воздушник. — Только вот, они считают, что сумеют раздавить ослабшего победителя. В конце концов: государство гораздо лучше делится на два, а не на четыре или три.
— А еще лучше оно делится на один, — потер клюв Лаки. — Ведь ни с кем делиться не надо.
