Варвара: голоса древности.

-Варя, тебя это убивает.

-А мне все равно. Меня все время кто — то пытается убить, и уж поверь сигареты первые с конца в списке желающих.

Я взяла тяжелую бутылку дорогого виски налила в рокс и выпила залпом. Я никогда раньше не могла так пить крепкий алкоголь. Да и курить бросила три года назад. Но сейчас я не чувствовала не крепости алкоголя не горечи табака. Следом налила второй, но Назар вырвал его из рук. Я на него испепеляюще посмотрела.

-Варя, это не поможет.— и на моих глазах, осушил мою вторую порцию.

Я взяла бутылку и сделала пару глотков из горла. Он и ее отнял.

-Я принес это для себя.

-Тоже хочешь напиться и забыться.-хмыкнула я.

-Я не пьянею, мне просто нравиться вкус. Этому виски более ста лет. И меня это не убивает. Я не понимаю вас, людей вы знаете как это губительно сказывается на вашем здоровье, но продолжаете употреблять.

Я взяла вторую сигарету и решила отойти к окну, что — бы Назар не смог ее отнять. Вдали горел старый маяк. Он подошел ко мне и протянул мне виски.

-Если ты пообещаешь мне, что это была последняя сигарета и алкоголь, я тебе обещаю, что все расскажу о прошлом и почему ты в этом замешана.

Я демонстративно взяла и бросила не докуренную сигарету в рокс с виски. Окурок зашипел в янтарной жидкости. После чего протянула ему сосуд и с испорченным напитком.

Отойдя от него, я села на его рабочий стол, положив ногу на ногу. Назар не сводил с меня глаз. Он медленно изучал мое тело. Его взгляд скользил по самым пикантным местам моей фигуры, сквозь тонкий лен просвечивалась полная красивой формы грудь. Я видела в отражении окна свой стройный красивый силуэт, сидящий на столе в свете камина. Он подошел ко мне, прижавшись бедрами к моим коленям, звучно поставил стакан на стол за моей спиной. Я вздрогнула. Еще секунда и он навис надо мной операясь рукой на дубовый стол. Его лицо было в нескольких миллиметрах от моего. Его дыхание обжигало мои губы. В его глазах плясал адский огонь, смешанный с желанием. Назар резко отстранился от меня и присел на колени передо мной. Одним движением поднял подол моей рубашки и закинул мне на колени. Взяв в руки мою поврежденную ногу, он сорвал с нее повязку. Когда он приложил ладонь к ране, из нее забрижжал красный искристый цвет. Мне стало больно, я резко соскочила со стола и вырвала ногу из его рук. Отойдя на приличное расстояние, я посмотрела на рану, но ее там не было.

-Как?...

-Просто.-спокойно ответил он. — Просто хочу, что бы ты знала, что я тебе не враг.

-А раньше ты не мог этого сделать, ну например когда мы ковыляли два километра до дома пешком?

Я подошла к нему. Я не могла поверить, что где то внутри этого привлекательного мужчины живет монстр, которого я сегодня видела.

-Спасибо.-тихо прошептала я. И прикоснулась ладошкой к его щеке, покрытой легкой щетиной.

Я смотрела в его серые глаза. Он прижал меня к себе и уткнулся ликом мне в макушку. Я запустила вторую руку ему под футболку и обхватила его торс.

-Варя, не делай то, о чем будешь потом жалеть.— хрипло сказал он.-Я демон. Варя. Я демон.

С этими словами Назар растворился в воздухе. И я осталась одна в комнате. Я легла на кровать, свернувшись калачиком, и вскоре уснула.

ГЛАВА 4

Этой ночью меня снова мучали кошмары. Я видела Марго. Одну в темном холодном помещении. Она была одета так же как в последний вечер нашей встречи. Потом белая пелена. И снова Марго только теперь она лежит на каменной ложе в центре большого зала. Эта ложа была похожа на ... жертвенный стол. И у нее, нет!!! У нее нет сердца!!! Его просто вырвали.

Я проснулась в холодном поту. Назара негде не было, на кровати у моих ног лежала чистая одежда. В этот раз она была более удобная и практичная. Обтягивающие набедренные джинсы и бирюзовая майка с кроссовками. Я приняла душ, оделась и решила спуститься в низ. Я боялась заблудиться в этом огромном доме. К счастью я встретила Агафью, она как раз направлялась, что бы пригласить меня на завтрак.

Мы спустились в хол и от туда направились на кухню. Кухня оказалась просторной, с большим количеством различной бытовой техники. Здесь же стоял большой обеденный стол. Я села и Агафья налила мне чашечку горячего кофе.

Назар не хотел отвечать на мои вопросы, тогда я решила пойти окольными путями и начала задавать вопросы Агафье. Я решила подойти из далека.

-Агафья, мне Назар сказал, что вы его прямой потомок по линии матери и что уже не одно поколение его рода живет на этом полуострове.— я себя почувствовала немного бестактной, но у меня накопилось слишком много вопросов, так что я задавала их прямо.

Она загадочно заулыбалась:

-Да, Варенька. И все это время он заботился о своем роде. Он очень добрый мальчик, несмотря на свою сущность, добрый и очень одинокий.-она внимательно посмотрела на меня. -Ну мне кажется что тебя не это интересует, задавай вопрос, который тебя мучает.

Я смутилась.

-Я...просто...мне... В общем я хочу узнать историю этого полуострова.

Агафья прищурила глаза и загадочно улыбнулась.

-Хорошо, милая.

Она села напротив и начала свой рассказ.

— История крымской земли насчитывает тысячелетия. Одни народы приходили в этот благодатный край, другие исчезали, города меняли названия и население, менялся язык, на котором разговаривали люди. Восстановить, как всё было на самом деле очень трудно, а зачастую и невозможно. Греки сменялись генуэзцами, генуэзцы турками, татарами, русскими, украинцами.... Каждый народ, который приходил, оставлял здесь свою часть культуры, создавал кусочек истории Крыма. Мифы и легенды очень распространены в Крыму, ведь каждая скала, каждый камешек и каждая песчинка Крыма имеет длительную историю, рассказанную и пересказанную много раз разными людьми и разными народами. Одно и то же событие или явление может иметь несколько легенд его описывающих. Порой это совершенно неправдоподобные сказки, которые вызывают у современного человека только лёгкую улыбку, а порой они так похожи на правду, что готов поверить в рассказанную легенду как в истину. Но все они имеют право на жизнь: ведь главное в легендах и мифах не фактическая, а, именно, художественная составляющая. Та самая выдумка, которая раскрашивает даже самое серое и скучное явление яркими красками. Но каждая легенда несет в себе долю истины, сколько бы лет ей не было, кто бы ее не сочинил, и какими бы фантастичными, или, наоборот, достоверными она не казались...Почему-то в Крыму чаще, чем в других местах, находят разные клады, древние захоронения. А если верить легендам, то сокровища, спрятанные в Крыму, найдены далеко не все. Ведь Крым всегда находился на стыке торговых путей, был ареной

войн и служил прибежищем для многих народов. Может, некоторым легендам следовало бы поверить?Но тебя ведь не это интересует, правда, милая?

Я поняла что бесполезно ходить вокруг да около. Агафья очень мудрая и умная женщина.

-Да, вы правы. Просто Назар не хочет отвечать на мои вопросы. Понимаете? А если и отвечает, то очень размыто. Я хочу понять почему я. Почему именно за мной охотятся монстры и не понятные люди.

-Девочка моя, я сама всего не знаю. Но что знаю, все расскажу.

Она встала и наложила мне яичницу. Затем села обратно.

-До греков эту землю населял другой народ— тавры. А земля эта называлась Таврика.Тавры — народ, населявший в древности горные и предгорные районы Таврики (нынешний Крым). Упомянуты они в трудах греческих и римских историков и географов. Со времени смешались со скифами и обычно назывались 'тавроскифы'. Этническая принадлежность тавров неясна. Точно не известно, на каком языке говорили тавры, хотя делались попытки отнести его к индоиранским либо абхазо-адыгским языкам. Геродот писал, что они жили в горной местности на полуострове, вдающемся в Понт, между Керкинитидой и Херсонесом Скалистым. Эллинов и мореходов, попавших к ним в плен, они приносили в жертву своей богине Деве, в которой некоторые греки видели Ифигению. Пленников ударяли дубиной по голове и сбрасывали в море или, по другим сведениям, закапывали в землю. Захваченным в бою врагам отрубали головы и выставляли их вокруг дома на высоких шестах в качестве охранителей. 'Живут тавры грабежом и войной', заканчивает Геродот. Относительно обычая жертв Деве, которую также называли Орсилохой, Аммиан сообщал, что жертв закалывали, а их головы прибивали на стены храма 'как вечные памятники славным деяниям'. Говорят, что Орсилоха — девственная богиня, ходила по земле в человеческом теле прекрасной юной девы Варвары, пока та не приняла христианство.

Я удивленно посмотрела на Агафью.

-При всем уважении, но ваш рассказ опять больше похож на урок истории, не же ли на ответ на интересующий меня вопрос.

— Поэтому я тебе расскажу еще одну легенду. Легенду эту я слышал от моей матери.— мягко улыбнувшись, продолжила Агафья. — Подводные камни, которые местные жители называют Окаменелым кораблем,лежат в Кохтебельском заливе, между мысом Тапрак-кая и мысом Киик-Атлама. Местность эта была известна еще Плинию , по словам которого здесь некогда была пристань тавров, древнейших жителей Тавриды. Легенда об Окаменелом корабле в устах местных греков связана с именем св. Варвары. Как известно, св. Варвара, сирийка по происхождению. Ты ведь не одна Варвара в своем роду, правда?

Я задумалась.

-Да, верно, меня назвали в честь моей бабушки.

Агафья улыбнулась. И продолжила свой рассказ.

-Ладно, а легенда эта звучит так: 'Взойдите на Отлукая и поглядите на Кохтебельский залив. Что за вид! Море синею эмалью врезалось в широкий, ласковый пляж и слилось на горизонте с лазурью южного неба.

Как крыло чайки, бросившейся в волну, белеют паруса турецких филюг,

и дымок парохода убегает за дальний мыс Киик-Атлама.Ушли все, и только один парус застыл на месте. Дни и ночи, годы, сотни и тысячи лет он не движется с места. Окаменел.И моя мать рассказывала, бывало, в детстве, как это случилось.Святая Варвара скрывалась в крымских горах.

По пятам преследовал её старый отец, — Диоскур, и, наконец,

почти нагнал у Сугдеи.Но не настало ещё время Варваре принять мученический венец. Одна гречанка из Фул, небольшого городка между Кара-дагом и Отузами, узнав, что гонимая — христианка, приютила её у себя; укрыла на время от преследования. И случилось чудо. Сад гречанки, побитый морозом, вновь пышно зацвёл, а глухонемой её сын стал различать речь. Заговорили об этом кругом. Дошла весть и до язычника-отца. Догадался Диоскур, кто скрывается у гречанки, и ночью окружил её дом.Как была, в одной рубашке, бросилась Варвара к окну, и, незамеченная преследователями, с именем Иисуса на устах, бросилась в колодец.

Поддержали упавшую Божьи ангелы и отнесли подальше от Фул, к подножью Отлукая.В эту ночь у Отлукая остановилась отара овец. Задремавший пастух, молодой тавр, был донельзя поражён, когда рядом с собой увидел какую-то полунагую девушку.

— Кто ты, зачем пришла сюда, как не тронули тебя мои овчарки?

И Варвара не скрыла от пастуха, кто она и почему бежала.

— Глупая ты, от своих богов отказываешься. Кто же поможет тебе

в горе и беде? Нехорошее дело ты затеяла.

Но, заметив слезы на глазах девушки и как дрожит она от холода,

пожалел её, завернул в свой чекмень.

— Ложись, спи до утра. Ничего не бойся.

Было доброе намерение у пастуха.Прошептав святое слово, уснула Варвара под кустом карагача.Раскинулись пышные волосы; разметалась вся; красавицей лежала.И не выдержал пастух. Нехорошо поглядел на неё.

Бросился к ней с недоброй мыслью, забыв долг гостеприимства.

Бросился... и остолбенел, а за ним застыло и все стадо. Окаменели все.

Только три овчарки, которые лежали у ног святой, остались, по назначению Божью, охранять её до утра.С первым утренним лучом проснулась Варвара и не нашла ни пастуха, ни стада. Вокруг неё и по всему бугру, точно овцы, белели странные камни, и между ними один длинный, казалось, наблюдал за остальными. Жутко стало на душе у девушки. Точно случилось что.

И побежала она вниз с горы, к морскому заливу. Впереди бежали три овчарки, указывая ей путь в деревню. Удивились в деревне, когда увидели собак без стада. Не знала ничего и Варвара. Только потом догадались.У деревни, в заливе, отстаивался сирийский корабль. Он привёз таврам разные товары и теперь ждал попутного ветра, чтобы вернуться домой.Донёс ветерок до слуха Варвары родную сирийскую речь. Пошла она к корабленачальнику и стала просить взять её с собой. Нахмурился суровый сириец, но, поглядев на девушку-красавицу, улыбнулся. Недобрая мысль пробежала в голове.

— Хоть и нет у нас обычая возить с собой женщин, а тебя я возьму. Ливанская ты.

Радовалась Варвара, благодарила. Еще не было у неё дара предугадывать будущее.Подул ветер от берега. Подняли паруса, и побежал корабль по морской волне.Варвара зашла за мачту и сотворила крёстное знамение.

Заметил это корабленачальник и опять нехорошо улыбнулся.

— Тем лучше!

А потом позвал девушку к себе, в каюту, и стал расспрашивать: как и что.

Смутилась Варвара и не сказала правды. Жил в душе Иисус, а уста побоялись произнести Его имя язычнику. И потемнели небеса; с моря надвинулась зловещая, чёрная туча; недобрым отсветом блеснула далёкая зарница. Упала душа у Варвары. Поняла она гнев Божий. На коленях стала молить — простить её. А навстречу неслась боевая триира, и скоро можно было различить седого старика начальствовавшего над нею. Узнала Варвара гневного отца; защемило сердце, и, сжав руки, стала призывать имя своего Господа. Подошёл к ней корабленачальник. Всё сказала ему Варвара и молила не выдавать отцу. Замучает её старик, убьет за то, что отступилась от веры отцов. Но, вместо ответа, сириец скрутил руки девушки и привязал косой к мачте, чтобы не бросилась в воду.

— Теперь моли своего Бога, пусть тебя Он выручает!

Сошлись корабли. Как зверь, прыгнул Диоскур на сирийский борт;

схватил на руки дочь и швырнул её к подножью идола на своей триире.

— Молись ему!

А Варвара повторяла имя Иисуса.

— Молись ему! — И Диоскур ткнул ногой в прекрасное лицо дочери.

— За тебя молюсь моему Христу, — чуть слышно прошептала святая мученицаи хотела послать благословение и злому сирийцу, но не увидела его.Налетел бешеный шквал, обдал сирийский корабль пеной и точно белой корой покрыл его.

Налетел другой и на минуту не стало ничего видно. А когда спала волна,

то на месте корабля выдвинулась из недр моря подводная скала,

точно бывший корабль.

С тех пор прошли века. От камней Варварина стада немного осталось

на прежнем месте. Новые люди повели по иному жизнь, и на новую дорогу пошли старые камни.Только окаменелый корабль остался недвижим.Не дошла до него очередь.'

— Мама, — замечала я в детстве, — да ведь это просто подводная скала.

— Конечно, так, моя девочка. Подводная скала для чужих, а для нас,

здешних, это народный памятник христианке первых веков.

Я сидела и слушала с открытым ртом, пыталась переварить всю эту информацию.