Святая Грета

Прыщавый Альварес подскочил рядом с Гретой от неожиданности. Он выпрямился, не отрывая испуганного взгляда от глаз Учителя.

— Давай, перечисли нам эти заповеди, — в мягком голосе Учителя прозвучал приказ.

— Нельзя убивать, — гнусаво и нудно затянул Альварес. — Нельзя воровать... Нельзя колдовать... Нельзя предавать...

— И? — вопросительно протянул Учитель.

— И... Э... — кажется, у Дона начался ступор. Грете было знакомо это состояние — когда вроде бы помнишь правильный ответ, да только его никак не сформулировать. Но жалости она не чувствовала никакой. Альварес тяжело вздохнул, как бы давая понять, что сдается.

— Ну, назови же пятый! — потребовал Учитель.

Дон Альварес снова вздохнул. Он начисто забыл последний грех, и теперь умоляюще обводил глазами класс, надеясь на подсказку.

— Нельзя дышать, — еле слышно проговорила Грета, стараясь не двигать губами.

— И нельзя дышать! — радостно выпалил Дон, прежде, чем успел подумать.

Класс просто взвыл от хохота. Смеялся даже Учитель. Грета поглядела на Клайса. Тот догадался о ее проделке, в значении его взгляда ошибиться было невозможно.

Учитель что-то сказал, и оживление начало затихать.

— Нельзя лгать, — повторил Учитель в наступившей тишине. — Пятый грех — это ложь. Вы когда— нибудь лгали?

Молчание.

"Конечно, лгали!" — подумала Грета. — "Миллионы раз!".

Учитель переводил свой цепенящий взгляд на каждого из них. Вот его глаза остановились на Грете, и у нее замерло сердце.

— Надо всегда говорить только правду, — подвел он черту, и класс вздохнул свободнее.

— Садись, Альварес, — Учитель махнул рукой. Грета просто тащилась от этого жеста — повелительно-небрежного, позволяющего измерить глубину культурной пропасти между Учителем и этим прыщавым ничтожеством. — Садись и думай в следующий раз своей головой. Кстати, тебе ведь кто-то подсказал неправильный ответ? Верно?

Снова наступила тишина. Грета чувствовала, как горло сковывают тиски. В животе противно заныло от напряжения.

— Кто тебе подсказал неверный ответ? Скажи, и я не стану тебя наказывать... за ересь.

Альварес поднялся. Он сделал это очень медленно, и Грета заметила, что его руки дрожат.

— Да, за ересь, — повторил Учитель. — Потому что не знать в вашем возрасте пять смертных грехов — это ересь. Поглядите на Альвареса. Он сейчас находится в двойственном положении. С одной стороны, он не может солгать, и обязан назвать того, кто ему подсказал. А с другой — он не может предать своего школьного товарища, потому что предательство — тоже смертный грех. Как же ему быть? Ну? Какие есть варианты?

Тишина.

— Грета, что ты об этом думаешь?

Грета поднялась, вставая рядом с Альваресом.

— Это я подсказала Альваресу, — сказала она. — Я хотела пошутить. Простите меня.

Учитель улыбнулся.

— Молодец. Садитесь оба. Продолжим...

Альварес тяжело дышал, когда опускался на соседний стул. По его виску стекала капля пота, оставляя влажный след.

— Ты за это ответишь, — услышала Грета его зловещий шепот.

— Завтра начинается Неделя Очищения, — снова заговорил Учитель. — Завтра мы все отправимся в путь, по стопам нашего Господа, чтобы очиститься от всех грехов, которые успели накопиться. День за днем, в течение недели...

— Ты ответишь за Патчера... И за Ильзе... — продолжал Альварес клацать зубами в запоздалом страхе.

— ...Вы будете очищаться страданием. Потому что все мы грешим, так или иначе. Пусть хотя бы в мыслях, например — когда желаем зла своим ближним... — теперь голос Учителя звучал так же ласково, как всегда.

— Ведь это Монахи заманили их в яму?.. Я ненавижу вас всех... — злобный шепот Дона проникал прямо в мозг. Грету начинало охватывать бешенство. Только не сейчас...

— Заткнись, — прошипела она сквозь зубы.

— Я знаю, это сделали твои сраные друзья! — Альвареса понесло. Его взгляд загорелся безумием. Долбаный псих...

— После школы... я разрежу тебя на куски... — с каменным лицом пообещала Грета.

Альварес издал непонятный звук, видимо, сдерживая собственную ярость. И замолчал. Грета смотрела в парту, на неприличное слово, нацарапанное поверх точно таких же бессмысленных слов и выражений. Патчер и Ильзе... Вот как их звали... Парня, сломавшего ей руку, звали иначе.

И почему всегда страдают невинные?

Марек подошел к ней сам, когда она укладывала вещи в рюкзак. Учитель уже успел покинуть класс, компания Бродяг ошивалась возле входа.

"Наверное, пасут за коридором", — подумала Грета.

— Они сделали это из-за тебя, — негромко произнес Марек, и Грете пришлось посмотреть на него.

Лицо Марека выражало крайнюю усталость, пополам... с отчаяньем?

— Это война, — сказал он, прилагая видимые усилия, чтобы оставаться спокойным. — Но вы ведь хотели именно этого?

И, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к выходу.

— Что он тебе сказал? — шепотом осведомился Пол, тут же оказавшийся рядом.

— Объявил войну... — Грета закрыла бэг, подняла глаза на Пола. — Нам всем надо поговорить.

— Не здесь, — Пол, слегка задев ее локтем, отправился следом за Мареком. Грета вздохнула и накинула лямки на левое плечо.

4

Новая куртка Бонги оказалась на редкость кричащей, но это его ничуть не смущало.

— В оптический прицел тебя можно разглядеть с десяти километров, — сказал ему Клайс, когда они шли по аллее в сторону Космического проспекта. — Ты специально ее надел?

— Просто тебе завидно, что у тебя нет такой куртки, — снисходительно объяснил ему Бонга. — А мне ее папа привез. Здесь таких курток не купишь. Видишь, что написано? "Дифле"! Понял?

— "Дифле"! — фыркнул Пол. — Бонга носит "Дифле"! Посмотрите на него!

— Давай, завидуй! — огрызнулся тот.

— Да хватит уже, — попросила Грета. — Надоело! Скажите лучше, что здесь происходит?

— А ты не знаешь? — тут же откликнулся Бонга, и Грета успела перехватить взгляд, которым наградил его Пол.

— Что случилось? — повторила она.

— Мы не хотели тебе говорить... — медленно произнес Пол. — Вернее, не так. Клайс просил тебе не говорить этого.

— Но ты все равно бы узнала, — добавил Клайс.

— Бонга, что случилось? — Грета удержала толстяка за ярко-желтый рукав. — Говори!

— Один из этих... Ну, которые попали в яму... Он сейчас в реанимации. И он никакой не Бродяга, а так просто...

— Он двоюродный братец Марека, — вздохнув, прибавил Пол. — Приехал на Святую Неделю с дальнего хутора... По всему выходит, что мы первые нарушили Правило.

— Собачье дерьмо! — вырвалось у Греты. Она отпустила рукав Бонги и обхватила себя руками, как если бы ей стало очень холодно.

— Однажды это должно было произойти, — пожал плечами Пол. — К этому все шло.

— Взрослым что-нибудь известно?

— Нет, конечно! На полигоне всякого говна... — Клайс пнул ногой пустую сигаретную пачку. — Могла оказаться и яма с кольями, а что здесь такого?

— Думаешь, все в порядке?

— Я подслушал разговор двух Бродяг, — признался неожиданно Бонга. — Они думают, что ихний шаман сделает нас всех одной левой. Они сказали, что никто из нас не видел его, и ему будет проще расправиться со всеми нами...

Пол засмеялся.

— Они так и сказали: "На фига нам заморачиваться, если у нас есть шаман"! — крикнул Бонга.

— Кто это сказал?

— Мартин и Эни, я все слышал собственными ушами!

— Эни? — переспросил Пол. — Мальчик-Девочка?

— Говорят, что Эни видели с накрашенными губами, — подключился Клайс. — На взрослой дискотеке, с каким-то мужиком...

— Что ты знаешь про шамана? — спросила Грета у Бонги, и тот буквально расцвел.

— Он не из нашей школы, живет где-то за Каналом, — быстро затараторил он. — Бродяги подцепили его на Полигоне. Говорят, он побил сразу четверых... Потом они подружились. Еще он играет на гитаре, такой же волосатый, как и весь этот сброд... Слушает "Кодекс Эм", это как пить дать.

Пол легко улыбнулся, услышав название запрещенной группы от осторожного Бонги. Однажды кассета с записью "Кодекса" попала к Грете, но Пол категорически отказался слушать "эту ересь", и вовсе не из страха перед смертью. "Инквизиторы не слушают "Кодекс Эм", — сказал он просто.

— Вот что я знаю про шамана, — закончил Бонга.

— Говоришь, живет за Каналом? — переспросила Грета.

За Каналом находились трущобы, и считалось, что там живут одни отбросы.

— Заканальный шаман, — повторила Грета. Бонга захохотал.

— Эй, подождите! — послышался голос Лейз за спиной, и Клайс обернулся. Друзья остановились.

Длинноногая Лейз торопливо семенила по заснеженной аллее, и это не выглядело смешно или нелепо — двигалась она удивительно пластично.

— Твоя новая девушка? — равнодушно поинтересовалась Грета. Клайс неопределенно хмыкнул. Грета отметила, что его волосы вот-вот достигнут критической длины, после которой — прямая дорога в Бродяги.

— Тебе надо подстричься, — бросила она.

— И правда, — поддакнул Пол. — Скоро нас совсем перестанут уважать из-за таких, как Клайс...

— Клайс, я забыла отдать тебе конспект, — Лейз, лучась улыбкой, остановилась, не дойдя пары шагов. Клайс подошел к ней.

— Ты пойдешь на праздник? — спросила Лейз ОСОБЕННЫМ голосом. — Может, и я с вами?

Теперь она смотрела на Грету.

— Вряд ли, — сказала та с максимально холодными интонациями.

— А что ты наденешь? — не успокаивалась Лейз, и теперь Грета понимала, отчего она так бежала за ними. Лейз напрашивалась на неприятности. Грета поглядела на нее более внимательно. На лице Лейз светилась ТА САМАЯ улыбочка.

— Ты так и пойдешь в этих уродливых ботинках? Да, Грета?

Клайз уже убрал конспект. Лейз оказалась совсем рядом с ним, практически вплотную, и улыбалась она совершенно иначе.

— Встретимся завтра? — донеслось ее воркование. — Ты это хотел сказать?

Клайс что-то нерешительно промямлил. Лейз напоследок бросила на Грету уничтожающий взгляд и отправилась восвояси. Клайс какое-то время глупо таращился ей вслед, пока Грета не привлекла его внимание.

— Может, пойдем?

— Что, хочешь трахнуть Лейз? — заговорщицки подмигнул Бонга.

— Заткнись, — попросил Клайс.

— Хочешь залезть ей в трусы? — не унимался Бонга. — Пощупать ее киску? Примерить варежку?

Клайс попытался нанести ему удар кулаком, но Бонга ожидал чего-то подобного и с легкостью увернулся. Он выплясывал вокруг разъяренного Клайса, подпрыгивая, как разноцветный мячик.

— Дорогая, давай примерим твою варежку, — старательно кривлялся он. — Как насчет того, чтобы примерить...

Клайс не выдержал и погнался за ним. Бонга с хохотом понесся по аллее, проявляя скорость и ловкость, несопоставимую со своими размерами.

— Значит, Бродяги объявили войну, — задумчиво проговорил Пол.

— А шаман бросил нам вызов, — дополнила Грета. Эта мысль свербила ее, не давая покоя.

— Надо вычислить этого типа, — предложил Пол. — И проломить ему башку. Вот что я обо всем этом думаю. Война так война, Марек совершенно прав.

Клайс все же догнал Бонгу и теперь набивал ему за шиворот снег. Толстяк, не переставая хохотать, выкрикивал что-то про варежку.

— Война так война, — повторила Грета.

5

Густые весенние сумерки окутали паперть, и свечи за узенькими окошками Окраинного Храма горели вдвое уютнее, чем обычно. Грета стояла рядом с Клайсом, молча глядя на небо. Звезды были слишком высоко, или просто сумерки еще недостаточно окрепли... Клайс пошевелился, посмотрел на часы.

— Мы слишком рано пришли, — буркнула Грета. Брат сунул руку обратно в карман и выдохнул облачко пара.

— Я начинаю замерзать.

— Расскажи мне то, что обещал, — попросила Грета.

Перед тем, как они пришли домой, Клайс обещал, что расскажет про Канал. Вернее, про то, что находится ЗА Каналом. И теперь это время настало.

— У меня мало информации, я был там всего один раз, — сказал он.

— У меня информации еще меньше, — тут же откликнулась Грета. — Я не была там ни разу!

— Как же я буду рассказывать, если ты меня перебиваешь?

— Хорошо, я буду молчать.

— Случилась какая-то авария в метро, — заговорил Клайс, — и часть воды из Канала ушла. Тогда затопило несколько станций, ты наверняка про это помнишь. Их просто закрыли, ремонтировать не стали. Говорят, что частично они затоплены, а частично — нет. Можно пройти всю ветку, если знаешь дорогу. Можно даже пробраться в Подземный Город, но в это я, если честно, не верю. Слишком похоже на приманку для идиотов. Еще там есть неработающий завод. Вот там я был.

— Ты не рассказывал...

— Я поклялся хранить секрет, а потом забыл рассказать, это было двести лет назад... Мы лазили туда с Хайноком, еще до того, как... Неважно. Этот завод — самое странное место, какое я когда-либо видел. Даже удивительнее, чем комбинат "Огоньки". Представь себе такую железную громадину с вот такенной домной, с омуденными поршнями, которые чего-то там нагнетают, а вместо земли там сплошной бетон... И люки... Открытые люки, в несколько рядов. Грохнешься в такой — и баиньки. Не достать. Говорят, там раньше делали что-то вредное, для космоса. Что-то вроде графитовых стержней, похожую срань. Мы видели уцелевшие витражи, на них — ракеты, еще древние, первые. Жутко старый завод. Мы там нашли какие-то светящиеся круги, потом их первоклашкам на патроны поменяли... — Клайс улыбнулся воспоминаниям. — А рекламы в тех районах практически нет, и вообще, света мало. Темно, и грязи по колено. И ничего хорошего и прекрасного, а такое впечатление, что все время длится вечная ночь.

— Может, там — изнанка мира? — предположила Грета. — Темная сторона?

— Может быть... Ты погляди, Бонга помирился с Алдыбеем!

Это была правда. Бонга и Алдыбей приближались, яростно споря о чем-то важном. Грета услышала высокий голос Алдыбея: "А вот и выйдет!", и издевательский смешок Бонги.

Они почти подошли, так что стало слышно, о чем идет речь.

— Да у меня целый килограмм этого добра! — размахивал руками Алдыбей. — Там не то, что дверь, там всю стену разворотит!

Грета поняла, в чем дело. Это был давний проект Алдыбея, он давно уже собирался вскрыть заброшенный бункер при помощи взрыва.

— Надо посоветоваться с Полом, вот что, — подвел черту Бонга. — Привет! А где Пол?

— Чего так поздно? — спросил Клайс, переминаясь с ноги на ногу.

— Надо было теплее одеваться, — когда Бонга что-либо советовал, в его голосе появлялись покровительственные интонации. — И почему ты не скажешь родителям, чтобы они купили тебе новую куртку?

— Такую же, как у тебя? — презрительно прищурился Клайс.

— Такую же они тебе не купят. Такие здесь не продаются. — Бонга выдул розовый пузырь жевательной резинки.

— Откуда у тебя взрывчатка? — поинтересовалась Грета, подходя к Алдыбею.

— Откуда надо, — буркнул тот. — Но иначе нам его не вскрыть. Понимаешь, да?

— Ты действительно веришь, что там полно автоматов?

— Думай, что хочешь! — разозлился Алдыбей. — Девчонке этого не понять!

— Подожди же, — нахмурилась Грета. — Послезавтра мне снимут гипс, я тебе многое припомню!