Но работать без резерва нельзя. Две 'улитки' заменили на более мощные. У печи нагрева воздуха был запас мощности — хоть тут переделывать не пришлось. Теперь дутья стало хватать — домну стали грузить почти до самого верха. Но теперь из нее через верх стали вылетать мелкие горячие кусочки шихты. Особенно неприятно, когда это кусочки горящего кокса.
Надо было строить домну выше. Я же помню, что по мере совершенствования, домны быстрее росли в высоту, нежели в ширину. Но у нас, у верха домны уже построена целая система бункеров, для загрузки в домну кокса и руды. Еще и верх домны металлом облицован, чтобы не разрушалась. Много переделывать.
Хотя там, наверху домны, температуры невысокие, можно обойтись просто сталью. Сварили трубу, диаметром с горловину домны, но не высокую — три с половиной метра. Чтобы была выше навеса, что накрывает загрузочную площадку. В трубе сбоку дверки, чтобы просовывать лотки от бункеров.
Вот теперь домна стала работать как надо, и людям стало удобнее, особенно наверху. Так еще и тяга увеличилась. Надо было с этого начинать, может и не пришлось дорабатывать систему подачи воздуха. Хотя, пусть будет. Так надежнее. Расход кокса снизился не сильно, но зато хорошо выросла производительность домны. Дошло почти до шести тонн чугуна в сутки! Больше чем у адлеровской домны. А у той был немного больше внутренний диаметр, так как у шахтинской стенки толще.
Но когда поняли, что насколько важен чугун, осенний, отправленный из Шахтинска до ледостава, решили еще поднять производительность. Руду стали перебирать вручную, таманская руда довольно бедная, в ней много пустой породы — кварца и глины. Куски с большим содержанием железняка видно на глаз — они темнее, вот их и отбирали. Этим удалось увеличить выход чугуна более чем на пятнадцать процентов. Но светлую, бедную руду не выбрасывали — ее будут перерабатывать зимой. Таманской руды не так много, мы уже выработали заметную часть месторождения, и переходить на керченскую руду совсем не хочется.
Хорошо поработали, к моменту завершения навигации на складах в Мавролако и на Лампедузе было четыреста тридцать тонн чугуна.
Но шел еще и третий процесс — добыча и перевозка руды. Шахтинские металлурги собрались работать все зиму. Работа сдельная — лучше зимой серебро зарабатывать, чем проедать. Греки даже не побоялись зимних морозов — около домны всегда тепло.
Руду и летом запасали впрок, но темпы были недостаточны. Осенью хотели ускориться, но добыча на Тамани сложная. Рудная жила проходит в толще пустой породы, приходится взрывать. Потом еще оттаскивать горы пустой породы, да так, чтобы она не мешала — это все происходит на самом берегу моря. Успели завезти в Шахтинск около восьмисот тонн руды — может и не хватить до весны.
А еще надо было вывезти из Шахтинска лишних работников, да еще в последний момент. Много шахтеров зимой не нужно, оставили самый минимум — только чтобы обеспечить работу коксовых батарей, да немного угля к весне скопить — тонн пятьсот. Грузчики остались только те, что при домне работают.
С греками-шахтерами разбираться пришлось — одни сами хотели уехать на зиму в Мавролако, кто к семьям, а кто — прогулять заработанное, в Шахтинске вина не продают. Другие же — наоборот — попросились остаться, еще и семьи свои вызвали. Заработок шахтера, если он хорошо работает, позволяет ему легко содержать семью.
Сам Шахтинск сильно изменился за этот год. Если раньше он более походил на Адлер по устройству, то сейчас стал ближе к обычным городкам. Теперь тут все за деньги. Расходы казны на добычу угля и производство чугуна при этом выросли, но организационно стало проще. Увеличить добычу угля? Пожалуйста — еще люди приедут. Аврал? Поработать больше? Можно — только серебро давай.
Если раньше была только одна большая столовая, то теперь появилось еще несколько таверн. Появилось несколько лавок, портной, сапожник. У людей тут зарплаты выше, чем 'в среднем по региону', и предприниматели это быстро поняли. Причем пару лавок открыли купцы-литвины. Вот только перед ледоставом почти все купцы уехали, остались владельцы таверн да портной.
Еще, перед зимними штормами, мы спешили передислоцировать корабли. Наш флагман, фрегат 'Борей', перешел из Чембало на Родос. А БДК 'Нерей' перешел в бухту Чембало. Там они несут боевое дежурство вместе с корветом 'Арес'. На Родосе, правда, со стоянкой проблемы. Начался сезон штормов, а около нашего участка совсем нет бухты. Да и на всем Родосе с бухтами туго. Хорошо, что при штормах ветра чаще северные и западные, остров защищает. Но если сильный ветер южный или юго-восточный, то надо уходить в единственную закрытую бухту, благо она недалеко, полтора десятка километров. Летом там было не протолкнуться, но к зиме кораблей в море становиться гораздо меньше и их состав меняется.
Еще весной, когда в Средиземноморье наступил относительно мирный период, почти исчезли галеры, и море заполонили торговые парусники, в основном венецианские нефы. Еще купцы используют комбинированные суда, парусно-весельные. Это либо небольшие фелюки, либо, наоборот, большие морские галеры. Которые, по-сути, парусники, и весла они используют только для 'парковки'.
Но с сильными зимними ветрами на нефах тяжело ходить. Даже с латинским рейковым парусом он плохо идет круто к ветру. А это бывает критично вблизи берегов или островов, коими это море изобилует. Нефов стало меньше, и стали заметны каравеллы. Точнее — каравеллы-латины, двух-трех мачтовые, с латинскими парусами. Небольшие, тонн на семьдесят, от силы. В хорошую погоду они не конкуренты большегрузным нефам, но зимой их мореходность и маневренность выходит на первый план.
Наши шхуны и большую волну хорошо переносят, и круто к ветру идут. Поэтому у нас навигация круглогодичная. Но всякое случается — прошлой зимой одна шхуна разбилась о камни вблизи берега. Но радиостанций у шхун нет, и для нас она пропала. Мы думали что все погибли, но через полтора месяца большая часть команды добралась с приключениями до ближайшего нашего города.
Не хватает опыта морякам, это не морские волки, десятилетиями бороздящие моря. К тому же лучших людей забираем на большие корабли, а эти шхуны — и рабочие лошадки и школа юнг одновременно.
И вот сейчас, сезон штормов только начался, но одна шхуна не вернулась в срок. Она ходила в Барселону, отвозила товар нашему купцу-агенту. Он недавно там обосновался, купил лавку, ждал товар. Рация у него есть, у нас не хватает у нас батарей и аккумуляторов, но Барселону связью мы обеспечили. Там находиться резиденция Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского, за ними надо следить внимательно.
Ламповых раций сделали более десятка, но из-за нехватки химических источников тока, ставим их на корабли. Цинковые батареи мы делаем, но медленно. Несколько раций ими обеспечили, но самая первая батарея уже села. Так мы не выйдем из этого замкнутого круга, надо что делать с ХИТ.
С радиостанциями у нас агенты в Риме, Генуе, Костантиниэ, Венеции и Барселоне. Без радио — еще в нескольких крупных портовых городах. Хотели забросить агента в Лиссабон, но капитан шхуны побоялся подойти к берегу, такой дул сильный, нескончаемый ветер. Причем ветер был западный, к берегу, но от этого не менее опасный. И вернулись виноватые, но полные впечатлений об Атлантическом океане. Я не стал их наказывать, правильно, что не стали рисковать. Туда надо пароход посылать. А рассказ капитана собрал всех жителей Лампедузы под центральным навесом, и был главным событием недели. Я тоже слушал про Море Мрака — бескрайнее, всесильное и таинственное. Хорошо что про гигантских морских чудищ он не рассказывал.
Несколько раз связывались с Барселоной. Купец-агент рассказал что получил товар и передал отчет, как и планировали. Сверили даты — все по расписанию. Значит это было на обратном пути. Хотел послать пароходы на поиски, но одумался — это похлеще чем иголку в сене искать.
Я уже всякое подумал — что могло случиться со шхуной. Тут не только шторма, тут и живых интересантов много. Но пока никаких следов.
Эх, где мои моряки! Капитана пропавшей шхуны хорошо помню. Он грек, но давно с нами, по-русски уже хорошо говорит. В Мавролако у него семья осталась. Тяжело на душе.
Но жизнь идет вперёд, тут столько дел, что горевать некогда. Мы же опять новый корабль строим — сторожевой корабль модифицированный. Растянутый, лимузин считай. Корабль тоже небольшой, и корабелы собрались сделать его быстро и качественно, вот такой подход и я одобрил. Но не тут-то было, продольный набор корпуса подбросил свои сюрпризы.
Когда набор поперечный, сначала делают шпангоуты. Они довольно жесткие, их выставишь на стапеле — и форма корпуса задана. При комбинированном наборе сначала идут днищевые шпангоуты, они задают базу. А при продольном наборе первичны стрингеры и кильсоны — просто металлические полосы определенной ширины и толщины. Они хоть толстые и ровные, но в поперечной плоскости жесткости не имеют — болтаются безобразными плетями.
Пришлось все продумывать, менять последовательность, делать кучу оснастки. Но справились — сделали ровно и качественно, хотя и не быстро. Но технологию освоили и оснастка осталась, если надо будет повторить, то обещают 'быстро и ровно'. Опять хвастаются.
Когда строительство корпуса на слипе наладилось, встал традиционный вопрос — какой корабль будем строить следующим?
— Командор, решать надо. Вагранка который день холодная стоит, плана нет, без плана работать нельзя. И так на складе восемьдесят тонн разномастного проката скопилось.
— Чугуна сколько?
— Если по всем складам, то четыреста тридцать тонн. В основном в Мавролако, постепенно сюда перетаскают.
— Ого, а что так много!
— Ну шахтинские старались. А у нас расход металла небольшой был. За все лето и осень только баржу полудеревянную построили, и 'Цербер', что чуть тяжелее катера.
— Это да. Вот нам до весны и фронт работ.
— До весны?
— Ну весной из Шахтинска куча чугуна пойдет. Ну или ...
— Что? Опять?
— Ну всякое может быть. Ситуация сейчас нестабильная. Всегда надо быть готовым к опасностям.
— Тогда 'Цербер' нужен. Ну, в смысле, сестра ... систер... систершип 'Цербера'. Остров охранять — самое то.
— А если 'длинный Цербер' выйдет очень хорош? Будем жалеть что короткий построили. Но пока тот построим, пока испытаем — простой будет. Надо строить из другого класса.
— Так давайте корвет или фрегат. Раз опять воевать. И металла много.
— Не, фрегат тяжко строить. Да и не нужен второй, вроде как. БДК его частично заменяет. А корветов у нас уже три. Для них на море и врагов, считай, нет. Их против Босфора строили.
— Колесный катер в Воронеже очень хвалили, еще хотят.
— Это совсем мелочь для наших мощностей. Сделаем между делом.
— Бриги на Дону справляются. Разве что еще одну баржу — пока одну грузят, вторая едет.
— Ты в Шахтинске не бывал! В баржу двести тонн угля за несколько часов засыпается! Там бункера! Все отработано! А в Мавролако местные греки как набегут — за день весь уголь выгружают. Смысла нет баржи менять.
— Ну 'Кронос' вот один. Но зато триста тонн одним махом — рраз! Не, второй пока тоже не нужен.
Задумались. Тут химик Антип влез.
— Сделайте мне стальной катамаран.
— ???
— У нас же тут пожар был, еле успели потушить. А то бы весь плавучий химзавод сгорел. Нельзя производства с огнем размещать в деревянных корпусах. Хотя бы нижний этаж должен быть стальной, все остальное можно размещать на верхних — деревянных.
— На берег переселяйся.
— Не. У меня объект режимный, так охранять много проще. Вода всегда под рукой, хотя и соленая. Охладить там что, или пожар потушить. Сливать отходы просто. Да и скажет Командор завтра — 'переезжаем', ничего не надо будет разбирать. А у меня некоторые установки очень сложные. Но многие техпроцессы даже на ходу работать будут, если качка не сильная. Вот как раз у катамарана качка меньше.
— Катамаран строить не рационально. На поплавки столько стали уйдет — а места в них мало. Баржу надо, но с надстройкой по всей площади.
— Как 'Деметра'?
— Ну толкаемой ее делать смысла нет. Там внутри будет множество машин, уж сама себя она потянет.
— Тогда как 'Кронос'.
— Скорее как 'Нерей'. Только нижний стальной твиндек надо сделать выше, метра три. Там и машины, и кочегарки, и цех. А следующий ярус можно делать деревянным.
— У-у-у, шикарно получается. Я тоже такой хочу. А то станки то разбирать, то собирать — это Прохор подал голос.
— Два — это слишком. Надо делать один большой. Фрегат у нас семьдесят метров длиной, вот надо делать столько же, но шире.
— Опять этот бешеный кильсон!
— Уменьшим килеватость, сделаем корпус более исполненным в поперечном сечении. Почти прямоугольник со скругленными углами. Борта вертикальные — они будут работать как два больших ребра жесткости. И в днище будет три кильсона, два вспомогательных будут чуть меньше центрального. Но каждый из них будет тоньше кильсона фрегата.
— Тогда можно. А ширина сколько будет?
— Я думаю, метров одиннадцать.
— Ого! Это точно — все поместиться.
— Не, вагранку там не поставишь. Так что металлурги — мимо.
— Это да.
— С такой шириной будет очень медленный. Или угля будет расходовать уйму.
— Так это не транспорт, чтобы его туда-сюда гонять. Если пяток узлов даст — хорошо. Да и разок перегнать — угля не жалко. А бортовая качка будет меньше.
— Так если ходкость не нужна, может еще шире сделать.
— Немного можно прибавить. Считать надо, чтобы из-за потребной поперечной жесткости масса элементов набора не стала сильно расти.
— Так сколько же на него проката надо?
— Будем экономить, стальной будет только 'низ'. Выше почти все деревянное, только местами стальной каркас. Борт стальной до ватерлинии, и еще два метра 'на волну'. Хотя и это лишнее, дерево такую волну держать будет. Но это надо для жесткости, борта — это две больших продольных балки. Но на корпус двести тонн стали уйдет точно. Да какой — двести! Двести пятьдесят — минимум. Считать надо.
— Так он тяжелей фрегата выходит.
— По стали — примерно то же, а по водоизмещению — много больше. Говорю же — считать надо. Дерева же у нас много?
— Много. Но длинная только сосна. Но сосна отличная, воронежская — хоть куда. Твердых сортов тоже много, но там коротыши — три-четыре метра. Так что если ответственные балки — делать надо будет из стали.
— Хорошо. Верхние палубы и надстройки будут деревянные. В них жить и работать приятнее, и красить не надо.
— Так у нас в этом году сколько масла! Бочки! Три фрегата покрасить можно!
— Э-э-э, не спеши. Не всякое масло для краски годится. То что мы отжали из семечек — подсолнечное — почти не полимеризуется, у него низкое йодное число. Это вон, у химиков спроси. Его только немного можно добавлять в краску, если там сиккатива много. А на краску лучше всего льняное масло, чуть хуже — конопляное. Масло виноградных косточек только добавлять с сиккативом можно. Рязанцы нас хорошо конопляным обеспечили, вот сейчас весь флот подкрашиваем, да на новые корабли оставляем. Но не так то и много у нас краски. Уже покрашенные корабли краски все время требуют, иначе ржаветь будут.
