Ветер и крылья - 5

— Ты не помнишь эту историю? Вилецци продвигала родственника, хотела его комендантом двора, но королева воспротивилась, пришлось его устраивать в Воронью башню. Комендантом.

Казначей качнул головой.

Ну... забывал он такие мелочи! Подумаешь... он тоже живой человек! Вы бы сами попробовали баланс свести, потом бы фыркали! Небось, как самих-то зовут не упомните!

— Побег устроить не удастся.

— Нет.

— Тогда — что?

— Тогда маленький Чезаре Филиппо. И регентский совет.

Андреас серьезно смотрел на собеседника. Выдаст?

Не выдаст?

Вообще, что он скажет?

Казначей подумал пару минут. И решительно кивнул.

— Я разговариваю с Санторо. И если он действительно... того...

Над столом повисла узкая сухая кисть. И канцлер сжал ее, словно ставя печать.

Они это сделают.

Если прольется кровь королевы... прольется и кровь короля. Просто потому, что шлюха на троне им не нужна. Потому что во имя этой девки Филиппо начал уничтожать все, что строил его отец, а до того — дед. Потому что все их труды пойдут прахом... даже в детстве, когда строишь замок из песка — и то обидно! А тут не замок, тут многолетний труд сотен и тысяч людей уничтожат. Нет, так дело не пойдет.

Сразу они не смогут ответить. Но... задерживаться тоже не будут. Ты сам накликал себе беду, Филиппо Эрвлин. Сам вырыл себе могилу.

Сам, все сам. И это, и то, и все остальное... Жаль, что винить в своих бедах ты будешь королеву. Но не себя же ругать? То-то и оно.

* * *

Дан Фортунато Нери выглядел торжественным, как на похоронах. Да, примерно так оно и было...

— Ваше величество, я должен сообщить вам, что вы признаны виновной в покушении на его величество и приговорены к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение завтра, на рассвете.

— Где именно?

Рука Адриенны даже не дрогнула. Как женщина гладила кота, так и гладила....

— Здесь, во внутреннем дворе. Если у вас есть какое-то последнее желание — сообщите мне о нем. Я доложу его величеству.

Адриенна ехидно улыбнулась.

Последнее желание? А чего тут можно пожелать? Вот что ей реально могут дать?

Сына она не увидит, но малыш Чезаре в безопасности. Лоренцо тоже, она это чувствует. Мия? Но сказать этим подонкам о подруге? Даже смешно...

Что-то из еды? Игр? Но ей все это не нужно. Даже из башни ее не выпустят, пройтись по розарию... тогда что попросить?

Поиздеваться напоследок, больше ничего не остается.

— Мое последнее желание — увидеть эданну Франческу Вилецци обритой налысо. Как и подобает продажным девкам.*

*— есть версия, что в храме Афродиты Коринфской были ритуальные блудницы. И вот они как раз брили голову налысо, как знак профессии. О чем-то подобном писал апостол Павел коринфянам. Ну а если брать из недавнего... во Франции 1943 — 1946 гг более 20000 женщин обрили публично налысо. Как проституток. За сожительство с оккупантами. Цивилизация-с, прим. авт.

Мужчина подавился воздухом. Видимо, жесткий попался.

— А... э...

— Это последнее желание,, — медовым тоном пропела Адриенна. — И вообще, волосы — не голова. Отрастут.

Второй глоток воздуха оказался еще жестче первого. Дан Нери окончательно захлебнулся возмущением — и вылетел из королевских покоев.

Адриенна почесала кота под подбородком.

— И что за люди такие? Можно подумать, я попросила умереть от старости!

— Ваше величество... — эданна Сабина с ужасом смотрела на королеву. Такую красивую. Такую молодую. Такую спокойную и обреченную... — Вы... вы понимаете...

Адриенна посмотрела на эданну.

Понимала ли она?

О, да! Вполне! И страшно ей было до соплей и слез. Было бы. Но...

Во-первых, была Моргана. Чем страшна смерть? Неизвестностью. А для Адриенны все было просто и понятно. Вот, прабабушка тоже умерла, но с ней даже поговорить можно. После смерти нет пустоты, а значит, все не так страшно. Можно идти и смотреть.

Во-вторых, Лоренцо. Если его не станет, то и ей жить незачем.

В-третьих, ее сын. Малыш в безопасности, Мия о нем позаботится, проклятье снято. А насчет наследного трона...

Оно ему точно нужно? Сама Адриенна была бы счастлИвее в СибЛевране. Так ведь все равно не дали...

В-четвертых... Есть и такое. Она — Сибеллин. И показывать всем свой страх? Свое отчаяние? Боль? Ужас? Много чести!

Это только то, что на поверхности.

Есть и другие причины, по которым Адриенна прилагала все усилия, чтобы казаться спокойной. И улыбалась.

— Эданна, я не сошла с ума. Но я знаю, что невиновна. И верю, что Бог покарает тех, кто несправедливо оговорил меня.

— Но вы...

— Я буду мертва? Ничего страшного, с Небес полюбуюсь.

Эданна Сабина выскочила за дверь. Рыдать при королеве, которую завтра казнят было как-то... неправильно. А не рыдать тоже не получалось.

Семнадцать лет!

И такой характер! Такое мужество!

Твое величество, какой же ты... кретин!

* * *

— ЧТО!? Что она пожелала?!

Дан Нери, который доставил ответ королевы его величеству, едва в комочек не съежился. Ну... да. Обритую Франческу Вилецци.

— Она что — издевается!?

Дальнейшая речь короля была весьма горячей, содержательной и в протоколы не попала. К большому сожалению моряков и извозчиков. Истинных ценителей нецензурного слова!

— Ваше в-величество...

Дан Нери и вякнуть боялся. А что? Так вот скажешь, да не угадаешь...

Зато справилась эданна Франческа. И превосходно. Она разразилась такими слезами, что Филиппо бросился ее утешать, позабыв про гнев.

— Я знала! Я всегда знала, что твоя жена — мерзавка! Она меня ненавидит! Она тебя ненавидит!!! Она...

Последнему желанию ее величества было суждено остаться неисполненным. Его величество принялся утешать эданну, а дану Нери махнул рукой. Мол, иди и выясни у ее величества, чего она желает. Хватит тут над моей любимой издеваться!

Дан Нери и пошел.

А с ним и слухи...

Там слуги, здесь гвардейцы... цунами?

Да тьфу та непогода перед девятым валом слухов и сплетен, которые шли по дворцу. И варьировались от: 'королева хотела короля убить и скушать' до 'короля эданна Вилецци ночью с кровати спихнула, да так неудачно, что бедняга темечком ударился и в уме повредился. Судя по поступкам'. Обе теории находили своих сторонников, а время... время истекало.

* * *

— Эданна Сабина, неужели это правда?

— Этого не может быть! Это же... это кошмар какой-то!

Двенадцать пар глаз.

Двенадцать взволнованных девичьих лиц.

И эданна, которая вытирала с глаз слезы. Нет уж! Сражения — они и такие бывают! И королеву она пугать не позволит! И сама виду не подаст!

— Девушки. Те, кто не сможет себя контролировать, лучше сразу уйдите с глаз долой. Если увижу хоть слезинку, если услышу хоть одну глупость... вы меня поняли?

Девушки наперебой закивали.

— Все очень серьезно. И ее величество проявляет громадное мужество. Не смейте... понимаете?

Девушки понимали.

И — не могли ничего понять.

Вот как такое возможно? Вот же она — королева!

Молодая, красивая, яркая... только что малыша родила... и ее приговаривают к смерти! Да разве так бывает?

Вот так... просто, страшно, бесчеловечно...

По явно ложному обвинению, по смехотворному поводу...

Так — бывает?!

Эданна опустила ресницы, подтверждая, что бывает еще и не так. Фрейлины реагировали по-разному. Кто-то начал шмыгать носом, кто-то поежился... показалось, что мимо что-то ледяное пронеслось, холодное, страшное...

Смерть в окно заглянула.

И все же... они кое-как сдерживали себя. Сжимали губки, сжимали кулачки... в этой комнате у короля стало на тринадцать верных подданных меньше. Может они и не ударят в спину. И не убьют.

Но...

Никогда не забудут. И детям помнить накажут, и внукам, и правнукам...

Потому что подобные мерзости забывать не стоит. А то ведь и повториться могут.

— Те, кто может себя контролировать лучше... к королеве. Кто хуже.... Уточните насчет обеда, ужина, да... и платье надо будет хоть одно перешить. Я уточню у королевы, какое.

— Платье? — пискнул кто-то из девушек.

Эданна молча кивнула. И пояснила все же, видя, что кое-кто не понимает.

— Шея. Королеве отрубят голову...

Дана Сальваторе все же упала в обморок. Но особенно с ней никто не возился. Пошлепали по щекам, облили водой — и занялись делами.

Какие уж тут падения?

Такое происходит... историческое событие? Девушки поняли и еще одну грустную истину. Про такие события интереснее читать в романах. А вот когда ты оказываешься внутри них... самое лучшее, что может с тобой случиться — это уйдешь целой и невредимой. Может быть.

Если повезет.

Только вот не всем и не всегда везет. История — она такая. По головам едет и судьбы перемалывает. Увы.

Мия

— Ты меня понял?

— Преотлично, — Булка кивнул.

Сегодня же по городу понесутся сплетни.

О том, что король убил королеву, что эданна Франческа ведьма и сатанистка, что она черные мессы проводит... да хоть бы и что!

Кстати — не сильно и соврет.

— где признание?

— Вот, — листы, написанные ньором Гвидо Поли, владельцем таверны 'Пыль и солнце' легли на стол.

Туда же легли признания его кузена, который работал конюхом у кардинала Санторо.

Мия дополнила колоду признанием даны Дзанелли, заполировала письмом Комара, копией признаний Иларии Кавалли...

Хватит этого?

Для начала разговора — определенно. А дальше видно будет.

В конце концов, если тебе противостоит войско — так выпусти против него другое.

Доминиканцы.

Метаморф?

Не стоит к ним идти?

А вот на это Мие было глубоко наплевать.

Ради подруги она бы и на плаху пошла, а уж к монахам... если их паршивый кардинал столько времени дурачит, она тем более справится! Справится, она сказала!

— Сами подопечные у тебя?

— Да.

— Береги их. Вдруг потребуется предъявить.

Булка кивнул.

И вдруг по-отечески потрепал Мию по руке.

— а ты береги себя, Змейка. Без тебя мир станет тусклым.

Мия кивнула и улыбнулась.

— Обещаю.

Лоренцо и Иларио молчали и не вмешивались. Да и не надо сейчас...

Пока все идет как надо.

А Баттистина?

Она просто была в обмороке и не сильно отличалась от мешка с капустой. Так что Мия о ней и не думала.

Она не простит. Но... месть немножко подождет.

Адриенна

— Дан Санторо?

— Дан Брунелли?

Кардинал смотрел на казначея без особой приязни. Вот что ему надо? А, можно не догадываться, и так все известно.

— Вы уже знаете, по какому поводу я пришел, — казначей правильно прочитал взгляд кардинала, и не собирался тратить время. Вот еще не хватало. — Это — правда?

— Что именно?

— Что завтра королеву казнят по лживому обвинению?

— Казнят. Потому что она ведьма, — 'по секрету' поведал кардинал.

— Да неужели?

— Дан Брунелли, это просто его величество сына пожалел. А так королева колдовала, черные мессы проводила, волков она призвала... вы ж знаете, Сибеллины повелевали зверями...

— Допустим. И зачем?

— Чтобы сесть на трон, — кардинал даже удивился. Как такое может быть кому-то непонятно?

Дан Брунелли даже фыркнул. Его тут вообще за дурака держат?

— На месте королевы, первой жертвой я бы выбрал эданну Вилецци.

— Можно и второй. Сразу после смерти короля. Просто как ведьмовство запишешь в протокол? Нельзя такое... потом наследник не отмоется...

С этим-то дан Брунелли был согласен. Но...

Вранье чуял.

— Адриенна Сибеллин — не ведьма. Сибеллины — существа другой природы, им ведьмовство недоступно.

— Разве? — усомнился кардинал.

— Да и не нужно. У нас в роду есть старинные хроники, так вот. Сибеллин не может быть чернокнижником.

— Почему? — не выдержал кардинал.

— Потому что у них уже все есть. От природы. Зачем им еще добавка?

— А вдруг мало было?

Казначей только рукой махнул.

— Не ври, Санторо. Не надо. Вилецци воду мУтит?

— Вилецци, — сдал Франческу кардинал.

— А ты зачем в это ввязался?

Анжело сверкнул глазами.

— У меня есть свои причины. Все.

Бенвенуто поднял брови. Свои причины? Что, и правда не дала? Ай-яй-яй, какая у нас роковая королева оказалась. Одному дала, второму не дала — и обоим не угодила.

— Проклятия не боишься?

— Нет. Король решил, пусть сам и расхлебывает.

Бенвенуто окончательно убедился в своих предположениях, и кивнул.

— Пусть. Жаль, что Альметто уходит. Другого такого поди, найди...

— Может, потом король передумает? Я с ним поговорю, пусть никуда не уезжает...

— Может, и передумает, — не стал спорить казначей. — Жаль, королеву это не спасет...

Кардинал сверкнул глазами, но промолчал. Бенвенуто еще пару минут поговорил ни о чем и откланялся. И нашел Андреаса.

* * *

— И как мы могли так проморгать?

— Если кардинал сам не хочет на трон — зовите меня Сибеллином, — кивнул Альметто.

Казначей хмыкнул.

— Ты понимаешь... с другой стороны, видеть, как безответственный идиот пускает все под откос...

— Тоже никакого терпения не хватит, — продолжил фразу канцлер. — Но тогда можно было бы оставить королеву. Она неглупа, она бы и поняла, и согласилась...

Казначей качнул головой.

— Нет.

— Нет?

— Вообще нет. Никак, — махнул рукой Бенвенуто. — Всегда считал, что историю знать надо. Разобрался в прошлом — прочитаешь будущее.

— Не углубляйся, — рыкнул Андреас. — У нас мало времени...

— Сибеллины не могут нарушать обещания. Могут обходить их, увиливать, но нарушать не могут. Понимаешь?

До канцлера дошло быстро.

— Погоди... то есть для нее обряд в храме... венчание это...

— Именно. Она клялась быть покорной мужу — она покорна. Верность, послушание, вместе в горе и в радости — это все для нее имеет силу закона. Она физически не может завести любовника, согласиться на предложение кардинала, или на твое, если ты подойдешь к ней с этим вопросом...

— Черт побери!

— Крючкотворство. Но тем не менее. Помнишь сказку про демона, который клялся быть покорным, пока на небе сияет солнце?

— Конечно. Он убил своего хозяина сразу после заката.

— Сибеллины — такие же. Не демоны, но клятвы их связывают. Сильно... кстати, если помнишь библию... за что была низвергнута Лилит?

— За непокорность...

— Или — есть версия, она отказалась покориться Адаму. Понимаешь? Отказалась служить ему...

Канцлер понял.

— Значит, королеву мы не спасем.

— Разве что принца. Ты сможешь с ней переговорить?

Канцлер качнул головой.

— Меня просто не пустят.

— с эданной Чиприани?

— В Вороньей Башне комендант — родственник Вилецци. Ничего не получится.

— Тогда — к доминиканцам, — подвел итог казначей. — Если они не смогут ничего сделать, то... то все.

Мужчины переглянулись и вздохнули.

Вот так всегда, хорошая идея оборачивается не пойми чем... дела о покушении на короля рассматривает сам король. И никому раньше не приходило в голову с помощью подобной фальсификации избавляться от королевы...