Телохранитель ее величества. Противостояние

Я обреченно вздохнул. Как меня достала эта тема!

— Паула, я не принц, сколько раз тебе говорить?! Это легенда! Иначе, без нее, как ты объяснишь этой прорве девочек мое здесь нахождение?

— Они не берут сюда посторонних, Хуан, — возразила Паула. Затем обернулась, развернула меня и резко прижала к стене. Нависла, внимательными глазами изучая каждую клеточку моего лица. Провела большим пальцем по щеке, по подбородку. По носу. Над глазами. Увиденным явно осталась довольна. Затем произнесла, практически шепотом, будто боясь, что нас кто-то услышит:

— Как только смогла, я первым делом спросила ее, можно ли с тобой спать... — Она сделала паузу, ресницы ее загадочно хлопнули. — Ты мне понравился с первого дня, но я боялась инцеста.

— И что же она тебе ответила? — Дыхание в груди сперло. Я почувствовал, что вот он, тот миг, к которому долго шел и которого боялся. Правда о происхождении. Кажется, даже коленки задрожали.

— Ничего. — Паула улыбнулась.

— То есть, совсем не ответила? — Кажется, силы начали возвращаться. Как и ирония.

— Совсем. — Довольная улыбка.

— Промолчала?

— Да.

Из моей груди вырвался нервный смех.

— То есть, я не твой кузен, Паулита! Я не Веласкес!

— Наоборот! — восторженно воскликнула она. — Ты — Веласкес!

— В таком случае, она бы предупредила, — возразил я, но красноволосая лишь рассмеялась.

— Чтобы я случайно выболтала тебе? Чтоб ты знал наверняка?

Да, логика есть. Я про себя крякнул от досады — вновь одни предположения, никаких фактов.

— А если мы с тобой... — Я с силой обхватил ее за талию и прижал к себе.

Ее глаза весело заблестели. Вскинув руки, она нежно положила мне их на плечи. Обняла. Со стороны смотрелось, будто милуется пара по уши влюбленных друг в друга людей.

— Хуан, ты как маленький, в самом деле! — И наклонившись, поцеловала меня, прямо в губы.

Это был долгий поцелуй, нежный. Чувственный. Я не торопился прекращать его, и она не спешила заканчивать. Лишь посчитав эффект ошеломления достаточным, отстранилась, усмехнулась.

— Я всего лишь внучка Филиппа Веласкеса, Хуанито. Как и ты. А для брака даже у нас, в Империи, уже кузены считаются достаточно дальними. Мы же — еще более дальние. Так что мы можем, Хуан!.. — Ее губы вновь подались вперед, но в последний момент она растянула их в шаловливой улыбке и приложила палец к моим губам. — Но не будем! — И окончательно отстранилась.

Я вздохнул с облегчением. Даже повеселел как-то. Почему — разберусь позже, всему свое время.

— Я думаю, — продолжила красноволосая, — она сказала бы по секрету, если бы ты был НЕ Веласкесом. Но сказать, что ты — он, не могла. Вот и промолчала. Потому, Хуан, считаю, что слишком сильно рисковать тобою не будут.

— Но тот робот...

Она пожала плечами.

— Не знаю.

Тут меня взяло зло:

— Слушай, тебе легко говорить! Ты из другой, имперской ветви! Полноценная родственница! А я... Моя ценность нулевая, понимаешь?! И никаких сантиментов по поводу моего происхождения Лея не испытывает! А мой таинственный предок...

Вновь смех.

— Хуан, прости, но ты не поймешь. Не сейчас. А я не буду спорить. Это мое мнение, оставлю его при себе.

Я задумался, покачал головой.

— Все же считаю, мною можно пожертвовать, если не справлюсь. Это как щенок в речке. Сильный, выплывет — молодец. Слабый — туда и дорога, и плевать на породу.

Она лишь грустно вздохнула. Я же не знал, что и думать. Согласно моей гипотезе, меня взяли потому, что я — Веласкес. И согласно ей же гнобят, проверяя живучесть. Так хорошо это в итоге или плохо, что я, как сказала Паулита, "внук Филиппа Веласкеса"?

— А ты точно решила, что не хочешь со мной? — Разряжая атмосферу, я многозначительно перевел взгляд на ее грудь, все еще возвышающуюся практически перед моею. У нее ничего грудь, даже сквозь китель формы внушали. Она фыркнула, развернулась и пошла дальше. Я — следом. — А то раз мы дальние...

— Хуан, не смешно, — улыбнулась она. — И в душ с тобой все равно не пойду. Даже не надейся!

Я усмехнулся.

— Боишься, да?

— А ты бы не боялся?

Из моей груди вырвался вздох. К сожалению, братских чувств друг к другу мы не испытывали.

Она шла чуть впереди и за угол повернула первой. Я тут же почувствовал ее напряжение и так же напрягся, готовый ко всему. И не зря — нас ждали. "Сорок четвертые". Четверо.

— Ничего не бойся, — бросила Паула из-за плеча. — Я с тобой.

— Я и не боюсь. — Я выдавил бодрую улыбку, но бодрил ею только себя. Ибо мы оба понимали... Нет, не понимали, предвидели, что сейчас произойдет. Слишком много у девочек было времени на подготовку, пока я сидел в камере в ожидании решения комиссии, и слишком большой определенностью веяло от их лиц. Они ЗНАЛИ, что произойдет — люди, не уверенные в цепочке надвигающихся событий, так не смотрят.

— Чико, ты и правда думаешь, что такой крутой? — спросила одна из них, моя старая знакомая Сандра. Девочки перегородили дорогу, но мы и не пытались проскочить нахрапом. Встали прямо перед ними, ожидая развязки.

— Девочки, все в порядке? — Паула добавила в голос как можно больше грозности, но "сорок четвертые" не обратили на нее никакого внимания — будто она пустое место.

— Ты правда думаешь, что если одолел одну из нас на полигоне, это дает тебе право считать себя способным нам противостоять? — продолжала эта гринго, смотря мне прямо в глаза издевающимся взглядом.

— Нет, не думаю. — Я ухмыльнулся, не понимая, к чему этот разговор.

— То, что ты избил Натали, случайность, — продолжила она. — И ты сейчас в этом убедишься...

Далее все произошло на такой скорости, что я... Даже не знаю, как описать.

В общем, если бы их было хотя бы двое, Паула бы имела шансы. Но их было трое, и работали они слажено, умело. Работали на обездвиживание — навалились, не давая себя ударить, повалили мою напарницу на землю и заблокировали. А кобылы они знатные, тяжелые — даром что ли силовики?

Сама же Сандра атаковала меня. Нет, я как раз успел, ушел. Не стал разрывать дистанцию, наоборот, пошел вперед и даже достал ее, правда, вскользь — однако этого оказалось недостаточно. А дальше случилось то, чего следовало ожидать. Я уверенно выдаю двукратную скорость при трехкратном ускорении сознания, она же минимум трехкратную при четырех-пятикратном ускорении. Удар, еще удар, уход, замах, и...

...И всё.

— Имей в виду, — бросила она напоследок, — одна выходка — и ты труп. Это не пустая угроза.

— Пошга ты! — прохрипел я, пытаясь закрыть рукавом льющийся из носа поток теплой соленой жидкости.

— ...Идите вы в жопу! Мне все равно, видели или не видели! Это нападение! Открытое нападение на меня и моего младшего напарника среди бела дня в людном тоннеле! Вы должны, обязаны привлечь их!

Главная наказующая, заместитель сеньоры Гарсия, внешне была непробиваема, но я видел, что внутри ей не по себе.

— Паулита, я тебя прекрасно понимаю, — кивала она, как запрограммированный робот. — Но пойми и ты меня. Это мертвая зона, здесь нет устройств наблюдения. Там и там — есть, — она указала на двадцать метров вперед, прямо по тоннелю, затем назад, на поворот из-за которого мы вышли. — А здесь — нет. И твоему слову я могу противопоставить только их слово. Слово против слова, понимаешь? Говоришь, тебя они не тронули?

Моя напарница возмущенно фыркнула.

— Нет. Просто держали. Повалили и не давали дернуться.

— Тогда тем более. Если нет даже синяков, ни одна экспертиза не признает, что это было нападение.

— А он? — Кивок на меня.

Наказующая посмотрела на мой расквашенный нос и с сожалением вздохнула.

— А он — "малыш". "Мелюзга". Прости, Паулита. Я бессильна.

Она развернулась и направилась назад по тоннелю, в сторону диспетчерской.

— Так что, получается, меня зря вызвали? — усмехнулась медик, сидевшая рядом со мной и промокавшая мне лицо смоченной каким-то раствором ватой. Кровь остановили, переносица, к великому моему изумлению, оказалась цела, и даже на месте. — Могли бы и сами дотопать!

Зла в ее голосе не услышал, только немного иронии.

— В основном, — недовольно потянул я. Происходящее мне все более и более не нравилось.

— Что здесь? Что происходит? — Сквозь окружающую нас неплотную толпу протиснулись встревоженные мордашки оставшейся части нашего взвода. — Как они?

— Мы слышали, — выпалила Мия, остановившись напротив меня — на тебя опять напали? — Глаза ее были встревоженные, но я увидел в них облегчение — видно, они ждали большего разгрома.

— "Сорок четвертые"? — добавила Роза, тоже облегченно вздыхая.

— А кто ж еще! — выдавила красноволосая, перемещая взгляд на стоящую чуть в стороне и наблюдающую за нами Мишель. Та в этот момент думала, очень напряженно, и я ей не завидовал.

— И как? Чем кончилось? — подключилась Кассандра.

— Ладно, всем спасибо, все свободны! — вдруг воскликнула Мишель, придя к какому-то выводу, замахала руками, и уже собравшаяся вокруг нас толпа человек в пятнадцать начала недовольно расходиться. — Хуан, ко мне в кабинет. Вы. — Взгляд на Паулу, затем на Кассандру. — Сидите в каюте, ждите. Попытаетесь что-нибудь выкинуть — вышвырну вас в запас, сегодня же. По горячим следам.

Лица девочек заметно потускнели — видно, пока бежали сюда, как раз обдумывали план мести. Паула же налилась краской:

— То есть, я понимаю, ты так это и оставишь?

— Не "ты", а "вы", капрал Огонек! Нет, я назначу расследование, соберу комиссию, и комиссия обстоятельно изучит все материалы относительно этого инцидента. В том числе твои показания. И на основании же ее выводов Совет решит, что имело место быть и как наказать виновных. А пока быстро в каюту! — повысила она голос. — И пока не разрешу, никуда не выходить! Кругом, шагом марш!

Красноволосая, недовольно пыхтя, развернулась и побежала в искомую сторону. Побежала, потому, что обычно так быстро не ходят. Остальные девчонки, переглядываясь со мной и друг с другом, поплелись следом.

Мишель сняла китель, швырнула в угол. Недовольно плюхнулась в кресло. Нервная, злая, — автоматически отметил я. То есть произошедшее исходит не от ее партии, и она ничего о готовящемся инциденте не знала.

— Садись, — вымученно кивнула она на боковое кресло.

Я присел напротив. Она задумалась, положила голову на руки.

— Что скажешь?

— Ты у меня спрашиваешь?

— А у кого же мне спрашивать?

Я откинулся назад и с умным видом начал перечислять.

— Могу лишь очертить круг подозреваемых. Первая — ее высочество принцесса Алисия. Ее люди вели меня, как мода, и после "школьного дела" обязаны были раскопать подробности моих взаимоотношений с сеньором Витковским и бандой Кампоса-младшего. Ручаюсь, первоисточником информации служила она, ее досье.

Мишель от такого начала... Нет, не вздрогнула. Но подняла очень удивленные глаза.

— Вторая, — продолжил я, — Сирена, твоя бывшая напарница. Как человек королевы, и как лицо, сующее свой нос во все, что только можно. Ты не в курсе, но она предупредила меня, за несколько часов до тебя. Я про твоих "чудовищ".

— Знаю. Уже знаю. — Мишель вымученно вздохнула. Тоже подалась назад, откинувшись в кресле. На нее было страшно смотреть — нервная, взволнованная — только руки не дрожат.

— Третья — Гарсия, — продолжил я. — Как персональный проводник решений ее величества в жизнь. Все, что знает королева Лея, знает и она, а ее величество, прежде чем подготовить операцию, наверняка ознакомилась с "делом Шимановского", собранным людьми ее сестры.

Молчание. Моя собеседница как бы согласилась с таким доводом.

— Последний персонаж — королева, — закончил я мысль. — Но я склонен подозревать кого угодно кроме нее — не тот уровень. Вероятнее это все же была Гарсия, причем ее импровизация — королеве делать больше нечего, как контролировать процесс на уровне рядового "слива" информации!

— "Рядового" учитывая утечку данных о системе контроля? — Мишель зло рассмеялась.

— "Рядового" потому, что ей нет дела до этой схемы, — пригвоздил ее железобетонным взглядом я. — И до этого взвода. Она отдала приказ — та его выполняет. А что утечка... Видно они считают, что оно того стоит.

Мишель вздохнула и посмотрела так, что я поежился.

— Что ты знаешь об операции вообще? Кроме озвученного?

— Ничего. — Я беззаботно пожал плечами. — Кроме того, что если я не решу поставленную задачу, меня уберут. Как любую невезучую шахматную фигуру, в коробку. То бишь, в гроб. А урну с прахом отдадут потом матери. Пусть и за это скажет "спасибо", могли и над планетой распылить!

— Ну, зачем же так грустно?

Я вновь пожал плечами.

— Знаю вас. Сталкивался.

Это замечание она предпочла не комментировать.

— Что там произошло хоть? — Мишель снова вымученно вздохнула и подняла глаза, на сей раз ее взгляд выглядел немного виноватым. — В твоей школе? Я не вчитывалась настолько подробно.

Мне стало смешно. Но сдержался и все-таки ответил:

— Один из шпиков департамента, по совместительству мой куратор, передал мне схему расположения камер внутреннего контроля школы. Тогда я не знал, что они меня всего лишь подставили, собирали материал для грядущего закрытия школ, принимал эту игру за чистую монету, а действия куратора — за происки в стремлении получить директорское кресло. Но схему я получил, и вскоре испытал ее на неком сеньоре Рубини, подручном Бенито Кампоса, выбив тому переносицу в одной из "мертвых зон".

— Тебе переносицу не выбили, — парировала она. — И нос не сломали.

Я усмехнулся.

— Согласен, накладка. Вероятно, "слив" был не полный, информацию для девочек слегка подкорректировали. У них же свои цели, не те, что стояли передо мной в то время.

— Ты так уверен, что это был имен "слив"? — недоверчиво хмыкнула беловолосая.

Я кивнул.

— Да. Потому, что на следующий день после носа в "мертвой зоне" отморозки Бенито Викторовича приготовили мне сюрприз в столовой. Когда я шел, один из них облил меня соусом и супом со своего подноса, сделав вид, что споткнулся. Я уделал его тогда, и еще одного, но охране пришлось применять шокеры. Скажешь, ты не знала и этого?

Мишель вновь отрицательно покачала головой.

— Я же говорю, не вдавалась в такие подробности. Про фонтан — да, изучала внимательно, а остальное...

Я понимал ее. Когда хорошо знакомые тебе люди, с которыми вы вроде как на одной стороне фронта, проворачивают такое, даже не ставя в известность...

— В моем случае вновь расхождение: хоть меня и облили, но противница оказалась сильнее, и отхватил в итоге я, а не она, — продолжил я. — Но это ничего не меняет — déjà vu возникло. Теперь по логике должен быть следующий шаг, и я понятия не имею, где они возьмут на территории корпуса фонтан.

Мишель весело рассмеялась.

— Да уж, в логике тебе не откажешь!

Помолчали.

— А серьезно, — продолжил я, -Толстый с бригадой пытался тогда меня убить. Я сам полез в фонтан, это была моя инициатива, они же просто хотели выбить из меня мозги. Вероятно, следующий шаг Гарсия будет подстрекательство их к моему силовому устранению. Тебе не кажется?