Е.Н. Отт и Ехидна

— Как — пропал?!

— Вот так... бабушка хотела его просто обернуть, она за меня разозлилась. А он куда-то делся.

— В кого Эжен превратился?

— Бабушка не поняла, что-то такое, серое и пушистое, вроде собаки.

Марк взвыл. Вот просто — взвыл.

— Марина, ты понимаешь, что за это с вами сделают?!

— Ничего, — парировала женщина. — Никто не узнает.

Марк взвыл вторично.

Ага, никто!

Как минимум — уже ЧЕТЫРЕ человека! Бабка-ведьма, Марина, он и Евгений. А еще те, кому расскажет сам Евгений. Он же не умер? Нет?

Аккурат половина Рамиры знать будет! И до короля дойдет, и до палача потом дело дойдет. Беременных у нас не казнят, ну так родить-то тебе дадут. А потом не обессудь.

— Узнают.

— И что? Евгению не причинили никакого вреда, его превращение — это месть, на которую я имела законное право, и вообще, я ношу его наследника!

Марк задумался.

Ну... так-то все верно.

— А еще это может быть твой ребенок.

Марк взъерошил волосы.

— Марина, мне надо подумать. Уж прости, но все это настолько неожиданно, что я не могу тебе ничего сказать. Мне надо подумать...

Марина поджала губы, но в данной ситуации лучше было не возмущаться.

— Марк, подумай, конечно а я к тебе завра приду.

— Хорошо, Марина.

Женщина действительно ушла, а Марк упал в кровать.

Что же делать, что делать?!

Россия

Соня гладила пушистого зверька, и думала, что ей... повезло?

Сегодня и она, и дочка остались целы. А ведь и дочку могли покусать... нет, не енот, она уже поняла, что он безобидный. А вот собака — могла.

И ее могли. А как тогда работать? А укол от бешенства? Соне тоже не надо бы, она не так давно в себя пришла, может, год-полтора, как начала походить не на призрака, а на человека. И какие от него могут быть последствия?

Теплое тельце крепко прижалось к ней, грело, успокаивало. Слезы сами полились потоком. Давно она не плакала, может, год? Или нет, больше.

— Енот по имени Еня...

— Цвиррр.

— Еня... ладно. Завтра посмотрю, может, про тебя кто пишет в интернете? Если ты потерялся? Но не похоже, ошейника нет, ничего нет... или на енотов ошейники не одевают? Но не просто ж так ты в кустах оказался? Ох, Еня...

Енот молчал.

Разве что прижимался крепче, и Соне становилось чуточку полегче. Животное? А как так получается, что животные бывают человечнее людей? А люди хуже всякой скотины?

Нет ответа.

Слезы закончились, и пошли сухие тоскливые всхлипы. Соня кое-как высморкалась, умылась, и направилась к Марте. Расстелила спальный мешок прямо на полу.

Спина болит, на жестком спать легче, вот и появился вытащенный с антресолей спальник. И дочке лучше, мама рядом. На диване спать можно, но потом точно будет приступ, а кровать с хорошим матрасом — это дорого. Очень дорого. А денег сейчас нет. Может, когда-нибудь потом?

Енот посмотрел на это, фыркнул и устроился на кресле. Растекся пушистой черно-серой тряпочкой, раскинул в стороны лапы... запирать его на кухне, как хотела, Соня не стала. Не покусает.

С мужем ей не повезло. Зато енот хороший попался.

Рамира

В поместье рода Отт происходило что-то неладное.

Только происходило оно так тихо, что никто ничего не видел и не слышал. Да и кому бы?

Слуги?

Они, конечно, давно живут в поместье, они почти члены семьи, но... чувствительности к родовой магии у них нет. Вообще.

Потому никто и не знал, что алтарь рода Отт начал пульсировать и светиться.

Он звал Евгения.

Он искал человека, которого выбрал для себя проводником. И — не находил.

Вибрировали лей-линии, проходящие через алтарь, дрожь передавалась от одного алтаря к другому, от одного сгустка магии к следующему, по цепочке, и словно паучки, сидящие в разных углах громадной паутины, они напрягали все нити.

Евгений Отт?

Его нет здесь... но и там его тоже нет. Паутина его просто не видела.

Но, в то же время, он жив. Алтарь это чувствовал, расстояние тут неважно. Смерть каждого из членов рода отпечатывалась на нем мгновенно.

Евгения нет на Рамире.

Его не могут найти алтари, он не может отозваться, его нет в зоне досягаемости лей-линий, а они пронизывают весь мир. Его нет нигде.

Алтари мыслят не так, как люди, но какие-то зародыши ощущений у них есть. Наверняка.

Потому что алтарь полыхнул гневной вспышкой.

Он выбрал себе Евгения!

Он не согласен ни на кого другого!

Он будет ждать Евгения!

Вспышка белого света озарила комнату, пробежала по всем углам, высветив каждую завитушку на стенах, каждую пылинку, которые оседают в завитушках.

Вспышка прошлась по контурам двери, наглухо запечатывая ее.

Никто не войдет в алтарный зал, пока сюда не придет Евгений Отт.

Никто не коснется алтаря рода!

Никто!

Слуги этого не почувствовали да и члены рода Отт — тоже. А решение алтаря было достаточно жестоким.

На алтаре заключаются браки. Не светские, нет. Там-то что? Праздник для людей, считай, завитушки и крендельки, а настоящие, алтарные браки заключаются именно на алтаре. На алтарь проливается кровь, на алтаре даются клятвы...

Нет доступа к алтарю?

Новых членов рода тоже не будет. На алтаре нарекают имена детям, с его помощью подпитывают силой больных и немощных, на алтаре даются самые важные клятвы — его функциям несть числа.

Лиши род их сердца — и род угаснет

Алтарь не хотел подпускать к себе никого, кроме Евгения, и закрылся. Отныне у рода Отт был свободный выбор — или поиск главы рода, или постепенное вымирание, если алтарь не сменит гнев на милость.

А сменит ли?

Алтарь — не человек, ему можно хоть целый день приводить разные доводы, ему все будет безразлично. Это овеществленный сгусток магии. И он принял свое решение.

Глава 2.

Слух и нюх у енота острые. Так что будильник он услышал. Тот жужжал тихо, но вполне отчетливо. Соня пошевелилась в спальном мешке, принялась из него вылезать. Евгений окинул женщину оценивающим взглядом. Вчера не рассмотрел как следует все виды и возвышенности, не до того ему было. Сегодня... почему бы и не посмотреть, если показывают?

Такая пышечка.

Рост средний, грудь полная, талия... талия условная. Видно, что животик есть, средний такой. Пышная попка, аккуратные ножки.

Симпатичная.

Лицо? Там тоже нормально. Вчера как-то и не посмотрел, а сегодня смог оценить: волосы прямые, русые, глаза карие, не слишком большие, но и не маленькие, средние, вообще все лицо среднее. Пропорциональное, аккуратный нос, высокий лоб, хорошие скулы, но какое-то все серое, словно стертое, смазанное. Нет в ней ярких черт.

Брови и ресницы тоже невыразительные, серенькие. Да, пожалуй, грудь — это ее главное достоинство. Хотя Евгений на нее внимания не обратил бы, не в его вкусе. Очень средняя женщина. Этакая серенькая воробьишка.

Марта намного симпатичнее матери. Золотистые кудряшки, карие выразительные глазки, черные бровки и реснички, обаятельная улыбка. Наверное, отец был красивым. Умер?

Следов или запаха мужчины в этом жилище не было. Даже приходящих мужчин не было, и Евгения это порадовало. Женщины более сострадательны, а вот он... лично он бы енота за хвост выкинул. Если бы его любовница такое в дом притащила, да ему показала — точно не позволил бы оставить. Ну... или там, где он енота не увидит. М-да...

Квартиру Евгений тоже обследовал ночью, заодно разобрался, для чего нужен унитаз. Порадовался пластиковому кругу, иначе б не удержался. Скользко же! Человеку в самый раз, а у енота размеры не те. А на пол гадить тоже как-то не очень... хотя большую часть он на собачьего хозяина вылил.

Мало еще дураку досталось!

Квартира была не слишком большой, двухкомнатной. Длинный коридор, из него справа налево комната большая, в которой Соня и устроила спальню, комната поменьше, она почти напротив входа, в ней явно гостиная, и отнорок слева. В нем кладовка, туалет, ванная и завершается он кухней. Размеры?

У него конюхи лучше жили! А тут женщина, с ребенком... пока Евгений судить ни о чем не собирался. Слишком он мало знает об этом мире.

Фотографий не было, газет он не нашел. Компьютер видел, но что это такое — не догадался. Соня встала, прошла на кухню, зашуршала там. Достала из холодильника несколько яиц, три разбила в омлет, еще одно протянула еноту. Евгений послушно взял его, дальше сработали рефлексы. Прокусить яйцо, выпить его, скорлупу кинуть в ведро с мусором — и тут же получить второе яйцо.

Трех яиц оказалось достаточно. Евгений невольно облизнулся, и принялся наблюдать за Соней. Та смешала яйца с молоком, вылила на сковороду, накрыла ее крышкой, и поставила на маленький огонь. Сама отправилась в ванную комнату и включила там воду.

Сходить?

Евгений решил, что сходить надо. Заодно оценит свою спасительницу в натуральном виде... ничего так. Видно, что это полнота, но такое бывает после родов. И вся она такая... кость широкая, нет в ней аристократизма. Крепенькая, сбитенькая, плотненькая, очень даже аппетитная.

А это что такое?

Шрам в самом низу живота уже выцвел, но енот его отлично видел. Ее зачем-то резали? А зачем? Или ее кто-то ранил? Что вообще с ней случилось? Как бы это выяснить?

Соня брызнула в енота водичкой, и улыбнулась при виде недовольной моськи.

— А нечего тут подглядывать.

— Цвирррр!

А нечего тут голой ходить! Что тебе енот — не человек, что ли?

Дальше все шло по плану.

Проснулась Марта и тут же была накормлена и переодета в красивое платьице. Заодно хотели переодеть и енота, но удалось вовремя залезть за диван. А, нет.

Не удалось.

Как-то Евгений забыл про хвост, за который его и потащили из укрытия. Пришлось вылезти и даже позволить надеть на себя шляпку от куклы.

Нет, не идет она еноту. Или цветочков много, или цвет не тот, слишком розовый.

— Мама, а Еню в садик можно?

Соня представила лицо милейшей заведующей садиком — и едва омлетом не поперхнулась. Ага, можно! У нее бродячие коты и собаки-то истерику вызывают! Это ж инфекция — грязь — чума — блохи — аллергия... подумать немного, что садик стоит в зоне частной застройки, там есть сараи, и в этих сараях полно мышей и крыс? Не-не, мыши и крысы — это не страшно! Коты намного страшнее! На кошек у детей аллергия есть, а на крыс и мышей точно нет. Никто ж о ней не говорит! А что тут скажешь? Вот, в Эрмитаже котов держат, как раз от мышей и крыс. А в садиках и школах котов для этих целей держать нельзя. А то дети от них что-то подцепят. Непонятно что, но факт.

И вот не надо про аллергию!

Соня отлично знала, что у детей, которые тесно общаются с животными, держат дома собак и кошек, хомяков и птиц, аллергий на порядок меньше, чем у детей, которых растят в обстановке повышенной стерильности. Но разве докажешь это сумасшедшим родителям? Нет, нереально.*

*— медики проводили исследования, чистая правда. Исключения есть, но где их нет? Прим. авт.

— Марточка, Еню в садик не разрешат.

— А ты меня тогда заберешь пораньше?

Соня кивнула. Поглядела в записную книжку на смартфоне.

— Да. У меня сегодня три клиента, так что я смогу уйти пораньше. И за тобой прибегу сразу после сна. Хорошо?

— Да, мама.

— Пойдем гулять в парк?

— С Еней?

И что оставалось сказать Соне?

— Да, рыбеныш. С Еней. Я ему только шлейку куплю сегодня, чтобы никто не цеплялся, и чтобы он не убежал.

— Он не убежит. Я его подержу!

Евгений нервным движением подобрал под себя хвост. Ну уж — нет! Лучше давайте шлейку!

* * *

— Сонька, ты чего вся зеленая?

Инна, парикмахер, как раз смотрела бодро и весело. Да и что ей унывать?

Проблем никаких, муж — дом — дети, все хорошо и спокойно. Даже завидовать иногда начинаешь... ну бывает же так?! Вот когда все в семье хорошо, и все друг друга любят! Это просто Соне не повезло!

— День вчера тяжелый выдался.

Соня работала в салоне красоты мастером по маникюру и педикюру, место было тихое, клиентура своя, устоявшаяся, коллеги приятные, а для нее сейчас это было важно. Работа несла ей только положительные эмоции, да и деньги неплохие. Но главное — тишина и спокойствие. Слишком дорого ей дались последние несколько лет...

— Что случилось? Марта бесилась? Может, на смену погоды?

Соня хмыкнула. Нет, на погоду, природу и прочее, ее дочка не реагировала, вообще не представляла, что так бывает. А вот другое...

— Инна, я вчера енота подобрала.

— Че-го?! — глаза у подруги стали круглыми и неверящими. — Рассказывай!

Соня послушно выложила все, что произошло за вчерашний вечер. Инна внимательно слушала, потом побарабанила пальцами по столу для маникюра.

— Сонь, а тебе в полицию надо, наверное.

— А зачем?

— А что ты будешь с енотом делать?

— Эээээ..., — так далеко Соня еще не загадывала. Понятно, на улицу его выкинуть не получится, он ее вчера, считай, спас. Но оставлять себе? Это не хомячок, вообще-то! — Не знаю.

— Давай думать вместе. Про кошек и собак я знаю, наверное, это и для енотов действует, и для любого найденыша. Если ты находишь животное, то идешь к участковому, пишешь заявление, и в течение полугода может объявиться законный владелец. Тогда ты ему вернешь зверя, а он тебе возместит ущерб. Так что чеки на питание сохранять надо.

— Еще какие варианты есть?

— Не знаю... ты его хочешь себе оставить?

— Инна, я правда пока не знаю, как поступить. А если его выкинули?

— Тогда ты ничем не рискуешь.

— А если он сбежал? Со зверофермы?

— у нас такие есть?

— Есть, — Соня полистала странички в телефоне. — Вот, смотри, думаешь, енотовые шубы и воротники делают из зверушек, которые от старости умерли?

Инна поморщилась.

— М-да...

— А есть еще развод. Если он племенной, к примеру.

— А он не кастрированный?

— Инна, прости, под хвост я ему не заглядывала.

— Зря. Он же тебе полквартиры загадить может. Вот, смотри, — теперь странички в телефоне листала уже Инна. — Они могут все открыть, везде залезть, все перегрызть...

Соня только глазами захлопала. Как-то она не подозревала таких талантов в еноте.

— А... он бы уже тогда все сделал что хотел. Я же его на ночь не закрывала.

— И он не перегрыз все провода разом? Никуда не влез? Ничего не рассыпал? Не... — Инна с большим интересом просматривала в интернете ролик с енотом.

— Нет...

— А он точно не дохлый? И не больной?

— Нет...

— Значит, чей-то и дрессированный.

Соня вздохнула.

— Ладно. Схожу к участковому, пусть примет заявление.

— Если енот еще не разобрал на части весь дом.

— Я уходила, и все стояло.

— А ты ему хоть туалет поставила? Хоть какой?

— Н-нет...

— Ну и будешь убирать за ним. Это ж не кошка, не собака, они терпеть не могут, где приспичило, там и нагадит.

— Кажется, я дура.

— Если тебе так кажется, то тебе так не кажется.

— Тьфу на тебя.

Над дверью звякнул колокольчик. К Соне пришел первый клиент.

* * *

Евгений прошелся по квартире.