Синяя трава

* * *

После того, как люди более ли менее расселились по баракам, готовили часто уже хоть и централизованно, но не на все племя, а на барак. Приготовление пищи в жилом помещении было удобнее для поваров, но добавляло ароматов к общему смраду. Примерно половиной обитателей каждого барака были женщины, и каждый день две из них назначались дежурными на день. В принципе, некоторые с удовольствием обменивали на дежурства другую свою работу и занимались любимым делом — кулинарией — чуть ли не каждый день. Они же носили еду своим больным сожителям, причем в инфекционное отделение еду передавали через Антонину.

Саша и Алена дежурили по кухне в своем бараке. И после ужина, надев все свои теплые вещи, засеменили в медицинский корпус. Они протопали через просторный жилой блок, который мог бы вместить в себя и гораздо больше людей, чем там проживало на данный момент, и передали через Антонину еду своим заразным сожителям. То и дело доносились хрипы и кашель больных. И неразборчивые крики китаянки. Когда дверь открылась, девушки заглянули внутрь, насколько успели, и увидели, как Линг извивается в спальнике, который ей одолжил сочувствующий Павел, а в ее волосах путаются травинки от сена, которое служило матрацем.

— Что она кричит? — спросила Саша у медработницы, когда та вышла из палаты для больных в жилое помещение.

— Да кто ж ее разберет. Чженьнин пытался рассказать, но он по-русски-то двух слов связать не может. Вроде как дом вспоминает.

— Тетя Тоня, — Саша сглотнула. — Она умрет?

— Да ну тебя! Нет, конечно. Мы ей регулярно даем таблетки. Только эта еще не подействовала. И под вечер ей становится хуже. А когда она приходит в себя, так как начнет болтать по-русски! Все говорит, что лекарства надо делать. Чтоб Софью позвали, чтоб она в лепешку расшиблась, но все на свете сделала!

— Понятно...

Девушки вышли из медицинского корпуса и заторопились обратно. В принципе, пока добегаешь от барака до барака, примерзнуть особо не успеваешь. Но много времени проводить на свежем воздухе особо не получалось.

— Ален, как думаешь, китаянка умрет?

— Нет. Врач же сказала, что не умрет.

— А вдруг все умрут? Смотри, сколько народа заболело. Если мы когда-нибудь все заболеем...

— Все сразу не заболеем. Надо просто сделать так, чтобы те, кто уже болеет, вылечились раньше, чем заболеют новые. И тогда все будет нормально.

— Ну, да, ну да...

Глава27 (Дни со сто двадцать пятого по сто девяносто восьмой)

Следующая, уже по-настоящему зимняя охота на бизонов прошла с прицелом не только завалить как можно больше голов и содрать с них шкуры, но и поймать несколько телят для скотного двора. Припозднившееся небольшое стадо должно быть где-то заблудилось и теперь двигалось к северу очень энергично. Чувствовалось, что животные устали, а молодняк с трудом держал темп, взятый вожаками. Так как стадо было небольшим, вожди начинающих дикарей решили попытаться пополнить домашнее стадо. Оба якута захватили с собой арканы, но к каждому оленеводу приставили группу поддержки на тот случай, если родители пойманных молодых животных станут вести себя чрезмерно агрессивно. Все охотники знали об основной задаче и помогали как могли, а Айаал и Тускул не подвели, аккуратно выловив по молодой тёлочке.

Безо всякой помощи со стороны якутов Николай Осипов поймал молодую телку с поломанным копытом и отделался при этом всего лишь парой десятков синяков и ссадин. Гарик Оветисян поймал телёнка с застрявшим в бедре копьем и содранным куском шкуры на боку. После того, как скотину повязали, хирургическая бригада во главе с Олегом Константиновым оказала животным посильную медицинскую помощь.

Кроме того, несколько туш было оттащено к поселку вверх по замерзшей реке. Тащить добычу на этот раз пришлось всего лишь с десяток километров.

— У меня такое ощущение, что мы эти шкуры жрём! — негодовала Виктория, разделывая тушу. — Мы уже на которое по счету стадо нападаем? А ведь все равно шкур не хватит, чтобы всем шубы и шапки сделать.

— Да еще бы неплохо меховые подстилки и одеяла на всех сделать, — вздохнула Софья. — Ну, хотя бы по одной на двоих.

— Так можно печи в бараках раскочегарить так, что от жары вообще спать не сможешь, — ответила Мирослава.

С приходом зимы и почти полным завершением строительства, десятки бывших каменщиков и землекопов переквалифицировались в лесорубы, но рубили деревья выше по реке с тем, чтобы сплавить их весной до поселка. Так что основной лес все-таки будет только весной, но и сейчас нехватки дров не ощущалось.

— Ну, хотя бы подстилки под низ, — сказала Софья, имея в виду, что неплохо бы спать на меховых подстилках. — Но одежда для выхода, конечно, важнее.

* * *

Снег в некоторых местах уже не позволял ходить с комфортом и народ начал мастерить лыжи и снегоступы. Впрочем, приемлемого качества лыж пока удалось сделать лишь две пары, в силу сложности их производства. Изготовили и несколько лопат для уборки конкретно снега.

Осматривая покрытые снегом крыши, Илья слегка успокоился, полагая, что случайная искра из трубы пожара вызвать не сможет. Немного подумав, Буданов двинул свежую идею:

— А давайте построим из снега стену вокруг посёлка! Двухметровая ледяная изгородь до самой весны повысит нашу безопасность.

Народ как-то отнёсся к дополнительной работе без должного вдохновения, так как милитаристы до сих пор не сумели предъявить никаких вражьих следов. Буданов, однако, не успокаивался:

— Такая стена и куриц наших.... Тьфу..., уток сможет обезопасить от всяких там хорьков, куниц и прочей гадости.

Этот аргумент сработал. Откровенная молодёжь совместно с женщинами, которым тоже нужен был моцион на свежем воздухе, буквально за неделю сделала даже трёхметровый забор, но только вокруг скотного двора и птичника. Потом мужчины ещё три дня потратили на то, чтобы залить сооружение водой с наружной стороны на половину высоты. Заодно как-то сама собой получилась и горка для катания.

Удовлетвориться достигнутым результатом Илья, понятно, не мог. За несколько лет, прошедших с момента крушения Советского Союза, люди, населяющие всё ещё занимающую огромную территорию Россию, получили понятие о политической борьбе.

— Расклад, в общем-то, ясен, — попытался Буданов посоветоваться с женой, которая помогала одеться шестилетнему сыну, чтобы пойти прогуляться до скотного двора. — Мы с Аркашей, охранники, Рокотов да Путтер — вот, собственно, и вся публика, которая хочет подготовиться к нападению дикарей. Остальные готовы встретить агрессора с распростертыми объятиями...

— Ты хотел сказать, несуществующих дикарей, — уточнила Софья.

— То есть с поднятыми к верху руками, — продолжил офицер, игнорируя язвительное замечание супруги. — Да и Путтеру этому хочется лишь позабавляться с игрушками, а вовсе не маршировать строем под жестким командованием вышестоящего начальства. Ему нравится оружие, но совершенно наплевать на армию.

— Ну..., — протянула Софья. — Вы, может быть, и правы, в том смысле, что лучше подготовиться к нападению несуществующих дикарей, чем не подготовиться к нападению существующих, — все-таки она старалась, по возможности, поддерживать мужа, если только он не предлагал продолбить в замерзшей реке две лунки на расстоянии ста метров друг от друга и практиковаться в подводном плавании от одной к другой. — Начните с малого..., помнится, Марьяне обещали построить церковь. Все-таки она нам очень помогла своими семенами. Хотя сейчас это и не так заметно, но на следующий год будет очень существенно.

— Ну, что же, — сломался, наконец, пожарный. — Ты права, пора подумать о духовности.

Несгибаемый атеист отловил Марьяну в бане, где та ковырялась над проросшими ростками просо.

— Ну, как, вырастет каша? — поинтересовался для завязки беседы Буданов.

— Думаю — да, хотя света, конечно, маловато, — ответила женщина, сильно удивлённая прорезавшимся интересом офицера к выращиванию зерна.

— Я чего хотел-то? Помнишь, церковь для верующих обещали поставить?

— Обещали часовню, когда люди освободятся, — недоверчиво поправила дама.

— Ну, неважно, — отмахнулся офицер. — Меня технические требования к зданию интересуют. Сам я пока в религии не очень хорошо разбираюсь.

— Да какие там требования? Так.... Небольшой домик. Хорошо бы с отоплением.

— Ты дуру-то не гони! Размеры какие нужны?

Поморщившись, женщина уточнила:

— Ну, пусть будет двадцать метров квадратных. И метра три высотой. Достаточно одной комнаты пока.

— Это хорошо, что пока, — пробурчал пожарный. — А что там с колокольней?

— С какой ещё колокольней?

— Марьяна, ты думаешь, я церковь никогда не видел? Должна быть башня с колоколом.

— Ну, раз должна быть — пусть будет, — стала терять терпение женщина. — Только где ты колокол-то возьмёшь?

— Можно пока рельс подвесить, — как-то неуверенно предложил офицер.

— Как интересно! Ближайшую железную дорогу разберём и подвесим?

— Действительно, с рельсами у нас пока плохо, — согласился Илья и задумался. — Но, мы можем пока поставить муэдзина с дудкой.

— Какого ещё муэдзина?

— Что значит какого? Дежурного охранника будем назначать муэдзином. С башни станет дудеть, если что интересное заметит.

— А.... Ну, назначай! Только у мусульман такая башня минаретом называется.

— Ну, пусть минарет будет.

— А мусульман у нас нет. Вот язычники есть, а мусульмане отсутствуют.

— Ты, это, не придирайся! Сначала будет общий храм на всех, а позже уже построим отдельный для каждой секты.

— Конфессии.

— Пусть будет конфессии, — не стал спорить Буданов. — Так небольшая площадочка поверх кирхи не противоречит религиозному предназначению сооружения?

К этому моменту Марьяна уже стала что-то понимать:

— Да делай что хочешь, только пусть твоё воинство не лезет в молельню!

— Ну, вот и славненько. Пойду с Ритой проект утрясу, утвердим его на собрании и начнём потихонечку строить.

Но сразу к архитектору пожарный не пошел, а сначала уточнил требования к храму с Аркадием Володарским, охранниками и Ицхаком. Только после этого компания пригласила на обсуждение Риту. Француженка проектом впечатлилась сильно.

— Вот это — молельный дом такой?

— Ну, в принципе, да.

— Понятно. Значит, сорок квадратных метров.... А это что за комнатка внизу рядом с лестницей?

— Это собственно молельня и есть.

— И почему же без окон?

— С духами общаться окна не нужны, а в случае нападения даже вредны будут.

— Какого нападения?

— Вражьего. Если кто-то вдруг нападёт, то молельня послужит укрытием для гражданского населения.

Архитектор как-то внимательно оглядела собравшихся, вздохнула и поинтересовалась:

— А сверху два помещения почему же тогда с окнами?

— Ну, чтобы свет был.

— Ага. Понятно. Что же узкие-то такие окошки?

— Это — чтобы снаружи пролезть невозможно было. А наши воины через низ отбиваться смогут.

— Странный какой-то храм у вас получается, — пробормотала женщина.

— Да что же здесь странного? Надвратные храмы часто делались. А здесь даже ворота не предусмотрены.

— Ах, ну, конечно, конечно. И сверху, стало быть, на двенадцатиметровой высоте, ровная площадочка с восьмиметровой башенкой. Общая высота получается двадцать метров. Для деревянного сооружения это слишком много.

— Да чего же много-то? Мы что, не сможем напилить двадцатиметровых стволов и поставить их вертикально?

— Сможем, наверное. Только его будет очень легко уронить.

— Нет, так не пойдёт. Здание должно выдерживать удар тарана. И площадочку нужно сделать покрепче.

— Понятно. Насколько покрепче?

— Ну, сама смотри! Площадку заваливаем глиной, а сверху стелем камень. Это чтобы поджечь труднее было.

— А какой вообще смысл в этой площадке?

— Да простой смысл. На ней ставим парочку хороших баллист. Соответственно, нужно там же пристроить лебёдку для подъёма боеприпасов. Ну, и сами боеприпасы тоже нужно где-то разместить.

— Хорошо, поняла я. А башня — это для наблюдателя?

— Да, в мирное время там находится дежурный муэдзин, а в случае штурма к нему добавляем одного-двух лучников.

— Почему муэдзин? — совершенно неоригинально удивилась француженка.

Проект прошёл, хоть и с большим скандалом. Правда, артиллерийская площадка переместилась на шестиметровую высоту, а общая высота сооружения урезалась до двенадцати метров.

* * *

Через две недели изоляции в медицинском блоке измученная китаянка вернулась в третий барак. Она похудела за это время, под глазами появились мешки. Девушка еще не полностью пришла в себя, однако врачи посчитали ее более не опасной для окружающих и отправили домой. За время отсутствия Линг население барака сменилось примерно на одну десятую. Пара, которая жила с ней по соседству, ушла в двухнедельное путешествие на разработку известняковой пещеры на западе.

Ицхак пришел поинтересоваться самочувствием.

— Спасибо, я хотя бы жива, уже хорошо, — вздохнула Линг. Действительно, ей во время болезни было так плохо, что казалось, вот-вот умрет. Теперь это осталось в прошлом. Девушка начала постепенно включаться в работу и жизнь племени, но всё же, спала и отдыхала гораздо дольше, чем раньше.

* * *

Жизнь постепенно наладилась настолько, что появились наволочки и простыни из дерюги. Особо шустрые прядильщицы даже платьями обзавелись и нацелились на тряпочные же перегородки внутри бараков. Начались эксперименты по окраске пряжи. Однако взятый темп не позволял надеяться на переработку всего сырья. Механизация была необходима, хотя бы на этапе получения пряжи. Все это понимали, но без металлургии, хотя бы в виде кузницы, за сложные станки не стоило и браться. Кузница и литейный цех — это не просто здания. Как минимум нужно иметь сырьё и топливо. Если в качестве сырья пока можно было использовать детали самолёта, то уголь следовало получать в больших количествах где-то подальше от посёлка, чтобы не извести ближайший лес.

Географические открытия пришлось отложить, так как с тёплой одеждой были большие проблемы. Уголь жечь стали, но делали это два бывших лесоруба из тех, что с осени обзавелись базой к северу от большого посёлка. Такой подход гарантировал, что по весне в распоряжение племени попадёт меньше брёвен, чем планировалось. Зато стали вырубать просеку на ближайшей сопке в расчёте на стартовую полосу для планера, который должен когда-то быть построен. Пни при этом оставались пока на месте.

Несколько человек продолжало ловить и морозить рыбу, поскольку продолжительность зимы была неизвестна, а запас карман не тянет. На смену тележкам пришли сани, полозья к которым оказалось изготовить немногим проще, чем колёса. Заготавливали деревяшки для оружия, но пока не все прониклись важностью такого инструмента.

Огромных ресурсов требовал проект большой загонной охоты, во время которой предполагалось радикально пополнить домашнее стадо. Пока что, в рамках проекта, готовились лёгкие брёвна определённой длинны и специальные сети для самого загона.