Где же Аред когда он нужен? И как он меня потом найдет?
— Поздравляю, Элиза, ты дура, — пробормотала я и сосредоточилась на изумруде в браслете.
Небеса не рухнули на землю, та не разверзлась, и даже громов и молний не наблюдалось.
Маг из воздуха тоже не появился, пришлось признать, что сейчас мне сильно не поздоровится. Очень сильно почувствовалась собственная беспомощность и несостоятельность как противника. Мои возможности ограничивались десятком бесполезных умений, вроде залечивания мелких порезов, левитации предметов (тоже преимущественно мелких) и заклинаниями против нежити. Самым полезным умением было заклинание щита, но в большой форме оно жрало энергию, как голодающий неделю путник и могло продержаться вокруг меня минут десять, после чего меня можно будет скрутить голыми руками. А огневики у меня чаще всего до цели не долетали.
Связанный пленник внезапно сбил стоящего рядом мужика, бросился на еще одного.
— Беги! — крикнул парень, безуспешно стараясь вырваться от удерживающих его громил.
— Держите её! — крикнул мужик со шрамом.
Я замешкалась, и этого хватило двоим, чтобы перекрыть мне дорогу. Бежать было поздно, оставалось принять безнадежный бой. Глупо.
Бросаться на меня не спешили, все же остерегались связываться с магом. Зато с пленником не церемонились, повалили на песок и принялись бить ногами. Я ощутила, как во мне закипает гнев. Да кто они, черт возьми, такие чтобы так обходится с людьми? Я замахнулась и бросила огненный шар в центр компании, он погас, не долетев до главного. Тот мерзко ухмыльнулся, покачал камушком на шнурке и вытащил нож.
Я содрогнулась, но постаралась не подать виду. Я взрослая, сильная, я — маг. И я справлюсь.
— Если со мной что-то случится, вы пожалеете что родились на свет, — пригрозила я.
— А кто узнает?
— Мой друг узнает, — возразила я, пытаясь потянуть время и вспомнить, что из моего арсенала может мне помочь.
— А мы отсюда уйдем, — пообещал мужик.
Следуя его кивку, на меня бросились остальные, я раскрыла щит и попробовала вырваться за пределы круга. И мне это удалось.
На бегу я оглянулась. За мной бежали трое, еще двое держали пленного парня, а главарь замахивался ножом.
Я остановилась, будто налетела на стену, которая окрасила мир в слишком яркие цвета, от которых заболели глаза. Встретилась взглядом с главарем, влила всю свою силу в один единственный огненный шар и метнула его в главаря.
На этот раз огневик не погас. И не взорвался.
Главаря сожгло на месте. Не обожгло, не убило — сожгло так, что остались только почерневшие кости, упавшие на песок.
Пришлось опуститься на одно колено и переждать головокружение. Оставшиеся противники попятились, увидев, как я вновь поднимаю руку. Переглянувшись, мужчины бросились бежать.
— Ты живой? — я приблизилась к пленнику, стараясь не смотреть на дело рук своих.
— Да, — кратко ответил парень, стараясь распутать веревку на руках.
Я принялась помогать. Хватило меня, впрочем, ненадолго.
— Извини... я сейчас... — я отбежала за кусты, не в силах сдержать тошноту.
В голове шумело, перед глазами плыло, а руки дрожали. Черт! Когда я кое-как собралась с силами, мне на плечо легла знакомая рука.
— Вы в порядке? — маг убрал мои волосы от лица и осторожно помог мне подняться.
— Нет, — я отвернулась и меня опять вырвало.
— Сколько вы туда влили? — нейтральным тоном поинтересовался он.
— Четверть, — откашлявшись, ответила я. — Вроде бы.
— Он был вам настолько неприятен?
— У него был какой-то амулет, — я прислонилась к плечу Ареда, прикрыв глаза. — Первый огневик погас.
— Отражающий магию камень? — дождавшись моего кивка, Архимаг продолжил: — Гасит заклинания до определенного уровня. Вы, правда, несколько превысили требуемую энергетическую мощь.
Я старалась дышать глубоко и размеренно, но особого эффекта это не принесло. Во рту осталась горечь, пришлось просить воды и долго полоскать рот. К нам добрался запах с берега — горелый, неприятный, и маг поспешно запихнул меня в переход.
Я вышла из него в знакомой комнате, забралась в кресло с ногами и поняла, что даже плакать не хочу. Было пусто, горько, неприятно, но слез не было. Поставь меня перед этим выбором вновь, я бы поступила так же.
— Я не буду говорить высокопарных и правильных слов, Элиза, — появившийся Аред протянул мне мокрый платок. — Все это вы и сами понимаете. Вы прекрасно знаете, что бы они с вами сделали и знаете, что поступили правильно. Но легче от этого все равно не станет. Никогда.
— И что делать?
— Смириться с тем, что такова жизнь. Вы защищали человека, а он сам выбрал свою судьбу. Никто не просил его угрожать вам, а вы не должны калечить себе жизнь из-за какого-то ублюдка.
— Вы думаете, я этого не понимаю? — грустно спросила я.
— Понимаете, — он приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Нужно время. Принятие того, что ты лишил жизни человека — всегда тяжелое бремя, но я никогда не стал бы учить человека, способного просто перешагнуть через жизнь других.
— И легче не станет? — Я послушно взяла протянутый бокал и отпила.
— Нет. Скорее появится горечь и презрение к тем, кто тратит жизнь на такое. Знаете, Элиза, я в который раз поражаюсь вашей способности находить себе проблемы. Я даже готов поспорить, что если бы я оставил вас на соседнем острове, они бы высадились там же. Белее того, вы позвали меня именно в ту минуту, когда я не мог прервать заклинание.
— А что вы делали? — спросила я.
— Исследовал активный переход, а подробней я объясню вам завтра, — он налил мне еще.
— Вы что? Я же банально напьюсь, — мне и прошлого раза хватило, чтобы опять наступать на те же грабли.
— Значит, напьетесь, — невозмутимо подтвердил он. — Уверяю вас, я сумею справиться с невменяемой магиней.
Я отпила еще глоток...
Глава 24
(Если ты не готов услышать ответ, не стоит задавать вопрос)
— Лаборатория взорвана, дом просел, в подвале потоп, а в кухне пожар...
— Но главное, что крыс вывели, да?— осторожно уточнили студенты, с надеждой смотря на ректора Академии.
Просыпалась я с четким ощущением, что лучше бы мне этого не делать. Я точно знала, что, как только проснусь окончательно, теплота и уют исчезнут, а мне станет нехорошо.
"Вот бы превратиться в маленького бурундучка, — размечталась я, все еще в полусне, — я бы спряталась в норку и впала в зимнюю спячку. А норку обставила бы душистым сеном и орешками..."
Какой бурундук? Какое сено и какие, нафиг, орешки? Я ж вроде бы только пила, а не курила. Пришлось открыть глаза и встряхнуться, как кошка, на которую вылили миску воды. Но, как только я проснулась и вспомнила вчерашний вечер...
Я вновь закрыла глаза и натянула одеяло на голову. Буду лежать так, пока не умру.
— Сваритесь, — правильно расшифровал мои телодвижения маг, оказывается, уже проснувшийся и желавший пообщаться.
— Идите к черту, — вздохнула я. Норка уже не казалась мне таким уж бредовым вариантом — кто бы её устроил и обжил? А я бы потом на все готовое явилась.
— Увы, только на работу, — печально вздохнул Аред. — Поэтому встали, умылись, позавтракали и марш заниматься с Адален.
— Это вы виноваты! — проворчала я, поскольку так оно и было. — Видели же, что я напилась, так зачем еще подливали?
— Вам нужно было отвлечься.
— Допустим, отвлеклась, — ядовито заметила я. — А теперешнее похмелье так и вовсе — отличный отвлекающий маневр.
Маг положил руку мне на лоб, прямо поверх тонкого покрывала и принялся шептать заклинание. Головная боль пошла на спад и подлые воспоминания не нашли лучшего момента, чтобы явиться.
Я тихонько выдохнула, нашарила подушку и, пристроив её поверх покрывала, твердо решила, что до вечера оттуда не высунусь.
С боку мага послышался с трудом сдерживаемый смех. Я отвесила себе мысленного пинка, но из-под одеяла не показалась, малодушно решив сидеть до последнего.
— Элиза, вылезайте, — сквозь смех попросил Аред.
— Уйдите, а? — мне было очень стыдно. Я же вся в чужой мир переехала, или какая-то часть мозгов осталась в родном? Ну вот за что?
— Извольте вести себя как взрослая, умная женщина, — зашел с другой стороны Аред. — А в жизни бывает всякое.
— Мне после "всякого" удавиться хочется, — приглушенно призналась я.
— Зато этот урок вы запомните на всю жизнь, — иронично продолжил он. — Но имейте в виду, что я пока что никуда не собираюсь, а у вас там достаточно тепло. Точнее — жарко, как у дракона в пасти.
Так давайте подведет итоги прошлого дня. Первое — я убила человека. Второе — Аред меня напоил, чтобы пришла в себя. Третье — напившись, я недвусмысленно к нему приставала. Четвертое — спасибо тебе, Господи, что хоть он был трезвым.
Представив себе, что было б, если б он не имел совести, я застонала. С другой стороны — ему портить со мной отношения уж точно не с руки. Но с третьей, он тоже мог напиться.
— Вылезайте, задохнетесь, — уже как-то ласково сказал он тем временем.
— Я страдаю, — мрачно отозвалась я.
— Страдать будете потом, — отрезал маг. — Приведите себя в порядок, я оставлю вас с Адален, так что никаких моральных терзаний.
— А вы куда? — я осторожненько вылезла на свет божий. Похмелье прошло, паршивое настроение осталось.
— У меня незаконченные дела. И ради всех богов, Элиза, прекратите переживать, — устало попросил он. — Вы не маленькая девочка, к тому же, как я уже говорил, этот урок пойдет вам на пользу. Поблагодарите богов, что вы получили такой опыт в моей компании, а не с кем-то моложе и беспринципней. А даже, если бы и нет, то вас впереди ждут столетия жизни. Сколько собираетесь переживать и страдать? Сто лет? Двести? Уверяю, уже через пять забудете, кто и что вам говорил — смысл копить обиды, когда есть дела поважней?
— Ну, знаете ли! — вспылила я. — Вы мне еще предложите повторить, да не в вашей компании!
— Не предлагаю, — спокойно возразил Аред. — Вы девушка, для которой это всегда что-то значит: не любовь, так хотя бы доверие. Но дам один совет: никому не открывайте уязвимых мест — по ним бьют охотней всего. Но и в петлю лезть из-за одной ночи — глупо и бессмысленно. Урок вынесли, промолчали и дальше пошли. Только за первые сто лет у вас будет столько интересных событий в жизни, что страдать из-за каждого — времени не хватит.
— Мне пока не сто лет, — проворчала я, но немного успокоилась.
— Ну так и мне уже давно не сто, — улыбнулся маг. — И на утренние истерики "не хотела, не собиралась, а он — скотина" я насмотрелся достаточно. Знали бы вы, столько семей образуется после такого... Правду ведь говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
Я подавилась воздухом и возмущенно уставилась на мага.
— Вы на что намекаете?
— На то, что вам одиноко, — невинно заявил он. — И на то, что здоровая доза алкоголя прочищает мозги лучше длинных и заумных разговоров про людей, их смерть и ваше право на жизнь.
Я села, обхватив колени руками, и уставилась на стену. Пришлось закрыть глаза, досчитать до десяти и признаться себе, что пришла пора открыть рот и произнести кое-что очень важное.
— Помните, вы говорили про пятна на ауре? — неуверенно спросила я. — Что вы подумали, когда их увидели?
— Ничего, — тихо соврал Аред, явно собираясь замять тему. Я не дала.
— Он погнался за мной в парке и прижал к дереву. Хотел повалить на землю, но я сумела вывернуться и сделать ему подсечку, как кузены и Коля учили. Вот такая я неправильная девица: пока кузины выбирали себе платья, я набивала шишки в лесу. Подсечка вышла — залюбуешься, просто упал он неудачно. На острый сук.
— Давно? — поинтересовался Аред, не сводя с меня испытующего взгляда.
— Шесть лет назад.
— Вам было шестнадцать, — задумчиво подсчитал он. — Слишком рано.
— А что, для этого существует правильный возраст? И когда же он наступает? Вы когда впервые убили?
— Лет в четырнадцать, — пожал плечами Аред. — И не скажу, что я был этому особо рад. Рано было ... и сложно. Но я с самого детства рос с пониманием, что когда-нибудь мне придется это сделать. Вас же никто не учил переживать такое, никто не помогал.
— Настоящий друг тот, кто в четыре утра будет помогать тебе прятать труп на кладбище, — грустно улыбнулась я.
— Закопали? — с искренним любопытством уточнил маг.
— Да зачем? — удивилась я. — Вы бы еще табличку предложили повесить, кто и за что убил. Дождалась Коли, он проверил, не осталось ли следов, и увел меня домой. Потом, правда, было сложно: по ночам снились кошмары, мучили вопросы, немного пугали люди... А потом мне удалось похоронить это в памяти.
— Зря, — покачал головой Аред. — Не стоит винить себя за здоровые инстинкты. Ребенок, которому больно, отодвигается от угрозы, пытается защититься, бежит к сильным родителям, дает сдачи — то есть, всячески пытается избавиться от угрозы своему здоровью и жизни. С возрастом общество приучает нас, что любая жизнь — не только наша, но и чужая — ценность и её надо беречь. Я не буду с этим спорить, но иногда общество перегибает палку, обучая подрастающее поколение излишнему милосердию и жизни без убийств. И выходит так, что растя добрых, милосердных людей, общество делает их беззащитными перед врагами. Потому что милосердие хорошо с семьей, друзьями, теми, кто не несет вам зла, но при встрече с врагом милосердие поворачивается против своего носителя. Вот и выходит, что милосердный человек оказывается убит человеком жестоким. И неожиданно оказывается, что милосердие — палка о двух концах. Пока милосерден и ты, и твой "собеседник", все замечательно, но когда приходит враг, милосердие неуместно. Если, конечно, вы не хотите всю жизнь провести в рабстве у того, кто не боится убывать. А у вас на редкость здоровые инстинкты. Любое общество должно иметь способ защитить свой стиль жизни, каким бы он не был. А добрые люди очень часто делают ошибку: они видят напротив человека, тогда как он видит препятствие.
— Вы ведь знаете, что означают эти пятна, почему не спросили прямо?
— Давайте закончим этот разговор, — предложил Аред, поднимаясь с кровати.
— Или вы сейчас ответите, или в следующий раз я промолчу, — серьезно произнесла я.
— В жизни бывает всякое, — так же серьезно отозвался маг, магией поднимая меня в воздух и ставя на ноги перед дверью ванной.— Дети... или не дети.
— Да как вы... — подступающее бешенство не дало мне закончить.
Я взвизгнула и охвативший руки огонь, вместо того, чтобы погаснуть, взлетел вверх двумя столбами, каждый высотой в полтора метра. Я отчаянно замахала руками и огонь исчез, но что-то подсказывало мне — ненадолго.
— Придется красить Адален потолок, — рассеянно заметил Аред, скептически рассматривая вспучившуюся и оплавившуюся краску, которая уже начинала вонять. Не успела я выругаться, дверь слетела с петель и в проеме возник Корас с мечом наголо. — И ставить новую дверь, — закончил маг.
— ...! — выругался Корас, обреченно рассматривая последствия моего недовольства. — Вы мне дом разнесете.
