Смута

Итогом усилий этих господ стало появление на свет царя Дмитрия Ивановича, якобы счастливо избежавшего покушения и являющегося законным наследником царского престола, вероломно захваченного Борисом Годуновым. В истории эта личность получила название Лжедмитрий I, расстрига и Гришка Отрепьев.

Не буду касаться всех перипетий происходящих в то время событий, отмечу только основные, случившиеся перед нашим появлением в этом мире. К ним следует отнести:

— смерть Бориса Годунова и воцарение на престоле Лжедмитрия I;

— переворот, устроенный московскими боярами под предводительством Василия Шуйского, избрание последнего на царский престол;

— появление нового самозванца, Лжедмитрия II, получившего прозвище "тушинский вор" и пытающегося при поддержке польско-литовских наёмников стать новым русским царём.

В результате всего этого сейчас в Московском государстве два царя и оба в Москве — один в Кремле — Василий Шуйский, другой обосновался в Тушине — Лжедмитрий II, или царь Дмитрий Иванович, он же тушинский вор. И это противостояние под Москвой происходит именно в данное время. А кроме того, по всей стране, во всяком случае вблизи Москвы и ближайших уездах, хозяйничают польско-литовские отряды, грабят и убивают мирное население, разоряют монастыри и православные церкви, силой склоняют людей к принятию католической веры.

Для полноты описания следует хотя бы перечислить предстоящие земле русской испытания:

— захват и поджог поляками Москвы;

— польско-литовская интервенция;

— прямое вторжение короля Сигизмунда III и захват им Смоленска и окружающих его земель;

— уступка шведам части северных земель и потеря выхода к Балтийскому морю;

— полная анархия, отсутствие царя, время правления сильнейших боярских родов, так называемая "семибоярщина";

— попытка посадить на царский престол польского королевича Владислава, сына польского короля Сигизмунда III;

— сбор первого земского ополчения;

— второе земское ополчение под руководством Минина и Пожарского, созыв Земского Собора и избрание нового царя.

Вот вкратце описание того времени, в которое мы попали.

— Да, как говаривал классик, "неладно что-то в Датском государстве", — подвёл Ванька итог лекции Воротынского.

— Надеюсь, теперь после исчерпывающего объяснения реалий этого мира многие вопросы у вас пропали? Никто больше не хочет пробиться к царю и стать его советником или захватить бесхозный город, и организовав там коммуну, осчастливить всех жителей теплым сортиром и демократией?

— Ладно, Фёдорыч, хорош прикалываться. Честно говоря, были такие предложения, но после такого подробного описания местных реалий все они превращаются в настоящую маниловщину, — вступил в разговор Трубецкой Никита Романович, бывший морской капитан. — У тебя, судя по всему, есть другое предложение. Излагай.

— Я не буду вас склонять к какому-то одному решению. Давайте вместе рассмотрим различные варианты. Вношу необходимое уточнение — я готов обсуждать только наше совместное обустройство в этом мире. И не допускаю никакой мысли о разделении на отдельные группы и сообщества по идеологическим или иным соображениям. Если всё понятно, пошли дальше. Самое первое и простое — остаться здесь и попытаться вписаться в новую жизнь. Наверное, подобное возможно.

Что против этого? В ближайшее время тут развернётся гражданская война, если не верите мне, поинтересуйтесь у Ивана Михайловича.

— Всех убью, один останусь, — неугомонный Ванька не мог обойтись без своих комментариев.

— Не совсем так, но достаточно близко к истине подобное высказывание характеризует ближайшее время, — отреагировал Иван Михайлович.

— И кроме того, все здешние земли уже имеют своего хозяина. А вид на жительство можно получить у царя, законный же правитель появится только в 1612 году. Так что, на мой взгляд, это бесперспективный и опасный вариант.

— Ладно, запомнили, давай дальше, — высказался Никита Романович.

— Можно попытаться перебраться в Европу. Вот только там нас никто не ждёт, и до всем привычной Европы с открытыми границами и сотнями тысяч эмигрантов ещё очень и очень далеко. Нас там или грохнут, или мы все попадём в полную зависимость от местных, как людей, так и капиталов.

— Не нужен нам берег турецкий, — Ваньша был краток и категоричен.

— Не могу не согласиться с подобным высказыванием, — присоединился к его мнению Никита Романович. Так что же нам делать, Фёдорыч, ты так и не предложил ничего.

— Сейчас дойдём до самого интересного, а пока продолжу. Можно рассматривать множество вариантов нашего дальнейшего поведения, но в каждом из них будет присутствовать местное население и его правители, обладающие силой и властью. И для них мы в лучшем случае останемся помощниками в трудную минуту, а потом об оказанной услуге забудут, или придут новые начальники, хозяева, правители, и мы вернёмся к тому, с чего начали.

Так что устроиться в этом мире среди сложившихся государств, общностей людей или на каких-то уже освоенных территориях нам всем вместе, на мой взгляд, проблематично. А если каждый попробует сделать это самостоятельно, то вероятность отрицательного результата гарантирована.

— Так что же, остаётся помереть и не жить? — воскликнул Никита Романович.

— Нет, я предлагаю найти такое место, где мы сможем быть сами себе хозяевами и устанавливать свои законы. И навскидку могу предложить как минимум два места — Америку и Дальний Восток. В Америке это река Миссисипи, на ней сейчас живут только индейцы, насколько я помню, белые ещё не взяли её под свой контроль, и возьмут ещё достаточно не скоро.

— Но песню иную о дальней земле, возил мой приятель с собою в седле, — стервец Ванька в такой момент не мог промолчать.

— Они сейчас только начинают строительство своих первых поселений на восточном побережье. Так что на Миссисипи можно рассчитывать на установление дружеских связей с индейцами, особенно если оказать им помощь и поддержку. Ну а по самой реке можно подняться практически до самой середины континента и до Великих Озёр.

А на Дальнем Востоке сейчас не заселён Сахалин, Хоккайдо и земли вдоль Амура. Ну и Западное побережье Америки, Аляска, и есть ещё ряд территорий, которые можно рассматривать как место основания будущей колонии.

— Что, вот сидя здесь мы возьмём и создадим колонию в Америке? — спросил Иван Михайлович.

— Нет, конечно. Для этого нужна длительная подготовка и база, где её можно провести. Вот в качестве этой базы и можно использовать Устюжну. Мы будем воевать с поляками и одновременно готовиться к переселению на новые земли.

— А почему нельзя отправиться сразу в Америку, туда ведь сейчас двинется множество переселенцев? — не преминул поинтересоваться Григорий Петрович Шаховский.

— Я не большой знаток истории освоения Американского континента, но на мой взгляд, этому мешают те же самые причины. Сейчас и в ближайшем будущем произойдёт множество событий, связанных с США. Именно того государства, что мы знали в своё время, а не каких-то там СШР, конфедерации и прочих промежуточных этапов.

И я не хочу оказаться среди тех, кто начнёт всё это реализовывать. Тем более, рулить там будут бритты. Да, нас примут в число колонистов, но только в качестве грубой рабочей силы. Мы всегда будем для них чужаками, это не наша культура и не наш мир. А мне что-то не хочется гнуться, как дядя Том, и жить в хижине, или идти убивать индейцев, отнимая у них землю.

— Я так понимаю, Фёдорыч, ты уже принял решение о переселении в новые места и предлагаешь нам присоединиться к этому проекту.

— Пока ещё нет, но серьёзно обдумываю такую возможность. И честно говоря, для её реализации необходима наша общая работа.

— Один за всех и все за одного! Даёшь Миссисипи! — радостно воскликнул Ванька.

— Ты не колготись, шебутной, — одёрнул его Трубецкой. — А скажи-ка нам, Фёдорыч, как ты хочешь эту колонизацию осуществить?

— В том-то и дело, что нет у меня готового решения, есть только наброски проекта и мысли, как это можно сделать. И здесь я, честно говоря, рассчитывал на вашу помощь и поддержку.

— Ну вот и излагай свои мысли.

— Хорошо, слушайте. Для реализации этого, да и любого другого проекта нужны будут деньги, люди, корабли и оружие. Вот я и задумался, как всё перечисленное получить. Конечно, в деталях по каждому пункту придется ещё обсуждать с теми, кто будет заниматься реализацией наших планов, но свои соображения я могу высказать сейчас.

Что касается денег, то нам их дадут поляки. Сейчас война, а она, по высказываниям мудрых людей, должна кормить себя сама. Поэтому я думаю, надо создать рейдовую бригаду, или если понятней — партизанский отряд, и заняться экспроприацией экспроприаторов.

— Грабь награбленное, не позволим чужеземцам вывезти русское достояние! — возопил Ванька.

— Примерно так. А командовать этим отрядом предлагаю назначить этого баламута, — и я указал на младшего брата. — Он хоть и шебутной, но вояка неплохой, это я точно знаю, судя по тем местам, где ему пришлось побывать и вернуться живым. И людей бережёт. Этот отряд будет уничтожать поляков и прочую мерзость, защищать город от набегов бандитов, обеспечивать нас продовольствием и трофеями, реализация которых позволит получить деньги, порох и оружие. И кроме того, в составе такого отряда смогут пройти проверку и обучение привлекаемые люди.

— Артиллеристы, Сталин дал приказ, артиллеристы, зовёт Отчизна нас, — не смог не оставить за собой последнее слово Ваньша.

-Что касается людей, то их надо искать. Причём нужны не только военные, но и обычные крестьяне, ведь там придётся начинать всё с нуля, пахать и сеять зерно, растить скотину, строить дома. По моим очень грубым прикидкам, по первоначалу должно быть не менее двухсот человек, а скорее всего, потребуется гораздо больше. И их придётся искать здесь, приглашать с собой. Учитывая, что сейчас война и вокруг полный беспредел и безвластие, думаю, найти желающих избавиться от подобного будет не очень сложно.

— С этим понятно, — сказал Никита Романович. — Вполне разумно, мне кажется, должно получиться. А что с остальным?

— Я не сказал ещё об одном — о времени, необходимом на подготовку. По моим оценкам, на это потребуется не менее года, а то и двух. И в первую очередь оно уйдёт на подготовку морской части нашего переселения и доведения до нужных требований трофейного оружия. Что касается кораблей, то тебе и карты в руки, Никита Романович. Сам понимаешь, нам надо будет перебраться через Атлантику, и что для этого потребуется, тебе лучше знать.

Единственное, что могу сказать — на Севере, в Архангельске и Холмогорах, строили морские кочи, способные перевозить до сорока человек. На этих кочах поморы ходили вдоль всего северного побережья, добирались до Груманта (Шпицбергена). А оттуда совсем недалеко до Гренландии, от неё, думаю, можно будет пройти до Северной Америки, а потом вдоль всего побережья спуститься до Карибского моря.

— Ишь ты, какой шустрый, уже и по морю дорогу проложил, — ответил мне Никита Романович.

— Это только предложение, а как добираться, тебе виднее. Могу только сказать, что у нас есть один дизель, и один корабль может быть моторным. Остальные будут парусные.

— А где ты соляры столько возьмешь?

— Биодизель будем делать, технология известная и простая, в наше время его можно было получить в любом хозяйстве, используя масло или любой жир.

— Ну-у-у, вариант, — протянул Трубецкой.

— Вот тебе, Никита Романович, придётся зимой отправиться в Архангельск и организовать там строительство необходимых нам кораблей. Или это будут морские кочи, или ты предложишь другой проект — тебе решать. Мы здесь начнём готовить оружие, припасы, топливо, добывать деньги, собирать людей и всё необходимое для похода, а ты займешься строительством кораблей для перехода через Атлантику и набором экипажей.

В дальнейшем эти суда пригодятся нам для борьбы с пиратами, ведь мы идём в места, где они чувствуют себя полными хозяевами. Так что нужно будет подумать и о соответствующем вооружении.

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Й-охо-хо и бутылка рома, — не мог Ваньша упустить такого момента для своих комментариев.

— А что ты думаешь по оружию, брат, — это Лёва, его всегда интересовало любое стреляющее и взрывающееся изделие, и он был большим их знатоком.

— А оружие надо переделывать. И здесь я надеюсь на наших механиков, Григория Петровича и Семёна Васильевича, а также Бориса Михайловича. Не можем мы воевать с фитильными карамультуками. Нужны нормальные ружья и пушки. Но это отдельный разговор. Вот вкратце те мысли, что появились у меня по нашему выживанию тут. Да, думаю, одной Миссисипи не стоит ограничиваться, в зависимости от возможностей стоит подумать и о Западном побережье Америки, Гавайях, Аляске и Сахалине с Амуром. Но это план максимум.

— Да, Фёдорыч, масштабно мыслишь, — произнёс Трубецкой.

— Подобная возможность бывает только раз в жизни, Никита Романович. И раз мы попали в такие условия, то надо ситуацию использовать по полной.

— Что я могу тебе сказать? Слишком много вопросов, на которые пока нет ответа. Думать надо. Как вы считаете, люди? — обратился Трубецкой к окружающим. — Подумаем над предложением Фёдорыча?

— Конечно, надо подумать, нельзя с кондачка решать, — раздались возгласы с разных сторон.

— Вы думайте, обсуждайте, только не забывайте, что сейчас здесь идёт гражданская война и осуществляется интервенция. И думайте не только о себе, но и о своих даже не детях, а внуках и правнуках, в каком мире и как они будут жить, — ответил я. — А пока извините, мне надо с нашими военспецами обсудить, как нам защитить город и что предложить местным. Так что думаю, как минимум до завтра у вас время есть, тогда мы и продолжим рассмотрение моего проекта.

Глава 5

Мишаня, — обратился ко мне Лёва после того, как мы попили травяного отвара, закончив обсуждение проекта по переселению на Миссисипи. — А что будем по оружию делать? Да и обсудить надо, как город защищать, как-никак люди нам поверили и доверили свою жизнь.

— А вот сейчас и обсудим. Ваньша, организуй нам ещё одно собрание, там должны быть вы оба, Шаховский Григорий Петрович, Головин Иван Васильевич, Лыков Борис Михайлович, Голицын Иван Васильевич. Ну и Воротынского Ивана Михайловича с Трубецким Никитой Романовичем пригласи.

— Понял, сейчас всех соберу, — ответил он, удаляясь и тихонько при этом напевая: — дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...

— Приструнил бы ты его немного, Мишаня, он только тебя может послушаться.

— Ничего, Лёва, сам знаешь, если Ванька балагурит и куролесит, то всё нормально. Страшно будет, если молчать начнёт и замкнётся в себе.

— Знаю, поэтому и не говорю ничего, так всем спокойней будет.

— Расскажу я тебе одну историю. Мне как-то подвернулась командировка в город N-ск, а там Ванькина бригада стояла. Ну я и согласился, думал, с братом побуду, поговорим, пообщаемся. Приехал, а он сам только что из командировки вернулся, половину личного состава своего отряда потерял, но остальных вытянул. Сам весь черный, и молчит. Оказалось, что какой-то столичный хлыщ отменил уже начатую операцию, причём они своё дело сделали и должны были возвращаться. А их там бросили.