— Да, учитель, — изобразила бравый вид (скопированный у старшего брата, который тренировался дома перед зеркалом) сиреневая единорожка.
— Тогда... шагом марррш! — нарочито суровым голосом рыкнула Сестра Войны, чем вызвала у подруги искренний смех, что не помешало ей изобразить строевой шаг в сторону того самого полузасыпанного купола.
Твайлайт пока что даже не подозревала, что кристаллопони уже продумывала способы, как "совершенно случайно" донести информацию об её тренировках до остальных подруг. В конце концов ей требовалось не просто обучить кобылок сражаться, раз уж она сама согласилась на роль их тренера, но сделать из них настоящую команду... зачатки которой уже были видны во время похода в пещеру дракона.
"Подумаю об этом позже", — решила не отвлекаться на планирование Фреон, в эту ночь желающая побыть не Сестрой Войны, а обычной пони, на прогулке со своей подругой, которой требовалось помочь развеяться.
Вскоре они добрались до входа в помещение, похожее на многоуровневый муравейник из стеллажей, где на каждой полке стояли пирамидки кристаллов с записанными иллюзиями, книги и свитки, трансформированные из песка при помощи магии. С видом настоящего учителя кристаллопони объясняла сиреневой единорожке то, по каким правилам в хранилище знаний распределены труды по наукам или развлекательным темам, попутно обучив пользоваться проекторами иллюзий.
Фреон не удержалась и от того, чтобы провести Спаркл через секцию, где находились сведения о размножении её вида и других народов, информацию о коих успели собрать разведчики...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ночь обмана
— Вуна, ты здесь? — заглянув через приоткрытую дверь в апартаменты сестры, Селестия осмотрелась и прислушалась, крутя во все стороны ушами.
— Тия, я в арсенале! — донёсся голос принцессы ночи из-за двери, находящейся в правой от главного входа стене.
Полностью войдя в гостиную, белая аликорница закрыла за собой дверь и направилась к источнику голоса. Распахнув деревянную дверь и войдя в утопающее в полумраке помещение, где стояли поникены с оружием, в броне и накидках, она негромко проворчала:
— И зачем тебе всё это рядом со спальней?
— Меня успокаивает процесс ухода за амуницией, — отозвалась тёмно-синяя крылато-рогатая пони, крутящаяся перед зеркалом в серебристых шлеме, нагруднике и накопытниках. — Это напоминает те дни, когда мы патрулировали границы и гоняли монстров.
Последние слова младшая из сестёр произнесла с грустной улыбкой на губах, которая тут же сменилась выражением досады, стоило только посмотреть на собственное отражение. Селестия ещё пару секунд недоумевала, что же не нравится Луне, но потом понимающе усмехнулась и предложила:
— Если уж бэтпони считают вас с Найтмер противоположностями, олицетворяющими мир и войну, ты не думала надеть что-нибудь менее... агрессивное?
— Я... — принцесса ночи прищурилась, её рог засветился и в зеркало ударил короткий импульс, после которого на отражении вместо брони появилось строгое серебристое платье. — Нет. Всё же бэтпони — воинственный народ. И даже те, кто пропагандируют мир, на самом деле просто более терпимы к другим расам.
— Прости, — виновато повесив ушки, принцесса дня опустила взгляд к своим передним копытцам.
— За что? — удивилась тёмно-синяя аликорница, развеивая заклинание на зеркале, после чего повернулась к старшей сестре и вздохнула, поднимая взор к потолку. — Тия, рефлексировать без повода — это моя прерогатива.
— Пф-ф, — фыркнула белая аликорница, всё же поднимая взгляд на младшую пони и улыбаясь. — У меня на это есть причина.
— Неужели любимая кондитерская снова закрылась на переучёт? — иронично выгнула брови Луна.
— Не смешно, — обиженно надулась Селестия, подходя к сестре на расстояние вытянутой ноги. — Они закрываются каждый месяц на два дня!
— Кхм... — выпучив глаза на вставшую в возмущённую позу сестру, принцесса ночи увидела как та показала ей язык и подмигнула. — Издеваешься.
— Ты же не думала, что сможешь использовать эту шпильку постоянно? — вопросительно изогнула брови белая аликорница, но быстро вернула себе серьёзное выражение и вздохнула. — Всё равно, Вуна, я чувствую себя виноватой.
— Это у нас семейное, — невесело пошутила тёмно-синяя пони, отводя взгляд в сторону. — Хочешь об этом поговорить?
— Я серьёзно, — возмутилась Селестия. — Сравнивая то, чего на луне добилась Найтмер Мун...
— Тия, я знаю, что ты хочешь сделать, — серьёзно заявила Луна, чем заставила принцессу дня насторожённо наклонить уши. — Ты хочешь, чтобы я начала тебя утешать, при этом забыв о собственных неуверенности и вине. Не выйдет!
С последними словами тёмно-синяя аликорница ткнулась носом в нос белой кобылы, всем видом выражая готовность отстаивать своё право... на рефлексии.
— Хи-хи, — отодвинувшись, старшая из сестёр прикрыла рот кончиками маховых перьев правого крыла, а затем заявила: — Сдаюсь. Ты прекрасно подходишь на роль принцессы воинственных пони. Но у меня есть одно дополнение к твоему образу. Позволишь?
— Хм? — Луна наклонила голову, а в следующую секунду принцесса дня сняла с неё шлем, после чего телекинезом поднесла корону из белого золота с зубчиками. — Тия?..
— Не забывай, Вуна, ты — символ мира, — подмигнула белая аликорница, водружая головной убор на его законное место. — Если не хочешь идти на мероприятие в платье, то можешь надеть доспехи. Только вот твой образ должен отличаться от Найтмер Мун в деталях... Понимаешь?
— Положусь на твой опыт, — благодарно ответила принцесса ночи, а в следующий миг оказалась схвачена в объятья сестры. — Тия! Доспехи помнёшь...
— Отгладим, — невозмутимо отозвалась старшая диарх.
— Это металл, — напомнила "незначительную" деталь тёмно-синяя аликорница.
— А это нас когда-то останавливало? — удивлённо заморгала Селестия. — Ты разве забыла, как появились чешуйчатые доспехи?
— Не напоминай, — прикрыла глаза Луна, всё же переставшая пытаться освободиться и обнявшая родственницу в ответ. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, Вуна, — потёрлась щекой о шею сестры принцесса дня. — А за что?
— За разрешение строительства вокруг старого замка, — пояснила принцесса ночи. — Для бэтпони... и для нас... это важно.
— Я рада, что это место снова оживёт, — ответила белая аликорница. — Жаль только, что меня там больше не ждут.
— Пройдёт пара лет и они привыкнут, — заверила тёмно-синяя пони. — Найтмер обещала, что лунопони помогут социализировать переселенцев.
— Ха... — Селестия слегка отстранилась и покосилась на зеркало, в котором друг друга крепко обнимали белая и тёмно-синяя пони. — Я тебя люблю, сестрёнка.
— И я тебя, тия, — тепло ответила младшая аликорница. — Мне уже пора лететь. Без меня, конечно, не начнут, но ночь не может длиться вечно.
— Ну-у-у... ради такого дела можно сделать исключение, — задумчиво пробормотала принцесса дня, правым передним копытцем потирая подбородок, но заметив выражение мордочки сестры смутилась. — Прости...
Вместо ответа, младшая аликорница приподнялась на задних ногах и коснулась губами лба старшей кобылы. Поднявшись же на все четыре копыта она заявила:
— В следующем году мы будем отмечать этот праздник все вместе. Обещаю.
* * *
Серебряный лунный свет заливал Замок Двух Сестёр, украшенный синими и зелёными фонарями, подвешенными над оконными проёмами отреставрированных стен. Вокруг цитадели зиял глубокий овраг, исполняющий роль крепостного рва, а на противоположной стороне, где красовалось кольцо свежей просеки, уже устремлялись к небесам деревянные домики с невысокими башенками, вокруг коих вились перепончатокрылые силуэты.
Молодые бэтпони, принадлежащие к двум противоборствующим фракциям, с интересом и неуверенностью поглядывали друг на друга, но дисциплинированно держали дистанцию, в то время как старшие члены кланов бдительно следили за возможными нарушителями перемирия. Это небольшое поселение, являющееся первой попыткой примирить две части одного народа, было возведено по приказу Матерей Ночи, выступивших единым фронтом... в чём их поддержали многие старейшины.
Среди подтянутых, поджарых силуэтов бэтпони, в эту ночь явившихся на мероприятие без брони и оружия, но с медальонами на груди, которые демонстрировали принадлежность к фракции, то тут, то там мелькали более стройные лунопони, кажущиеся изящными танцовщицами на фоне стремительных хищников, в любой момент готовых к прыжку. Впрочем, к гостям с луны обладатели перепончатых крыльев относились достаточно доброжелательно, одновременно и признавая их как равных, и не обвиняя в грехах слуг Селестии.
Сценарий праздника, если происходящее вообще можно было так назвать, был проработан едва ли не до секунды: сперва прибыли Матери Ночи, появившиеся в лунном свете на краю нового поселения, а также сопровождающие их Себриз и Мунлайт, изображающие телохранителей. После этого аликорницы, под звуки торжественного марша прошли по живому коридору, образованному выстроившимися справа и слева жеребцами и кобылами, склоняющими головы к земле по мере движения правительниц.
Луна и Найтмер Мун вошли в замок по мосту, перекинутому через овраг, миновали широкую арку ворот и внутренний двор, после чего скрылись под сводами донжона, направляясь к тронному залу. Иссиня-чёрная кобыла в фиолетовой броне со шлемом без забрала, а также тёмно-синяя пони в серебристых доспехах и короне из белого металла, контрастирующего с шёрсткой хозяйки и будто бы сияющего внутренним светом, не разговаривали и не оборачивались, но буквально чувствовали как друг друга, так и окружающих.
В тронном зале, где у стен застыли элитные рыцари обеих фракций, закованные в доспехи (со скрытым оружием...), мать и дочь прошествовали по красной ковровой дорожке к возвышению с двумя одинаковыми тронами из серебра. Стоило же им занять свои сидения, не имеющие каких-либо особых украшений, как в помещение потянулись два ручейка бэтпони, которые попарно преклоняли колени, снимали с шей символы своих фракций и хором читали клятву верности Матери Ночи в Двух Воплощениях.
Завершив произносить слова, коим следовало стать символом воссоединения разделённого ненужной уже враждой народа, перепончатокрылые летуны поднимались на ноги и выходили на улицу, чтобы отправиться в город к столам с угощениями, либо же прогуляться по дышащим древностью коридорам восстановленной цитадели. Освободившиеся же места занимали следующие по очереди жеребцы и кобылы, присоединяющие свои медальоны к всё увеличивающимся кучам знаков вражды у подножия тронов.
И вот уже наступила очередь принести клятвы старейшинам, возглавляемым негласными лидерами, несущими две одинаковые короны в виде обручей с изображениями половинок лунного диска. Эта идея принадлежала Акселю, проявившему удивительную покладистость в вопросе создания нового города для бэтпони, что заставляло подозревать возможную провокацию прямо во время мероприятия (подчинённые Себриз и Лазурит следили за всеми его сторонниками, готовясь пресечь любые опасные действия).
Но вот и глава Ночных Бродяг склонил колени, громко и отчётливо произнёс клятву верности... и ничего не случилось. В тишине, так и не нарушенной облегчёнными выдохами, он поднялся на ноги и со всем возможным почтением протянул Матери Ночи корону, почти синхронно повторяя действия пожилой кобылы, находящейся рядом с ним.
Найтмер Мун и Луна сняли свои головные уборы, опустив их на довольно внушительные кучи медальонов, после чего применили одно и то же заклинание, заставив символы раздора исчезнуть. Подхваченные облачками их телекинеза обручи взмыли ввысь и подплыли к аликорницам, наконец-то нарушившим хранимое до этого момента молчание:
— Перед ликом ночного светила и светом звёзд, мы клянёмся направлять и заботиться о доверившемся нам народе...
Сильные, звонкие голоса отражались от стен тронного зала, эхом метались под потолком и устремлялись по коридорам к самым дальним уголкам замка, заставляя в торжественном трепете замирать жеребцов и кобыл. Бэтпони, вслушивающиеся в каждое новое слово, с блеском в глазах и громким стуком сердец прижимали правые передние копыта к груди в едином порыве, в эти секунды действительно являясь одним народом.
Но вот слова клятвы затихли и обручи мягко опустились на головы Матерей Ночи, воплощающих мир и войну. Все присутствующие в тронном зале склонились в поклоне, не решаясь своими словами нарушить торжественность этого момента, достойного войти в хроники каждого из кланов.
Найтмер Мун и Луна смежили веки, чувствуя отпускающее их напряжение... а когда открыли их, с тронов на перепончатокрылых летунов смотрели две пары холодных глаз, из уголков коих струился фиолетовый дымок.
— Да здравствует Мать Ночи! — торжествующим голосом закричал Аксель, выражением морды выдавая фанатичный трепет. — Да наступит вечная ночь!
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Ночь обмана 2
Примечание к части
Внимание... интрига.
— Что ты сделал?! — зашипела словно разъярённая кошка Себриз, длинным прыжком настигая старейшину Ночных Бродяг, чтобы сбив его с ног прижать спиной к полу. — Отвечай!..
— Хе-хе-хе... рассмеялся пожилой жеребец, после чего плюнул в мордочку молодой кобылы. — Я вернул всё на свои места, глупая соплячка. Великая, трусы и предатели окружили тебя паутиной лжи и коварства! Обрушь же свой гнев на неугодных!
Не успела бэтпони и моргнуть, как её, а также многих других жеребцов и кобыл, которые обеспечивали охрану тронного зала по периметру, подхватило поле магического телекинеза, чтобы уже в следующую секунду вжать в стены. Сумев повернуть голову и скосить взгляд, она увидела как Аксель поднимается на ноги, широко улыбаясь и расправляя крылья, дабы во весь голос произнести:
— Братья и сёстры, внемлите мне! Долгие годы мы скрывались от дневных выродков и ждали своего часа, когда Мать Ночи вернётся к нам и поведёт верных своих последователей в решительный бой, дабы отомстить за поражение своё; за заключение своё; за унижение своё!.. И вот в тот день, когда предначертанное должно было свершиться, подлостью и коварством дневная кобыла смогла затуманить разум нашей госпожи...
— Что ты несёшь, недоумок? — Гранат оказалась рядом с тронами, опасливым и растерянным взглядом посмотрела на аликорниц, а затем перевела яростный взор на жеребца-бэтпони. — Сними эту мерзость.
— Лицемерные твари, — прошипел старейшина, позади коего уже собрались полтора десятка его ближайших сторонников. — Как вы смеете называть себя верными слугами её, в то же время якшаясь с мерзкими выродками дневной кобылы?! Мать Ночи, узри же всю ничтожность этих созданий, что не ведают ни чести, ни благодарности...
— Отродья, что не ведают чести и благодарности... должны быть наказаны, — хором произнесли Найтмер и Луна.
— Прародительница, я... — начала было говорить Сестра Войны, но закончить не успела, так как телекинетической волной её отбросило к до сих пор скованным магией стражникам.
