— Мисс Лиза Сомелье, твоя комната, — проинформировал робот, подтаскивая меня к стене со страховочными петлями. — Прошу отпустить поручень.
Я подчинилась.
— Мисс Лиза Сомелье, прошу ожидать в комнате. Конец... — Робот замолчал, потом продолжил, как ни в чем не бывало: — Воспроизвожу полученное сообщение.
Он дважды пискнул.
— Мисс Сомелье, я полковник Карлос Мария Гомес, — сказал мужской голос по-английски с явным испанским акцентом. — Комендант базы и твой непосредственный командир. Появлюсь через несколько минут. Комната не заперта, настрой замок под себя. Осваивайся и жди приказаний.
— Мой командир? — удивленно спросила я в пространство. Хелпер, однако, уже удалялся в мрак коридора и отвечать не собирался.
— Видишь, теперь у тебя есть начальник, — ухмыльнулся Ати. — Целый полковник. И даже свой отсек. Видишь, жизнь-то потихоньку налаживается! А может, там найдется и холодильник с едой? Не угостишь голодного бродягу черствой корочкой хлеба? А то жрать хочется — спасу нет.
— Бесплатно не угощаю! — гордо вздернула я подбородок, открывая незапертый люк. Тему командиров и приказов я решила оставить на потом. — Взамен объяснишь, что такое "Колесо-2" и почему широкой публике о нем не рассказывают. Ух ты!
Отсек оказался потрясающим. Не знаю, как в космосе, а на Земле такой номер в отеле уверенно отнесли бы к классу люкс. Одна сторона куба с пятиметровым ребром представляла собой сплошную прозрачную стену, за которой во всем его великолепии сиял Млечный Путь. Кольцеобразная станция висела (на самом деле я заметила даже ее медленное вращение) чуть в стороне, превращая заооконный пейзаж в картину из фантастического фильма. В лучах солнечного света она сияла, заливая комнату нездешним призрачным светом. Наглазники пискнули, показав стандартный гостиничный интерфейс для управления номером.
— Ати, посмотри только, какой вид! — я толкнулась к окну и громкой ойкнула: прозрачная стена не позволила оценить расстояние и нормально затормозить руками. Я чувствительно врезалась в окно сначала лбом над наглазниками, а потом, когда меня развернуло инерцией, еще и коленками. Но даже такая неприятность не сбила мое настроение. — Красотища какая!
— Ага, ага... — пробурчал тот. Как настоящий мужик, к романтике он был иммунен. Как вариант, досыта насмотрелся на такие картины за свою карьеру монтажника-пустотника. Зато его внутренний радар безошибочно определил расположение буфета (да-да, в отсеке оказался и такой!), и он уже копался в нем, выбирая еду. — Жрать хочешь? У меня лично сейчас голодный обморок случится. Да и кто знает, что там твой новый начальник придумает. Держи.
Он толкнул в мою сторону упакованный пончик, вскрыл упаковку своего и начал с аппетитом его выжирать. При виде такого зрелища у меня громко забурчало в брюхе. Пришлось на время отвлечься от космоса и заняться более низменными потребностями.
Таинственный полковник Карлос Мария Гомес появляться не торопился, так что времени на обстоятельное утоление голода местной выпечкой, мясной пастой и забавными кубическими овощами осталось вдоволь. Попутно Ати просвещал меня на предмет необычной станции.
Как оказалось, "Колесо-2" являлось вторым (оригинально, да?) сооружением проекта "Терра Инкогнита". На заре космической эры, в сороковых годах, только-только объединившиеся в едином порыве земные политические блоки решили воплотить то, что фантасты много десятилетий увлеченно описывали в романах. Они всем миром сбросились на постройку космической станции с искусственной гравитацией, создаваемой центробежной силой вращения кольцеобразной станции ("знаешь, как ведерко с водой на веревочке над головой крутить можно?" — выдал мне, как ребенку, аналогию Ати). Станции строились близко к Солнцу как платформы для научных исследований и вращались вокруг него не в плоскости эклиптики, а перпендикулярно ей, чтобы наблюдать светило с полюсов.
Экспериментальный блин "Колесо-1" вышел комом. В нем кольцо со спицами вращалось вокруг центральной ступицы, которая представляла собой неподвижный (относительно) цилиндр с двумя стыковочными узлами в торцах. Однако там так и не удалось решить проблему герметичности: сопряжение неподвижной оси с подвижными спицами создавало крайне сложные инженерные проблемы. Возможно, их в конце концов победили бы (на худой конец разгерметизировав ступицу и оставив шлюзы в спицах). Однако конец эксперименту положила серия несчастных случаев во время переходов из ступицы в спицы, что было эквивалентно посадке в земной лифт на ходу. Пусть даже колесо вращалось довольно медленно, скорость все равно оказалась слишком высокой. Двоих замешкавшихся людей разорвало пополам, а потом заклинивший в переходе контейнер с грузом попросту разворотил все основание, и ступица начала вращаться вместе с колесом. Станцию пришлось на время (как оказалось потом — навсегда) законсервировать, чтобы подготовить проект перестройки по тому же принципу, что и уже строящееся "Колесо-2".
При проектировании второй станции учли уроки первой. Она представляла собой монолитную конструкцию, с которой ступица вращалась вместе с остальными частями. Как и на первой станции, она имела два стыковочных узла в торцах ступицы. Проблема безопасности и герметичности внутри больше не стояла. Однако для стыковки приходилось использовать корабли специальной конструкции, в которых стыковочный узел находился на оси симметрии масс. Такой корабль при сближении раскручивался вокруг продольной оси синхронно со станцией, оказываясь неподвижным относительно нее. Станцию торжественно сдали в эксплуатацию, на нее прибыли ученые и вспомогательный персонал, и несколько месяцев она успешно действовала. Однако потом начались проблемы.
Главное, что не учитывали романтические фантасты прошлого — необходимость очень точного распределения массы по окружности такой станции. Малейший перекос — и колесо впадает в прецессию (для тупых продажников типа меня: колебания оси вращения). А перекосы в распределении массы случаются постоянно: люди и вещи перемещаются взад и вперед, причем не по системе, а хаотично, как в голову взбредет. Чтобы избежать прецессии, создающей интересные ощущения как жителям, так и пилотам стыкующихся кораблей, на станции использовалась сложная система трубопроводов и насосов, перекачивающих воду между расположенными по периметру цистернами. Однако выявившиеся позже недочеты и ошибки проектирования привели к тому, что система оказалась ненадежной: насосы ломались, а трубопроводы при отказе систем обогрева просто замерзали. Даже трехкратная избыточность помогала мала. А запроектированные по земным стандартам конструкции оказались крайне сложными для обслуживания в космосе. Чтобы добраться до проблемного места, иногда приходилось просто вырезать куски внешней обшивки. Поскольку монтажные дроны в то время находились на ранней стадии развития, практически все делалось вручную с гигантскими затратами как сил, так и ресурсов.
Поскольку поддержание амбициозного проекта являлось для политиков делом чести, в станцию постоянно вливались средства, от чего она стала просто золотой. Но все равно дело кончилось плохо менее чем через год. В один прекрасный момент амплитуда прецессии достигла таких размеров, что компьютер пристыкованного грузовика воспринял сигналы от бортовых гироскопов как нештатную ситуацию. А поскольку из-за уникальности ситуации никто не тестировал навигационные системы на решение таких проблем, заложенные алгоритмы компенсации оказались, мягко говоря, неоптимальными. Сначала компьютер, пытаясь погасить мотание, включил маневровые двигатели, что, разумеется, не помогло: корабль находился в жестком сцеплении со станцией, превосходившей его массой в сто раз, а то и больше. Тогда компьютер, недолго думая, задействовал маршевые. Несколько секунд станция сопротивлялась, но потом не выдержала и махнула рукой — ну, или что там у нее имелось. Грузовик вырвал из нее стыковочный узел, разрушив всю свою сторону ступицы, а потом энергично впилился в одну из спиц, раздробив ее пополам.
К тому моменту перепуганный экипаж уже успел отключить компьютер и двигатели, но было поздно. Не рассчитанная на такие нагрузки станция пошла вразнос (раскрутите на столе волчок, а потом толкните его с одной стороны пальцем, чтобы понять, о чем речь). Прежде чем отлететь достаточно далеко, грузовик повредил еще одну спицу, а также обод станции, вызвав взрывную разгерметизацию в полусотне жилых и научных отсеков. Половина балансирующей воды вылетела в вакуум, частично осев льдом на внешней обшивке и дополнительно сместив и без того уехавший в сторону центр тяжести. Колесо полностью разбалансировалось, а создаваемые ее новым хаотичным вращением вокруг всех трех осей векторы сделали непригодной для обитания даже уцелевшие отсеки. На счастье, к станции как раз подходили еще два корабля, сделанные по древним лекалам, с полным гермоконтуром даже в грузовых трюмах. Сбросив груз научной аппаратуры и строительных материалов, они приняли на борт уцелевших и даже сумели эвакуировать их на Землю.
В катастрофе погибло больше семидесяти человек, в том числе лауреат Нобелевской премии по физике, один из вдохновителей проекта. Строящееся с учетом нового опыта "Колесо-3" пришлось законсервировать, бросив все ресурсы на восстановление "Колеса-2". Но поврежденную станцию восстановили лишь частично, на уровне несущих конструкций и каркаса жесткости, не до конца закончив даже внешнюю обшивку. К тому времени в освоение Пояса, к которому еще добавляли уточнение "астероидов", уже активно включились как существующие, так и вновь создаваемые корпостейты. А им было плевать и на науку, и на романтику старой литературы и кинематографа. Серийно штампуемые, максимально дешевые жилые коробки даже в первом приближении не походили на колеса и не предназначались для генерации искусственной гравитации. Активно развивавшаяся космическая медицина уже разработала поддерживающую терапию, противодействующую разрушающему действию невесомости на человеческий организм. Вымывание кальция из костей, деградация сетчатки глаз, сердечно-сосудистой и мышечной систем, нарушения обмена веществ и прочие неприятности перестали быть проблемой уже в середине сороковых. И в момент катастрофы "Колеса-2" в космические рабочие колонии уже рекой тек поток переселенцев.
Общественному мнению тоже надоел чудовищно дорогой проект, не дающий никакой отдачи. Тем более что для стыковки с "Колесом-2" корабли также приходилось строить по особым стандартам, чтобы не разрушались при раскрутке вокруг оси симметрии. Один такой грузовик стоил впятеро дороже новых, запроектированных специально под перемещения в безвесе безо всяких изысков. Да и на его загрузку накладывались серьезные ограничения. Кроме того, широкие массы колонистов уже оценили удобство безвеса, позволяющего с пользой использовать весь объем и все поверхности гермоконтура.
Искусственная гравитация больше никого не интересовала. Да и ограничение на два одновременно стыкующихся с "бубликом" корабля никому и даром не сдалось. И проекту тихо, без лишнего шума урезали финансирование. Сначала наполовину, а когда начались угоны станций будущими внезами, полностью — деньги требовались на создание военно-полицейского флота. И к началу шестидесятых о станциях просто забыли, в значительной степени благодаря усилиям как политиков, так и бюрократов от науки, кровно заинтересованных в уклонении от ответственности за провал. Так закончилась история искусственной гравитации в космосе.
И вот теперь мы каким-то образом оказались рядом с мертвой станцией. И не просто рядом — в весьма обширном поселении с десятками жилых модулей, минимум тремя (в пределах видимости) энергостанциями и несколькими верфями, на которых собирались военные корабли.
После указаний Ати я уже видела и дыры в обшивках недоремонтированных спиц, и незаделанный провал в ободе, и зияющую тьму ступицы, где когда-то находился вырванный стыковочный узел. Теперь гигантское колесо вызывало не восхищение, а грусть и жалость. То, что задумывалось как величественная демонстрация мощи земной технологии и науки, стало надгробным памятником, никому не нужным и заброшенным. Вложенные усилия, знания и мечты пошли прахом вместе с жизнями десятков человек. И даже разбирать сооружение на материалы никому не требовалось: и потому что массивные металлические пластины давно оказались вытесненными более дешевыми и легкими карбонитовыми панелями-"бутербродам", и потому что разборка и транспорт в Пояс обошлись бы дороже, чем подъем и доставка аналогичной массы с Земли. Так станция и осталась в космосе, пустая и заброшенная.
А теперь рядом с ней оказались мы.
— Кстати, о птичках, — заметил Ати, закончив рассказ. — Когда мы в последний раз химию глотали? Урожденным внезам хорошо, они на генетическом уровне к безвесу адаптированы. А земным черепахам вроде нас пилюлями манкировать никак нельзя. У меня лично от последней дозы в Ультрафиолете больше двух суток прошло. У тебя, вероятно, тоже. Ну-ка...
Он огляделся и уверенно отлетел к стенке. От нажатия пальца раскрылся стенной шкафчик, за которым действительно оказалась аптечка. Я поймала брошенные им таблетки, запила из соком из банки и сунула ее в мусорку, где-то на краю сознания порадовавшись своему новому автоматизму.
— Что-то твое новое начальство опаздывает... — пробормотал Ати. — Ох, как хреново без окуляров-то! Словно голый.
— Ты и есть голый, — напомнила я ему. — И я тоже.
— Это не то. Моя голая задница здесь никого не волнует. А вот что ни к сети местной не подключишься, ни с диспетчером не пообщаешься, и вообще... А вдруг общая тревога?
— Общую тревогу мне в наглазники обязательно передадут, — вспомнила я еще земные уроки.
— Ну, оно да... Слушай, побудь тут пока что одна. Я по дороге видел указатель к диспетчерскому отсеку, он наверняка недалеко. И там наверняка есть запасные наглазники. Одолжу на время... блин, а как расплачиваться? Ладно, там разберемся.
Он подплыл к дверям и дотронулся до сенсора открытия люка.
Ничего не произошло.
Ати нахмурился и еще раз ткнул в сенсор сначала пальцем, потом раскрытой ладонью. Люк остался закрытым.
— Что за новости? — недоуменно осведомился он. — Что у них тут за бардак с дверями? Лиза, открой через наглазники, пожалуйста.
— Сейчас...
Я покопалась в гостиничном интерфейсе. Кнопка открывания дверей там тоже имелась, однако неактивная. Я все же нажала на нее — сначала мимикой, потом на всякий случай пальцами через оправу. Ноль реакции.
— Не открывается, — с недоумением проинформировала я. Ати нахмурился еще сильнее.
— Все любопытственнее и любопытственнее... Свяжись с диспетчером, пожалуйста, и сообщи, что мы тут застряли. Нужно дистанционно открыть дверь.
— А так можно?
— Разумеется. Аварийная разблокировка замка с центральной консоли работает всегда. Вот именно на такие случаи и предусмотрена.
— Ага...
Я снова покопалась в интерфейсе. Канал связи с дежурным администратором отеля (так оно здесь называлось) имелся, но когда я попыталась в него включиться, немедленно получила отлуп.
