— Пойдёшь со мной через Предел за сестрой? — буркнула я себе под нос, не сводя глаз с отпечатка ладони. Хорошо приложила, однако.
— Куда я от тебя денусь? — обречённо прозвучало в ответ.
Любители мы с ним отвечать вопросом на вопрос.
Я уже начала было оттаивать, как услышала ехидное:
— Вдруг тебя опять на ведьмаков потянет?
— Заткнись! — взвизгнула. — Сам виноват!
И ведь действительно замолчал. А мне неожиданно так совестно стало, стыдно. Сорвалась из-за ничего, просто так. И вновь всё испортила.
— Помочь? — И уже без чьего-либо разрешения потянулась пальцами к пострадавшей щеке, осыпала ту холодными искрами. Отёк и краснота стали стремительно спадать. — Так лучше?
— Да, — сухо ответил дракон.
Ой, какие мы обидчивые! Не хочешь разговаривать — не надо, мне легче подушку разговорить.
Повернулась к сестре:
— Ты не в курсе, Тёмное нас сегодня примет? — раздражённо спросила я. — Мне нужны оба Наследника.
— Хм, нет, не в курсе. — Кларисса боялась мне отвечать? Да ладно? Где мой фотоаппарат, я должна это запечатлеть!
Тогда заявимся без приглашения.
Я снова щёлкнула пальцами, меняя одежду. Негоже принцессе эльфов являться к вампирам и архонтам в пижаме, меня и так сегодня весь Тартар в этом видел. Позора не оберусь.
Как только дым рассеялся, и на мне оказался тёмно-зелёный охотничий костюмчик, я великодушно махнула рукой:
— Лихостенье, — шепнула я и ощутила ласковое дуновение, будто по голове погладили, — поможешь?
"А чего не помочь, хозяйка? — засмеялось оно в ответ. — Спасибо, кстати. Вкусная ты".
Я покраснела. Друзья, к слову, тоже.
"Допустим, они слышали". — И приходит понимание, что это было произнесено с такой непосредственностью, будто что-то повседневное сообщили.
— А не могло ты как-нибудь тише это сделать? — возмутилась я.
"Извини, но не предусмотрена во мне такая функция".
— Переноси нас уже.
Мир мигнул, меня будто раздробило на мириады песчинок, а потом вновь собрало. И только присутствие "чужих" частиц позволяло понимать — мне ни в коем случае нельзя терять разум. Мало ли, куда я прикажу закинуть нас?
Н-да, я не думала, что приземление будет столь... интересным. По крайней мере, я не рассчитывала оказаться в какой-то деревне, зависнуть над чьим-либо огородом и едва не упасть лицом в морковку.
"Прости, хозяйка, — грустно сказало Лихостенье, — не могу дальше вас переместить. Чары, неизвестные мне, не разрешают".
— Проехали. — Я встала на ноги и проследила, как моё движение повторяют остальные. Пересчитала их. Не хватало только двоих. — Стоп. А где Шурик и Озра?
"Им нельзя в Тёмное идти, — возразило пространство. — Архонты и вампиры больше всего терпеть не могут гончих-каев и кошек. Я их в Алмодрай перенесло".
Без собачки будет сложно. Без Кота Учёного — ещё сложнее.
— И где мы? — Кларисса отряхнула длинную юбку от земли и пыли.
Я огляделась. Яблони цветущие, травка зелёная, невдалеке речка голубая журчит. Идиллия прямо. Вот только неба и солнца нет, вместо горящего светила — много-много электрических фонариков, приделанных к огромной железной пластине. Но откуда здесь всё остальное?
"Магия. Наколдовано много чего".
Ага, ясно.
Вот оно какое, царство Тёмное, в Высшем Тартаре расположенное.
Из дома напротив выскочила темнокожая женщина. У неё были короткие золотистые волосы, тёмные глаза, высокие скулы. Нос с горбинкой и тонкие губы давали понять, что их обладательнице много лет. Женщина запричитала, нам наперерез кинулась:
— Не топчите мой огород, звери окаянные! — Она раскинула руки, загораживая дорогу с её участка. Я наклонила голову. Любопытно, ой как любопытно! И почему мы "звери окаянные"? — А ты, ведьмочка, вали отседова, покуда я сына старостина не позвала! А ну, кому говорю?
Заманчивое предложение. Но для начала я хочу понять, почему ты на старорусский манер говоришь.
— Не ведьмочка я, а ведьма, — поправила я её. — И с чего бы я должна сына старосты бояться?
Женщина прищурила чёрные, как древесный уголь, глаза. В их зрачках блеснуло яркое красное пламя.
Демоница!
— Какая же ты ведьма, эльфячка? — уперев руки в бока, громогласно поинтересовалась она. — Ритуал ты прошла? Нет, а на "нет" и суда нет.
Я непонимающе выгнула бровь.
— Какой ритуал? — А подсознание, кажется, знает правильный ответ, но хочет, чтобы его догадку подтвердили.
И её подтверждают:
— Девственница ты, ведьмочка.
Второй раз за день краснею! Ей-богу, это уже рекорд! Занесите эту цифру в Книгу рекордов Гиннеса! Да я в жизни ни разу не смущалась, а тут — сначала "вкусная", потом "девственница".
— По-вашему, я должна была прям сразу этот ритуал провести, да? — выставила я шипы, аки дикобраз. — Как только обучение закончила? Или перед обучением?
Демоница рассмеялась. Её смех был похож на звон колокольчиков.
Церковных колокольчиков.
— Вредная, — одобрила. — Самое то. А почему бояться старостина сына должна — охоч он за такими, как ты. Жди. Всё равно придётся к ним домой тащится, до замка в столице ехать долго, а вы после телепортации. Отдохнуть стоит.
И ощущение, что она говорит на старорусский манер, пропало. Неужели это маска — как только увидела одну из Русского Ковена, так значит и притвориться надо? Но ведь я не состою официально в нём! Я всего лишь: Фигаро тут, Фигаро там.
На плечо легла горячая ладонь, я вздрогнула. Вновь обожглась.
— Прости, не хотел.
— Да чего уж там. Привыкну.
Демоница странно на меня посмотрела, хмыкнула своим мыслям.
— Пошлите в дом, — вполне миролюбиво пригласила она нас, — обогреетесь и отдохнёте. А тебе, ведьмочка, я льда дам. Ледяным негоже в огненном царстве ходить без своей стихии. Кстати, я Рейв. — и протянула мне сухонькую ладошку.
(прим. авт. — от англ. Rave — бред, бессвязная речь, весёлое сборище, вечеринка, — массовая дискотека с выступлением диджеев и исполнителей электронной музыки. Также, зачастую, данное понятие ошибочно применяется в виде собирательного названия электронной танцевальной музыки. Спасибо матушке Википедии!)
— Меня зовут Илзи... — тут я запнулась, но продолжила: — ...эль, рыжего — Джейсон, девушку — Кларисса, а этого красноволосого — Росс. Приятно познакомиться.
За спиной недовольно чихнули. В принципе, чихнуть можно по-разному, но пришедшая вслед за чихом волна недовольства определила вид действа.
— Так-так-так, — протянула Рейв. Она смеялась над нами. — Какая разношёрстная компания собралась! А я прям и не узнала вас сразу! Эльфийка-Демиург, сын бога мёртвых, единственный выживший дракон и сильнейшая в мире стихийница! Умеешь ты удивлять, внучка Мглы.
Я испуганно сглотнула. Кажется, обо мне знали больше, чем я о ней.
Меня и целителя провели внутрь дома — в некую копию древней русской избы, — а Джейса и Клэри забрали с собой ягоды собирать. Когда я зашла, поначалу показалось, что здесь может жить какая-нибудь Баба-Яга. Потом — денница или вечерница. Но остановилась я на бесах, а они не далеко от архонтов ушли.
Мне тотчас сунули тарелку со льдом, я с довольным шипением погрузила в него ладошки. От тарелки тут же повалил пар, я прикусила губу от приятного ощущения прохлады. От удовольствия я зашторилась ресницами, а через минуту зажмурилась и улыбнулась.
— Хорос-сш-ш-шо! — вырвалось изо рта, а когда я поспешно распахнула глаза, то увидела, как дракона перекосило.
— Росс? — Я поставила чашку на лавку (как я не хотела этого делать, вы не представляете!).
"Всё в порядке, — прозвучал в голове его стальной голос. — Лихостенье право".
"В чём? Ден Асмир, если ты сейчас же ничего нормально не объяснишь, я с тобой больше никогда не заговорю!"
— Отстань от меня, понятно? — посмотрел целитель на меня, сжимая челюсти. Обычно янтарные, тёплые глаза сейчас выглядели, как кусочки золота. Холодного, 999-ой пробы.
Я не расстроилась, совсем нет, что вы. И из-за его резкой перемены настроения тоже.
Но Лихостенье всё равно собака. И Арта — поганка.
— Окей, отстаю, — спокойно сказала я и закинула ногу на ногу: — Вернее, давай расстанемся друзьями. — Помирать, так с песней! — Ни ты не в почёте, ни я при параде. Так, знакомые. Согласен?
Он замер, не веря в слова, произнесённые мной. Что ты хотел, дорогой? Я не стану умолять тебя не бросать меня. Просто знай, дракон, что ты всё равно мой. И фиг ты ещё кому-нибудь достанешься.
Но, естественно, я об этом не сказала, а ментальные щиты опустила самые сильные. Пусть думает, что я обиделась до глубины души.
А я не расстроилась, совсем нет, что вы. И душа не болит. Это так, последствия двух, как бы так сказать, уничтожений резерва.
— А почему бы и... да, согласен!
На том и разошлись.
Уставились, как два хомяка с орехами за щеками, в противоположные углы избы-пятистенки и молчали. Каждый думал о своём, пока Рейв не пришла с корзинкой ягод и смеющимися ребятами.
Демоница наказала стихийке промыть клубнику, а Джейса воротила назад под предлогом закончившейся мяты. Мол, хочет она чай травяной заварить. Сама же тем временем подсела ко мне и поставила большой полусферический щит от прослушиваний:
— Сама Ледяная, а связалась с огненным, — покачала головой Рейв. — Ты хоть в курсе, что за дар приняла в ту ночь?
— Не-а. Я вообще не задумывалась над этим. — Пожала плечами. — Само как-то получилось, а разгребать не хочется.
Женщина вздохнула.
— Молодо-зелено. Ты огонь в своей крови — его огонь — против самой себя обратила, в воду трансмутировала. Теперь хоть слово поперёк чьего-либо скажешь, хоть огонь предашь или ещё чего — всё тебя менять будет. Не зря ты преемницей старухи Вебстер считаешься, она ведь тоже из-за любви голову потеряла, Ледяной Прорицательницей, как и ты, стала. Ты ведь теперь с каждой минутой магию свою чернишь, дура ты стоеросовая! Душу свою поганишь! А, да что тебе говорить? — махнули на меня рукой. — Не хочешь ты себя спасать — и я тебе не помощник.
Я сидела, как громом поражённая. Вот, значит, как дело было. Вот от чего Колдунья в Зачарованный Мрачный Лес ушла! Тоже голову себе запудрила кем-то, влюбилась без памяти! Я внезапно поняла, что неумолимо хочу к ней. Немедля, прямо сейчас, пока ещё могу хоть что-то исправить. И чем быстрее, тем лучше.
Но зачем мне что-то исправлять? Вдруг так будет лучше? Тем более, и Артемида, и Лихостенье советовали нам обоим забыть друг друга. Хотя, что это я? Из нас двоих голову потеряла только я, у целителя всегда был чистый ум, а разум всегда трезв. Он ни за что и никогда не стал бы морочить себе голову эльфийской принцессой.
Я неосознанно всхлипнула.
— Полно! — вскрикнула демоница, глядя, как по щекам её собеседницы текут слёзы. — Я могу дать тебе один совет.
Я вскинула голову, жадно вслушиваясь в её слова.
— Какой?
Рейв на секунду замялась, закусила губу, оглядела помещение. От неё пришла сложная эмоция — смущение, сожаление, нежность, сочувствие, гнев и сострадание. Не знала, что архонты были эмпатами.
— Отворот сделать, — наконец произнесла она. — Отсушку. Ягоды раздора подкинуть. Куклу Вуду заговорить. Я могу сделать так, как ты захочешь. Последнее слово всегда за тобой.
Она сняла щит.
— Только запомни, Ледяная: согласишься — хоть и будешь потом жалеть, но обратный обряд проводить не стану, сколько бы ты ни просила. И сама не смей. Мало тебе черноты в душе, так ещё и гадостью этой запачкаешься.
Я поспешно утёрла лицо рукавом рубашки.
— А Вы?
— А что я? — усмехнулась демоница Рейв. — Я с рождения Тёмная. Зараза на заразу не липнет. И ни одной живой душе — ни слова! Особенно в том случае, если скажешь "да".
И, насвистывая весёлую песенку, удалилась.
А я, еле сдерживая рыдания, демонстративно уселась рядом с большой белой печкой, прислонилась к ней плечом и притянула коленки к груди. Плевать на ожоги, потом залечу. Сейчас мне до них нет никакого дела. Отворот? Да, чёрт, да, я согласна! И я решила это для себя сразу же, как только Рейв предложила мне это! Но действительно ли я буду жалеть об этом?
Хлюпнула носом и спрятала голову между коленей, чтобы не видел никто. Если говорить сейчас, в этом расстроенном, как у пианино, долго стоявшем в углу просто так, настроении, то нет. Нисколечко. Ни капельки. Наоборот, только радоваться буду. В другом же настроении я ещё не была. Вдруг, когда перестану жалеть и чего-то хотеть от этого гранатового самовлюблённого дракона, пожалею? Вдруг захочу вернуть всё назад?
Не знаю.
Кто-то подошёл ко мне сзади, протянул руку — я услышала чьи-то шаги и почувствовала дыхание на шее, — но коснуться не успел. Я, сглотнув, выставила перед собой полный трёхуровневый сферический физический щит. Молнии... простите, молния радостно материализовалась на похудевшем запястье. Я улыбнулась электрической змейке и позволила той забраться на моё ухо, ближе к серебряным серёжкам. По телу незамедлительно пробежал короткий разряд, я подпрыгнула от внезапности. Молния, однако, радостно потрескивала.
Люблю. И её, и фамильяра, и Озру. Ибо таких питомцев больше ни у кого в мире нет!
— Ну что, змейка, соглашаемся? Рискнём? — шепнула я молнии. Та убедительно протрещала в ответ. — Пошли тогда. Уговорим старушку-демоницу наставить меня на путь истинный.
Я решительно встала. Быстро стрела ладонью слёзы, ни к чему они мне теперь, и бесшабашно улыбнулась. Хватит сопли разводить!
Лишаться светлой своей стороны, так уж навсегда.
И очерню я себя тоже.
Навсегда.
И полностью.
Пройдя в кухню, я с удивлением отметила, что демоница действительно заваривала чай. Ах, какой аромат! Лучше, чем у любимого кофе!
— Рейв, — я села на стул и откинулась на деревянную спинку, — давайте попробуем. В любом случае, это будет моей ошибкой.
Женщина передёрнула плечами и кивнула.
— Сегодня вечером. А сейчас попьёте чаю и отправитесь в дом к старосте. Заодно и приструните его.
— А что случилось?
— Деньги он ворует. Налоги с нас собирает немереные, в полтора раза больше законных. Нужную часть он в казну отдаёт, а всё остальное себе забирает.
Нахмурилась.
— Как же Наследники? — спросила я, не понимая. Да как ж так может быть? — И Дэонисэль, и Пелагея слишком уважают законы и в обиду не дадут своих подданных. Поверьте мне на слово, я их очень хорошо знаю.
— Я и не сомневаюсь в этом, просто живём мы на отшибе Тёмного Царства. Так получилось, что большинство из архонтов обитают в столице, а мы, полудемоны-полулюди, здесь. Мы, как отбросы общества, никому не нужны. Поэтому и света настоящего у нас нет, электричество одно. В столице-то солнце светит, специальную какую-то систему для этих нужд создали. А мы так. — Рейв развела руки в стороны, закусывая губу. — Пока до нас очередь дойдёт, и Наследники сменятся.
М-да, тяжёлый случай.
— Тогда я с удовольствием всем вам помогу, — улыбнулась я. — Тем более вывести на чистую воду его не составит труда, дракон наш — менталист. Он гадов за версту чует.
