Хранимая Духом. Легенда о бессмертии (общий файл)

Хорошее имя, звучное. Только как мне к нему все-таки обращаться? Не полным же? Да я его даже не запомнила!

Я вежливо выждала, пока светловолосый не сократит свое имя, как напарник, или хотя бы выберет одно из четырех, но так и не дождалась продолжения.

— И каким из имен мне тебя называть? — намекнула я, потеряв терпение.

Ответом меня не удостоили. Я вздохнула. Ну что за человек! Мне из него каждое слово клещами вытаскивать?

— Зови его Рене, — вмешался Энтониос. — Его все так зовут.

Сиреневый взгляд метнулся к напарнику и прожег его недовольством.

— Но ему больше нравится имя Эдмон, — продолжал Тони, не замечая сверлящих его глаз.

— Тогда я буду звать его Эдмон, — кивнула я, думая задобрить неразговорчивого блондина.

Тот раздраженно прищурился, но смолчал и, кажется, даже немного успокоился, вернув взгляду относительную безмятежность, а меня дернуло ляпнуть:

— Или может Эд?

— Никаких сокращений! — внезапно рявкнул светловолосый, отчего я испуганно отшатнулась, с ужасом смотря в покрасневшую радужку его глаз. Кто он такой?! Явно не человек!

Чёрный, до этого более-менее спокойно наблюдавший за беседой, снова зарычал. Каково же было мое удивление, когда ему точно таким же рыком ответил... Тони. Похоже, они оба не люди! Авалония, что тут еще скажешь.

Шикнув на волка, поспешила успокоить и блондина:

— Хорошо-хорошо, никаких сокращений. Буду называть только Эдмоном.

— Нет! — почему-то прошипел он, хотя минутой раньше вроде не имел ничего против.

Да что ж такое-то! Ему все не нравится. Нет, с ним в отличии от Тони мы точно не подружимся! Да и насчет брюнета я теперь тоже сомневалась.

— Ладно, значит Рене,— покладисто согласилась я с версией Энтони.

— Ренарт, — все еще раздраженно поправил блондин.

— Ренарт, так Ренарт, — не стала я провоцировать конфликт.

Светловолосый на этот раз ничего не ответил, но алый цвет стал постепенно исчезать из его глаз, сменяясь спокойным сиреневым, что я посчитала хорошим знаком.

Разобравшись с именами, я узнала у них и расовую принадлежность. Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Я была шокирована. Впрочем, не настолько, чтобы испугаться. Еще несколько недель назад, до того, как я узнала об Авалонии, я бы, наверное, умерла со страху, но теперь я достаточно изучила населяющие этот мир расы, чтобы знать, что здешние вампиры и оборотни не злобная нечисть, а вполне цивилизованные существа. Да, вампиры пьют кровь для поддержания собственной жизни. Да, оборотни превращаются в животных и любят сырое мясо. Но ни те, ни другие, за редким исключением, не убивают для удовлетворения своих потребностей. А маньяков и убийц и среди людей хватает. Шокировало же меня другое. Слишком редки вампиры и оборотни для Авалонии, едва ли не вымирающие виды, так что я не рассчитывала когда-нибудь встретиться с их представителями. К тому же они слишком гордые и независимые существа, чтобы кому-либо подчинятся, а тут сразу двое в подданстве у Императора и в моем полном распоряжении. Почти экзотика.

— Ну что, телохранители, как сосуществовать будем? — еще раз окинув критическим взглядом личных охранников, полюбопытствовала я.

— Дружно, — ухмыльнулся Тони.

— Замечательно! — обрадовалась я в ответ. — Тогда ведите меня в темницу.

Напарники переглянулись и уставились на меня как на умственно отсталую. Представляю, что они подумали! А я что? Мне действительно нужно в темницу. К Вальсирующей-с-мечами. И раз уж они повсюду теперь будут меня сопровождать, так пусть хоть пользу приносят и показывают дорогу, чтоб мне не тратить время на ее поиски.

— Ну, что встали? Вперед! Ведите.

И первой демонстративно вышла в коридор, ощущая позади два растерянных взгляда в спину.

Темница располагалась в подземелье замка, что в общем-то не удивительно. Само подземелье состояло из трех этажей. На самом верхнем, насколько я поняла, разместилось нечто вроде тайной канцелярии или службы безопасности, занимающейся расследованиями, шпионажем и дознаниями. Здесь находились кабинеты служащих канцелярии, помещения для допроса и комнаты тюремщиков, а в коридоре царила тишина, напряженная атмосфера, и торопливо сновали молчаливые сосредоточенные люди. Охрана на входе спокойно пропустила нас внутрь по одному слову Энтониоса и сдержанному кивку Ренарта, да и дальше нас никто не задерживал, хотя я больше чем уверена, что сюда нельзя заходить посторонним. Только тогда я впервые подумала, что мои телохранители занимают далеко не последний пост среди подданных Императора. Знал Люцерон, кого подсовывать. Только я пока не определилась, как относиться к неожиданному открытию. Хорошо то, что с ними теперь я могла ходить, где вздумается, без ограничений, но плохо, что усложнялась возможность побега.

На следующем этаже располагались непосредственно тюремные камеры с преступниками и пленными. Самый же нижний подземный уровень представлял собой всевозможные пыточные. Смотреть на них мне совсем не хотелось, и я искренне надеялась, что никогда туда не попаду. Достаточно и того, что я итак знала о средневековых пытках родного мира из курса истории. Подозреваю, они не сильно отличаются от авалонских, а я плохо переношу вид чужих страданий. Хорошо, что нам не нужно было спускаться дальше второго этажа. Если, конечно, наемницу не перевели уровнем ниже.

Темница представляла собой длинный полутемный коридор, освещенный лишь редкими факелами. В нем царил холод, затхлость и обреченность. Казалось, сюда не проникает не только солнце и воздух, но даже намек на надежду. Тоска и отчаяние ощущались настолько остро, что почти буквально давили на плечи. Дико хотело убежать со всех ног подальше от этого гиблого места, вырваться на свободу, подставить лицо ветру, глотнуть свежего воздуха. Как заключенные выдерживают все это и не сходят с ума? Я не заперта в клетке, могу в любой момент уйти из удушливого подземелья, и все равно, чувствую себя ужасно некомфортно, мягко говоря. Что же в таком случае должны ощущать те, кто томиться под замком?

Зябко передернув плечами, осмотрелась, не находя в себе сил шагнуть в полумрак коридора. Серые каменные стены, тусклые огоньки факелов на достаточно большом расстоянии друг от друга, тяжелые металлические двери с крохотным зарешеченным окошком на уровне глаз. За какой из этих дверей заперта Вальсирующая? Я не знала, и не у кого было спросить. Тюремщики предпочитали все свое время проводить наверху, где более приятная атмосфера, да я бы и не решилась спросить у них. Они обязательно передадут Императору, кого навещает его невеста, и вряд ли он будет этому рад. Не сомневаюсь, что Люцерон захочет выпроводить меня отсюда, едва узнает, где я нахожусь. Конечно, Рене и Тони тоже расскажут о моем визите к наемнице своему сюзерену, но потом, когда мы выйдем отсюда, а пока они со мной, у меня будет время спокойно пообщаться с наемницей. Хотя бы один раз. Мне достаточно.

Чёрный осторожно ткнулся мокрым носом в мою ладонь. Я вздрогнула от прикосновения, вспомнив, что не одна, и перевела взгляд на волка. Я благодарна ему, что он всегда со мной. От его поддержки мне становилось легче, что бы ни происходило. Оглянулась через плечо. Вампир и оборотень терпеливо ждали, когда я соизволю сдвинуться с места. Теперь у меня есть еще и они. Что ж... Каковы бы не были их причины находиться рядом, сейчас я благодарна и им. Слишком жутко было бы одной шастать по темнице. Удручающая здесь атмосфера. Даже в пещере гоблинов мне не было столь страшно. Скорее всего так сделано специально, чтобы у преступников не возникало мыслей о побеге. Наверное, тюремщики не поленились даже каких-нибудь магических штучек навесить, лишь бы заключенные покорились своей судьбе.

Усилием воли сбросив оцепенение, я медленно двинулась вперед, заглядывая в каждую камеру. Крохотные каменные мешки, иначе и не скажешь. Без окон, без мебели, вообще без ничего. Только голые стены и жесткая лежанка в углу. Да уж, условия содержания узников в замке просто отвратительные.

Большинство камер пустовало. Либо в Империи Фатум очень низкая криминальная обстановка и подданные не рискуют нарушать закон, либо Император очень скор на расправу и предпочитает казнь заключению преступников под стражу. Судя по тому, как легко он отдал приказ о лишении жизни Вальсирующей-с-мечами, я склонна считать, что второй вариант более вероятен. Однако некоторые камеры все же были обитаемы, если можно так сказать. Уставшие, грязные, безразличные люди и представители других рас не обращали на меня никакого внимания. Словно бы им было все равно, кто бродит за дверью: тюремщики, я или сама смерть. Хотя, вероятно, так оно и было. Меня поразила обреченность на лицах заключенных. Они как будто знали, что никогда не выдут отсюда и дни их уже сочтены, но, что самое страшное, были к этому готовы и даже с нетерпением ждали своего конца.

Один раз мне показалось, что я нашла наемницу. Миниатюрная женская фигура, свернувшись клубочком, тихо лежала в дальнем уголке, нервно подергивая кошачьим ухом. Определенно нэка. Но не успела я вздохнуть с облегчением от того, что мне больше не придется рыскать по неприятной темнице, как из-под "клубочка" лениво выполз пушистый хвост и накрыл свою хозяйку с головой. Не Вальсирующая. У нее не было такой шикарной пятой конечности, только всклокоченный куцый обрубок.

Тяжело вздохнув, отправилась дальше. Была бы моя воля, я бы выпустила всех. С другой стороны, я же не знаю, за что их держат в темнице. Ничего не случается просто так. Если попали в заключение, значит заслужили кару находиться здесь. Лучше не думать об этом, выкинуть из головы и просто искать Вальсирующую-с-мечами. Я уже начинала жалеть о своем решении ее навестить. Не стоило мне видеть ужасов темницы, опять ведь будут сниться кошмары.

Заглянув в очередную камеру, сипло выдохнула и буквально приросла к полу от неожиданности.

— Леиренд?

Глава 11

Друзей не выбирают

Как бы ни была редка истинная любовь,

истинная дружба встречается еще реже.

Франсуа де Ларошфуко

Длинные волосы, раньше блестевшие золотом, потускнели и свисали с поникших плеч спутанной паклей. Изящная одежда больше напоминала лохмотья бродяги. Безжизненный тоскливый взгляд невидяще устремлен в каменную кладку противоположной стены. В этом грязном, растрепанном и сломленном эльфе трудно было узнать того самоуверенного лощеного красавца, каким я его впервые встретила. Неужели за каких-то две недели можно так измениться?!

— Леиренд! — еще раз, уже громче, позвала я, неверяще вглядываясь в неряшливого заключенного, скорбно скрючившегося на лежанке.

На мой голос эльф резко вскинулся и мгновенно изменился в лице. Маска обреченности не исчезла, но несколько смазалась, освещенная робкой улыбкой, которая, впрочем, не коснулась грустных карих глаз, навевающих невольную ассоциацию с больным брошенным щенком.

— Леди Никониэль? — удивленный, недоверчивый голос. — Вы все-таки пришли...

Мне стало стыдно. Я обвиняла эльфа в том, что он подло оставил меня, когда я так нуждалась в поддержке, а на самом деле получается, что это я бросила его в беде, слишком занятая собственными переживаними, чтобы попытаться понять причины внезапного исчезновения друга.

— Прости, Леи, я не знала... — покаянно вздохнула. — За что тебя сюда посадили?

— За острые уши, — ядовито хмыкнул он.

— А? — моргнула растерянно.

Леиренд — на дух не переносящий самого слова "остроухий" — сейчас иронизирует по поводу своего заточения подобным образом. Видно, туго ему тут пришлось.

Звякнула цепь, эльф с видимым трудом поднялся. Боже, его что, еще и заковали?! Но почему? Неужели запертый в этом обиталище безнадеги за крепкой тюремной дверью он может представлять настолько серьезную опасность, что его дополнительно окольцевали кандалами? Что за бред вообще?! Надеюсь, его хоть не били? По крайней мере видимых следов побоев не заметно, но кто знает, что скрывает одежда...

Леиренд, пошатываясь, подошел к разделяющей нас двери с небольшим зарешеченным окошком, проникновенно заглянул мне в глаза, искривил губы в злой усмешке.

— Ах, да, Вы же совсем ничего не знаете о своем женихе! — будто неожиданно об этом вспомнив, протянул эльф.

Я смотрела на него и не понимала. Как мог галантный и вежливый прежде друг превратился в колючего незнакомца всего за считанные дни? Почему он так странно себя ведет?

— И что же я о нем должна знать?

Леи глянул за мое плечо, где истуканами замерли не вмешивающиеся в диалог Тони и Рене. Хмыкнул.

— Спросите у своих надзирателей, почему они ему служат. Быть может тогда поймете, за кого Вы собрались замуж.

Да что же это такое?! Почему он говорит намеками? Боится Ренарта и Энтониоса? А еще как будто в чем-то меня обвиняет... Но он ведь прекрасно знает, что у меня нет выбора и свадьбу с Императором мне навязали против воли! Тогда почему? Не понимаю.

— Леиренд, хватит говорить загадками! — не выдержала я. — Объясни толком!

Эльф снова хмыкнул и разочарованно покачал головой.

— Вы такая наивная, — грустно вздохнул он. — Не замечаете очевидного.

Мне эта игра в шарады начала надоедать.

— Леи, я сейчас уйду, — пригрозила, раздраженно сощурившись.

— Идите, — легко отпустил эльф и, звякнув цепью, поплелся к своей лежанке.

Я опешила, глупо захлопав глазами ему вслед. Нет, это ни в какие ворота не лезет!

— Леиренд!

Эльф медленно, нехотя обернулся.

— Что происходит? — жалобно всхлипнула, чувствуя, что сейчас разревусь от бессилия что-либо понять.

— Ничего, — сухо бросил Леи и устало растянулся на лежанке.

Нет, я этого так не оставлю!

Развернулась к своим телохранителям и, ткнув пальцем в сторону камеры с остроухим, требовательно поинтересовалась:

— За что его посадили в темницу?

— Он — эльф, — равнодушно пожал могучими плечами Энтониос, будто это все объясняло.

Ренарт вообще промолчал с отсутствующим видом, словно происходящее его не касалось, а лишь изрядно докучало, и вопрос был задан кому угодно, но не ему.

— Я знаю, что он эльф! — раздраженно фыркнула. — Дальше?

— А что дальше? — изобразил на лице крайнюю степень удивления оборотень. — Империя Фатум с Эльфийским Лесом вообще-то находятся на грани войны. Официально. Не хватает лишь повода, чтобы ее начать. А фактически война уже идет давным давно, так что твой остроухий друг здесь на правах шпиона.

Ах, вон оно что! Теперь понятно, почему Леи упекли в темницу. Мало того, что Люцерон наверняка считает его конкурентом, раз эльф обмолвился, что пришел во Дворец ради меня, так еще и политическая обстановка доверию к остроухому не способствует. Но, прекрасно все осознавая, зачем тогда Леиренд притащился сюда? Его, в отличие от меня, никто во Дворец силой не тянул.

Вернулась к двери и заглянула через решетчатое окошко. Эльф лежал, прикрыв глаза и притворялся спящим. Логики в его поведении я по-прежнему не видела. Не хочет меня видеть? Но я же не виновата, что его посадили! Я не просила его идти со мной во Дворец!