Школы сей вчетвером заложили основы,
Жить хотели в гармонии ясной.
Мысль была у них общая — школу создать,
Да такую, какой не бывало,
Чтобы юным познанья свои передать,
Чтобы магия не иссякала.
"Вместе будем мы строить, работать, учить!" —
Так решили друзья-чародеи,
По-иному они и не думали жить,
Ссора — гибель для общей идеи.
Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!
Рэйвенкло с Хаффлпафф — вот подруги!
Процветала единая эта семья,
И равны были магов заслуги.
Как любовь несогласьем смениться могла?
Как содружество их захирело?
Расскажу я вам это — ведь я там была.
Вот послушайте, как было дело.
Говорит Слизерин: "Буду тех только брать,
У кого родовитые предки".
Попав с друзьями на Слизерин,
Узнаешь, как на деле,
Пренебрегая всем и вся,
Достичь желанной цели.
Говорит Рэйвенкло: "Буду тех обучать,
Что умом и пытливы, и метки".
А если в мудрый Рэйвенкло попадёшь —
То любишь ты науки,
Здесь тем, кто книгою живёт,
Вовек не ведать скуки.
Говорит Гриффиндор: "Мне нужны смельчаки,
Важно дело, а имя — лишь слово".
Коль предназначен тебе Гриффиндор,
Значит, сердцем ты смел,
Отвагой славен Гриффиндор
И благородством дел.
Говорит Хаффлпафф: "Мне равно все близки,
Всех принять под крыло я готова".
Коль предназначен тебе Хаффлпафф,
То верен ты и точен.
Трудолюбивый Хаффлпафф
Правдив и беспорочен.
Расхожденья вначале не вызвали спор,
Потому что у каждого мага
На своём факультете был полный простор.
Гриффиндор, чей девиз был — отвага,
Принимал на учёбу одних храбрецов,
Дерзких в битве, работе и слове.
Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,
Безупречных, к тому же, по крови.
Рэйвенкло — проницательность, сила ума,
Пуффендуй — это все остальные.
Мирно жили они, свои строя дома,
Точно братья и сёстры родные.
Так счастливые несколько лет протекли,
Много было успехов отрадных.
Но потом втихомолку раздоры вползли
В бреши слабостей наших досадных.
Факультеты, что мощной четвёркой опор
Школу некогда прочно держали,
Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,
Равновесье своё расшатали.
И казалось, что Хогвартс ждёт злая судьба,
Что к былому не будет возврата.
Вот какая шла свара, какая борьба,
Вот как брат ополчился на брата.
И настало то грустное утро, когда
Слизерин отделился чванливо,
И, хотя поутихла лихая вражда,
Стало нам тяжело и тоскливо.
Было четверо — трое осталось. И нет
С той поры уже полного счастья.
Так жила наша школа потом много лет
В половинчатом, хрупком согласье.
Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,
Чтобы всем новичкам в этой школе
Для учёбы и жизни места указать, —
Такова моя грустная доля.
Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,
И никто пусть меня не осудит:
Хоть должна разделить я вас, думаю я,
Что от этого пользы не будет.
Каждый год сортировка идёт, каждый год...
Угрызеньями совести мучась,
Опасаюсь, что это на вас навлечёт
Незавидную, тяжкую участь.
Подаёт нам история сумрачный знак,
Дух опасности в воздухе чую.
Школе 'Хогвартс' грозит внешний бешеный враг,
Врозь не выиграть битву большую.
Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,
И ничем мы спасенье не купим.
Всё сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.
А теперь к сортировке приступим.
Как только она закончила петь, МакГонагалл тут же раскрыла пергамент и зачитала первое имя.
— Фиск, Асмодей, — вперёд выступил темноволосый кучерявый мальчик и неуверенно направился в сторону шляпы под взгляды всех учеников Хогвартса.
Как только он надел шляпу, та громогласно воскликнула:
— Рэйвенкло!
Синий стол активно зааплодировал своему новому члену.
"Интересно, от каждой свечи идёт свой поток магии. Значит, каждая была зачарована отдельно? Это сколько же работы..." — меня распределение не интересовало, я размышлял над тем, сколько времени было убито на это неизвестным беднягой. Даже если он зачаровывал их за одну секунду, то он должен был потратить титанические усилия.
— Редстоун, Магнус, — вырвал меня из размышлений голос МакГонагалл.
Оглядевшись, я твёрдым шагом направился к шляпе. Мне самому было интересно, куда она меня распределит. А того, что она сможет читать мои мысли, я не боялся. Многие части памяти были даже мне недоступны.
— Ммм... — раздался голос прямо в моей голове. — Вам не стоит бояться, что я буду читать ваши мысли, юноша.
— Я и не боюсь, — ответил я шляпе.
— Я знаю. Но не потому, что вы отважны, а потому, что достаточно умелы, чтобы спрятать их, не так ли? Ммм, тяга к знаниям, храбрость, желание себя показать. Желание добиться великого. И, о... Природный змееуст... Извините, молодой человек, но послать я вас могу только на Слизерин, — произнесла шляпа.
— Почему? Только из-за того, что я могу говорить со змеями? — спросил я её.
— Да. Только одна магическая семья Британии имела такой дар, который передавался им по наследству. И это были люди, в чьих жилах текла кровь и магия Салазара Слизерина. Его указания недвусмысленны. Всех, в ком течёт его кровь, направлять учиться на Слизерин. Я не могу противиться воле Основателя.
— Слизерин! — громогласно выкрикнула шляпа.
Сперва в зале стояла неудобная тишина.
Но она была прервана хлопками с учительского стола. Человек в чёрной мантии и со слегка "зализанными" сальными волосами начал аплодировать, после чего и все сидящие за зелёным столом начали приветствовать меня аплодисментами.
Направившись к слизеринскому столу, я сел с краю и начал ждать еды, попутно рассматривая эмблему дома, появившуюся на моей мантии.
Я не боялся каких-либо репрессий со стороны других слизеринцев. Как-нибудь, да выкручусь...
4.
Зайдя в большой зал, Северус Снейп сразу же наткнулся взглядом на свою новую личную головную боль, сидящую с краю стола его факультета.
"Теперь мне нужно будет за ним присматривать. Благо старосты прекрасно знают, что на Слизерин никогда не попадёт магглорождённый, и задавили вчерашний конфликт между излишне горячими головами и Редстоуном в зародыше..." — хмурясь, вспомнил Снейп вчерашнее происшествие.
Ученики второго курса решили сразу же показать, что они отнюдь не рады выходцу из магглов на факультете, и попытались указать ему его место.
Далее произошло что-то странное. Редстоун совершенно спокойно выслушал их, не давая себя спровоцировать, но внезапно заводила недовольных упал на колени, схватившись за левую сторону груди. Хорошо, что вовремя подошедшие старосты объяснили своим подопечным, что сортировочная шляпа ещё ни разу не посылала магглорождённого на факультет Салазара. Только те, в чьих жилах текла кровь чародеев, имели право и привилегию обучаться на зелёном факультете. После мадам Помфри лишь разводила руками, говоря, что у совершенно здорового мальчика был инфаркт.
То, что произошло далее, лишь ухудшило настроение декана Слизерина, так как после того, как он наказал виновных, его вызвал к себе директор и полночи убеждал Северуса уделять повышенное внимание мистеру Редстоуну, от чего Снейп пытался откреститься всеми способами.
Лишь после того, как Дамблдор сказал Северусу, что Магнус — прирождённый змееуст, тот согласился опекать мальчишку.
"О Мерлин, мне что, слишком хорошо жилось? Иначе почему на мою голову упал возможный родственник Тёмного Лорда?" — уныло подумал декан Слизерина, подходя к старосте седьмого курса.
— Мистер Хоггарт, раздайте расписание ученикам, — отдав ему кипу пергаментов, Северус направился к своему месту за учительском столом. Сегодня первым уроком было зельеварение с первым курсом Слизерина и Гриффиндора. Вновь не знающие дисциплины ученики, которые на занятии лишь дожидаются его окончания. Никакой тяги к знаниям, никакого чувства прекрасного. И их возраст отнюдь не извинял их поведение.
— Северус, ты решил то небольшое недоразумение? — спросил Снейпа Дамблдор, как только тот сел на своё место за столом.
— Сегодня вечером, Альбус, — поймав недовольный взгляд со стороны самого могущественного светлого волшебника последнего столетия, Снейп тут же пояснил: — Вчера было уже слишком поздно. Ученикам нужен отдых, чтобы быть готовыми к рабочему дню. Утром же было слишком мало времени. Но как только закончатся занятия, я соберу весь факультет и поговорю с ними, — закончил объяснять Альбусу ход своих мыслей Снейп, попутно намазывая тост джемом.
— Ммм... — с сомнением промычал себе в бороду Дамблдор. — Ладно, оставляю это на твоё усмотрение.
— Спасибо, директор, — язвительно "поблагодарил" Альбуса Снейп. Доев тост и допив кофе, Северус поднялся и направился в свой кабинет. Вскоре начнутся уроки, и ему надо было подготовиться. Не материал, отнюдь нет, а духовно, чтобы не снять в первый же день по сотне баллов с каждого тугодума.
Утро того же дня, 9:01. Подземелья Хогвартса.
Перед кабинетом зельеварения стояли две группы учеников. Одна состояла из галдящих гриффиндорцев, а другая из терпеливо дожидающихся своего декана слизеринцев.
Лишь один Редстоун стоял в стороне от них всех — отнюдь не по собственной воле.
После вчерашнего происшествия большинство его сокурсников начали избегать Магнуса. Чистокровные явно знали, что второкурсник упал не просто так. Они выросли среди магов, их родители пытались дать им как можно больше познаний, чтобы они были готовы к миру магии и волшебства, показать им, что их мир не только сказочен, но и опасен. Мир, где опасность может исходить отовсюду. От неизвестных вещей, растений, других чародеев и даже от желаний.
Так что теперь все они решили держаться от Редстоуна подальше, не желая испытать того же, что испытал слизеринец-второкурсник.
Окинув своих сокурсников мрачным взглядом, Магнус вновь упрекнул себя.
"Так глупо попасться на провокацию... Зачем только я вспылил? Продержись я ещё пару минут, пришёл бы семикурсник-староста и разогнал этих недалёких дебилов", — с досадой подумал он.
Но это сейчас. Вчера он об этом даже не думал.
Выслушивать оскорбительную речь от кого-то, кто в разы магически слабее, было свыше сил Редстоуна. Слишком уж привык Магнус к тому, что он может повлиять на всех встречных, и, столкнувшись с кем-то, к кому нельзя было применить свою ментальную силу, Редстоун от безысходности, не обдумывая свои действия, применил более... грубую силу.
"Хорошо, что хоть доказать это невозможно, так как я не пользовался палочкой", — с мрачным удовлетворением подумал Магнус. Всё же ему приятно было видеть искажённое болью лицо его обидчика, хотя самому себе он не хотел в этом признаваться.
— А ещё моя сестра говорила, что этот Снейп наказывает гриффиндорцев просто так. Снимает баллы без причины и назначает отработки, если у него много грязных котлов, чтобы самому их не чистить, — долетела до слуха Магнуса реплика какого-то гриффиндорца.
— Билли, тихо, перестань. Ты слишком веришь своей сестре, ты что, и вправду думаешь, что директор Дамблдор позволил бы такое? — осадил его другой мальчишка с алознамённого факультета.
— Псс-т, тихо, профессор идёт, — заткнула обоих девочка с их факультета.
И вправду, по коридору к ним быстро приближалась высокая, закутанная во всё чёрное фигура профессора.
Пройдя сквозь толпу учеников, словно ледокол, профессор открыл дверь, впуская их внутрь.
Дождавшись, когда все рассядутся по местам, профессор хотел было уже начать урок, как заметил, что одна из слизеринок стояла, не найдя себе места, хотя на слизеринской стороне было как раз ещё одно, рядом с Редстоуном.
— Что-то не так, мисс? — спросил её профессор зельеварения.
— Аттвуд, сэр, — ответила ему девочка, стараясь не смотреть в сторону Редстоуна.
— Мисс Аттвуд, сядьте к мистеру Редстоуну, — приказал ей Снейп.
— Да, сэр, — тихо промолвила девочка и нехотя села рядом с Магнусом.
Как только Аттвуд заняла место, профессор зельеварения начал урок.
— Запомните одно, — тихим, вкрадчивым голосом начал вещать Северус. — Я не потерплю неуважение к своему предмету. Зельеварение — одно из самых трудных и великих ремёсел, которые современные маги знают и изучают. При помощи зелий можно совершить великое, то, что не сможет сделать ни одно заклинание. Зельеварение — одно из фундаментальных магических знаний, одна из величайших магических дисциплин. При помощи хорошо сваренного зелья можно подарить жизнь и так же легко её отнять. Зелья могут дать здоровье или лишить его. Могут застилать глаза, сковывая разумного ложными чувствами, но могут и подарить ему свободу. Я не буду следить за каждым вашим шагом, вы сами должны проявить смекалку и находчивость, старание и упорность, желание познать эту науку. Я же буду вас лишь направлять, дабы вы нашли свой собственный подход к этой великой науке, — закончил свою речь Снейп.
Достав прямо из воздуха кипу бумаг, профессор передал их сидевшему за первой партой слизеринцу.
— Раздайте их, — приказал он ему. — На этих пергаментах заданы вопросы, которые касаются основ зельеварения, вы заполните и сдадите их, чтобы я знал, кто на каком уровне находится. Пока же их раздают, я проведу перекличку. Хауард Адам.
— Здесь. — С первой парты гриффиндорской стороны поднялся белокурый мальчик с кучерявыми волосами.
— Бакер Брайн... — продолжил профессор, не удостоив Хауарда даже взглядом.
POV.
— Начинайте, — приказал нам профессор Снейп после того, как закончил перекличку, а перед каждым учеником лёг пергамент с вопросами. — И да. Списывать бесполезно. У каждого свои, индивидуальные вопросы, — предупредил нас Снейп.
Перевернув листок, я вчитался в первый вопрос.
"Асфодель. Прочие названия, свойства и применение", — гласил он.
Привычно прикрыв на момент глаза, я скользнул в свой разум, находя нужную мне информацию.
Жаль, что память не выдаёт мне знания по нужде, мне приходится каждый раз искать нужные.
Только после долгого использования информации я автоматически вспоминал её. Но пока что зельеварение было совершенно новой ячейкой в моём разуме, и мне придётся раз за разом погружаться в себя и искать ранее прочитанную мной информацию. Хорошо, что это происходит быстро.
Если в своём разуме я сейчас "прочитал" всю известную мне информацию, которую я знал об асфоделе, то в настоящем мире не прошло и секунды.
Открыв глаза, я приступил к ответу на вопрос.
"Асфоделус, асфодель или асфоделюс — название рода растений из подсемейства Асфоделовые, именуется ещё как златоцветник или бессмертник. Это многолетнее травянистое растение обладает тонкими продолговатыми листьями. Древние греки считали асфодель символом забвения, цветком, растущим в подземном царстве Аида, а также называли его Копьём Короля. Растение служило символом богини Персефоны, символом смерти и пищей мертвых, что блуждали по асфоделевым полям. Порошок из кореньев асфоделя является ингредиентом зелий "Виггенвельд" и "Напиток живой смерти".
