Седьмая

А затем, стоило лишь подумать о предстоящем вечере, появлялась еще и противная дрожь в руках!

Долго ломала голову над тем, что надеть. Если бы не вчерашняя Димкина измена, то сегодня были бы "рваные" джинсы и темный трикотажный топ, больше скрывающий, чем подчеркивающий. Теперь же, когда я снова была одна-одинешенька... Нет, не так — я вновь стала свободна, словно вольный ветер! — то одевалась, чтобы уже наверняка... Сразить наповал, лишить противника — читать мужчину! — связных мыслей, кроме одной... И эта самая мысль щекотала мне нервы и будоражила кровь предвкушением грядущего.

Строгая юбка до колен, но к ней темная шелковая блуза с глубоким вырезом и разрезами в нужных местах. Умелый макияж — не слишком яркий, но подчеркивающий полные губы и зеленые глаза. Волосы, свободными волнами спадающие до бедер. У моего парикмахера занял час, чтобы создать этот самый "художественный" беспорядок... Затем финальные штрихи — высокие каблуки дорогих туфель, духи и улыбка женщины, уверенной в собственной неотразимости.

Только вот... Где бы еще взять эту самую уверенность?! У кого бы попросить взаймы?

Собиралась немного опоздать, но почему-то без десяти семь уже припарковала машину на гостиничной парковке. Темно-синий "Фольксваген-Пассат" — у меня сменились конвоиры — тут же въехал за мной в нутро подземной стоянки и остановился в соседнем ряду. Привычно потянуло оборотнями, заставив меня поморщиться.

К демонам это племя, не до них сейчас!

Вдох-выдох... Поправила блузку, посмотрела на себя в маленькое зеркальце, отметив растерянный взгляд и идеальный изгиб умело подведенных губ — моя визажист постаралась. Простучала каблуками до входа в гостиницу, вновь взглянула на свое отражение, но уже в большом зеркале светлого мраморного холла. Еще пара минут, и вот я уже стою в лифте, уносившим меня на двадцать пятый этаж в "Небесный Бар", где дожидался приехавший этим утром Артем.

Стас успел с ним сегодня встретиться. Позвонил мне сразу же после этого и долго пересказывал — слово в слово — то, о чем они говорили: о застарелой вражде между Западным и Восточном Ковенами, о нашем филиале и даже о случившемся в Пскове. Наконец, я услышала то, что меня интересовало больше всего. Артем будет ждать меня в "Небесном Баре" ровно в семь часов вечера.

Бросила на себя последний, "контрольный" взгляд в зеркало черной, отделанной под мрамор кабине лифта: одежда в порядке, прическа тоже, взгляд с придурью... Черт побери, и зачем я только согласилась с ним встретиться?! Я ведь догадывалась, чем может закончится это свидание.

Он и я, а между нами — пяти лет расставания.

Если только... Если только Артем не приехал узнать, какой из Ковенов этим летом выберет Эн..ск, а заодно сообщить своей бывшей любовнице — мне, то есть! — что он давно и счастливо женат и даже успел обзавестись парой чудесных ребятишек. Покажет фотографии своего семейства, а потом мы еще немного посидим, вспоминая совместное прошлое, попивая коктейли в баре с видом на огни Старого Города, после чего я поеду домой, потому что завтра мне опять на работу.

Может, даже допью вечерком ту самую бутылку в компании непьющего оборотня. Отличные перспективы для одинокой ведьма!

Вошла, покачиваясь на каблуках, в полупустой бар. Прищурилась на приглушенный свет, льющийся из декоративных светильников под потолком, принялась высматривать Артема. В дальнем углу на мягких диванах веселилась небольшая компания — что-то отмечали, и до меня доносился смех, звук бокалов и тосты. Несколько человек сидели возле барной стойки, уткнувшись в свои телефоны. Парочка напротив, держась за руки, смотрела на С..к через панорамное окно.

Наконец, увидела.

Артем сидел в углу, с бокалом в руках. Смотрел в окно, а я смотрела на него. Красивый... Еще тогда, в мои наивные восемнадцать лет, он сразил меня наповал своей внешностью. Правильные черты, черные волосы, непокорная челка, спадающая на лоб. Яркие, синие глаза, уверенный профиль. Ничего не изменилось за эти годы — все так же хорош собой.

Повернулся, заметил.

Поднялся — рослый, крепкий, одетый в белый свитшот и темные брюки — пошел навстречу, и я почувствовала... Уже тогда он был неплохим колдуном, но эти годы почему-то не добавили ему инициаций.

Все так же Восьмой.

Впрочем, и я тоже... Все еще Седьмая.

От этой мысли, а еще от его восхищенного взгляда мне почему-то стало спокойнее. Пошла к Артему по мягкому покрытию пола, привычным магнитом притягивая заинтересованные мужские взгляды.

— Лика... — Артем уже был рядом. — Ты все же пришла!

— А ты не верил? — спросила у него.

Мой голос — хриплый, растерянный, а внутри так и вовсе вакуум межзвездного пространства...

Он все же изменился. Больше не выглядел восторженным мальчишкой, каким я его запомнила. Стал куда более уверенным в себе, но... Это был все тот же Артем. Поцеловал меня в щеку, и я потерялась в его запахе — знакомом, все еще родном. Пусть сменил парфюм — нет, не знаю такого! — но от него пахло Артемом и нашим прошлым, когда я его любила беззаветно и, казалось, что уже навсегда. От того времени нас отделяли годы, но я все так же ощущала тепло его тела и все такой же мощный отклик на мою близость.

Сейчас я сводила его с ума ничуть не меньше, чем пять лет назад.

Тогда к чему эта измена и блондинистая девица в нашей кровати, воспоминания о которой тревожили меня все эти годы? Почему я не с ним, не замужем за ним, не воспитываю наших детей? Ведь он сделал мне предложение, клялся в вечной любви и подарил мне кольцо, которое я потом вернула Мстиславу, наказав его сыну держался от меня подальше.

— Ровно пять лет, Ликусь! — сказал Артем, не разжимая рук, не отпуская меня. Его синие глаза казались темными, почти черными. — Они все вышли, без остатка. Я больше не могу без тебя.

Не может.

Я чувствовала — он физически больше не мог держаться от меня в стороне. Пять лет старался, но теперь... Время истекло, терпение закончилось, и тонкая нить вот-вот оборвется, после чего уже нет хода назад.

Оборвалась.

Его ладонь скользнула мне на затылок, его губы нашли мои, стирая идеальный контур и новую помаду с 3Д-эффектом — все то, что так старательно рисовала моя визажист. Все исчезло за одну секунду, барьеры рухнули, и остались лишь мы одни.

А я... Глупая, и как я собиралась держаться от него подальше? Как я себе это представляла? С чего решила, что мы выпьем по коктейлю в баре с видом на Старый Город, затем обсудим текущие дела филиала, и я расскажу ему о девочках Маше и Ане, чья фотография лежит в расписной венецианской шкатулке в моей гостиной?!

Вместо этого — вкус его губ. Поцелуй, который всегда сводил меня с ума, и желание настолько сильное, словно у меня не было мужчин вовсе... Ровно пять лет, с того момента, как мы с ним расстались, вплоть до этой секунды.

Тут и до сумасшествия и рукой подать!

Мы долго и самозабвенно целовались, затем он куда-то меня потащил. Непослушные ноги подгибались, в голове давно уже царил вакуум, наполненный лишь желанием, и ни одной связной мысли... Затем была кабинка лифта и трясущиеся пальцы в поисках кнопки шестнадцатого этажа. Нет, попутчики нам не нужны!.. Не помню, кто отпугнул тех, кому тоже надо было вниз — подождут другой! Не помню, кто из нас остановил лифт — наверное, все же я. Мощный всплеск магических потоков, и техника привычно отказала.

Не помню, как Артем расстегнул на мне блузку, а я справилась с его ремнем его брюк, желая поскорее утолить жар, испепеляющий меня изнутри. Потому что больше не могла, не было сил... Сейчас и здесь, цепляясь за его плечи, кусая губы, чтобы не закричать от неописуемого наслаждения, давно уже забытого — какая же я глупая, когда думала, что с Димкой мне приятно!

С ним мне было приятно, а с Артемом... Я словно снова ожила, очнулась от многолетнего сна.

Здесь и сейчас. Его поцелуи и обжигающие дыхание. Он был везде, заполнял собой весь мир, заполнял меня, подводя к тому, чтобы этот самый мир вспыхнул ярчайшими красками, и я забилась у него на руках. Затем лифт снова поехал. Остановился на шестнадцатом этаже, и мы все же добрались до его номера — бегом по пустому коридору с безликими дверьми, даже не смутив никого по дороге своим расхристанным видом.

Потом была гостиничная свежесть постели, и снова он и я... И все то, что мы упустили за эти годы, пока жили — существовали! — вдали друг от друга. Затем лежали — обессиленные, переполненные друг другом — и я бездумно смотрела через огромное — от пола до потолка — окно, как на родной город опускается вечер, вычерчивая контуры Старого Города, выделяя на темном небе острые шпили старинных церквей.

— Ликусь... — Артем гладил меня по животу, затем принялся накручивать на палец длинный темный локон так же, как любил делать, когда мы еще были вместе. Снова и снова повторял эти движения — гладил и накручивал — словно забирая положенное ему за эти годы, когда недогладил и недокрутил.

Недолюбил.

— Ликусь, нам надо серьезно поговорить! Спокойно и без взаимных упреков. Прошу тебя, пообещай, что выслушаешь. Все, что я скажу, от начала до конца, а уж потом начнешь вредничать...

Усмехнулась.

— Не могу тебе такого пообещать... Это, знаешь ли, противоречит моей натуре!

А сама тем временем думала... Как же хорошо лежать головой на голом его животе, когда все мое тело словно арфа, струны которой все еще звенят — довольные, уверенные — будто бы под рукой умелого музыканта. Зачем портить это чудесное чувство какими-то разговорами?! Но раз уж он хочет...

— Так и быть, постараюсь!

— Уже лучше, — отозвался Артем. — Намного, намного лучше! — Уверена, улыбнулся. — Мы должны серьезно поговорить о том, что произошло пять лет назад.

Конечно же, о чем еще?!

— Хорошо, — кивнула, затылком чувствуя жар, идущий от его живота. — Раз надо, то поговорим.

— Я этого не делал, Ликусь! Погоди же ты, не дергайся!..

— Я и не дергаюсь.

— Послушай меня внимательно! В нашей квартире в тот день ты видела не меня.

Взял мою застывшую за руку, поцеловал каждый палец — от мизинца до большого. Я смотрела на свою ладонь. В его руке она казалась маленькой, с поблескивающим на серебристом лаке ногтей отражением небольшой прикроватной лампы под коричневым абажуром — единственной, которую мы включили, чтобы свет не мешал мне смотреть на темнеющее небо с шестнадцатого этажа.

Настроение — такое чудесное, такое умиротворенное — стремительно портилось. Терпеть не могу... Ненавижу, когда мне врут!

Почему-то я ожидала, что он скажет что-то вроде: "Прости меня, Ликусь, я был полнейшим идиотом! Молодым и глупым, поэтому повелся на сиськи третьего размера и блондинистые волосы. Я до сих пор не могу понять, что на меня нашло. Но за это я получил в полной мере, хуже не бывает! Что может быть хуже, чем прожить все эти годы без тебя?"

Может, не столь патетично, но что-то в этом духе. Наверное, я бы даже его простила. Не сразу, а когда-нибудь... Простила бы, после чего мы подумали, как нам быть дальше.

А сейчас...

— Слушай, Савицкий, — отобрала у него руку. Села. — Ты меня все так же за дуру держишь, как и пять лет назад?

— Это была наведенная иллюзия, Ликусь! Очень, очень умелая, — он лежал и смотрел на меня, совершенный в своей наготе. — В тот день я был у моего отца. В его доме, Ликусь, а не с какой-то девицей...

— Ну, конечно же!..

— Кто-то проник в нашу квартиру и снял защиту. Он уже знал, что ты вернешься раньше времени. Давно следил за тобой, вот и устроил... особое представление специально для тебя. Ему очень сильно надо было нас разлучить, поэтому он очень сильно постарался.

Замолчал, да и я не проронила ни слова.

— Кому-то мы были как кость в горле!.. Ты и я, и наша любовь. Уже тогда мы были слишком сильны, — добавил Артем. — Представь, что могло выйти, если бы мы остались вместе!

Наша пара даже пять лет назад уже была мощной силой. Мстислав частенько говорил, что за нами будущее Восточного Ковена. Но это... Это ничего не меняло! Пусть Артем утверждал, что его подставили, но я была там и видела собственными глазами.

— Ликусь, ты... Ты меня слушаешь?

Вновь схватил меня за руку, потому что я свесилась с кровати, разыскивая свою одежду.

— Ты говори, говори, — сказала ему, — а я буду собираться!

— Ликусь, не дури! — голос прозвучал недовольно. — Ты обещала меня выслушать.

— Считай, что уже выслушала. Ты ведь знаешь — я всегда ухожу с фильмов, которые меня не впечатляют. Жалею на них потраченного времени.

— Значит, услышанное тебя не впечатлило? — усмехнулся он.

Наконец, отыскала под его брюками свои трусики.

— Какая еще наведенная иллюзия, Савицкий? — спросила, вернувшись на кровать с добычей. — Так и быть... Ради интереса и общего развития можешь попробовать навести на меня иллюзию. Или же отца своего попроси, пусть он тоже пробует! Он ведь сейчас Первый Москвы? — Артем кивнул. — Так вот, ни у тебя, ни у него ничего не выйдет. Я ведь тоже потенциально Первая, и со мной такие штуки не работают!

Я помнила все досконально — каждую секунду, каждый вздох и каждое биение собственного сердца, — когда стояла в дверях спальни и смотрела на резвящуюся парочку. В тот роковой день магические потоки в нашей квартире стояли девственно-нетронутыми. Защиту никто не взламывал и внешность Артема не подделывал — я отчетливо видела его лицо и слышала его растерянный оклик.

— Ликусь, эта была крайне умелая иллюзия, — продолжал настаивать Артем. — И тот, кто ее навел, намного превосходил тебя в силе...

— Савицкий, ты — упертый идиот!

— А ты, Ликусь, маленькая упрямая ведьма!

Смеясь, утащил меня под одеяло, не давая одеться. Мы еще немного повозились, и я даже сопротивлялась — немного, для виду — после чего Артем попытался убедить меня в своей правоте старым как мир способом. Не убедил, но удовольствие я получила, этого не отнять.

Затем опять лежала и смотрела в потолок, пока он вновь перебирал мои темные локоны, рассказывая свои домыслы о том, как ловко нас провели в тот день. Как кто-то ему позвонил и голосом отца попросил приехать, а в то время мне показали то, чего не было на самом деле.

И я думала.... Впервые засомневалась в собственных силах, потому что вспомнила, как не смогла разрушить магический барьер, работая с псковской фотографией. На секундочку представила, что какой-то неучтенный Первый и в самом деле решил рассорить нашу влюбленную парочку, поэтому создал такую достоверную иллюзию, что даже я прониклась.

Бред!.. Не было ничего подобного!

К тому же, в то время Первой Москвы была Марина Викторовна, потомственная ведьма в восьмом колене. Артем тогда так истово уверял, что это была иллюзия, что я... По моей личной просьбе, не оповещая Совет, Марина Викторовна побывала на нашей квартире.

И у нее тоже не возникло ни тени сомнений в том, что я увидела собственными глазами.

— Она к этому причастна, Ликусь! Отец в этом уверен, — заявил Артем. — Скрыла от тебя, что это была иллюзия, потому что давно уже шпионила на Западный Ковен. Именно с их подачи...