Ранма взялась за вилку и нетерпеливо зарылась в еду.
— Спасибо, Сейлор Мун, это великолепно! Как ты их называешь, блуны[2]? — Рыжая прервалась посреди опустошения тарелки. В комнате было абсолютно тихо, если не считать звона вилки и ее быстрого жевания. Смущенно взглянув в глаза других девушек, она поморщилась в ответ на их ошеломленные лица. — Простите. Сила привычки. Батя превращал еду в своего рода тренировку.
Рей ткнула пальцем в старшую девушку.
— Как ты узнала… эм… с чего ты решила, что Усаги — Сейлор Мун?
Озадаченная таким вопросом, Ранма объяснила:
— Ой, да ладно. Она всего лишь переоделась и немного изменила макияж. Она даже прическу не поменяла! — вопросительно глядя на смущенных девушек, она продолжила: — Если не хотите, чтобы люди узнавали вас, меняйте прически или пользуйтесь поддельными очками или еще что-нибудь подобное. Я довольно неплоха в маскировке, могу помочь.
Меркурий придвинулась к маленькой девушке.
— Ты видишь мое лицо?
Недоумевая, Ранма ответила:
— Конечно. Кстати говоря, ты довольно похожа на Аканэ… минутку, а ведь верно! Прошлым вечером я вообще не могла видеть, девочки, ваших лиц. Почему теперь я могу?
Синеволосая Сенши покачала головой.
— Я не уверена, Рыжая-тян… эм… Ранма. Когда Сейлор Мун исцелила тебя, твоя реакция была непохожа ни на что, что я раньше видела. У тебя все еще огромное количество Серебряной энергии, и я не могу понять, почему. Она, кажется, взаимодействует с той мощной магией, что уже влияет на тебя. Знаешь ли ты об этой магии, это твое заклинание?
— Да, я знаю, что это. Я могу показать.
— Минутку. Ранма? Разве это не имя твоего брата? — Усаги сдулась под изумленным взглядом девушки.
— Ну… типа того. Это часть проклятья. Лучше, если я покажу вам. Никто мне не верит, пока я не покажу, не то чтобы я их обвиняю. Черт, я бы и сама не поверила, не живи я с этим. — Она повернулась к Рей. — Пожалуйста, не могли бы вы принести мне немного горячей и холодной воды?
Пока Рей смотрела на нее, Усаги поднялась.
— Я принесу. Ничего, если я позову остальную команду? Если тут нет никакого секрета. Хочешь еще немного блинчиков? — Рыжая с энтузиазмом кивнула. Рей и Меркурий по-щенячьи взглянули на своего лидера. Усаги хихикнула. — Я принесу и вам тоже. Даже холодные, они очень хороши.
Три девушки ждали молча, Меркурий по-прежнему печатала на своем компьютере и покачивала головой. Ранма воспользовалась возможностью прикончить блины. Рей злилась.
К счастью, они ждали не слишком долго. Усаги вернулась, таща за собой Минако и Макото, все они несли подносы с блинами. Никем не замеченные, внутрь заглянули две кошки. Когда все были представлены, группа принялась за дело.
Ранма уже узнала важную часть информации. Темные секреты и махо-сёдзё отошли на второй план, уступив блинам Усаги. Даже Рей с почтением относилась к ним. Единственным звуком в комнате был звон вилок и слабые возгласы одобрения. Единственным звуком, пока Усаги не поставила задумчиво тарелку для двух лунных кошек.
Реакция Ранмы была предсказуема для всех, кто ее знал. Отпрыгнув назад, она закричала:
— Кошка! — Испуганная Усаги схватила ее за руку.
— Рыжая-тян?
Маленькая девушка застыла. Не от страха, совсем наоборот. Она не боялась кошек. Может, тревожилась, но не боялась. Ранма подняла изумленный взгляд.
— Я не боюсь. После той Ямы я всегда боялась кошек, но теперь… — рыжая уставилась на что-то, что могла видеть только она. — Мне нравились кошки. Они были моими любимыми животными.
Усаги успокаивающе сжала ее руку.
— Так Яма была настоящей? Ты действительно прошла через это? — Ранма кивнула. Усаги сжала маленькую девушку в крепких объятиях.
— Откуда ты знаешь об обучении Нэко-кену, Сейлор Мун? Эм… в смысле, Усаги-сан?
— Я видела это когда исцеляла тебя. Может, я при этом исцелила и ущерб от этой пытки? — Заметив шокированные взгляды Минако, Макото и Артемиса и неодобрительный взгляд Луны, Усаги постарась объяснить: — Я ничего не говорила! Она может видеть сквозь маскировочные поля!
— Правда? — оживилась Минако. Ранма кивнула.
— Думаю, да, хотя вчера вечером я этого не могла, — она указала на Рей, Минако и Макото, — но, ручаюсь, вы, девочки, остальные три вчерашние махо-сёдзё, да?
Луна вскочила на столик рядом с Ранмой. Нео-девушка вздрогнула, когда черная лунная кошка вполне осмысленно взглянула ей в глаза.
— Ты не можешь никому об этом рассказывать. Такие действия могут привести к гибели их семей. — Ранма моргнула.
Рыжая с торжественным видом подняла руку.
— Клянусь. Честью мастера боевых искусств. — Пять девушек и две кошки недоверчиво уставились на нее. — Что?
Меркурий отмерла первой.
— Хм, ты хоть немного удивилась тому, что Луна может говорить? — остальные Сенши многозначительно кивнули.
Группа наблюдала, как левая рука Ранмы непроизвольно двинулась и почесала Луну за ухом. Черная кошка растеклась мохнатой лужей.
— Я видела вещи страннее говорящих кошек, без обид. Ну, и, вы ведь махо-сёдзё, а? Было бы удивительно, если б ваши кошки не разговаривали. — Рыжая взглянула на предавшую ее руку и отдернула ее.
— В любом случае, лучший способ доверять кому-то, когда и они доверяют тебе. Когда я тренировалась, путешествуя с батей по Китаю, мы попали в тренировочную долину, полную этих водных источников…
— …с торчащими из них бамбуковыми шестами! — вмешалась Усаги. — Я видела это, когда исцеляла тебя. — Ранма кивнула.
— Это место называется Дзюсенкё. Там я была проклята. — Рыжая взяла чайник. — Когда на меня попадает горячая вода, я превращаюсь в парня. — Она принялась лить воду на голову. И лить. И лить. Наконец, когда чайник почти опустел, он почувствовал знакомое покалывание трансформации.
Реакция различалась. Кошки были непроницаемы. Усаги кивала и улыбалась, как будто этого она и ожидала. Рей и Меркурий были шокированы, но глядели на него с некоторым сочувствием, и не без небольшого очарования со стороны гениальной части Сенши. Минако и Макото тревожили его. Они мечтательно смотрели на него, что Ранма видел и раньше. Лучше продолжить демонстрацию.
Дрожащей рукой черноволосый парень взял кувшин с водой и уронил несколько капель на свою протянутую руку. Покалывание преобразования ударило его, едва первая капля коснулась его кожи.
Тихим голосом рыжая продолжила:
— Когда на меня попадает холодная вода, я превращаюсь в девушку.
— Так кто ты? — потребовала Рей.
— Я родилась мужчиной, но сейчас я, вроде как, то и то, — рассеянно объяснила маленькая девушка, глядя на каплю воды на руке.
— Что-то не так, Рыжая-тян… эм… Ранма-тян? — осведомилась наблюдательная Меркурий.
— Ну, для изменения потребовалось гораздо больше, чем обычно, горячей воды. И гораздо меньше холодной.
— Так условия проклятия изменились? Вполне возможно, это из-за того, что Серебряная энергия взаимодействует с магией твоего проклятия. Точнее, я знаю, что взаимодействие есть, просто я не знаю, что оно делает. — Меркурий постучала по своему компьютеру. — Но я выясню, Рыжая-тян.
— Спасибо, Синяя-тян, — ответила все еще волнующаяся Ранма. — Мне лучше позвонить в додзе Тендо, пусть они узнают, что произошло, они, наверное, волнуются. — Повернувшись к Рей, маленькая мастер боевых искусств продолжила: — Я могу остаться здесь ненадолго? Только чтобы восстановить силы и позволить Синей… эм… Меркурий выяснить, что происходит с проклятьем? — Мико кивнула.
— Я покажу вам, где телефон, Саотоме-сан.
Пока телефон на другом конце провода звонил, Ранма записала номер додзе Тендо.
— Просто на случай, если что-то случится, или я вам, девочки, понадоблюсь, когда вернусь домой. — Рей кивнула.
— Здравствуйте, дом Тендо.
— Привет, Ка-тян, это Рыжая.
— Рыжая! Мы уже беспокоились. Ты в порядке?
Ранма быстро объяснила обстоятельства, и что она лежала слабой, пока не почувствовала себя в лучшей форме, такой, как в Нэриме. Рассказав Касуми о храме, рыжая предположила, что вернется домой через день или два. Касуми пообещала сдержать тылы и позаботиться об отцах, хотя старшая девушка сообщила, что Аканэ может захотеть навестить храм с визитом, чтобы "убедиться, что ее лучшая подруга не была атакована кучей извращенцев".
Прикрыв микрофон и тихо хихикая, Ранма повернулась к Рей.
— Будет нормально, если подруга заглянет? Она может захотеть убедиться, что я в порядке.
Черноволосая девушка улыбнулась.
— Конечно, только будьте уверены, что она сперва представится, по понятным причинам. — Рей приняла позу, в которой она обычно призывала Пламя Марса. Ранма кивнула и передала просьбу Касуми.
После обмена прощаниями две девушки вернулись в зал. Пока они отсутствовали, Меркурий вернулась к своему обычному облику, и была вновь представлена Ранме как Мидзуно Ами. Не теряя времени, синеволосая девушки взялась за дело.
— Рыжая-тян, я проследила за изменением данных во времени, и, судя по ним, Серебряная энергия, что осталась в тебе, изменяет или удаляет твое проклятье. Не могла бы ты измениться пару раз, чтобы я могла считать показания? — Нервно кивнув, девушка с косичкой огляделась.
— О, мы приготовили не крыльце несколько чайников и кастрюль. Не нужно устраивать здесь беспорядка. — Ами принялась выгонять людей наружу.
Оказавшись на улице, Ранма не стала терять времени, пытаясь измениться. К ее ужасу, потребовалось почти два полных чайника, чтобы вернуть его мужество. Когда Ами кивнула, Ранма взял стакан холодной воды и, мгновенно изменившись при этом, поразилась.
— Что случилось?
С полным сочувствия взглядом, гениальная девушка объяснила:
— Я думаю, что конденсата на стекле оказалось достаточно, чтобы вызвать изменение. Серебряная энергия определенно влияет на твое состояние. Она изменяет условие переключения и, возможно, ставит под вопрос даже саму суть заклинания. Я думаю, что через час или около того, вода уже не будет переключать тебя. По сути, ты будешь "исцелена", но ты будешь девушкой.
— Я должна, я должна измениться, — безумно кричала девушка, переворачивая над головой кастрюлю за кастрюлей. Кроме незначительного потемнения волос, все равно быстро исчезнувшего, она оставалась девушкой. Схватив Рей, она выдохнула:
— У вас есть фуро? Пожалуйста, могу я им воспользоваться?
— Ранма-сан… конечно, позвольте мне растопить котел.
— Она там уже два часа, — взглянула Минако на баню. — Что она там только делает?
— Размышляет, наверное. Я не могу представить, на что бы было вдруг похоже застрять в теле парня. Даже с переключениями туда и обратно, это должно было быть настоящим шоком для ее, в смысле, его самооценки, — предположила Рей.
— Пойдемте обедать. Я приготовлю бэнто для Рыжей-тян. Ей просто нужно немного времени, — предложила Макото. Остальные девушки кивнули и двинулись обратно в зал, в то время как Макото заторопилась на кухню.
Девушки пребывали в глубоких раздумьях, не разговаривая и не глядя друг на друга, пока Луна вдруг не села.
— Где Усаги?
Мастер боевых искусств смотрела без слез, когда дверь в ванную комнату, открываясь, скользнула в сторону. Блондинка с собранными в два хвостика волосами тихо присела в стиральной области, смотря на пар, поднимающийся от почти кипящей воды. Молчание длилось несколько минут, пока не было нарушено невеселым смехом.
— Знаешь, я всегда думала, что так и случится. В смысле, проклятье четыре или пять раз запирало меня в облике девушки, но ни разу в облике парня. Ха, мы все еще называем это проклятьем, но я думаю, что оно мне сильно помогло. Немного сбалансировало мою личность. Боги, я была таким идиотом-мачо. Но теперь все по-другому, понимаешь? Раньше я даже запертой могла чувствовать свою мужскую половину. Я никогда не осознавала этого раньше, но теперь, когда все прошло, это стало очевидным. Тебе не смешно? Мне смешно. — Что-то, что могло бы сойти за смешок, сорвалось с ее губ.
— Мне жаль, Рыжая-тян.
— Тебе жаль. — Распаренная девушка медленно встала в фуро. — Тебе жаль? ТЕБЕ ЖАЛЬ! Ты сделала это со мной! Как ты могла так поступить?! Я думала, ты моя подруга, как ты могла так предать меня?!
Ранма выпрыгнула из воды, красный туман окутал ее, кулак пошел в размах, чтобы выбить жизнь из блондинки. Кобальтовая синь встретила кристальную синь. Разъяренная мастер боевых искусств не увидела в этих кристальных глазах ни страха, ни гнева, лишь понимание. Они словно говорили, Если это то, что тебе нужно, то я готова к этому ради тебя.
Усаги смотрела, как лицо маленькой девушки сморщилось в скорби и утрате. Рыжеволосая рухнула на пол, и блондинка окутала ее своими объятиями. Ее маленькое тело было охвачено сухими рыданиями, но не пролилось ни слезы.
Глава 4: Друзья и семья.
Минако изучала ситуацию со всей своей, не такой уж и маленькой, тактической сообразительностью. Вопрос был серьезен, но пока еще не дошел до крайности. У нее еще было четыре. Она взглянула на своих подруг. В их поведении ничего не изменилось. У Мако-тян осталось лишь одно, тогда как Ами сберегла две трети своей доли. Длинноволосая блондинка благоговела перед силой духа меньшей девушки. У Рей и новейшего члена их группы совсем ничего не осталось. Огромнейшим сюрпризом оказалась Усаги, у которой было столько же, сколько и в начале.
— Мина-тян, печенье Касуми-сэнсэя снова захватило твое сознание? Честно говоря, я согласна, что это лучшее печенье, что я когда-либо пробовала, но Аканэ-сэмпай каждый день приносит свежую выпечку, так что нет никакой необходимости так над ним трястись, — проворчала Макото, осторожно помещая свое последнее печенье в принесенную с собой маленькую коробочку. Тендо Аканэ рассмеялась.
— Готовка моей сестры всегда так действует на людей, — посмеиваясь, объяснила старшая девушка, но, скользнув взглядом по Усаги, быстро успокоилась.
Выстроив оставшееся у нее печенье перед собой в ряд, Минако зашептала ему.
— Они не понимают, что они делают, мои дорогие, нет, не понимают. Они вас не заслуживают. — Веселая обычно блондинка погрузилась в бессвязные бормотания.
Оставив блондинку крутить роман с выпечкой, остальные девушки продолжили обсуждение. Макото в последний раз взглянула на увлеченную печеньем девушку и вернулась к своим мыслям.
— Так уже прошло четыре дня, и Рыжая-тян так и не вышла из комнаты и ничего не съела? Это совсем не хорошо. Что она делает, Рей?
— Ну, она пьет фруктовый сок, что я ей даю. Это Ами придумала, так что она хотя бы чуть-чуть, но питается, но она ничего не ест. Она только спит, смотрит в потолок и практикует движения своего боевого искусства.
— Ката, — хором поправили Макото и Аканэ.
Рей проигнорировала их вмешательство.
— Аканэ-сан, может, вам стоит еще раз поговорить с ней? Вы же ее лучшая подруга, верно?
Младшая Тендо грустно улыбнулась.
— Она моя лучшая подруга, но я не уверена, кто я для нее. Я испорченный, эгоистичный, маленький ребенок. — Слеза скатилась у нее по щеке. — Часть меня счастлива, что это произошло. Теперь мне не придется делить свою лучшую подругу и наставницу с парнем, даже если она и есть этот парень. Я действительно не думаю, что мой разговор с ней сильно чем-то поможет.
