Ну да. Видимо он добрался не только до раны, полученной от падения, но и до полученной во время тренировки, и так тщательно замаскированной шишки. Салман виновато прячет глаза, вспомнив, кто именно был этому причиной. .
— У меня такая профессия. Часто бывает. Слишком уж многие хотят настучать по голове, — неловко шучу я.
— Ну тогда я полагаю, вы знаете, что вам нельзя делать.
— А как же. Никакой магии, никакого алкоголя, никаких нагрузок, — уныло перечисляю я. Гиваргис довольно кивает.
— Особенно актуален отказ от магии. Не знаю, как вы себя до такого довели, но ваше магическое поле совершенно нестабильно. Кстати, не знаю всех особенностей организма арэнаи, но не думаю, что боевая трансформация для вас теперь возможна
Гиваргис прав, о Изменении мне теперь стоит забыть надолго, и это приводит меня в ещё более унылое состояние духа. Накрылась наша с Анхельмом спасательная операция, я в таком состоянии не то что в МИЦА не смогу проникнуть, но даже и пирожки с кухни стырить не сумею.
Мужчины, видя моё состояние, переводят разговор в другое русло, и начинают обсуждать какие-то свои проблемы. Через некоторое время я выныриваю из тяжелых раздумий и с интересом прислушиваюсь. Гиваргис уезжает в семейное поместье, и почти месяц его городской дом будет пустовать, даже слуги буду отправлены по домам. А мы с Анхельмом как раз искали надёжное укрытие для Эйнара на первое время, если он окажется не в состоянии сразу же вернуться в Тайрани. Пропадает без дела пустующий дом, прямо в центре, который никто даже и не подумает проверять..... Эх, если бы не это дурацкое покушение!
Возвращались мы во дворец с черепашьей скоростью, и путь, который должен был занять минут двадцать, растянулся на час. Когда мы подошли к главным воротам, моё состояние из сносного перешло в "еле стою", и мне пришлось прибегнуть к помощи Салмана, так что во дворец мы уже зашли рука об руку. И были пойманы с поличным.
Выглядели мы со стороны наверное действительно подозрительно. Во вчерашней одежде, встрёпанные и помятые (ночевали то не дома), возвращающиеся неизвестно откуда, при этом я почти вишу на Салмане. Если бы нам повезло, и мы смогли бы незаметно дойти до своих комнат, о том, что мы не ночевали в своих покоях, знала бы только местная разведывательная сеть и слуги. Встреться нам кто-нибудь из аристократов, о нас бы пошли слухи, что конечно тоже плохо, но не смертельно.
Но нет, мне не могло не "повезти", и поэтому первым, с кем мы столкнулись, стал сам Император со свитой. Столкнулись практически лицом к лицу, так что сделать вид, что не заметили, не получилось ни у них, ни у нас.
Свита замирает, ожидая то ли реакции Рейна Агата, то ли того, как мы будем выкручиваться. Император, с любопытством глядит на нас, и кажется, приходит к неправильным выводам о наших с Салманом отношениях. Впрочем, понять что-то по вежливо-отстраненному выражению лица невозможно, и может быть, он просто думал о погоде, или о поданных на завтрак булочках, а вовсе не о моей жалкой особе . За его спиной — застывший восковой куклой Лайсо, с сузившимися от ярости глазами. Еще бы — половина двора считала меня его любовницей, а половина — невестой, и та и другая сторона теперь будет думать что я предпочла принцу Салмана. Я довольно давно хотела щелкнуть Лайсо по его высокомерному носу, но не при его же отце. Лайсо не простит мне этого....
Чуть в отдалении маячат вездесущие некромаги, и если один из них своим предупреждением спас мне жизнь, то другой сделал всё, чтобы я с ней рассталась. Джаред и Адиель. Джаред выглядит удивлённым и раздосадованным, видимо, моей неосторожным поведением, Адиель же бесстрастен, но в глазах его застыло напряжение. Не ожидал увидеть меня живой?
— Айри Эйнхери, лорд Джудо, — кивает нам Император.
— Ваше Величество. — Салман кланяется, а я не поднимая глаз делаю реверанс.
— Ожидал вас увидеть на завтраке, айри, но жаль, что вы предпочли другое времяпровождение, — "и не в компании моего сына". — Позволите узнать, какое же?
Я мучительно подбираю ту ложь, которая казалось бы правдой, но воин отвечает за меня:
— Айри Агнесса желала встретить рассвет нового дня, и я удостоился чести быть её спутником.
— Айри не возражала? — вздёрнув бровь, спрашивает Император. Что-то кроется за его вопросом, но я слишком плохо знаю традиции Алискана, чтобы понять.
— Нет.
— Ну что же. Надеюсь, удача будет вас сопровождать.
Император насмешливо с нами прощается, и уходит, забирая с собой свиту и некромагов. Взгляд, доставшийся мне на прощание от Лайсо, был не просто холоден, нет — он буквально вымораживал все внутренности. Вряд ли кто поверил, что я "встречала рассвет" вместе с Салманом, а местные нравы куда как более строги к молодым возлюбленным, за которых нас видимо приняли. Можете меня поздравить, судя по всему, я угрохала своему репутацию так, что теперь о браке между мной и принцем не может быть и речи. С одной стороны, я конечно выиграла нашу с Лайсо маленькую дуэль, а с другой.... Как бы мне эта победа не обошлась слишком дорого. Или, что еще хуже, платить придётся не мне, а Салману, не имеющему ни венценосных защитников, ни влиятельную родню.
Салман провожает меня до моих комнат и оставляет меня у дверей, пожелав скорейшего выздоровления. Ну уж нет!
— Лорд Джудо, будьте моим гостем. Мне надо с вами поговорить, — произношу сухо , не глядя ему в лицо.
Салман неохотно проходит за мной в комнату, ожидая не слишком приятный разговор, и вполне справедливо. Та сцена, что произошла сейчас внизу, явно имела двойное дно, и я собиралась до него докопаться, уж слишком сильно моя интуиция кричала о том, что меня сейчас сильно подставили.
-Что это означает?
— Что именно из всего мною сказанного и сделанного вас возмущает, Агнесса? — с плохо скрытой иронией спрашивает Салман.
— Вся эта история с рассветом? Почему ты сказал именно так? Эта звучало как.... какой-то ритуал. Я права? — пытливо гляжу на алисканца, ожидая ответа.
— Да, айри. Это в какой-то степени ритуал, по крайней мере был когда-то. Сейчас же это просто символ.
— Символ чего?
— Когда двое возлюбленных хотят соединить себя узами брака, они встречают вместе рассвет. Встреча рассвета наедине означает, что между ними заключен союз, и с этого момента они считаются помолвленными.
— И зачем вам было необходимо врать именно так? Никакой рассвет мы с вами не встречали, и никакого союза с вами заключать я не собираюсь, и вы это прекрасно знаете. К тому же.... поставив в неловкое положение меня, вы подвергли опасности и себя.
От волнения я перешла на "вы", но так сейчас было легче — позволяло держать себя в руках, а точнее, не распускать руки, а держать их при себе. А ведь так и хотелось — взять, и вмазать этому болвану по лбу со всей дури!
— Агнесса, вы иностранка и плохо знаете наши законы. Наша помолвка гораздо меньшее оскорбление для князя Лайсо, чем тот факт, что мы являемся любовниками.
— Но мы не любовники, — протестую я.
— Но скоро весь двор будет считать иначе, и что гораздо хуже — Император. Или вы полагаете, что тот факт, что мы оба не ночевали во дворце и вернулись вместе, удастся от него скрыть?
— Нет, но.... кому какое дело? Я же иностранка, с меня и спрос другой.
— А вот с меня нет, — сухо говорит Салман.
— Значит, ты заботился прежде всего о себе? — дразню я алисканца. Тот зло дёргает головой, но увидев на моих губах мягкую улыбку, успокаивается.
-В том числе. Но ведь ты тоже получишь свою выгоду. Ты ведь давно подумывала о том, как бы вырваться из интриг Лайсо и избежать брака, который он тебе навязывает. Хотя может, я ошибаюсь, и ты безумно хотела стать новой императрицей?
— Нет, не ошибаешься, — я вынуждена согласится с ним. — Но я бы нашла другой способ обхитрить Лайсо, да в крайнем случае просто бы уехала, и плевать мне на дипломатические осложнения! Но тебе ведь это может стоить жизни. Лайсо не простит предательства, а я не смогу защитить тебя.
— Защитить меня?! — Салман ржет в голос, а я спокойно пережидаю его истерику. — Ты действительно сумасшедшая, совершенно безумная иностранка, и боюсь твоя странная профессия, совершенно не подходящая для женщины, только всё усугубляет. "Защитить меня", ну надо же было придумать.... Нет и еще раз нет. Я конечно глупец и идиот, попавший под заклятие сероглазой чародейки, и отдавшей ей свою душу, но не настолько жалок, чтобы искать защиты у женщины.
— А зря, — серьезно произношу я. — Конечно, в честном бою тебе нет равных в Алискане, вот только Лайсо не будет играть честно. А против яда или магии не может быть защищен никто.
— Не думаю, что дело дойдет до этого. Он мог бы так отомстить за сорвавшийся план другому, но я всё же его молочный брат, и долгое время был его другом, так что я не думаю, что дело дойдёт до физического устранения, — в его голосе слышится тщательно скрываемое сомнение.
— Но вот только это не помешало ему наложить на тебя ментальное заклинание, которое могло повлечь за собой твою смерть — возражаю, и Салман недовольно морщиться.
— Не лезь, я сам разберусь со своими проблемами, которые к тому же пока гипотетически. А вот тебя уже один раз чуть не убили, и я не думаю, что убийца на этом остановиться.... Ты ведь знаешь, кто стоит за покушением?
Я меланхолично киваю. Знаю, ну и что? Играть в открытую против некромага я не могу, силёнки не те, обвинить его не получиться — вряд ли я найду хоть какие-то доказательства. Но даже если я смогу незаметно его ликвидировать, что сомнительно, да и лишено чести для арэнаи, смерть одного из гармских послов может полностью дестабилизировать политическую обстановку. Конечно, я могу рассказать о покушении моему начальству, но узнай о моей "проблемке" Анхельм или Канцлер, как я в тот же миг буду отправлена домой, а ведь у меня остались незавершенные дела в Алискане.
— Не хочешь рассказать? Возможно, я смогу тебе помочь.
— Не то что не хочу, не могу, — мягко говорю я, стараясь не злить отказом нервного в последнее время алисканца. "Последнее время" кстати началось после того, как я провела ментальное слияние, и эта была еще одна нерешенная проблема. И она сильно осложнилась тем, что он теперь в глазах всего алисканского двора мой жених. Кстати, о "женихе"...
— Ты ведь понимаешь, что эта помолвка фиктивна, и не имеет силы? — прикрыв глаза, и внимательно следя за реакцией алисканца, говорю я.
— Конечно. Я не такой дурак, как Лайсо, чтобы принуждать тебя к браку силой или хитростью, — презрительно говорит Салман. — У тебя душа воина, а воин предпочтёт скорее умереть, чем быть загнанным в угол.
Вот оно как. Наверное, если бы всё сложилось иначе, если бы я не была на службе, если бы Салман не стал жертвой моей неумелой магии, если бы... Да много, этих "если бы". Но встреться мы в другое время и в другом месте, и я могла бы влюбиться в него, потому что таких людей — искренних, верных, сильных духом, очень мало, практически нет, а диковинки всегда привлекали моё внимание. Но вот смогла бы я покорить его сердце? Не уверена. Сейчас я пленила его разум и чувства, но сердце гораздо более сложная игрушка, с которой мне вряд ли справиться, с магией или без. Да и нужно ли? Жестоким детям не стоит давать играть с хрупкими вещами...
— Спасибо. Я ценю твоё отношение ко мне. И мне жаль, что всё так получилось, — сейчас я говорю совершенно искренне, но в сознании червячком вертится чувство вины: нет, не жаль. Ведь я уже пользовалась, и буду продолжать пользоваться его неравнодушием к себе, потому что мне выгодно, удобно и безопасно иметь под рукой полностью преданного мне человека. И тогда чем я лучше гармцев, делающих из людей безвольных рабов? Ведь я тоже лишила Салмана его свободы.
— Не жалей, ты же не виновата, что стала жертвой покушения, — неверно истолковывает мои слова Салман. — Я...
То, что хотел сказать алисканец, так и осталось тайной. В дверь постучали. И судя по тому, что ни я, ни Салман не услышали звук шагов, это был Анхельм.
— Заходите, леди Фанфорт, — громко сказала я, не в силах расстаться с уютными объятиями кресла.
Дезире Фанфорт была не в духе, и судя по её укоряющему взгляду, источником её недовольства были мы с Джудо.
— Айри Эйхери, — презрительно поджав губы, цедит она, — почему в ваших покоях находиться сей... уважаемый господин? Разве ваша матушка не говорила вам, что принимать у себя в покоях мужчину неприлично?
Я смущенно краснею, и бросаю исподтишка взгляд на Салмана. Тот понимает мою молчаливую просьбу, и иронично попросив прощение у Дезире и меня, удаляется.
— Поговорим? — понизив голос, говорит Анхельм, как только шаги алисканца перестают быть слышны.
Я неохотно встаю, и проковыляв к своим вещам, несколько минут сосредоточенно роюсь. Ну где же он... Нашла! Достаю небольшой стеклянный шарик, наполненный серым туманом, и кинув его на пол, раздавливаю каблуком. В воздухе зависает лёгкая дымка, пахнет грозой, но уже через мгновение дым тает.
— Зачем такие сложности? — говорит Анхельм уже мужским голосом, закрывая дверь на замок. — Проблемы с магией, или разучилась ставить Полог Тишины?
— Проблемы с здоровьем.
Вкратце рассказываю случившееся, не забыв упомянуть и сцену с Императором. Анхельм, слушая меня, всё больше мрачнеет.
— Значит, узнать кто был заказчиком убийства, не удалось?
— Нет, — с невинными глазами ребёнка вру я. Если я скажу что это Адиель, возникнет слишком много вопросов — откуда я это узнала, почему Джаред мне помогает, как я связанна с гармцами... Легче смолчать.
— Возможно, тебе лучше уехать.
— Не раньше, чем мы вытащим Эйнара, — возражаю я. — Но из-за моего состояния здоровья, не думаю что я буду способна на оперативную работу в ближайшее время. Так что придётся отложить спасение Эйнара.
— Не придётся. Я вполне способен провести спасательную операцию в одиночку.
— Но... — хмурюсь.
— Не доверяешь мне жизнь своего брата?
— Доверяю, ты знаешь, но я не хочу, чтобы ты действовал без подстраховки.
— Ты бы всё равно мало чем могла бы мне помочь, — взмахом руки обрывает мои возражения. — Я не хочу чтобы ты светилась лишний раз. Представь себе, из лабораторий МИЦА пропадает боевой маг, а его сестра в это время как раз находиться в городе. А с учетом того, что при спасении ты еще и наследишь магией арэнаи, сомнения, кто стоял за кражей, не останется ни у кого.
— Ну и пусть! — я взрываюсь. — Буду я еще бояться всяких преступников, незаконно удерживающих в плену граждан другой страны. Путь они бояться, что их делишки раскроются!
— Мы не знаем всей ситуации, а в открытую выступать против влиятельной и могущественной МИЦА нам не с руки. Вполне возможно, что крайней окажешься именно ты и твой брат. И я не хочу, чтобы Орани считал, что ты причастна к взлому его лабораторий. Пусть уж он лучше думает, что это некромаги решили вмешаться в его дела....
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты же знаешь, все следы использования магии стереть невозможно. Как думаешь, о чём подумает Асет Орани, когда узнает, что его лаборатории обокрали с использованием некромагии? Или точнее, на кого он подумает?
